Русско - турецкая война 1877-1878гг

Беллетристика – один из самых презираемых критиками и при этом один из самых любимых рядовыми читателями литературных жанров. Это противоречие вполне объяснимо: критик желает работать лишь с серьёзной, «качественной» литературой, а анализировать «бульварное чтиво» - ниже его достоинства. Непритязательный же читатель, напротив, хочет с книгой в руках отвлечься от напряженных размышлений о повседневных проблемах, подумать, помечтать, а, может быть, даже вспомнить историю. Будет ли такой книгой детектив, авантюрный роман или фантастика – не столь уж для него важно.

«Живые люди, а не персонажи; знание эпохи; захватывающий сюжет; единственный детектив, сочетающий остроумную парадоксальность сюжета с блестящей стилизаторской манерой, богатый культурный слой, сильные эмоции». Не верится, что эти и другие похвалы звучали не только из уст читателей-почитателей, но и профессиональных критиков-литературоведов в адрес беллетристики – серии детективных романов Б. Акунина об Эрасте Петровиче Фандорине.

Борис Акунин - псевдоним писателя, литературоведа и переводчика Григория Шалвовича Чхартишвили, под которым он публикует детективные произведения о сыщике Эрасте Фандорине. Родился писатель в Грузии в 1956 году. С 1958 года живет в Москве. Закончил историко-филологическое отделение Института стран Азии и Африки. Заместитель главного редактора журнала "Иностранная литература", главный редактор 20-томной "Антологии японской литературы", председатель правления мегапроекта "Пушкинская библиотека" (Фонд Сороса). Автор книги "Писатель и самоубийство" , литературно-критических статей, переводов японской, американской и английской литературы . Однако широкую известность и даже читательскую любовь принесли писателю романы о Фандорине.

Борис Стругацкий, автор многочисленных фантастических романов, в одном из своих интервью так высказался о творчестве Б. Акунина: «Неудивительно, что он нравится широкой аудитории. Но почему от него в восторге высоколобая критика – это меня действительно удивляет»

Но в тоже время, о книгах Б. Акунина очень мало статей, отзывов и рецензий, не говоря уже о монографиях. Поэтому мне показалось интересным рассмотреть, как Б. Акунин в своём романе «Турецкий гамбит» трактует исторические события, а именно русско-турецкую войну 1877 – 1878 гг. , это раз. А во – вторых, я попыталась сделать глубокий (насколько мне это доступно) анализ этого произведения на всех уровнях (идейном, тематическом, композиционном, художественном, языковом и пр. ) в свете интересующей меня проблемы. Хочу сразу же оговориться, чтобы предупредить возможные вопросы и иронические замечания, «Турецкий гамбит» - это беллетристическое произведение, но ни в коем мере не исторический роман. Хочу обратить внимание и на то, что сам Б. Акунин определяет жанр своего произведения как «шпионский детектив». Не более того. В академическом «Словаре русского языка» термин «беллетристика» трактуется как «произведение для легкого чтения» . Мне кажется, что такое определение несколько обедняет этот жанр, тем более по отношению к роману Б. Акунина. Автор «замахнулся» на святая святых – русскую историю и сумел, как мне кажется, в доступной, занимательной, пусть «легкой», но никак не «облегченной» форме, рассказать о важнейших событиях русской истории. Б. Акунин не претендует на широкий и глубокий охват действительности (жанр не тот), хотя в его романе действуют исторические лица и описываются реальные события. Главное для него, как мне думается, - воскресить затихнувший было интерес к русской истории, воспитывая тем самым в читателе, пусть подспудно, чувство национальной гордости.

Работа состоит из двух основных частей: исторической и литературоведческой. В первой части (исторической) мы «вспоминаем» историю: рассматриваем причины возникновения русско-турецкой войны 1877 – 1878 гг. , главные баталии и дипломатические «сражения», важных исторических лиц, связанных с этой войной. Во второй (литературоведческой) части мы анализируем собственно роман «Турецкий гамбит», соотносим эти исторические события русско-турецкой войны с событиями, описанными в романе Б. Акунина. Для этого мы рассматриваем сюжет, композицию и систему образов романа, проводим параллели между реальными участниками войны и героями романа (Скобелев – Соболев, Берещагин – Верещагин, Горчаков и т. д. ). Кроме того, нас интересуют нравственные и философские аспекты романа: проблемы чести и долга, предательства и патриотизма, добра и зла, любви и верности; поведение человека в экстремальной ситуации.

Таким образом, работа предполагает освещение широкого круга проблем (мы их неизменно находим в романе): исторических, философских, нравственных и литературоведческих. «Труд Б. Акунина – живое напоминание о том, что нет высоких и низких жанров, а есть хорошая и плохая литература» («Эхо Москвы»).

1. РУССКО – ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1877-1878 гг. КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК.

Судьба славянских племен на Балканском полуострове всегда привлекала внимание и сочувствие русского народа и правительства. Из этих племен в 60-х годах девятнадцатого века сербы, румыны и черногорцы добились некоторой самостоятельности; не такова была участь славян в Боснии, Герцеговине и Болгарии. Здесь турецкий гнет и произвол царил во всей своей необузданности, вызывая частые отчаянные восстания жителей, доводимых до крайностей. В 1874 году вспыхнуло восстание в Боснии и Герцеговине. Турки терпели поражение за поражением. Чтобы успокоить восставших, представители России, Германии и Австро-Венгрии составили в Берлине программу реформ для Турции. Но турки, опираясь на явное сочувствие к ним Англии, не только отвергли эту программу, но и дерзко умертвили в Салониках французского и германского консулов, заступившихся за одну болгарскую девушку, и затем, не будучи в состоянии одолеть повстанцев в Боснии и Герцеговине, обрушились на беззащитную Болгарию. С 1874 года здесь стали селиться черкесы, выселявшиеся с Кавказа для того, чтобы избегнуть русского господства. Привыкшие ещё на родине жить грабежом и разбоем, эти жестокие люди, получившие название башибузуков, стали угнетать болгарских крестьян, заставляя их работать на себя как крепостных. Старинная ненависть между христианами и мусульманами вспыхнула с новой силой. Крестьяне взялись за оружие. И вот, чтобы отомстить за эти непорядки, Турция напустила на Болгарию тысячи черкесов и башибузуков. Мирные жители третировались наравне с восставшими. Начались ужасные неистовства и резни. Вся Европа была охвачена негодованием. Но сильнее всего это чувство вспыхнуло в России и других славянских землях. Русские добровольцы из всех классов общества стекались на помощь восставшим; сочувствие выражалось и добровольными пожертвованиями.

Общественное мнение России громко требовало войны. Император Александр II, по свойственному ему миролюбию, желал избегнуть её и достигнуть соглашения путём дипломатических переговоров.

Но ни константинопольская конференция 11 ноября 1876 года, ни лондонский протокол не привели ни к каким результатам. Турки отказывались исполнить даже самые мягкие требования, рассчитывая на поддержку Англии. Война стала неизбежной. 12 апреля 1877 года нашим войскам, стоявшим близ Кишинёва, дан был приказ вступить в пределы Турции. В тот же самый день наши кавказские войска, главнокомандующим которых был назначен великий князь Михаил Николаевич, вступили в пределы азиатской Турции. Началась Восточная война 1877-1878 годов, покрывшая такой громкой, неувядаемой славой доблести русского солдата.

Русская армия на Балканах, которую возглавлял брат царя Николай Николаевич, насчитывала 185 тысяч человек. При штабе армии находился и царь. Численность турецкой армии в Северной Болгарии составляла 160 тысяч человек.

15 июня 1877 года русские войска переправились через Дунай и развернули наступление. Болгары восторженно встречали русскую армию. В её состав влились болгарские добровольный дружины, показавшие высокий боевой дух. О них рассказывали, что они шли в бой, как "на весёлый праздник".

Русские войска быстро продвигались на юг, торопясь овладеть горными проходами через Балканы и выйти в Южную Болгарию. Особенно важно было занять Шипкинский перевал, откуда шла кратчайшая дорога на Андрианополь. После двухдневных ожесточённых боев перевал был взят. Турецкие войска в беспорядке отступали. Казалось, открывался прямой путь в Константинополь.

Однако ход событий вдруг круто изменился. 7 июля крупный турецкий отряд под командованием Осман-паши, совершив марш-бросок от сербской границы и опередив русских, занял крепость Плевну в Северной Болгарии. Возникла угроза флангового удара. Две попытки русских войск овладеть Плевной успеха не имели. Турецкие войска, не выдерживавшие натиска русских в открытых сражениях, неплохо держались в крепостях. Наступление русских войск было приостановлено.

Перехватив инициативу, турецкие войска вытеснили русских из Южной Болгарии. В августе начались кровопролитные бои за Шипку. Пятитысячный русский отряд, в который входили и болгарские дружины, возглавлял генерал Н. Г. Столетов. Противник имел пятикратное превосходство. Защитникам Шипки приходилось отбивать до 14 атак в день. Нестерпимая жара усиливала жажду, а ручей находился под обстрелом. На исходе третьего дня боёв, когда положение стало отчаянным, подошли подкрепления. Угроза окружения была устранена. Через несколько дней бои затихли. Шипкинский проход остался в руках русских, но южные его склоны удерживали турки.

Подкрепления из России стягивались к Плевне. Третий её штурм начался 30 августа. Под покровом густого тумана отряд генерала Михаила Дмитриевича Скобелева скрытно подошел к противнику и стремительной атакой прорвал укрепления. Но на других участках атаки русских войск были отбиты. Не получив поддержки, Скобелев на следующий день отвел свой отряд. В трех штурмах Плевны русские потеряли 32 тыс. , румыны – 3 тыс. человек. Из Петербурга приехал герой Севастополя генерал Э. И. Тотлебен. Осмотрев позиции, он посоветовал полностью блокировать крепость. Без тяжелой артиллерии новый штурм мог лишь увеличить число напрасных жертв.

Началась зима. Турки удерживали Плевну, русские – Шипку. Хотя командование бодро сообщало, что «на Шипке все спокойно», число обмороженных доходило до 400 в день. С сентября по декабрь 1877 г. русские и болгары потеряли на Шипке 9500 человек обмороженными, больными и замерзшими. В наши дни на Шипке стоит памятник – гробница с изображением двух воинов, склонивших головы, - русского и болгарина.

В конце ноября в Плевне закончилось продовольствие. Осман – паша сделал отчаянную попытку прорыва, но был отброшен обратно в крепость. 28 ноября Плевна сдалась. В русском плену оказались 43 тыс. человек с самым талантливым турецким военачальником. В ходе войны произошел перелом. Сербия возобновила военные действия. Чтобы не упустить инициативу, русское командование решило идти через Балканы, не дожидаясь весны.

Особая роль в русско–турецкой войне принадлежит генералу Скобелеву, которого прозвали «белым генералом» за привычку появляться в опасных местах на белом коне и во всем белом. Он стал поистине национальным героем Болгарии, многие улицы и площади названы его именем.

Трехдневное сражение к югу от Пловдива завершило военную кампанию. 8 января 1878 года русские войска вступили в Адрианополь. Преследуя поспешно отступающих турок, русская конница вышла на берег Мраморного моря. Отряд под командованием Скобелева занял местечко Сан – Стефано, в нескольких километрах от Константинополя. Войти в турецкую столицу не составляло труда, но, опасаясь международных осложнений, русское командование не решилось на такой шаг. 19 февраля 1878 г. в Сан – Стефано был подписан мирный договор. По его условиям Болгария получила статус автономного княжества, самостоятельного в своих внутренних делах. Сербия, Черногория и Румыния обрели полную независимость и значительно расширили свою территорию. Росси возвращалась Южная Бессарабия, отторгнутая по Парижскому договору, и передавался Карс. Англия и Австро – Венгрия не признали Сан - Стефанский договор. По их настоянию летом 1878 г. состоялся Берлинский конгресс с участием Англии, Франции, Германии, Австро – Венгрии, России и Турции. Россия оказалась в изоляции и вынуждена пойти на уступки. Западные державы категорически возражали против создания единого Болгарского государства. В итоге – Южная Болгария осталась под властью Турции. Русским дипломатам удалось удалось добиться лишь того, что в состав автономного Болгарского княжества были включены София и Варна. Территория Сербии и Черногории была значительно урезана. Выходит, что все жертвы, лишения и тяготы, которые пришлись на русское войско, были напрасными?! В докладе царю глава русской делегации А. М. Горчаков написал: «Берлинский конгресс есть самая черная страница в моей служебной карьере». Царь пометил: «И в моей тоже».

Русская общественность была не менее потрясена, неудача в Берлине приписывалась промахам русской дипломатии. И все же плоды блестящей победы русского оружия были уничтожены лишь отчасти. Русско – турецкая война 1877 – 1878 гг. вошла в общий контекст эпохи Освобождения и стала ее достойным завершением.

Эти исторические события и легли в основу романа Б. Акунина «Турецкий гамбит».

2. РУССКО - ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА В РОМАНЕ Б. АКУНИНА «ТУРЕЦКИЙ ГАМБИТ»

Были в литературе периоды, когда самобытность, ни на что не похожесть, представлялась главным, если не единственным достоинством произведения. В настоящее время наступает пресыщение новизной, когда оригинальность воспринимается как "оригинальничанье", а чистым золотом почитаются стилизация и игра с узнаваниями. Литература взывает к учености. Считается, что списать с одной книжки - это плагиат, с десяти - компиляция, а со ста - это уже "борхес" (как стиль). Одним словом, на всякий модерн найдется постмодерн. Нашелся он и на "распоясавшийся" детективный жанр. Первый роман "Азазель" из серии романов о Фандорине сразу же произвел впечатление на читателей. Это красивый, умный, стильный детектив, в манере Достоевского, в духе Конан Дойла, Эжена Сю, Булгакова, Аверченко и даже Анатолия Рыбакова - список имен и традиций можно продолжить, но не в нем суть, а "в результате этой сложносочиненной стилизации, коим стал мощный поток, начисто смывший грань между высокой литературой и развлекательным чтивом" . Кто-то углядел здесь преддверие нового детектива, кто-то - готовое новое направление. Ясно одно: Б. Акунин - это большой талант, редкая умница, человек, любящий и знающий историю своей родины.

В большей степени эти качества нашли свое отражение во втором романе цикла – "Турецкий гамбит", хотя некоторые исследователи считают его одним из самых "слабых", преимущественно потому, что события русско-турецкой войны показаны глазами молодой эмансипированной особы – Варвары Суворовой, - но только не я. Кроме того, мне кажется, что военные события, сражения и интриги правдивее показать именно глазами случайного, невоенного человека (как тут не вспомнить Л. Н. Толстого). К палитре автора - стилизатора роман этот добавляет еще одну яркую краску: лермонтовского "Героя нашего времени". Получается очень органично. Никто из действующих лиц не знает о взрыве на свадьбе Фандорина в финале первого романа, в результате которого трагически погибла его невеста, а сам он остался в 21 год с седыми висками и легким заиканием. 1877 год, русско-турецкая война, сражение под Плевной, легендарный генерал Соболев - все это не просто историческая канва - события и характеры прописаны выпукло и убедительно.

Сюжет романа Б. Акунина «Турецкий гамбит» довольно сложен и богат всевозможными «хитрыми» сюжетными ходами и построениями. Главная героиня - прогрессивная девушка Варя - отправляется в расположение войск к жениху и, разумеется, попадает в переделку. Выручает ее немногословный молодой человек неопределенных занятий и с интригующе седыми висками. Он доставляет смелую путешественницу по назначению и по пути, несмотря на заикание, свободно говорит на турецком, французском и английском. Тем временем жених оказывается на гауптвахте и выбывает из действия. Начало любовного романа? Ничуть. Варя случайно слышит разговор между Фандориным и шефом жандармского корпуса генерал-адъютантом Мизиновым (сатрапом и палачом свободы, по мнению представительницы передовой молодежи). Слышит, выдает себя, и, чтобы не сажать слишком много знающую девушку под арест на все время секретной операции, Фандорин берет ее в секретари - дуреха будет все время под присмотром, а там, глядишь, может и для дела пригодится. И пригождается. Такая вот неожиданная реинкарнация доктора Ватсона в виде юной суфражистки. Головокружительный шпионский роман, в котором победа и поражение вовсе не однозначны, заканчивается отправкой Фандорина в далекую варварскую Японию. В день его отъезда суфражистка закатывает жениху необъяснимую истерику из-за какой-то ерунды. Тонкая, как индийский шелк, романтичная ткань повествования легко вьется вокруг батальных сцен и политических интриг. Вот такая незатейливая история, внешний, так сказать, сюжет произведения, который захватывает, держит читателя в напряжении.

Композиция романа не менее занимательна и интересна с точки зрения формы произведения.

Первое, на что обращаешь внимание, открыв книгу, - именование главы на старинный манер, когда в титуле кратко пересказывается содержание. Прием этот неоднократно используется автором и в других произведениях, что позволяет говорить о своеобразной тенденции, акцентировании внимания на архаическом стиле произведения, с одной стороны. А, с другой стороны, как мне кажется, это свидетельствует о нарочито упрощенном, можно даже сказать сознательном примитизированном изложении главного события главы. Не думаю, что атмосфера романа от этого страдает, жанр "шпионского детектива" с исторической канвой предполагает выдвижению исторического фона на первый план. А роль автора в повествовании носит назывной характер:

Б. Акунин как бы комментирует события с позиций современности.

Несмотря на то, что события романа описаны глазами барышни – Варвары Суворовой, фигурой, "связующей" сюжет произведения, является все же фигура Эраста Петровича Фандорина (аллюзии с Эрастом – героем "Бедной Лизы" Карамзина, думаю, обоснованны, тем более, что невесту героя звали так же, как и героиню сентиментальной повести).

Фамилия Эраста Петровича von Dorn может быть переведена трояко: из места (замка, города etc) Дорн, из терна (как, например, von Holz – из дерева), с колючками (по аналогии с ein Mann von Charakter – человек с характером).

Наиболее перспективным мне кажется соединение второго и третьего. Известно, что терн – это род сливы с иссиня-черными, очень терпкими плодами. В древнерусском языке търнъ – "шип", "колючка", "терновник". Второй, внутренний смысл прилагательного "терновый", - "незыблемый", "суровый", "аскетичный" в моральном, политическом и государственном плане (вспомним у Лермонтова – "венец терновый, увитый лаврами"). В Библии терние – есть символ наказания и опустошения, а в христианстве – мученичества и испытание, через которое должен пройти Святой. Собрав все это воедино, можно сделать вывод о значении фамилии Эраста Петровича, отражающей его характер и место не только в произведении, но и истории страны.

В романе "Турецкий гамбит" Фандорин является на фронтах русско-турецкой войны в канун взятия Плевны: голубоглазый, темноволосый, с розовой нежной кожей, с седыми висками, слегка со времени рокового взрыва заикающийся. "Она увидела бледное и, несмотря на седоватые виски, очень молодое, почти мальчишеское лицо с холодными голубыми глазами, тонкими усиками, неулыбчивым ртом" . Фандорин уже следователь по особо секретным делам, ему предстоит разоблачить козни вражеских разведок. Ну и что ж, что ему двадцать один год? Для "сверхчеловека" это время зрелости. Б. Акунин ловко выбрал точку, с которой мы видим героя. О нем судит простодушная российская девушка, сбежавшая из дома на Балканы вослед за женихом-студентом. Варваре Суворовой, конечно, не дано постичь Эраста - в отличие от нас, прочитавших роман "Азазель" и переживших вместе с героем многое. Она даже презирает героя за то, что он сотрудничает с людьми из третьего отделения: "Варя слабо ахнула. Фандорин, которого она считала порядочным человеком, – полицейский агент? А еще Печорина из себя разыгрывает! Интересная бледность, томный взор, благородная седина. Вот и доверяй после этого людям" . В ответ на подковырки, что, мол, он, Фандорин, охраняет государственные интересы, тот снисходительно объясняет: "Если живем в государстве, надобно либо его беречь, либо уж уезжать - иначе получается паразитизм и лакейские пересуды" . А когда отважная девица говорит, что несправедливое государство можно разрушить и построить справедливое, Фандорин возражает: "К сожалению, Варвара Андреевна, государство - это не д-дом, а скорее, дерево. Его не строят, оно растет само, подчиняясь закону природы, и дело это долгое. Тут не каменщик, т-тут садовник нужен". Рассуждения загадочного красавца иногда весьма созвучны нашим дням: "Во времена царя Николая, когда время было потяжелей нынешнего, ваши "честные люди" по струнке ходили да неустанно свою счастливую жизнь нахваливали. Если стало можно сетовать на тупость и произвол, значит, время на п-поправку пошло". Это, так сказать, политический аспект. Однако, аспект нравственный, патриотический не менее важен в романе. Фандорин в романе – носитель нравственных идеалов автора, он "служит России". Поэтому "в войне, которая для России бесполезна и даже губительна" , участвовать не желает.

Необходимо отметить, завершая разговор о Фандорине, что Б. Акунин слегка иронизирует над своим героем. Он считает, что его герой не олицетворяет Россию, которая была потеряна, хотя в поведении Фандорина, в его манерах чувствуется некоторая ностальгия автора. Фандорин – в большей степени "бумажный", "литературный" герой, герой нетрагический и немятущийся. Исследователь Лев Данилкин в своей статье "Убит по собственному желанию" отмечает, что герой Б. Акунина – "плоский, линейный и жизнеутверждающий", что, по-моему, и делает его привлекательным. Он - единственный классический персонаж в этом "многослойном постмодернистском повествовании". Роман "Турецкий гамбит" – это не просто описание похождений ловкого ищейки; это еще и жизнеописание. Поэтому так важен и интересен в романе исторический пласт. Тем более, что для Б. Акунина Фандорин важен как личность.

Фандорин - образец, Фигура. Но странная. Не типичный представитель эпохи, не винтик государственной машины, не "честный профессионал", не обиженный эпохой маргинал - известные в советском и новорусском детективе типажи. Фандорин - чудак, чиновник особых поручений, обслуживающий Государство. Фандорин - совершенно не соответствующий своей эпохе тип; именно поэтому некоторые исследователи предполагают, что Фандорин не списан с какого-то чудака той эпохи, а "специально сделан" для нас, нынешних читателей, неприемлющих никакой идеологии. Правда, молодой историк Максим Токарев считает иначе, весьма убедительно доказывая, что прототипом Фандорина является весьма харизматическая для своего времени личность писателя и офицера русской армии В. В. Крестовского, автора знаменитых "Петербургских трущоб" (об этом см. ниже). Таким образом, Фандорин - фигура русского либерала конца 19 века, но не идеолог, а деятель: он спасает Россию от заговоров иностранных козней, он не дает ей превратиться в восточнославянскую диктатуру (история с Соболевым). И в то же время Фандорин человек светский, способный к действию, безусловно, нравственный, при этом чудак, то есть имеющий представление о ценности приватности, просто порядочный, добрый человек. Судя по всему, похож на своего героя и автор: он не предлагает своего героя как образец для внелитературной действительности в той манере, как это всегда делала русская литература, а использует его для себя, для людей, знающих и любящих русскую литературу, т. е. , с хорошим вкусом. Фандорин - с одной стороны, Новый Герой, а с другой, - "библиотекарь", ряженый бравым следователем, и "распутывает он не кровавые преступления и заговоры, а бродячие сюжеты, блуждающие сны и перепутавшиеся мотивы" . Есть еще одна особенность повествования, заимствованная Б. Акуниным у традиционного современного детектива: так называемый "экшен". Именно постоянно разворачивающееся действие, движение в пространстве и времени делают текст таким динамичным и увлекательным (вспомним хотя бы эпизоды знакомства Вари с Фандориным, "переодевание" героини, путешествие на осле, встреча с башибузуками, эффектное появление Соболева со свитой, арест Пети, подозрение Д' Эвре в предательстве, поездка в Румынию и т. д. )

Жанр романа Бориса Акунина «Турецкий гамбит» (как пишет сам писатель) - шпионский детектив. Так же роман можно назвать историческим детективом, потому что события очень близко связаны с историей России. Поэтому проблема прототипов является важной и исчерпать ее рамками одной работы невозможно. Остановлюсь лишь на нескольких, наиболее ярких и узнаваемых.

Сам Борис Акунин говорит, что реальных исторических прототипов у Эраста Петровича Фандорина не было, были только литературные (30% Печорина, 50% Льва Николаевича Мышкина, по 5% агента Купера и полковника Най-Турса, сколько-то Андрея Болконского, прочее лично от себя). Однако история жизни Всеволода Владимировича Крестовского заставляет усомниться в этом, уж больно многие этапы жизни Крестовского поразительнейшим образом совпадают с моментами биографии Фандорина.

В. В. Крестовский родился 11 (23) февраля 1840 года в Киевской губернии. Происходил из старинного дворянского рода. Отец Всеволода Владимировича, Владимир Васильевич, в Крымскую компанию воевал под Севастополем офицером уланского полка, затем вышел в отставку и переехал к семье в Санкт-Петербург. К тому времени (1850-1856 годы) Всеволод прошел курс наук в 1-й гимназии и поступил в 1857 году на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского императорского университета. К этому же времени относятся первые писательские опыты В. В. Крестовского в жанрах психологического рассказа и очерка нравов.

К 1859 году семья ВВК разорилась. Он был вынужден уйти из университета и зарабатывал на жизнь литературной поденщиной в журнале "Русское Слово" у Аполлона Григорьева, попутно давая уроки за курс гимназии чиновникам, желавшим сдать экзамены на первый чин коллежского регистратора (14 класс). Одним из первых учеников Крестовского стал 19-летний помощник полицейского надзирателя Сенного рынка Иван Дмитриевич Путилин. В благодарность за учение Путилин по просьбе В. В. Крестовского начал знакомить его с криминальным миром Санкт-Петербурга. Благодаря Путилину и его начальнику - следственному приставу К. К. Галахову будущий писатель получил уникальную возможность участвовать в полицейских облавах и ловле преступников методом личного сыска, допросах подозреваемых, работы в столичных судебно-полицейских архивах и т. п.

В 1860 году В. В. Крестовский женился по любви на 20-летней барышне Варваре Дмитриевне Гриневой - и, ввиду страшной бедности, поселился с молодой женой в пустующей даче на Петровском острове. Несмотря на крайнюю скудность обстановки (кровати жильцам заменяли копны сена), эта дача стала излюбленным местом сборищ талантливой питерской молодежи той эпохи. Частыми гостями Крестовских были братья-художники Маковские, скульптор Михаил Микешин, литератор Николай Лесков. Двух последних писатель водил "на натуру" в самые "знаменитые" питерские притоны той эпохи - "Вяземскую лавру", "Малинник", трактир "Ерши" у Аничкова моста и т. п. Безопасности ради, Крестовский всякий раз наряжал себя и спутников в нищенские лохмотья либо одеяния рабочих-поденщиков, но несколько раз им приходилось отбиваться в рукопашных драках от заподозривших неладное "блатных".

В 1863 году он, став к тому времени знатоком скрытых подземных убежищ криминалитета, обратил на себя внимание Третьего отделения Канцелярии Его Императорского Величества - и в том же 1863 году отбыл с особым поручением в Царство Польское в составе официальной комиссии по исследованию подземелий Варшавы, использовавшихся участниками польского восстания 1863 года. Там же Крестовский начал работу над рукописью своего первого романа "Петербургские трущобы", опубликованного в журнале "Отечественные записки" в 1864-1866 годах. Выход этой книги в одночасье сделал Крестовского одним из самых известных и модных писателей России.

В декабре 1876 года штаб-ротмистр В. В. Крестовский получил отпуск по службе и отправился на воюющие Балканы в качестве официального корреспондента столичной газеты "Правительственный вестник" при добровольческом отряде генерала М. Г. Чернява.

С начала русско-турецкой войны Крестовский попал в штаб действующей дунайской армии уже как редактор армейской газеты "Военно-летучий листок". К этому времени относится знакомство писателя и офицера с генералом М. Д. Скобелевым, а также с аккредитованными при штабе иностранными корреспондентами. В отличие от штатских коллег, Крестовский имел право беспрепятственного въезда в ближние армейские тылы, и не раз добровольно участвовал в боевых действиях передовых частей русских войск. В том числе в штурме Траянова перевала на Шипке, боях за Деда-апач и рейде кавалерийского отряда Струкова до Адрианополя в феврале 1878 года. По совокупности боевых заслуг Крестовский был удостоен чина штаб-ротмистра и орденов Св. Анны 3 ст. , Св. Станислава 2 ст. с мечами, Св. Владимира 4 ст. с мечами, сербского Таковского креста, орденов Румынии и Черногории. Вскоре после завершения военных действий (в феврале 1880 года) Крестовский был командирован в качестве "секретаря для военно-сухопутных сношений" в эскадру Тихоокеанского флота под командованием адмирала С. С. Лесовского. До базы эскадры во Владивостоке писатель добирался на пассажирском пароходе из Неаполя через Суэцкий канал, Красное море и Индийский океан. В ноябре 1881 года В. В. Крестовский вместе с эскадрой Лесовского прибыл в японский порт Нагасаки и еще полгода оставался там с военно-дипломатической миссией.

Вернувшись в Россию в 1882 году, Крестовский в чине подполковника был вскоре переведен из столицы в распоряжение генерал-губернатора Туркестана М. Г. Черняева. Участвовал в посольствах в Бухару и Хиву, раскапывал курганы в Самарканде - и вторично женился на юной 20-летней вдове чиновника по особым поручениям Евдокии Лагоде.

С 1884 по 1887 гг. ВВК вновь служил в столицах, инспектировал земские учреждения в Центральной России, занимался журналистикой в газетах "Гражданин" и "Свет". В апреле 1887 года был назначен штаб-офицером Корпуса погранстражи при Департаменте таможенных сборов Министерства финансов, получив чин полковника. Следующие 5 лет жизни Крестовского прошли в постоянных разъездах с ревизиями по границам в Закавказье и Царстве Польском. Летом 1892 года Крестовский уже в чине генерал-майора переехал в Варшаву, став редактором газеты "Варшавский вестник" при генерал-губернаторе Царства Польского И. В. Гурко.

В последний период жизни Крестовский всерьез занимался "польским" и "еврейским вопросами" и проблемой взаимоотношения национальных культур в условиях развития капитализма в России. Чтобы лучше освоить этот вопрос, Крестовский на склоне лет вместе с еврейскими священнослужителями штудировал Талмуд и Тору и даже выучил иврит (помимо коего свободно говорил на французском и немецком языках, мог объясняться на английском и польском, знал основы японского – и, разумеется, в совершенстве владел "феней", будучи автором первого словаря уголовного жаргона России).

В январе 1895 года Крестовский скончался от хронической болезни почек в Варшаве, оставив вдову и шестерых детей от двух браков. Потомки этого замечательного человека и писателя до сих пор живут в России. К сожалению, после 1917 года их предок считался "апологетом консервативно-охранительного направления российской словесности". К тому же при жизни он не скрывал своей нелюбви к "либеральной интеллигенции" и "национально-освободительным движениям" Российской Империи. Поэтому переиздания произведений Крестовского, а также экранизация его самого известного романа "Петербургские трущобы" стали возможны с конца 1980-х годов, а его биография так до сих пор никем не написана.

Этот биографический экскурс сделан с единственной целью – доказать существование исторического прототипа Фандорина, помимо упомянутых литературных.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Роман Б. Акунина "Турецкий гамбит" не претендует на глубокую и скрупулезную оценку исторических событий, связанных с русско – турецкой войной 1877 – 1878 гг. Он «замахнулся» на святая святых – русскую историю и сумел, как мне кажется, в доступной, занимательной, пусть «легкой», но никак не «облегченной» форме, рассказать об этих важнейших событиях. Хотя в романе действуют исторические лица и описываются реальные события, это не исторический роман в полном смысле этого слова, это "шпионский детектив" (так определяет жанр сам автор). Цель писателя, как мне кажется, весьма прозрачна – воскресить угасающий интерес к классической литературе 19 века (поэтому в романе так много литературных реминисценций, аллюзий на произведения русских писателей, прямое цитирование и пр. ) и обратить внимание на историю как таковую (ведь, считает автор, и реальные события могут быть захватывающими и занимательными, - им только форму соответствующую придать надо). Никто не призывает "учить" историю "по Б. Акунину", - это было бы глупо и непрофессионально, тем более в романе можно найти некоторые "исторические ляпы", но речь сейчас не об этом. Мне кажется важным в заключение своей работы обозначить те моменты, которые привлекают читателей в романе, делают его интересным и занимательным (ведь и беллетристика, оказывается, может быть "высокой пробы").

Все вышеизложенное в работе является подтверждением того, что роман "Турецкий гамбит" "обречен на успех" у широкого круга читателей по нескольким причинам. Во-первых, привлекает "наивность" повествования и историческая основа сюжета романа, во-вторых, "активность" повествования. Кроме того, читателя привлекает и "цитатность" произведения. По всему тексту "Турецкого гамбита" рассыпаны аллюзии на произведения классической русской литературы (романы Достоевского, Л. Н. Толстого, М. Ю. Лермонтова и др. ) Кроме того, обращает внимание и продуманность системы акунинских текстов. Как внутри одного произведения, так и от романа к роману автор перекидывает своеобразные "мостики" – связки, помогающие соединить отдельные фрагменты повествования в нечто цельное. Так в "Турецком гамбите" сатрап Мизинов упоминает в разговоре с Фандориным дело "Азазель" и Анвара – эфенди, секретаря султана Абдул – Гамида, который "воспитывался где-то в Европе, в одном из знаменитых заведений леди Эстер" Но самая "экзотическая" особенность акунинских детективов, их главное преимущество – сюжетные ходы. Их абсолютная нестандартность, необычность приводят к тому, что интересно даже не то, как происходит событие, а - что происходит в процессе этого события (сюжетная линия Анвара – эфенди, "намеки" автора на то кто же из героев скрывается под этим именем, детали "вещного" мира: перчатки, синие очки и пр. ). Неожиданен и финал романа: Фандорин, вопреки ожиданиям, опять остается несчастным, чуть наметившаяся романтическая линия (привязанность к Варваре Андреевне Суворовой) прерывается из-за отъезда девушки. Эраст Петрович же вместо награды лично от Мизинова выбирает долгую дипломатическую службу в далёкой Японии.

Наиболее очевидным "недостатком" этой книги, с моей точки зрения, является то, что она быстро заканчивается. Но грустить приходится недолго Ровно столько, сколько потребуется времени для того, чтобы перевернуть последнюю страницу романа, потому что за ней начинается следующее произведение Бориса Акунина - "герметичный детектив" "Левиафан".