Комедия Н. В. Гоголя «Ревизор»

В ыбор темы реферата обусловлен тем, что мне по душе творчество Н. В. Гоголя, интересны его произведения. Особенно мне нравится его комедия «Ревизор». Над текстом комедии Н. В. Гоголь работал в общей сложности около 17 лет. Эпиграф к «Ревизору» – русская пословица «На зеркало неча пенять, коли рожа крива».

«Ревизор» - это комедия характеров. Мы смеёмся, по словам Н. В. Гоголя, не над «кривым носом» персонажей, а над «кривою душою». В основе сюжета «Ревизора» лежит типично комедийное несоответствие: человека принимают не за того, кем он является на самом деле. Литературовед Г. А. Гуковский писал: «суть гоголевского сюжета вовсе не в том, что кто-то выдал себя за кого-то, а в рассказе о том, как в Хлестакове увидели ревизора». Широкое жизненное значение ситуации «Ревизора» в том, что она могла возникнуть почти везде. В этом – жизненность пьесы. В критике комедию Н. В. Гоголя принято называть лучшей социальной комедией своего времени.

Н. В. Гоголь – новатор, как и всякий гений. Например, он воплотил в жизнь идею «движения жизни на сцене». Классический репертуар современного театра не может обойтись без «Ревизора». Успех Гоголя на сцене не только в его социальности, но и в том, что никто до него не предложил актёру такие могучие образцы русского слова. Никто так не знал русского слова, не чувствовал его оттенков, как Н. В. Гоголь. Писатель, мне кажется, как бы видел лицо русского человека под формою русского слова. Когда слушаешь гоголевскую речь, звучащую из уст актёров, поражаешься тому, как же точно и безошибочно она, эта речь, рисует образ героя со всеми его человеческими слабостями.

В произведениях Н. В. Гоголя, через характеры, лица, сцены и ситуации нам показан во весь рост образ мелкого помещика дореформенной поры во всех своих экономических и психологических вариациях. Н. В. Гоголь писал: «я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал и за одним разом посмеяться над всем».

Н. В. Гоголь занимает особое место в русской литературе

Н. Г. Чернышевский писал: «Давно уж не было в мире писателя, который был бы так важен для своего народа, как Гоголь для России». А С. Т. Аксаков сказал вещие слова: «много, очень много надобно времени, чтобы память о Гоголе потеряла свежесть; забыт, кажется мне, он никогда не будет».

В своем реферате мне хотелось «собрать в одну кучу» все, что я узнала о знаменитой гоголевской комедии, изучая книги, словари и справочники, и «за одним разом» дать лингвистический и литературоведческий комментарий к ней.

II. ЗНАМЕНИТАЯ КОМЕДИЯ

1. История создания «Ревизора»

В октябре 1835 года Гоголь писал Пушкину: «Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь смешной или не смешной, но русский чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию Сделайте милость, дайте сюжет, духом будет комедия из пяти актов и, клянусь, будет смешнее черта».

И Пушкин дал Гоголю сюжет.

В одном письме Гоголь писал, что Пушкин подал ему «первую мысль» о «Ревизоре»: он ему рассказал о некоем Павле Свиньине, который, приехав в Бессарабию, выдавал себя за важного петербургского чиновника и лишь когда он дошел до того, что стал даже у арестантов брать прошения, «был остановлен». Мало того, Пушкин рассказал Гоголю, как в 1833 году, собирая материалы по истории пугачевского восстания, он был принят местным губернатором за тайного ревизора, присланного обследовать губернскую администрацию.

Гоголь, просивший Пушкина в октябре 1835 года дать ему сюжет для пьесы, в начале декабря окончил ее. Но это была самая первоначальная редакция комедии. Началась мучительная работа над ней: Гоголь переделывал комедию, то вставляя сцены, то сокращая их. В январе 1836 года он сообщает в письме своему другу Погодину, что комедия совсем готова и переписана, но он «должен, как увидел теперь, переделать несколько явлений».

Работа над «Ревизором» шла и еще в одном направлении.

Начав свою драматургическую деятельность в ту пору, когда на русской сцене господствовал водевиль, единственной задачей которого было смешить и забавлять зрителей, Гоголь не мог не поддаться общепринятым приемам, широко применявшимся водевилистами. И в ранних набросках пьесы, и в первых ее редакциях можно найти много утрировки, излишних отклонений от темы, анекдотов и всевозможных несуразностей.

Но, в отличие от многочисленных чисто фарсовых мест, изъятых драматургом, – все оставшиеся смехотворные сцены лишь по форме являются традиционно водевильными. По содержанию же своему они полностью оправданны, так как они обоснованы характерами действующих лиц и типичны для них.

Явное стремление Гоголя к тщательному очищению пьесы от всевозможных излишеств было вызвано тем, что в сознании драматурга росло убеждение в огромном влиянии театра. «Театр – великая школа, глубоко его назначение: он целой толпе, целой тысяче народа за одним разом читает живой и полезный урок» - записывает он, подготавливая статью для пушкинского «Современника».

И в другой статье Гоголь пишет: «Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра».

Понятно, что, признавая столь огромным значение театра, Гоголь должен был изъять из своего «Ревизора» все то, что не соответствовало его пониманию высоких задач театра.

Дальнейший творческий процесс работы над «Ревизором» был направлен драматургом на усиление обличительно-сатирического звучания комедии, ставшей изображением не отдельного частного случая, произошедшего в одном из уездных городов России, а обобщенным показом типических явлений российской действительности.

В окончательной редакции 1842 года Гоголь впервые вкладывает в уста городничего грозный окрик: «Чему смеетесь? над собой смеетесь!. », направленный против всех, сидящих в зрительном зале.

Представители господствующих классов, а также выразители их взглядов в печати, стремясь снизить сатирическое звучание «Ревизора», утверждали после первого представления «Ревизора», что «не стоило смотреть эту глупую фарсу», что пьеса является «презабавным фарсом, рядом смешных карикатур», что «это невозможность, клевета, фарс». Правда, а первоначальной редакции фарсовые моменты были и в пьесе, и они, по вине театра, были подчеркнуты актерами. Но Гоголь в последней «канонической» редакции 1842 года сумел не только отвести эти упреки, но, добавив к пьесе в качестве эпиграфа народную пословицу «На зеркало неча пенять, коли рожа крива», со всей резкостью еще раз указал на «кривые рожи» своих современников

Тут же Гоголь поясняет «происхождение Ревизора»: «Я решил собрать все дурное, какое я только знал, и за одним разом над всем посмеяться».

Таковы отдельные примеры работы Гоголя над «Ревизором», старавшегося усилить социально-обличительное значение комедии.

2. Языковое мастерство – важнейший элемент писательского искусства

Г оголь – чудодей слова. Яркая, образная, богатейшая речь Гоголя с необыкновенной полнотой и наглядностью передает самые разнообразные оттенки характера, манеру разговора каждого его героя. Он великолепно чувствовал все неисчерпаемое богатство русского языка.

Белинский так охарактеризовал основную особенность «слога» Гоголя, то есть его стиля и языка: «Гоголь не пишет, а рисует; его изображения дышат живыми красками действительности. Видишь и слышишь их. Каждое слово, каждая фраза резко, определенно, рельефно выражает у него мысль, и тщетно бы хотели вы придумать другое слово или другую фразу для выражения этой мысли».

Гоголь и сам с необычной полнотой сказал о «необыкновенном языке нашем»: «В нем все тоны и оттенки, все переходы звуков он беспределен и может, живой как жизнь, обогащаться ежеминутно»

Слово его всегда таит в себе смысл, неожиданный для читателя. И Гоголь как художник испытывает величайшую радость, когда представляется возможным повернуть слово неожиданной гранью.

В языке Гоголя нет полых, пустотелых слов. Мощная выразительная и изобразительная сила гоголевского языка основывалась на умении писателя сделать слово точным, конкретным, пластичным. Язык становился не только формой, в которой выражался предмет или воплощалась мысль, но и как бы самим материалом.

Именно здесь источник художественной энергии гоголевского слова.

Работа этого писателя над языком своих произведений поражает не только тщательностью, но и новизной подхода к языку.

Гоголь стремится освободить фразу от всего лишнего, необязательного, сделать ее компактной и максимально точно передающей мысль.

Гоголя всегда занимало само слово – его звучание, его звуковая фактура. Услышав или придумав какую-нибудь необычную, диковинную фамилию, он тут же спешит ее записать: когда-нибудь сгодится. Он собирал сведения, полученные от людей, в свои записочки и они дожидались там случая превратиться в части поэтических картин.

Так, Гоголь записывает:«Еменет Александрович Поощряев» – и как бы любуется словом, неожиданным его звучанием, его эстетикой.

Гоголь ощущал великую живописную, изобразительную и пластическую силу слова. «Дивишься драгоценности нашего языка, - писал он, - что ни звук, то и подарок; все зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное названье еще драгоценней самой вещи». Так мог сказать один Гоголь. Имея в виду изумительное богатство русского языка, разнообразие его форм, его красочность и многозначность, Гоголь замечает, что такой язык «сам по себе уже поэт». В метком, бойком и «замашистом» русском слове писатель видел самое яркое отражение живой души народа.

Языковое мастерство – чрезвычайно важный, может быть, даже важнейший элемент писательского искусства. Но понятие художественного мастерства, по убеждению Гоголя, еще емче, ибо оно более непосредственно вбирает в себя все стороны произведения – и его форму, и содержание.

Гоголь почти никогда не высказывает свою мысль прямолинейно. Он выражает ее с помощью сложной метафоры или сравнения, иронической аллегории или притчи. Именно этот путь представляется ему наиболее верным и эффективным, потому что предполагает активное восприятие читателя и делает изображение более впечатляющим.

Этой выразительности Гоголь достигает и другими путями, скажем, наслаивая одну подробность на другую. Его описание всегда отличается обилием характерных деталей.

Произведения Гоголя отличаются замечательным «многоголосьем». Каждый персонаж обладает тем, что сам Гоголь называл «складом речи», т. е. тем своеобразием языка, которое создает полную иллюзию живого, звучащего слова, а не обозначенного лишь только соответствующими знаками на бумаге. Языковая палитра гоголевских героев многоцветна и многообразна. Стилистика речи очень точно передает их внутренний мир. У каждого из персонажей свой рисунок языка. Этой стороне писательства Гоголь придавал исключительное значение. Художник должен уметь «схватить склад речи» персонажа, иначе – нет его характера.

Гоголь, по словам Андрея Белого, «смеется над усилиями блюстителей чистоты языка втиснуть язык в грамматику». И речь персонажей, и даже язык автора – все было свободно от гнета традиционных книжно-грамматических норм и казалось выхваченным из самой гущи жизни.

Работа над стилем означала для писателя поиски наиболее выразительного слова. Гоголь видел в слове не только средство информации, но, прежде всего, источник поэзии, оно само – поэзия. Вот почему он готов жертвовать грамматическим строем фразы, ее «правильностью» с точки зрения обиходных норм и даже точностью во имя сохранения экспрессии.

Работа над словом была для Гоголя самой тяжкой «мукой творчества». Каждую фразу он оттачивал с предельным напряжением всех душевных сил. Гоголь писал А. В. Никитенко: «Вы сами понимаете, что всякая фраза досталась мне обдумываньями, долгими соображеньями, что мне тяжелей расставаться с ней, чем другому писателю, которому ничего не стоит в одну минуту одно заменить другим».

В своей «Авторской исповеди» Гоголь раскрыл одну из тайн своей творческой лаборатории. Чтобы сделать «осязательнее» изображаемое лицо, писал он, «нужны все те бесчисленные мелочи и подробности, которые говорят, что взятое лицо действительно жило на свете».

Новизна предмета особенно привлекает Гоголя тогда, когда он предстает в характерном словесном выражении. Вот почему, помимо самого предмета, Гоголя всегда занимало и слово, обозначающее этот предмет, и он любовался этим словом, стараясь найти ему наилучшее применение.

3. Примета гоголевского стиля и видения мира – юмор

К художественным достоинствам Гоголя должен быть также отнесен «небывалый, неслыханный по естественности язык, отроду еще никому не известный юмор», – вспоминал в 1881 году один из крупнейших художественных критиков В. В. Стасов.

Одна из самых характерных примет гоголевского видения мира и стиля – юмор. Творчество Гоголя насквозь проникнуто юмором. Его основой были поразительная наблюдательность этого писателя и глубочайшее понимание им человека.

Отвергая «беспутный» смех, рождающийся «от бездельной пустоты праздного времени», Гоголь признавал лишь смех, «родившийся от любви к человеку». В «Театральном разъезде» автор устами «первого комического актера» говорит, что смех «создан на то, чтобы смеяться над всем, что позорит истинную красоту человека». Да и вообще «смех значительней и глубже, чем думают». Смех – великое орудие воспитания человека. Поэтому смеяться должно не над «кривым носом человека», а над его «кривою душою».

Гоголь в «Ревизоре» использует сатирический прием, к которому часто обращалась русская литература, особенно комедиография, со времен Сумарокова и Фонвизина. Гоголь очень разнообразит этот прием, эксплуатируя его весьма изобретательно и остроумно. Но в разработке словесных средств комического Гоголь идет чаще всего путями новыми и прежним писателям неизвестными.

Средства, с помощью которых он достигает комического эффекта, чрезвычайно разнообразны. Неиссякаемым источником смеха является для Гоголя слово. Пожалуй, вряд ли кто из русских писателей может в этом отношении выдержать соревнование с ним.

Анализируя текст Гоголя, надо всегда различать истинный смысл фразы и кажущийся. За внешним отсутствием логики в рассуждении героя часто скрывается нечто совсем иное. Вот первая встреча городничего с Хлестаковым в гостинице. Их беседа представляет собой образец комедийного искусства. Но на чем оно основано?

После короткого обмена приветствиями городничий объясняет, что забрел сюда, в гостиницу, по обязанности градоначальника, так сказать, по долгу службы, повелевающему ему заботиться о «проезжающих». Хлестаков, не разобравшись еще, что к чему, перепугавшись городничего, несет околесицу: дескать, он не виноват и скоро за все будет заплачено. Затем следует с обеих сторон несколько реплик. Оба собеседника говорят каждый о своем. Они друг друга боятся и не находят еще контакта. Городничий воспринял упоминание об отсутствии денег у Хлестакова как намек, и мгновенно в его голове возникает мысль о взятке. Преодолевая сомнения, волнения, опасения, он предлагает свою «помощь» «высокопоставленному» гостю, попавшему в беду. «Помощь» тут же с благодарностью принимается, и собеседники быстро приходят к согласию.

Правда, Хлестаков еще не понимает смысла того, что произошло, а городничему тоже еще невдомек, как будут дальше развиваться события. Но оба почувствовали, что непосредственная угроза каждому из них миновала, оба они торжествуют победу. Здесь наступает перелом. Городничий начинает вести себя смелее. Приезжий хочет, чтобы его считали инкогнито? Пожалуйста, «подпустим и мы турусы: прикинемся, как будто совсем и не знаем, что он за человек». Это, разумеется, городничий говорит «в сторону», вслух же он произносит слова, выражающие почтение и подобострастие.

Городничий и Хлестаков, к обоюдному удовлетворению, находят общий язык. Но хитрый и «себе на уме» Антон Антонович ведет двойную игру: Хлестакову говорит одно, а про себя думает другое. Он то и дело произносит «в сторону» иронические реплики в адрес приезжего: «какие пули отливает!», «славно завязал узелок! Врет, врет и нигде не оборвется!» Суть же дела в том, что оба собеседника отлично понимают друг друга и разговор ведут не по разным или противоположным линиям, а по одной.

Весь эпизод высвечен гоголевской иронией. Драматургия этой очень сложной сцены разработана с ювелирной точностью. Здесь все время переплетаются прямой смысл разговора, который ведут между собой персонажи, и скрытый, как всегда оказывающийся самым важным.

Городничий и Хлестаков – выразители одной и той де действительности. Оба – пройдохи и плуты, хотя они и по-разному выявляют себя. У них общая логика поведения и языка. Несообразности и странности в поведении столичного гостя никак не озадачивают городничего, ибо они вполне соответствуют его представлениям о том, как должен вести себя важный чиновник из Петербурга.

Так смех постоянно оборачивается в подтексте произведений Гоголя слезами.

Белинский говорил, что сюжет «Ревизора» покоится «на комической борьбе, возбуждающей смех; однако же в этом смехе слышится не одна веселость, но и мщение за униженное человеческое достоинство, и, таким образом, другим путем, нежели в трагедии, но опять-таки открывается торжество нравственного закона» Этот «нравственный закон» был выражен у Гоголя в смехе, который обрел в «Ревизоре» трагическую силу.

Смех был не только оружием, которым писатель боролся против ненавистного ему мира тьмы и насилия. Смех Гоголя отражал его мечту об иной, более совершенной действительности.

4. Речь героев – зеркало их души

Р ечь героев – зеркало их души. Манера разговора, лексика, синтаксические особенности фразы – все служило Гоголю средством изображения характеров персонажей. Его герои показаны не только в смешных сюжетных положениях, но и в смешных позах, в нелепице речей, которые еще более усугубляют их комизм.

Ярко и рельефно характеризуются герои своим поведением и особенной манерой речи. При этом речь гоголевских героев не нуждается в ремарках: жест, мимика, интонация – все это уже чувствуется в самом тексте фразы. Убожество мысли, ограниченность понятий в соединении с глупой самоуверенностью и легкомысленной решительностью суждений – вот характерные черты провинциальных чиновников, отражающиеся в их речи.

Каждый говорит языком своего времени и своей среды, и вместе с тем речь каждого из персонажей неповторима. Язык купцов или слесарши Пошлепкиной, речь судьи, «прочитавшего пять или шесть книг», охотника «на догадки», который «каждому слову дает вес», – как нельзя лучше характеризуют их.

В солдафонской речи городничего, расцвеченной просторечными красками, быстрые переходы от грубости и бешенства к тупости и льстивому угодничеству обнаруживают всю его низменную натуру. Ограниченность его кругозора видна в каждой фразе. Еще Белинский указал на неуменье городничего находить правильные выражения, чуть только дело коснется чего-нибудь, выходящего за пределы его обычных представлений. Зато как ярки и полновесны слова городничего о предметах, хорошо ему знакомых на практике, - например, о взятках. «Смотри! Не по чину берешь!» - кричит он квартальному, раскрывая в этой краткой, но выразительной формуле целую философию взяточничества, которая заключается в том, что каждому «чину» полагается соразмерная взятка.

Служебные разговоры он ведет канцелярским языком, или языком чиновничьим: «ассигнована сумма», «отнесут к дурному смотрению» «сообщить известие».

Он широко пользуется словарным запасом, приобретенным на службе в низших чинах: «Эк, куда хватили!» «задам перцу», «какие пули отливает», «растянулся, как черт знает что такое», «кукиш с маслом» и т. п. Наряду с подобными вульгаризмами он не прочь и сам выдумать словечко («финтирлюшки»); он способен привести, а то и сам составить изречение – «пред добродетелью все прах и суета». У него на языке и слова, показывающие наличие некоторых знаний, - «ассирияне», «вавилоняне», «Александр Македонский». Он пользуется и иностранными словами: «волтерианец», «фриштик», «аллегория», «экивок». Он не прочь прибегнуть к сентенциям: «умный человек или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси», «оно чем больше ломки, там больше означает деятельности градоправителя».

На общем языковом фоне комедии выделяется речь петербургского маленького чиновника Хлестакова, претендующая на столичную «светскую» образованность. Он любит для красоты слога пускать в ход разные вычурные литературные выражения: «срывать цветы удовольствия», «мы удалимся под сень струй» и т. п. В сцене вранья он дает полный простор своей беспорядочной фантазии. Он лжет вдохновенно, с упоением, он сам верит и в посланных за ним «тридцать пять тысяч курьеров», и в то, что в передней у него «толкутся» графы и князья. В сказке, которою он тешит свое воображение, обнаруживается вся его внутренняя нищета, вся бедность его ничтожной натуры. Его речь – отрывистая, перескакивающая с предмета на предмет, - показывает полную неспособность хоть на минуту остановить на чем-нибудь свое внимание. «У меня легкость в мыслях необыкновенная», - говорит он хвастливо. Почувствовав, что его слушают, и получив, наконец, возможность пустить пыль в глаза, зная всего два-три французских слова – «бонтон», «моветон» и «компрене ву?», - он легко достигает цели – Марья Антоновна с восторгом восклицает: «Вы говорите по-столичному».

Стремясь к светской речи, он, однако, не находит нужных слов и топчется на месте, повторяя попавшее на язык слово: «Как я счастлив, сударыня, что имею в своем роде удовольствие вас видетьВозле вас стоять уже есть счастье Как я счастлив, что наконец сижу возле вас»

Хлестаков умеет подольститься. С трактирным слугой он здоровается, называет его «братцем», «любезным», спрашивает о здоровье – лишь бы получить обед. А получив обед, он бранит слугу и трижды называет его дураком. И хозяина ругает вместе со слугой: «Мошенники, канальи Подлецы!. Бездельники!» Когда же слуга хочет взять у Хлестакова тарелку, Хлестаков, защищая «кушанье», говорит: «Ну, ну, ну оставь, дурак; ты привык там обращаться с другими; я, брат, не такого рода! Со мной не советую»

Остальные лица располагаются между этими двумя полюсами: одни по стилю речи примыкают к грубости и примитивности городничего (судья, полицейские, купцы, слесарша, унтер-офицерская вдова), другие – к «светскости» и нарочитой изысканности Хлестакова (Анна Андреевна, почтмейстер), причем и те и другие сохраняют в языке индивидуальные и социальные отличия. Так, речь судьи осложняется претензией на «глубокомыслие», в речи Земляники подчеркиваются элементы пронырства и угодничества. Для речи почтмейстера, простодушной и гладкой, характерен элемент «литературности»: «описываются разные пассажи а назидательность какая, лучше, чем в «Московских ведомостях». Между всеми голосами сыплется похожая на барабанную дробь неугомонная болтовня Бобчинского, перебиваемая Добчинским: «Он! И денег не платит, и не едет. Кому же быть как не ему? И подорожная прописана в Саратов».

Блестяще охарактеризован уездный лекарь, которому «затруднительно» с больными изъясняться: он по-русски ни слова не знает» и лишь «издает звук, отчасти похожий на букву и и несколько на е». Если же добавим к этому, что драматург дал ему фамилию Гибнер, которая на немецком языке не может не вызвать ассоциации с глаголом, означающим «губить», «отравлять», станет ясным, как драматург с необычной краткостью обрисовал медицинскую помощь своего времени, существовавшую в уездных (да и только ли в уездных) городах.

И только речь двух персонажей, действующих на периферии сюжета и играющих в комедии служебную роль, не имеет резко комической окраски. Это насмешливая и ироничная речь Осипа, несмотря на налет петербургского лакейского жаргона («жизнь тонкая и политичная», «галантерейное обхождение»), сохраняющая живую народную основу. В известной степени это и речь Марьи Антоновны, больше, чем речь других персонажей, приближающаяся к речевой норме.

Характерологическая основа реплики может складываться из нескольких составляющих. В их числе возможно наложение на привычную речевую стихию (на «родную среду»_ элементов нового социально-речевого слоя.

Именно так построен речевой портрет Осипа в «Ревизоре». Городское просторечие как след «столичной жизни» окрашивает его речь. Лакей Хлестакова уже в первом своем монологе, когда он «лежит на барской постеле» и рассуждает о приятностях «столичной жизни», употребляет слова и обороты, далекие от деревенского просторечия. Тут есть и «кеятры», и гулять «по прешпекту».

В развернутой реплике как образно-речевом целом обычно лексические и фразеологические средства выразительности поддерживаются и усиливаются еще и эстетическим использованием грамматической формы слова.

Возьмем для анализа одну реплику городничего в сцене с купцами.

Городничий. «Что, голубчики, как поживаете? Как товар идет ваш? Что, самоварники, аршинники, жаловаться? Архиплуты, протобестии, надувайлы мирские! жаловаться? Что, много взяли? Вот, думают, так в тюрьму его и засадят!. Знаете ли вы, семь чертей и одна ведьма вам в зубы, что» (Ревизор, д. V, явл. II).

Прежде всего бросается в глаза изменение эмоциональной тональности: притворно-ласковая, искусственно-вежливая окраска начальной части: «Что, голубчики, как поживаете? как товар идет ваш?» – только предвестие грозного окрика и присутствует здесь для эмоционального контраста. Вся последующая часть – не просто брань, а саморазоблачение. Самоварники, аршинники, архиплуты, протобестии, надувайлы мирские – «привычный антураж», общий фон, который выявляет главный «козырь» Сквозника-Дмухановского: «Что, много взяли? Вот, думают, так в тюрьму его и засадят!. ». Здесь городничий выступает как бы свидетелем со стороны, поэтому и о купцах и о себе он говорит в третьем лице. А последняя глагольная форма «засадят» очень важна. Это те самые неопределенные лица, которые должны наказать вора-городничего. Таким образом, просторечная и бранная лексика не составляет главного содержания реплики, она только образует тот характерологический фон, на котором явственней выступают все другие средства речевой изобразительности.

Лексический повтор как прием усиливает изобразительные возможности повторяющегося слова, акцентирует внимание читателя именно на этом приеме и на этом слове.

В реплику внедряются не только разговорные формы и обороты, несущие свою выявляющую, характерологическую функцию, но сообщается индивидуализирующий интонационно-ритмический рисунок, свойственный живой речи. Так, реплика городничего, ошеломленного открытием, что ревизор – отнюдь не ревизор, а «фитюлька», и настоящая ревизия – впереди; не просто эмоционально окрашена, но представляет собой почти вопль: «Вот когда зарезал, так зарезал! Убит, убит, совсем убит! Ничего не вижу.

Вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего Воротить, воротить его! (Машет рукою)». Система повторов, расположенных в определенной градации, по восходящей, объединяется интонацией, драматически напряженной, заканчивающейся умолчанием, постепенно затухающей.

Новый вскрик: «Воротить, воротить его!» - это уже новый поворот темы. Таким образом, в реплике передается не только «диалогическое движение», но и ощущается «событийность», развертывание определенного звена в развитии сюжетного действия.

Сколько ни есть в «Ревизоре» действующих лиц, все они вырисовываются перед глазами, как живые. Даже Держиморда, со своим голосом «как из бочки» и привычкой и правому и виноватому ставить для порядка фонари под глазами, и тот навсегда врезывается в память, хотя только раз является на сцену. Все это вместе делает «Ревизора» величайшим образцом драматического искусства. Тут что ни слово, то яркая типическая черта.

Говоря о художественных особенностях «Ревизора», надо обратить внимание на его ремарки, ни одним драматургом, ни до Гоголя, ни после него, не применявшиеся в таком многообразии и не имевшие того значения, какое придавал им Гоголь.

Ремарки Гоголя указывают на смену интонаций.

Городничий то «бормочет вполголоса» или говорит, «испуская вздох», «вздохнув»; то «кричит»; то «вскрикивает, подпрыгивая от радости»; то «грозит самому себе кулаком» и «стучит от злости ногами об пол». Ремарки прекрасно характеризуют Хлестакова, который то говорит, «вытягиваясь и представляя лакея», то «потирает руки и подшаркивает ножкой», то «прихлопывает в ладоши и слегка подпрыгивает на стуле», то «храбрясь стучит кулаками по столу», то «посматривает на Анну Андреевну и рисуется перед ней», то «поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтеньем поддерживается чиновниками».

Гоголь гораздо больше, чем другие авторы драматических произведений, пользуется техническими ремарками, указывающими, что действующие лица «усаживаются», «садятся», «трясутся от страха», говорят «в сторону», «вслух», «про себя». Или ремарками, вскрывающими состояние говорящего: «задумывается», «выпучив глаза»; «делает гримасу», «вертит руками около лба», «хватается за голову» и «размахивает руками».

Драматург показывает как кто входит – «запыхавшись», «впопыхах», «на цыпочках»; как уходит – «поспешно», «в задумчивости».

Внутреннее состояние городничего очень выразительно передают авторские ремарки, а также высказывания вслух и в сторону про себя.

Есть среди ремарок и такие: «У дверей вертится ручка, Хлестаков бледнеет и съеживается»; или режиссерские описания целых игровых сцен: «Дверь открывается, и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается».

Необычайно интересны и ремарки, касающиеся занавеса в финале каждого акта.

В финале акта первого действия городничиха кричит в окно: «Скорее, скорее, скорее, скорее!» до тех пор, пока не опускается занавес, и по ремарке автора «Так занавес и закрывает их обеих (мать и дочь), стоящих у окна». Или во втором действии «занавес опускается», как указывает Гоголь, после слов, брошенных уходящим со сцены городничим Бобчинскому: «Уж и вы! не нашли другого места упасть! и растянулся, как черт знает что такое». Уход городничего со сцены «на цыпочках» вслед за квартальным заканчивает третье действие. Четвертое действие: проводы за сценой Хлестакова и его отъезд – «колокольчик звенит; занавес опускается».

Наконец, финал последнего действия, заканчивающегося приходом жандарма, сопровождается подробной ремаркой, сообщающей, что все поражены, как громом: «Звук изумления единодушно излетает из дамских уст», и «вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении».

Мало того, далее следует знаменитая ремарка «немой сцены», являющаяся единственной в мировой драматургии. Здесь дана подробная и точная мезансцена, указывающая, где и как стоит каждое действующее лицо. Кто превратился «в вопросительный знак», кто наклонил голову «несколько набок», как будто к чему-то прислушиваясь, а «судья с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами», словно «хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» А городничий «посередине в виде столба с распростертыми руками и закинутою назад головою». Отмечены даже разинутые рты и выпученные глаза Добчинского и Бобчинского и «выражение лиц трех дам» и «прочих гостей»

Таким образом, Гоголь всегда тонко и точно использует речевой материал персонажа в качестве средства его социальной и психологической характеристики. Белинский первым обратил внимание на то, что Гоголь «заставляет говорить своих героев сообразно с их характерами».

5. Искусство композиции

«Г оголь, - пишет С. Н. Дурылин, - с гениальной смелостью и простотой начал комедию прямой откровенной экспозицией её драматического содержания. Экспозиция эта, со слов: «Я пригласил вас, господа», по существу не менялась, (автор) начинает пьесу прямым ударом грома при ясном небе, и чиновники начинают общими усилиями сочинять громоотвод, который должен парализовать всю силу неожиданного удара ревизии по их самовластию и благополучию».

Экспозиция комедии – сцены, предшествующие действию. Однако разве слова «к нам едет ревизор» не есть уже начало основной коллизии? Первые реплики городничего можно рассматривать как экспозицию, сливающуюся с завязкой комедии. Они вводят в основную тему комедии, тему страха перед надвигающимся возмездием. Белинский первый сказал, что основная тема комедии – страх перед разоблачением. Рассмотрим реплику городничего о его сне с точки зрения композиции «Ревизора».

Городничий. Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: чёрные, неестественной величины! пришли, понюхали – и пошли прочь.

Городничий не позабыл сна потому, что, «как нарочно», он получил от приятеля уведомление, что «отправился инкогнито из Петербурга чиновник с секретным предписанием обревизовать в губернии всё относящееся по части гражданского управления».

В. Г. Белинский придавал сну городничего большое композиционное значение. «Сон в руку! – восклицает Белинский. – Суеверие ещё больше запугивает и без того запуганную совесть; совесть усиливает суеверие».

Городничий в реплике оглашает письмо Андрея Ивановича Чмыхова: «Любезный друг, кум и благодетельСпешу между прочим уведомить тебя, что приехал чиновник с предписанием осмотреть всю губернию и особенно наш уезд (значительно поднимает палец вверх). Я узнал это от самых достоверных людей, хотя он представляет себя частным лицом».

Следует обратить внимание на роль в композиции «Ревизора» двух писем. Первое из них – письмо Андрея Ивановича Чмыхова – открывает комедию. Второе – от Хлестакова к Тряпичкину – завершает её.

Городничий возлагает на почтмейстера ответственную миссию: «для общей нашей пользы» «немножко распечатать» и прочитать всякое письмо, «входящее и исходящее», «которое прибывает в почтовую контору». Осуществление почтмейстером этого совета имеет большое значение во всей композиции «Ревизора»,особенно, в развязке комедии.

Гоголь смог облечь свою великую общественную комедию в необычайно законченную и строгую форму. Построение «Ревизора» представляет собой шедевр искусства. Первая фраза городничего, сообщающего о приезде ревизора, завязывает действие. Не успевает городничий отдать необходимые распоряжения, как появляются Бобчинский и Добчинский. Вбежав, запыхавшись, в комнату городничего, Бобчинский и Добчинский рассказывают о чиновнике, приехавшем из Петербурга, который, по их мнению, и есть «инкогнито» – ревизор.

В «Ревизоре» две завязки. Первая – начальная реплика городничего, выражающая его страх, который повлёк за собой ошибку. Эти первые фразы городничего – завязка всего дальнейшего течения комедии.

Вторая завязка – явление III первого действия – связана с Хлестаковым.

В первом акте «Ревизора» экспозиция сосуществует наряду с первой и второй завязками комедии.

Первая завязка, заключается в первой реплике городничего, городничий и городские чиновники охвачены страхом перед расплатой за свои грехи (явление I).

Вторая завязка – городничий и его подчинённые принимают за ревизора Хлестакова, о котором им рассказали Бобчинский и Добчинский (явление III).

Наряду с показом людей, «сидящих не на своих местах», происходит развитие действия. Все эти люди охвачены страхом, который толкает их к объединению и самозащите. городничий с самых первых реплик мобилизует их к действию. Ещё ничего не зная о Хлестакове, они готовятся противостоять ревизору. Первые реплики городничего – это и есть та не частная, а общая завязка, которая вяжет комедию «в один большой, общий узел». Та самая завязка, которая, по словам Гоголя, «должна обнимать все лица, а не одно или два, - коснуться того, что волнует, более или менее, всех действующих лиц. Тут всякий герой: течение и ход пиесы производит потрясение всей машины: ни одно колесо не должно оставаться ржавое и не входящее в дело».

Экспозиция и обе завязки комедии обнажают единство комедийных обстоятельств и типических характеров действующих лиц. В первом акте «Ревизора» видна обусловленность действия в комедии характером её героев.

Во втором действии Осип произносит следующую реплику:

Осип. Добро было бы в самом деле что-нибудь путное, а то ведь елистратишка простой

Гоголю было необходимо назвать занимаемую Хлестаковым должность, так как в «сцене вранья» Хлестаков сообщит чиновникам (совершенно, впрочем, неожиданно и для самого себя), что его «один раз приняли даже за главнокомандующего». Фраза о «елистратишке» появилась уже во второй черновой редакции «Ревизора».

Значение этого монолога Осипа в композиции «Ревизора» очень велико. В то время как городничий и его подчинённые уверовали, что приехавший из Петербурга чиновник и есть ревизор, в монологе Осипа пресловутое «инкогнито» предстало в подлинном виде. Хлестаков, из которого «сила всеобщего страха создала замечательное комическое лицо», оказался разоблачённым ещё до своего появления на сцене.

Совершенно невероятно, что такой прожжённый мошенник, такой ловкий плут и опытный хозяин города мог принять Хлестакова за ревизора, «приехавшего по именному повелению». Но «живительный смех» художника помог нам позабыть об этом: анализируя внутреннюю ситуацию пьесы, зритель и читатель Гоголя допускает, что страх городничего, обусловленный его бесконечными преступлениями по должности, затмил его глаза и позволил ему увидеть ревизора в Хлестакове.

Главный герой комедии, по замыслу и высказываниям Гоголя, – действительно Хлестаков. Но так как Хлестакова превратил в ревизора страх городничего, то и всё действие комедии развивается при главном участии городничего.

В пьесе Гоголя существуют два центра, два лица, ведущие и направляющие развитие действия комедии: городничий и Хлестаков. Каждый из этих персонажей переживает момент своего наивысшего подъёма, своего торжества; а затем каждый проходит и через развенчание.

Динамика развития действия в «Ревизоре» столь велика именно потому, что в комедии насчитывается не одна, а две завязки, не одна, а две кульминации, и не одна, а две развязки, в центре которых стоит то Хлестаков, то городничий.

Кульминация раскрытия личности Хлестакова – момент его вдохновенного вранья перед чиновниками и семейством городничего. В третьем действии именно в «сцене вранья» образ Хлестакова достигает своего высшего раскрытия. Гоголь даёт здесь своему главному герою наиболее яркое освещение. Развязка всей линии Хлестакова – явление VIII пятого действия – появление почтмейстера с распечатанным письмом Хлестакова.

Рассмотрим реплику почтмейстера с точки зрения композиции «Ревизора»:

Почтмейстер. Удивительное дело, господа! Чиновник, которого мы приняли за ревизора, был не ревизор.

Это явление – развязка комедийного конфликта «Ревизора». Распечатанное почтмейстером Шпекиным письмо Хлестакова к Тряпичкину показало чиновникам, и в первую очередь городничему, их всеобщее заблуждение в отношении Хлестакова, это –завершение сюжетной линии Хлестакова, развязка той линии, которая развивается с III явления первого действия.

Почтмейстер. Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес, вижу: в Почтамтскую улицу. Я так и обомлел. Ну, думаю себе, Верно, нашёл беспорядки по почтовой части и уведомляет начальство. Взял да и распечатал.

Наивность и простодушие почтмейстера, присущий и ему, как каждому чиновнику, страх (Почтамтская улица правильно ассоциируется у него с центральным учреждением почтового ведомства в Петербурге, хотя ничего общего с письмом Хлестакова к Тряпичкину и не имеет) приводят к открытию почти фантасмагорического самообмана: Хлестаков совсем не ревизор.

Появление письма в «Ревизоре» не случайность. Оно убедительно мотивировано в начале комедии поручением, которое городничий даёт почтмейстеру, - распечатывать письма, попадающие в его руки. Литературоведы и театроведы неизменно обращают внимание на исключительную стройность композиции «Ревизора», начинающегося чтением письма о приезде ревизора и заканчивающегося самым приездом его в город.

«Этот финал, - говорил В. И. Немирович-Данченко, - представляет одно из самых замечательных явлений сценической литературы. Вы его отлично знаете.

Пользуясь теми же неожиданностями, которые гениальны по своей простоте и естественности, Гоголь выпускает сначала почтмейстера с известием, что чиновник, которого все принимали за ревизора, был не ревизор, потом, углубляясь в человеческие страсти, доводит драматическую ситуацию до высшего напряжения и в самый острый момент разгара страстей даёт одним ударом такую развязку, равной которой нет ни в одной литературе».

Действие развивается необычайно последовательно и чётко и завершается только в конце комедии. По выражению Гоголя, каждое колесо входит в действие. Совет городничего почтмейстеру просматривать письма даёт эффект в конце комедии, когда тот раскрывает письмо Хлестакова и выясняет ошибку. Письмо о возможном приезде ревизора оправдывает появление жандарма в конце комедии. Разоблачение Хлестакова и приезд настоящего ревизора восстанавливают симметрию и дают законченный финал. Гоголь использовал всё рациональное, что было заключено в композиционном искусстве классицизма. Гениально проведённое единство действия придаёт удивительную цельность пьесе».

Вторая сюжетная линия связана с городничим; комедийный конфликт завязывается в первых репликах городничего, который вовлекает в стоящую перед ним задачу борьбы всех чиновников, последний монолог городничего развязывает комедийный конфликт.

Вложив слова о «щелкоперах» и «бумагомараках» в уста городничего, Гоголь открыто сказал, что его враги из реакционного лагеря – те, кто держит сторону городничих.

Наивысший подъём, кульминация падает на сцены торжества городничего и его семейства, сцены поздравления его чиновниками. Заключительная сцена VIII явления действия пятого – развязка, полный крах мечтаний городничего. В отношении этой развязки Белинский говорит, что «конец комедии должен совершиться там, где городничий узнаёт, что он был наказан призраком и что ему ещё предстоит наказание со стороны действительности или, по крайней мере, новые хлопоты и убытки, чтобы увернуться от наказания со стороны действительности». Белинский как бы подчёркивает этими словами, что и другой, «приехавший по именному повелению» ревизор поставит городничего в то же положение, в котором он находился и при мнимом ревизоре – Хлестакове. Городничего вновь ждут те же «хлопоты», те же взятки.

Гоголь действительно использовал в «Ревизоре» «всё рациональное, что было заключено в композиционном искусстве классицизма». Но он и сам внёс в искусство композиции драмы своё, новое слово.

Немая сцена

В первом издании 1836 г. обширной авторской ремарки – Немой сцены – не было.

В «Отрывке из письма» Гоголь говорил о том, как его мало удовлетворила сцена: «Она совершенно не вышла. Занавес закрывается в какую-то смутную минуту, и пиеса, кажется, как будто не закончена. Но я не виноват. Меня не хотели слушать».

В «Предуведомлении» Гоголь говорит о том, как мыслит он эту живую картину. Если мы сопоставим то, что сказано о Немой сцене в издании 1842г. , с тем, что Гоголь писал о ней в «Предуведомлении» 1846г. , станет заметно, что Гоголь даже в этой сцене в 1846г. несколько приглушил остроту характеристик каждого действующего лица. Для примера укажем на описание в этой сцене Земляники.

Земляника в Немой сцене 1842 г Земляника по «Предуведомлению»1846 г.

По левую сторону городничего Земляника, наклонивший голову По левую сторону городничего Земляника несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся с приподнятыми вверх бровями и пальцами, поднесёнными ко рту, как человек, который чем-то сильно обжёгся.

Земляника в Немой сцене в своём амплуа доносчика, он в последний момент и то, «как будто к чему-то прислушивающийся». Всё выведывающий, слушающий для следующего доносительства в первый удобный момент.

В Землянике «Предуведомления» больше движения, больше чёткости для передачи актёром его образа на сцене, но меньше характерных особенностей этого героя. Передать боль и испуг, как от ожога, могло бы и другое лицо, не обязательно Земляника.

В «Предуведомлении» есть уже элементы иной трактовки героев «Ревизора», в известной степени близкой «Развязке Ревизора», писавшейся одновременно с «Предуведомлением». Гоголь старается многое объяснить моральной глухотой городничего и прочих чиновников.

Герои комедии в «Предуведомлении» плохи уже не столько в силу бесправия народа и своих общественных привилегий, сколько по причине своей моральной неустойчивости и глухоты, за что их и ожидает возмездие.

6. Словарь устаревших понятий, личных имен и малоизвестных слов

Комментарий по действиям и явлениям комедии

Действие I

Явление 1

Городничий. Городничий – до середины XIX века так назывался начальник уездного города, которому были подчинены все городские власти (полиция и низшие судебные учреждения).

Городничий: Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор (должностное лицо, направляемое с целью обследования чьей-то деятельности для установления правильности и законности действий, для произведения ревизии).

Городничий: Ревизор из Петербурга, инкогнито (инкогнито – тайно, скрывая свой чин, звание, служебное положение, свою фамилию под вымышленной). И ещё с секретным предписанием (с секретным распоряжением, приказом).

Городничий (читает письмо Артемия Ивановича Чмыхова): Любезный друг, кум и благодетель (кум, кума – так называемые «крестный отец» и «крестная мать», участвовавшие в обряде крещения младенца. По отношению к родителям своего крестника и друг к другу они назывались кумом и кумой и считались кумовьями)Спешу уведомить (известить) тебя, что приехал чиновник

Аммос Федорович: Это значит вот что: Россия да хочет вести войну, и министерия-то (министерия – так в разговоре пренебрежительно величали правительство, а не какое-либо министерство царской России)и подослала чиновника.

Городничий: Без сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть богоугодные заведения (богоугодные заведения – учреждения, созданные частными лицами, чтобы «угодить богу», - больницы, приюты для детей-сирот, дома для увечных и престарелых; попечитель богоугодных заведений – чиновник, ведавший ими).

Городничий: Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места (присутственные места – казенные правительственные учреждения или помещения, занимаемые ими; здесь: уездный суд. Присутствие – «судейская или вообще комната, где заседают, присутствуют члены совещательного органа).

Городничий: Кроме того, дурно, что у вас высушивается в самом присутствии всякая дрянь, и над самым шкапом (шкафом) охотничий арапник (арапник – длинный ременной кнут, прикрепленный к короткой палке; применялся для хлопанья на псовой охоте, для порсканья зайцев). Также заседатель (должностное лицо, представитель от населения или от сословия, выборный или взятый по жребию, участвующий в работе, в рассмотрении судебных дел. Здесь: член уездного суда, заседающий «в присутствии»)

Городничий: Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы (волтерианец – старинное произношение слова «вольтерьянец, - последователь французского свободомыслящего писателя и философа Вольтера (1694-1778) – так в XIX веке реакционеры и невежды называли вольнодумцев, не считавшихся с существующими обычаями, а часто и вообще всякого свободомыслящего человека) напрасно против этого говорят.

Городничий: Впрочем, я так только упомянул об уездном суде (Уезд – административно-территориальная часть губернии) Они люди, конечно, ученые и воспитывались в разных коллегиях (коллегия – здесь: высшее учебное заведение).

Лука Лукич: Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель(предводитель – здесь: предводитель дворянства, выборный от уездного или губернского дворянства).

Городничий: Я раз слушал его (учителя истории): ну, покамест говорил об ассириянах и вавилонянах (ассирияне и вавилоняне – древние народы Месопотамии (нынешний Ирак) - еще ничего, а как добрался до Александра Македонского (Александр Македонский (356 – 323гг. до н. э. ) – знаменитый полководец и государственный деятель древнего мира. С 336г. – царь Македонии).

Явление 2

Почтмейстер (почтмейстер – начальник почтовой конторы, ведавший также и почтовыми лошадьми, возившими как почту, так и людей на перекладных от одной почтовой станции до следующей): Иное письмо с наслаждением прочтешь – так описываются разные пассажи (пассаж – случай, происшествие (от французского слова passage), а назидательность (наставление, поучение) какая лучше, чем в «Московских ведомостях»! («Московские ведомости» (1756-1894) – газета, выходившая сначала 2 раза в неделю, затем три раза и, наконец, ежедневно; с 1766 года издавалась Московским университетом. На рубеже XIX и XX вв. , перестав быть университетской и продолжая выходить на казенный счет, стала реакционной).

Почтмейстер: Вот недавно один поручик пишет к приятелю : «Жизнь моя, милый друг, течет»,– говорит,– в эмпиреях (в эмпиреях – здесь: в блаженстве (эмпирей в евнегреческих мифах – рай): барышень много, музыка играет, штандарт скачет» (Штандарт – флаг с гербом, полковое знамя в кавалерии. Поручик, восторженно описывая бал, на котором «барышень много музыка играет », вместо того, чтобы сказать о танцующем штандарт-юнкере, носившем полковое знамя, говорит, что сам «штандарт скачет»).

Аммос Федорович – Городничему: Ведь вы слышали, что Чертович с Варховинским затеяли тяжбу ( тяжба – гражданское судебное дело).

Городничий – Аммосу Федоровичу: Так и ждешь, что вот отворится дверь – и шасть(Шасть – неожиданно, внезапно войти, вбежать).

Явление 3

Бобчинский – Городничему: А Петр Иванович уж услыхали об этом от ключницы вашей (ключница – служанка, ведавшая съестными припасами семьи).

Бобчинский : Пошли к Почечуеву, да на дороге Петр Иванович говорит: «Зайдем,– говорит,– в трактир» (трактир – недорогая столовая для приезжих, для широкой публики, гостиница с рестораном).

Бобчинский – Городничему: Только что мы в гостиницу, как вдруг молодой человек

Добчинский: Недурной наружности, в партикулярном платье(Партикулярное платье – штатское, неформенное).

Бобчинский: А Петр-то Иванович уж мигнули пальцем и подозвали трактирщика-с (трактирщик – хозяин трактира).

Бобчинский – Городничему о Хлестакове со слов трактирщика Власа: «Иван Александрович Хлестаков-с,и,– говорит,– престранно себя аттестует» (аттестовать – здесь: давать отличительную характеристику, рекомендацию, обнаруживать свой характер, вести себя).

Добчинский (Городничему): «И подорожная (подорожная – документ, где указывается фамилия, чин, звание и маршрут ехавшего на почтовых – «перекладных» лошадях) прописана в Саратов.

Городничий: В эти две недели высечена унтер-офицерская жена! (унтер- офицер – низший чин командного состава царской армии, из солдат. Унтер- офицерша – жена унтер-офицера. Городничий, узнав о том, что приехавший чиновник живет в городе две недели, из всех своих противозаконных поступков прежде всего вспомнил о высеченной унтер-офицерской жене. Незадолго до написания «Ревизора» появилось строжайшее запрещение прибегать к телесным наказаниям унтер-офицерских жен. Чтобы смягчить свое преступление, в разговоре с Хлестаковым городничий говорит об унтер-офицерской вдове).

Аммос Федорович (Городничему): Вперед пустить голову (Голова, то есть «городской голова» – руководитель органами городского самоуправления – городской думой и управой, ведавшими хозяйством города. Избирался из числа так называемых гласных членов думы) вот и в книге «Деяния Иоанна Масона»: (Иоанн Масон (1705-1763) – английский писатель, автор религиозных книг, чьи сочинения не раз издавались на русском языке в XVIII и в начале XIX вв. ).

Городничий (Свистунову): Ступай сейчас за частным приставом (частный пристав – начальник полицейской части в городе, разделенном на отдельные районы, называвшиеся полицейскими участками).

Артемий Филиппович (Аммосу Федоровичу): Больным велено габерсуп (габерсуп –овсяный суп) давать

Явление 4

Городничий – (к квартальному) – (квартальный – полицейский, надзиравший за порядком в определенном квартале города): Беги сейчас, возьми десятских (десятский – исполнитель различных обязанностей при полиции; назначался из городских жителей, один от каждого десятого дома)Да смотри: ты! ты! я знаю тебя: ты там кумаешься (куматься – от глагола «кумиться» – здесь: знаться, водиться, дружить) да крадешь в ботфорты (Ботфорты – высокие сапоги с раструбами выше колен) серебряные ложечки Смотри! Не по чину берешь!» (не соблюдает служебный разряд)

Явление 5

Частный пристав. Держиморда поехал на пожарной трубе (пожарная труба –пожарная машина, главную часть которой составляла «заливная труба», т. е. насос).

Городничий: «Да если приезжий чиновник будет спрашивать службу (Служба – здесь: солдаты, нижние полицейские чины).

Городничий: «Да не выпускать солдат на улицу безо всего, эта дрянная гарниза (гарниза – пренебрежительное название гарнизонных солдат).

Действие II

Явление 1

Осип:. А стало бы, и очень бы стало на прогоны (прогоны – плата за проезд на казенных (почтовых) лошадях; «прогон казенный» (даровой) разрешался чиновникам, ехавшим по служебным делам, что должно было быть указано в подорожной). Деньги бы только были, а жизнь политичная: кеятры (кеатр – искаженное слово «театр»).

Галантерейное (галантерейное – здесь: деликатное, вежливое, галантное), черт возьми, обхождение (обращение). И сукно такое важное, аглицкое! (английское)«делом не занимается, идет гулять по прешпекту (прешпект – искаженное слово «проспект»)

Явление 2

Хлестаков (Осипу): Посмотри, там в картузе (картуз – бумажный мешочек, напоминавший головной убор; в нем продавали табак) табаку нет?

Осип (Хлестакову): Мы-де,– говорит,– этаких шерамыжников (Широмыжник (или шаромыжник, шеромыжник) – человек, живущий на чужой счет. Предполагают, что это бранное слово произошло от французского обращения cher ami – милый друг – обращения, употреблявшегося бежавшими из России в 1812 году французами при просьбе к крестьянам принять и накормить их) и подлецов видали

Явление 3

Хлестаков: «В овощенных лавках (овощенная лавка – мелочная лавка, где можно было купить хлеб, табак, селедку, колбасу и т. д. , а в овощной лавке, кроме овощей, ничего не продавалось) ничего не дают в долг»

Явление 5

Хлестаков: «Жаль, что Иохим (Иоахим – известный в 30-х годах XIX века петербургский каретный мастер и домовладелец. В его доме на Петербургской стороне жил Гоголь. По преданию, в ответ на его приставания об уплате за квартиру Гоголь в присутствии собравшихся у него литераторов сказал ему: «Отстаньте, или я вас в комедию вставлю») не дал напрокат кареты (большой закрытый четырехколесный конный на рессорах), а хорошо бы приехать домой в карете, , а Осипа одеть в ливрею (Ливрея – обшитая галуном одежда слуг барских домов (швейцаров и лакеев). Выездные лакеи, сопровождавшие господ, сидели на козлах вместе с кучером или стояли на запятках (сзади кареты).

Явление 6

Хлестаков: «Канальи! (плуты, мошенники) подлецы! И даже хотя бы какой-нибудь соус или пирожное»

Явление 7

Хлестаков (после разговора с Осипом) Что, если в самом деле он потащит меня в тюрьму? (тюрьма – место заключения подсудимых и уже получивших приговор, но еще не отправленных на поселение в Сибирь или на каторгу. Гоголь указывает, что в уездном городе были и острог и городские тюрьмы. Этим преувеличением Гоголь ярко характеризует тюремно-полицейский режим царской России).

Явление 8

Городничий Хлестакову: «Желаю здравствовать!» (быть здоровым, благополучно существовать). Обязанность моя, как градоначальника (должностное лицо с правами губернатора, управляющего градоначальством (городом с прилегающими землями), глава города) здешнего города заботиться»

Хлестаков (Городничему): «Нет, батюшка меня требует Он думает, что так вот приехал да сейчас тебе Владимира в петлицу и дадут (Владимир в петлице – то есть Владимир 4-й степени; гражданский «орден святого Владимира» имел четыре степени – самая низшая (4-я) носилась на груди).

Хлестаков (Городничему): «Мне гораздо приятнее в приватном доме (приватный дом – частная квартира, по-домашнему обставленная, а не казенная, служебное или гостиничное помещение), чем в этом кабаке (питейное заведение).

Явление 10

Городничий (Хлестакову): «Как вы намерены: в своем экипаже (легкая негрузовая рессорная повозка, коляска).

Городничий: «Я здесь напишу (пишет, говорит про себя). А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика (фриштик – искаженное произношение немецкого слова завтрак).

Действие III

Явление 1

Анна Андреевна (Марье Антоновне): «Ну вот, уж целый час дожидаемся, а все ты со своим глупым жеманством (лишенный простоты и естественности, манерный).

Явление 2

Добчинский (Анне Андреевне) о Хлестакове: «Нет, больше шантрет (шантрет – искаженное слово «шатен»).

«Ну, Анна Андреевна, я побегу теперь посмотреть, как там он обозревает (осматривает).

Явление 3

Анна Андреевна: «Ну, Машенька, нам нужно теперь заняться туалетом (предметы одежды, гардероб, одеться, привести в порядок свой внешний вид).

Право, говоришь – лишь бы только наперекор (несогласен с кем-то, переча кому-нибудь)

Оно (платье) тебе будет гораздо лучше, потому что я хочу надеть палевое (палевое – бледно – желтое. Как сообщает «Библиотека для чтения» за 1835 год, у петербургских щеголих «самые модные цвета – палевый и зеленый»).

Явление 4

Мишка (Осипу): «Вишь ты как! То-то у нас сумятицу (суматоху, неразбериху) подняли.

Явление 5

Городничий (Хлестакову): «А здесь, можно сказать, нет другого помышления (мысли, размышления), чтобы благочинием (приличный, благопристойный) и бдительностью (очень внимательный) заслужить внимание начальства.

Хлестаков: «Как называется эта рыба? Лабардан-с (Лабардан – свежепросоленная треска).

Городничий (Хлестакову): «Уж на что осмелюсь доложить вам, головоломна (очень сложная) обязанность градоначальника! «Господи боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность (усердие, рвение) и было довольно?» Но пред добродетелью (высокой нравственностью) все прах и суета.

Лука Лукич (о городничем): !А у меня, подлец, выпонтировал (выпонтировать – выиграть в карты) вчера сто рублей.

Хлестаков (Городничему): «Если, например, забастуешь тогда, как нужно гнуть от трех углов (гнуть от трех углов – в азартных карточных играх увеличивать ставку втрое (загибая углы карт) ну, тогда конечно

Явление 6

Анна Андреевна (Хлестакову): «Я думаю, вам после столицы вояжировка (вояжировка – путешествие (от французского слова voyage)) показалась очень неприятною.

Хлестаков (Анне Андреевне): «Я только на две минуты захожу в департамент (департамент – отдел правительственных учреждений, например, министерства в царской России) с тем только, чтобы сказать: Это вот так!» Хотели было даже меня коллежским ассесором (коллежский ассесор – гражданский чин восьмого класса, самый младший чин из тех, кого называли «высокоблагородием») сделать»

Хлестаков: «Я не люблю церемонии» (принужденность, стеснение в поступках).

Хлестаков (Анне Андреевне): «Я ведь тоже разные водевильчики (водевиль – легкая, обычно одноактная комическая пьеса с куплетами для пения).

«Моих, впрочем, много есть сочинений: «Женитьба Фигаро» («Женитьба Фигаро» - знаменитая комедия французского драматурга Бомарше (1732 – 1799), появившаяся в 1787 году), «Роберт Дьявол» («Роберт» («Роберт Дьявол») – название оперы французского композитора Мейербера (1791 – 1864)).

Хлестаков «Все, это, что было под именем Барона Брамбеуса (Барон Брамбеус – псевдоним известного в 30-40 годах реакционного писателя, журналиста О. И. Сенковского, редактора журнала «Библиотека для чтения») «Фрегат Надежды» («Фрегат Надежда» - повесть Марлинского (псевдоним декабриста А. А. Бестужева, (1797 – 1837)) и «Московский телеграф» («Московский телеграф» - передовой журнал, издававшийся Н. А Полевым с 1825 года; был закрыт в 1834 году по приказу Николая1) все это я написал.

Анна Андреевна (Хлестакову): «Так, верно, и «Юрий Милославский» («Юрий Милословский» - исторический роман М. Загоскина, появившийся в 1829 году и имевший большой успех) ваше сочинение?

Хлестаков (Анне Андреевне): «Там у нас и вист (вист – карточная игра).

Хлестаков: Как взбежишь - скажешь только кухарке (прислуга на кухне, готовящая пищу).

Хлестаков «Я им всем задал острастку» (наказание как урок на будущее)

Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш» (высший генеральский чин).

Явление 9

Городничий (о Хлестакове): «Конечно, прилгнул (рассказывая, прибавил выдумки и лжи).

Городничий: «Ну, уж вы – женщины! Вам все – финтирлюшки! (финтирлюшка – финтифлюшка, пустяки, глупости).

Городничий (один). Эка, в самом деле, оказия (оказия – здесь: неприятный случай).

Городничий (о Хлестакове): А ведь долго крепился давича в трактире, заламливал такие аллегории (аллегория – здесь: басни) и екивоки (екивок – (экивок) – двусмысленность, намек)

Явление 10

Городничий (Осипу) так вот тебе пара целковиков (рубль) на чай.

Явление 11

Городничий: «А вы – стоять на крыльце и ни с места. И никого не впускать в дом стороннего (посторонних, чужих), особенно купцов!

Действие IV

Явление 1

Аммос Федорович (о городничем): «Бог с ним: и во дворец ездит, и государственный совет (государственный совет – высшее государственное учреждение в царской России, рассматривавшее вопросы управления государством и обсуждавшее законопроекты) распекает!»

Артемий Филиппович: «Зачем нас здесь целый эскадрон? (эскадрон – подразделение, столпотворение).

Артемий Филиппович: «Да, Аммос Федорович, кроме вас некому. У вас что ни слово, то Цицерон (Цицерон – (I век до нашей эры) – римский политический деятель, славившийся красноречием) с языка слетел.

Явление 2

Хлестаков: «Я люблю радушие» (радушие – сердечное, ласковое и открытое отношение к людям).

Явление 3

Хлестаков (Аммосу Федоровичу): «Знаете ли что? Дайте мне их взаймы (в долг, с последующей отдачей). Я знаете, в дороге издержался (истратился, израсходовал свои деньги).

Явление 4

Почтмейстер (Хлестакову): «Имею честь представиться: почтмейстер, надворный советник (надворный советник – гражданский чин седьмого класса, равный полковнику в царской армии)

Хлестаков (Почтмейстеру): Ведь это только в столице бонтон (бонтон – светская учтивость, изысканность в обращении (от французского выражения bon ton – хороший тон)) и нет провинциальных гусей.

Явление 5

Лука Лукич (Хлестакову): Имею честь представиться: смотритель училищ, титулярный советник (титулярный советник – гражданский чин девятого класса) Хлопов.

Хлестаков (Луке Лукичу): Оробели? (пугаться, стесняться).

Явление 6

Артемий Филиппович (Хлестакову): Судья тоже в присутственных местах (присутствие – помещение, где происходит прием просителей) держит собак и поведения самого предосудительного (заслуживающий порицания, осуждения).

Я не знаю, как могло начальство доверить ему такую должность: он хуже, чем якобинец (якобинец – в эпоху французской буржуазной революции член крайней левой политической партии. Обычное название в России первой половины XIX века вольнодумцев, революционеров).

Явление 7

Добчинский (Бобчинскому): «При мне-с не имеется, потому что деньги мои положены в приказ общественного призрения (приказ общественного призрения – учреждение, которое ведало больницами, приютами, а также выдавало ссуды и принимало денежные вклады на проценты).

Бобчинский (Добчинскому): «У меня всего сорок ассигнациями (ассигнации – бумажные денежные знаки, курс которых был ниже курса серебряной и золотой монеты. Ассигновать – выделить средства, деньги).

Бобчинский (Добчинскому): «У вас там, я знаю, в кармане-то с правой стороны прореха (дыра на одежде, порванное место).

Добчинский (Хлестакову): «Извините, что так утрудили (затруднили, обременили) вас своим присутствием.

Явление 9

Хлестаков (Осипу): «Ямщикам скажи, чтобы так, как фельдъегеря (фельдъегерь – правительственный курьер) катили и песни бы пели!

Осип (за сценой): «Отнесешь письмо на почту, да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку курьерскую (тройка курьерская – тройка лошадей для курьеров, возивших срочные казенные бумаги).

Осип (глядя в окно) (Хлестакову): «Купцы какие-то хотят войти, да не допускает квартальный (надзиратель).

Явление 10

Один из купцов Хлестакову: «Постоем (постой – здесь: квартирная повинность; размещение городскими властями в частных гражданских домах воинских частей или отдельных военнослужащих) совсем заморил, хоть в петлю полезай.

Купцы (Хлестакову): «То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет, что у меня сиделец (сиделец – в старину так назывался приказчик в лавке) не будет есть»

Купцы: Ей-ей! А попробуй прекословить (возражать, перечить), наведет к тебе целый полк на постой.

Осип Хлестакову: «Ваше высокоблагородие! (титулованный чин) зачем вы не берете?

Явление 11

Слесарша (Хлестакову): «Милости прошу: на городничего челом бью! (челом бить – почтительно просить о чем-нибудь; Чело – устаревшее слово, означающее лоб. В старину при подаче прошений низко кланялись, то есть «били челом» о землю).

«Да мужу-то моему приказал забрить лоб в солдаты (забрить лоб в солдаты – забрать в солдаты; призванным на военную службу в старину подбривали на лбу волосы).

Слесарша: «Следовало взять сына портного, так он и присыкнулся (присыкнуться – сунуться, броситься) к сыну купчихи Пантелеевой»

Явление 13

Анна Андреевна (увидев Хлестакова на коленях). Ах, какой пассаж! (пассаж – здесь: странный и неожиданный случай)Если не ошибаюсь, вы делаете декларацию (предложение) насчет моей дочери?

Явление 14

Анна Андреевна (Марье Антоновне): «Что за ветреность (легкомысленность) такая?

Явление 15

Анна Андреевна (Городничему): «Ах, какой чурбан (тупой человек, болван) в самом деле!

Явление 16 (за сценой)

Голос городничего. Как же это вы? Прямо так на перекладной (перевозка по почте, при которой лошади менялись на каждой станции) и едете?

«Прощайте, ваше превосходительство!» (Ваше превосходительство – обращение в царской России к лицам высших чинов, начиная с генерала в военной службе и действительного статского советника – в гражданской).

Голос ямщика. Эй вы, залетные! (залетные – народное выражение: бойкие, быстрые, резвые).

Действие V

Явление 1

Городничий (Анне Андреевне): Кавалерию тебе повесят через плечо (кавалерия – здесь: широкая орденская лента при самых высоких орденах, которую носили через плечо, концы ее скреплялись на бедре: красная – при Станиславе и Анне I степени; голубая – при ордене империи Андрея Первозванного, - его имели лица царского дома и крупнейшие полководцы, например, Суворов, Кутузов).

Анна Андреевна (Городничему): Я не иначе хочу, чтоб у меня в комнате было такое амбре (амбре – благоухание (от французского слова amber).

Явление 2

Городничий (купцам): А ты, что? – начинаешь плутнями (мошенники)

Один из купцов: Лукавый попутал (выражение сожаления, раскаяния по поводу неудачного, предосудительного им непонятного действия, поступка).

Явление 7

Частный пристав (Городничему): «Имею честь поздравить вас, и пожелать благоденствия (благополучия) на многие лета!

Коробкин (городничему): «В следующем году повезу сынка, окажите ему вашу протекцию (покровительство в устройстве, в продвижении по службе, чтобы попасть куда-нибудь по протекции).

Явление 8

Почтмейстер (городничему): «Призвал было уже курьера (посыльного для разноски деловых бумаг, должностное лицо для разъездов со спешными поручениями) с тем, чтобы отправить его с эштафетой (эштафета – искаженное произношение слова «эстафета» - срочная пересылка почты со специальным верховым курьером «нарочным» (от французского слова estafette)).

Почтмейстер (читает): «И я теперь живу у городничего, жуирую (жуировать – проводить время в легкомысленных удовольствиях, наслаждаться жизнью (от французского слова jouir).

Коробкин (продолжает) Судья Ляпкин – Тяпкин в сильнейшей степени моветон (моветон – от французского выражения mauvais ton. Гоголь, перенеся французское выражение, обозначающее «дурной тон», на человека невоспитанного, не умеющего держать себя в обществе, создал новое словечко)

. Одна из дам: «Какой репримант (реприманд – здесь: неприятность (от французского слова reprimande – урок, выговор) неожиданный.

Жена Коробкина: «Вот уж точно, вот беспримерная конфузия! (конфузия – правильно: «конфуз» - скандал, неловкое положение).

Городничий: «Мало того, что пойдешь в посмешище – найдется щелкопер (щелкопер – прозвище писарей в суде – отсюда писака, брехун, враль. Здесь: презрительное название писателя), бумагомарака, в комедию тебя вставит.

Ну, что было в этом вертопрахе (легкомысленный, ветреный человек) похожего на ревизора?

Явление последнее

Жандарм: Приехавший по именному повелению (по именному повелению – по повелению (приказу) царя) из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе.

Немая сцена

По левую сторону городничего: Земляника; за ним судья с растопыренными руками, и сделавший движенье губами, как бы хотел произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» («Вот тебе, бабушка, и Юрьев день» – старинная народная поговорка. В Юрьев день (26 ноября по старому стилю) крестьяне могли перейти от одного помещика к другому. Этот закон был отменен в конце XVI века, и крестьяне были таким образом закрепощены. Отсюда и возникла эта поговорка).

III. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Значение комедии Н. В. Гоголя «Ревизор»

«Р евизор» является непревзойденным произведением мировой драматургии, подлинным ее шедевром.

Все, писавшие об этом произведении, единодушно отмечали ее значение.

Писарев писал: «Дорого русскому сердцу имя Гоголя; Гоголь был первым нашим народным, исключительно русским поэтом; никто лучше его не понимал всех оттенков русской жизни и русского характера, никто так поразительно верно не изображал русского общества; лучшие современные деятели нашей литературы могут быть названы последователями Гоголя; на всех их произведениях лежит печать его влияния, следы которого еще долго, вероятно, останутся на русской словесности».

«У нас своим смехом и рукоплесканиями публика выражала протест против тупой и придирчивой администрации, против грабительской полиции всеобщего «дурного направления», – писал Герцен, который в «Ревизоре» видел «страшную исповедь современной России»

Н. Г. Чернышевский отмечал, что «давно уже не было в мире писателя, который был бы так важен для своего народа, как Гоголь для России».

В чем же заключается его роль?

«Ревизор» явился выдающимся событием в истории русской литературы, особенно драматической. Еще при жизни Гоголя, в 1846 году, Тургенев прозорливо заметил, что «Ревизор» «указал дорогу, по которой со временем пойдет наша драматическая литература». А тринадцать лет спустя Островский уже имел право свидетельствовать, что с Гоголя эта литература «стала на твердой почве действительности и идет по прямой дороге».

Белинский назвал Гоголя «Колумбом русской литературы». Пришедшие на смену Гоголю такие писатели, как Некрасов, Чернышевский, Гончаров, Лесков, Салтыков-Щедрин и многие другие, по-своему развивали гоголевские традиции.

Бесспорно влияние, какое оказал Гоголь своим «Ревизором» на утверждение и развитие критического направления драматургии, прежде всего Островского, Сухово-Кобылина и Салтыкова-Щедрина.

«Ревизор» - это комедия, где выведены на сцену «русские характеры». «Наши плуты» были высмеяны, но сверх того были вскрыты общественные пороки и социальные язвы, порожденные самодержавно-крепостническим строем.

Взяточничество, казнокрадство, лихоимство, распространенные среди правительственных чиновников, были с такой яркостью и убедительностью показаны Гоголем, что его «Ревизор» приобрел силу документа, обличающего существующий строй не только времен Гоголя, но и последующих времен.

Таким образом, значение комедии «Ревизор» было огромно и в первой половине XIX века, оно не утратило значимости и в наши дни. Комедия не оставляет равнодушным ни одного читателя, ни одного зрителя. Проблемы, поставленные в ней, волновали и волнуют уже не одно поколение читателей.

Многие характеры имеют обобщающее значение. Так, многие черты характера Хлестакова распространены среди самых разных людей (недаром Гоголь говорил: «Всякий хоть на минуту, если не на несколько минут, делался или делается Хлестаковым Словом, редко кто им не был хоть раз в жизни»

Велико значение комедии и в наше время, так как, прочитав «Ревизора» или посмотрев спектакль, человек начинает задумываться о пороках общества и собственных недостатках и пытается искоренить их. А мастерство Гоголя в обрисовке характеров и в области языка остается непревзойденным!

Написав реферат, я считаю, что достигла следующих целей: раскрыла лингвистические и литературоведческие особенности комедии Гоголя и выполнила следующие задачи: рассказала о языковом и композиционном мастерстве писателя , о речи героев, прокомментировала с помощью литературоведческих пособий и словарей некоторые устаревшие слова и выражения.

В процессе работы мой интерес к творчеству Гоголя возрос еще больше.