Сценарий литературно-музыкальной композиции «Расстрелянное слово»

Целью литературно-музыкального вечера является знакомство с биографиями и творчеством поэтов репрессированными в 20-30 годы XX века, с музыкальными произведениями этого периода.

Литературно-музыкальный вечер проводится для всех курсов и специальностей колледжа.

Сценарий литературного вечера

Вечер идет в сопровождении оркестра Поля Мориа "Шербургские зонтики". Звучит музыка.

ВЕДУЩИЙ 1: В последние годы к нам "пришли" не напечатанные в свое время книги. Еще не все имена и произведения вернулись к нам, еще спорят о том, не слишком мы возвеличиваем казненных и замученных художников, и все-таки понимаешь, насколько это запоздалое вчера обогащает безудержное сегодня.

Победила литература "истерзанная", но сияющая светом гордости и достоинства. Часто борьба писателя за право искать свою правду, исходя из веления ума, сердца, совести, а не выгоды, борьба за право "петь своим голосом" оборачивалось для него трагедией, а иногда и смертью.

ВЕДУЩИЙ 2: Те запрещенные поэты,

Что исчезали без следа,

Те запрещенные поэты –

Как затонувшие суда.

О как пытались, как пытались

Упрятать в море их на век,

А водолазы опускались

И поднимали их наверх.

И вот они вдали скрываются,

Опять идут на край земли,

А водолазы опускаются

Искать другие корабли.

/П. Вегин "Запрещенные поэты"/

Мы много раз повторяли: "Никто не забыт, ничто не забыто", а на самом деле предали глубочайшему забвению, миллионы наших сограждан. Мы с комом в горле слушали "Бухенвальский набат", но не слышали набат Колымы, Печоры, Соловков, Куропат, Быковянского леса.

ВЕДУЩИЙ 1: Мы снова и снова задаем себе одни и те же вопросы: почему, неужели не могло быть иначе, кто виноват? И читаем: "Кто же виноват в дьявольском обмане, в создании правового хаоса? Не будем искать виновных в стороне от самих себя, скажем горькую правду: все виноваты в этом преступлении: все и каждый. "Это написал М. Горький в 1918 году как отклик на русскую революцию.

Писатель предвидел, что "несчастную Русь тащат и толкают на Голго-фу. "И еще одно предупреждение М. Горького: "Нужны культурно ценные люди, мозг нации, а их морят голодом, не дают пайков, не доверяют интеллигенции. "

В том далеком восемнадцатом писатель предостерегал и пророчествовал: "Тысячами жизней, потоками крови будет заплачено за ошибки и преступления вождей".

ВЕДУЩИЙ 1: Многие поэты и писатели поведали в своих произведениях о тех страшных страданиях в муках, пережитых нашей Родиной в период становления советской власти.

". брали на мушку ", "ставили к стенке",

"списывали в расход" – так изменялись из года в год

Речи и быта оттенки.

Сколько понадобилось лжи

В эти проклятые годы,

Чтобы разъярить и поднять на ножи

Армии, классы, народы. " - читаем мы у М. Волошина.

В 1920 году В. Короленко писал: "Непродуманный эксперимент обернется превращением коммунизма в казарму", "навязывание силой новых форм жизни при подавлении свободы поставит страну у порога таких бедствий, перед которыми померкнет все то, что, мы испытываем теперь. "

В борьбе с собственным народом мы потеряли миллионы людей, среди которых тысячи и тысячи литераторов. Только в 30-е годы в стране было репрессировано более 15 тысяч поэтов и писателей. Цифра эта потрясает, кажется дикой, чудовищной, невозможной, не поддающейся осмыслению.

Истреблены лучшие из лучших. Их не просто репрессировали. Их физическому уничтожению предшествовало уничтожение моральное: бешеные кампании по истреблению талантов включали в себя процессы исключений, проработок, запретов на печатные произведения, прямую травлю.

/Звучит музыка. На сцену выходят участники вечера/

ДЕВУШКА: Анна Андреевна Ахматова (1889-1966гг. ). Кто сейчас не знает этого имени? В одном из стихотворений она писала:

Одни глядят в ласковые взоры,

Другие пьют до солнечных лучей,

А я всю ночь веду переговоры

С неукротимой совестью моей.

Неукротимая совесть. Именно она - главное содержание, герой и музыка многих произведений Анны Андреевны Ахматовой. Очень важно это слово, ею самой произнесенное: неукротимая! В нем выразилась незаурядная сила воли, свойственная прекраснейшей женщине нашего столетия, ее непоколебимая, вплоть до возможной гибели, до подвига, до сгорания на костре, убежденность. Анну Ахматову - поэта, пострадавшего за свою веру свободу и не боязнь сказать правду.

А муза и глохла и слепла,

В земле истлевала зерном,

Чтоб после, как Феникс из пепла,

В эфире восстать голубом.

Это написано ею в тридцатые годы, отмеченные жестокими беззакониями, арестами, казнями, которые вошли в ее жизнь огромной бедой. По ложному обвинению арестован и сослан сын - Лев Гумилев, а она еще не успела выплакать всех слез по расстрелянному в 1921 году мужу - Николая Гумилеву. Пытаясь, получить хоть какую-то весточку об арестованном сыне, она, как и многие, сама ждала ареста.

Я тогда была с моим народом

Там где мой народ, к несчастью был!- напишет позднее Ахматова.

"В страшные годы «ежовщины» я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми глазами, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо /Там все говорили шепотом/:

-А это вы можете описать? И я сказала: могу. Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом".

Перед этим горем гнуться горы,

Не течет великая река,

Но крепки тюремные затворы

А за ними "каторожные норы"

И смертельная тоска.

Для кого-то веет ветер свежий.

Для кого-то нежится закат –

Мы не знаем, мы повсюду те же,

Слышим лишь ключей постылый скрежет

Да шаги тяжелые солдат.

Подымались как к обедне ранней,

По столице одичалой шли,

Там встречались, мертвых бездыханней,

Солнце ниже, и Нева туманней,

А надежда все поет вдали.

Приговор. И сразу слезы хлынут,

Ото всех уже отделена,

Словно с болью жизнь из сердца вынут,

Словно грубо навзничь опрокинут,

Но идет. Шатается. Одна.

Где теперь невольные подруги

Двух моих осатанелых лет?

Что им чудится в сибирской вьюге,

Что мерещится, им в лунном круге?

Им я шлю прощальный мой привет.

В этих очередях, покрывших своей печальной тенью всю огромную страну, проводили дни, месяцы и годы матери, сестры, жены многих писателей, произведения которых мы теперь относим, причисляем к золотому фонду нашей литературы.

/Звучит музыка/

ПЕРВЫЙ ЮНОША: Николай Клюев (1887-1937 г). Имя его лишь недавно вписали в блистательную плеяду русских поэтов начала века.

Самобытный крестьянский поэт, плоть от плоти народной, в ком русское крестьянство обрело в начале XX века свой голос, оказался выброшен временем, пришелся со своей "потаенной и святой Русью" не ко двору официальной идеологии "железного века". Сполна он познал и литературную травлю, и издевательство, и голод тюрем.

1921 - 22 годы. Имя Клюева почти совсем исчезает со страниц газет и журналов, прекращается издательство его книг. Невыносимо трудное материальное положение заставляет поэта просить милостыню на церковной паперти.

В середине 1923 года Клюева арестовали в первый раз, но вскоре освободили, а 2 февраля 1934 года вновь арестовали и выслали сроком на пять лет в Нарымский край. Писатель Р. Менский, встречавшийся с Клюевым здесь, впоследствии рассказывал: "Он писал мало - быт, тяжелая нужда убивали всякую возможность работать. Кроме того, у ссыльных несколько раз в году производились обыски. Отбирали книги, письма и тем более рукописи. "

Мучительно переживал поэт свой отрыв от литературы. "Положение мое очень серьезно и равноценно отсечению головы, ибо я, к сожалению, не маклер, а поэт. А залить расплавленным оловом горло поэту - это похуже судьбы Шевченко или Полежаева. Не жалко мне себя как общественной фигуры, но жаль своих песен - пчел, сладких, солнечных и золотых. Шибко жалят очи мое сердце".

В марте 1936 года Клюева разбил паралич, он оказался, прикованным к постели. А около середины 1937 года его снова арестовали и посадили в Томскую тюрьму. О его последних днях известно мало. И, к сожалению, точная дата смерти поэта до настоящего времени не установлена.

"Миновав житейские версты,

Умереть, как зола в печурке,

Без малинового погоста. ",

- писал Клюев в одном из стихотворений начала 20-х годов. Он словно предвидел свою безымянную смерть и могилу без кресла и погоста. Его предсказания оказались пророческими.

А ведь это был талантливейший художник слова. Из письма известного композитора Н. С. Голованова к А. В. Неждановой: "Был замечательно интересный вечер - поэт Клюев Николай Алексеевич читал свои новые стихи. Я давно не получал такого удовольствия. Это поэт 55 лет с иконописным лицом, окладистой бородой, в вышитой рубашке - изумительное, по-моему, явление в русской жизни. Он вывел Есенина на простор литературного моря. Сам он много печатался. Теперь его ничего не печатают, так как он считает трактор наваждением дьявола, от которого березка и месяц бегут топиться в речку.

Стихи его изумительны по звучанию и красоте. Читает он так мастерски, что я чуть не заплакал в одном месте. Я о нем много слышал раньше, но не думал, что так замечательно. "

/Звучит музыка/

ВТОРОЙ ЮНОША: Осип Мандельштам

(1891 – 1938гг. ). Его произведения не публиковались в СССР более 49 лет. Лишь в 1973 году в серии "Библиотечка поэта" вышел единственный поэтический сборник с очень осторожным отбором стихотворений и фальсифицированной биографией. В ночь с 13 на 14 мая 1934 года О. Мандельштам арестован. Поводом послужили его стихи, обращенные к Сталину.

После допросов последовала ссылка сначала в глухую Чердынь, затем в Воронеж. Эти годы - мучительных испытаний, но и время зрелости поэта. Предчувствую скорую гибель, он работает с трагическим подъемом. Тридцать третьим годом помечены три стихотворения /"Старый Крым", "Квартира, тиха, как бумага", "Мы живем, под собою не чуя страны "/, ставшие этапами в судьбе поэта. Между прочим, интересное это слово - "этапный". Его одно значение общеизвестно: важный определяющий судьбу. Другое связано с пересыльным этапом. Хотя, может быть, и не случайно оба она соединились одним словом. За решительный, определяющий судьбу жизненный шаг надо платить. Иногда свободой, иногда жизнью.

Все три стихотворения были признаны следствием как доказательство преступной деятельности поэта. Почему? Потому что в "Старом Крыме" поэт затронул тему страшного голода на Украине и юге России?

Природа своего не узнает лица,

А тени страшные - Украины, Кубани

Как в туфлях войлочных голодные крестьяне

Калитку стерегут, не трогая крыльца.

Сколько людей вкладывало собственные горестные чувства в мандельштамовские строки из его другого стихотворения "Квартира, тиха как бумага". ":

А стены проклятые тонки, как бумага,

И некуда больше бежать.

И, наконец, третье, ставшее теперь знаменитым:

Мы живем, под собою не чуя страны.

Наши речи за десять шагов не слышны,

А где хватит на полразговора,

Там припомнят кремлевского горца.

В 1936 году он пишет "Стихи о неизвестном солдате", реквием по всем, кто сгинул, погиб и кому предстоит погибнуть.

Миллионы убитых задешево

Протоптали тропу в пустоту, -

Доброй ночи! Всего им хорошего

О лица земляных крепостей!

"Очень мерзну без вещей. В Колыму меня не взяли. Возможна зимовка" -писал Осип Эмильевич Мандельштам в единственном пришедшем от него письме из дальневосточного лагеря, куда он попал в итоге бессудной расправы и где умер 27 декабря 1938 года.

/Звучит музыка/

ВЕДУЩИЙ 1: Это судьба самых известных. А сколько менее знакомых нам?!

/Звучит музыка/

ПЕРВАЯ УЧАСТНИЦА: Вот судьба кинодраматурга Маргариты Барской, получившей известность в 1933 году как сценарист и постановщик одного из лучших детских фильмов "Рваные башмаки". В 1937 году она была вызвана в органы НКВД для допроса, потому что собиралась снять фильм о Карле Радеке и довольно активно готовила материал. Радек к тому времени был арестован, и на него стали собирать "компромат". Но когда на Лубянке установили, что Барская не знакома с Радеком, ее отпустили. А вот из Союза писателей ее на всякий случай исключили. И тогда началась для нее самая страшная, может быть, из пыток – пытка ожиданием. Барская этой пытки не выдержала, как, впрочем, и многие другие, и покончила с собой, 38 лет от роду /в 1939 году она выбросилась из окна своей квартиры на улице Герцена/.

Такова судьба сценаристки Барской. A сколько других трагических судеб.

ВТОРОЙ УЧАСТНИК: Аркадий Бухов, Илья Васильевский, известные дореволюционной читающей России под псевдонимом He-буква. Их Фельетонами сатирическими рассказами гордились первые советские сатирические журналы.

ТРЕТИЙ УЧАСТНИК: Другие имена: А. Введенский, И. Олейников, Д. Хармс. Их "взрослые" пьесы и стихи знает и читает весь мир. Но даже если забыть это, останутся навсегда в истории нашей литературы созданные при их участии детские журналы 30-х годов "Чиж" и "Еж".

ЧЕТВЕРТЫЙ УЧАСТНИК: Владимир Нарбут - известный академик, друг Ахматовой и Гумилева. Его книгу стихов "Аллилуй" уничтожила церковная цензура.

Это он, под именем Колченогий, вспоминается в книге Валентина Катаева "Алмазный мой венец". Это он, большевик с первых дней революции, организовал в Москве огромное издательство "Земля и фабрики", редактировал журналы "Вокруг света", "Журналист", "30 дней".

ПЯТАЯ УЧАСТНИЦА: Борис Корнилов

(1907 – 1938гг. ). Помните в тридцатые - сороковые годы вся страна пела песню "Час утро встречает прохладой. "Она звучала по радио, кинофильмах и стала как бы народной. А автор этих стихов -молодой талантливый поэт Борис Корнилов был расстрелян тридцатилетним как враг народа, фашистский и японский шпион. Книги его уничтожены.

ШЕСТАЯ УЧАСТНИЦА: А разве не пела вся страна "Темную ночь" Н. Богословского? Поэт, написавший слова к песне Александр Агапов, сидел в лагере на Колыме.

ПЕРВАЯ УЧАСТНИЦА: С песней "По долинам и по взгорьям" выросло несколько поколений советских людей. Автор ее слов - поэт Петр Парфенов - Алтайский был расстрелян.

ВТОРОЙ УЧАСТНИК: Василий Князев. Погиб на Колыме. Точная дата и обстоятельства смерти неизвестны. А ведь это тот Князев, чьи стихи по воспоминаниям Крупской, любил слушать Ленин, когда врачи запретили ему читать. Ленину нравились строки из стихотворения "Коммуна": "Никогда, никогда, никогда коммунисты не будут рабами. "

ТРЕТИЙ УЧАСТНИК: В 1938 году расстрелян Владимир Кирилов. Тот самый, известный каждому школьнику из статьи В. Маяковского "Как делать стихи" по цитируемым там строкам:

Герои, скитальцы морей, альбатросы

Застольные гости громовых пиров,

Огромное племя, матросы, матросы

Вам песнь огневая, рубиновых слов.

ЧЕТВЕРТЫЙ УЧАСТНИК: Многие, вероятно, помнят один из первых звуков иx советских фильмов "Путевка в жизнь". Роль Мустафы в нем исполнил молодой марийский поэт Иван Крыля. Егo называли "поэтом марийского комсомола", сейчас называют "марийским Шукшиным" конце 30-х годов, когда он готовился сыграть роль в фильме " Насреддин в Бухаре", Крылю арестовали. Приговорили ни за что "всего-то" к пяти годам заключения. Но то, что он играл Мустафу, стало роковым обстоятельством в лагере. Уголовники затравили его, превратив в лагерную пыль.

ПЯТАЯ УЧАСТНИЦА: И дальше крестьянские поэты, кого Есенин называл будущим деревенской литературы, - Петp Орешин, Иван Приблудный.

6-я участница: Московские драматурги Сергеи Трятьяков, Сергей Амогобели. Редактор «Комсомольской правды»Владимир Бубекин и многие, многие другие – убитые, замученные, доведенные до самоубийства, уничтоженные и ни в чем не повинные писатели. «Мучителен вид растраченной умственной силы», - признает Лилия Гинзбург.

ВЕДУЩИЙ 1: "Хотелось бы всех поименно назвать, да отняли список и негде узнать, " - писала долго ходившем в "самиздате", но наконец опубликованном «Реквиеме» Анна Андреевна Ахматова. И действительно, ранее казалось и думалось, что следственные дела репрессированных уничтожены, преданы забвению их имена и написанные произведения. но оказалось, что это не так.

Поэзия жива свободой и любовью.

На каторге, в тюрьме, в изгнании жива.

На бойне, где народ причислен к поголовью

И меньшинство идет в желудок большинства,

Но всюду тайники, убежища, укрытья

Где щель в глухой стене, где свет в чужом окне,

В сугробе, в сапоге, во рту, в мозгу, в корыте

Спасаются стихи в копне и дряхлом пне.

Ни мертвый, ни живой не прекратит свободу

Поэзии, чей дух не брезгует бедой,

Дышать, дышать, дышать, хоть в стебель под водой

/Ю. Мориц/

ВЕДУЩИЙ 2: Да можно убить человека: уничтожить всякую возможность вспоминать о нем. Но нельзя быть или заставить замолчать навечно живое слово, сохранившее для нас, потомков, многочисленные свидетельства современников того кровавого лихолетья.

ВЕДУЩИЙ 1: Как нам почтить погибших не за идею, а в укор ей: обманутых, вершивших до последнего вздоха борцов, философов и случайных бессловесных жертв? Остановимся на минуту и подумаем. И поклонимся низко московскому журналисту Эдуарду Николаевичу Белтову, который собрал многочисленные материалы о репрессированных, писателях, журналистах, представителях интеллигенции. Этим делом он уже занимается около двадцати лет.

ВЕДУЩИЙ 2: Поклонимся и молодому Дмитрию Юрасову, который хочет вернуть людям право на память. В его картотеке почти 140 тысяч имен погибших и репрессированных.

ВЕДУЩИЙ 1: Хотелось бы всех поименно назвать,

Да отняли список, и негде узнать.

Теперь мы можем сказать, что скорбный список этот есть. Собран по крупицам, с большим трудом, за долгие годы, но собран.

/Звучит музыка/

Чтец читает стихотворение Б. Слуцкого "Отложенные тайны". Музыкa звучит тихо, фоном/

Прячет история в воду концы.

Спрячет, укроет и тихо ликует.

Но то, что спрятали в воду отцы

Дети выуживают и публикуют.

Опыт истории ей показал: прячешь - не прячешь, топишь - не топишь, кто бы об этом не приказал, тайну не замедляешь - торопишь.

Годы проходят, быстрые годы, медленные протекают года – тайны выводят на чистую воду, мутная их не укрыла вода.

И не в законы уже, а в декреты, криком кричащие с каждой стены тайны отложены и секреты скрытые превратиться должны.

ВЕДУЩИЙ 2: Мы должны осмыслить трагедию нашей расстрелянной культуры и литературы. И настолько во имя памяти о невинно погибших, но и ради живущих сегодня и выходящих в жизнь завтра. Ведь без прошлого нет настоящего и будущего. А еще должны верить в то, что:

Пусть зло во все века сильней,

Но доброта неистребима,

Идет безвестным пилигримом

Она дорогою своей.

Давно уж слуха нет о ней.

И вдруг такой же, как с иконы Рублева,

Она глядит - сама основа

И оправданье жизни всей.