Реальные и возможные прообразы знаменитого острова Буяна в «Сказке о царе Салтане» А. С. Пушкина

Два часа – и мы в сказке. Сначала появился небольшой островок, издали ( вдруг подумала я ) напоминающий остров Буян, как его рисуют художники к сказке Пушкина о царе Салтане. Затем, по мере того как шустрый теплоход приближался к конечному пункту своего маршрута, осознание всего великолепия этой картинки накрыло нас с головой. Наш гид рассказывал нам историю этого острова: «Остров-град Свияжск расположен в живописном устье реки Свияги, на высоком холме площадью 62 гектара в 30 километрах от Казани. Практически с любого места острова открывается вид на речную гладь. Добраться до этого необыкновенного места пока можно только по воде. От речного вокзала в Казани каждое утро ходит теплоход. Пока, потому что продолжается строительство насыпной дороги, начатое еще несколько лет назад. Островом Свияжск стал относительно недавно. Вода окружила его со всех сторон в 1956 году, после открытия Камского водохранилища. Как только Свияжск превратился в остров, большинство местных жителей покинули эти края.

Свияжск – один из старейших русских городов. Он был основан Иваном Грозным в 1551 году. С 1547 года царь предпринимал безуспешные попытки покорить Казань. И чтобы осуществить свой план по разгрому Казанского ханства, Ивану Грозному необходима была хорошо укрепленная крепость, ведь московские войска оказались отрезанными из-за трудностей сообщения с Москвой, и не могли длительно осаждать Казань.

Место для строительства крепости на месте нынешнего Свияжска было определено при отступлении русских войск в 1551 году. Войско Ивана Грозного разбило лагерь на расстоянии суточного перехода до Казани. Царь обратил внимание на высокий холм, омывавшийся двумя речками – Свиягой и Щукой. Вокруг холма располагались непросыхающие после половодья болота, что исключало возможность внезапного нападения на крепость. Здесь-то и решено было возвести форпост.

Но сделать это оказалось не так-то просто, ведь русское войско было на вражеской территории. Поэтому царь повелел срубить весь город в углических лесах, за 1000 км до предполагаемой крепости. Зимой 1550-1551 года закипела работа. И уже в апреле 1551 года, как только Волга вскрылась ото льда, вся крепость была доставлена по реке до предполагаемого места строительства. И всего за месяц весь город был собран по бревнышку, как конструктор. День и ночь трудились 75 тысяч человек. Первоначально город-крепость был назван Иван-городом. Позднее был переименован в Свияжск».

Мы стояли на палубе, очарованные неземной красотой открывающейся перед нашими глазами картины: крутой берег острова был словно шапкой накрыт громадой кучевых облаков, сквозь которые просвечивали золотые маковки церквей. Золотисто-голубой цвет слепил глаза, но он же и создавал удивительно неповторимое состояние торжественности, величия. Экскурсовод вдруг прочитала знакомые с детства строчки именно «Сказки о царе Салтане»:

Ветер по морю гуляет

И кораблик подгоняет,

Он бежит себе в волнах

На раздутых парусах

Мимо острова крутого,

Мимо города большого,

Пушки с пристани палят,

Кораблю пристать велят

В свете ж вот какое чудо:

Остров на море лежит,

Град на острове стоит.

С златоглавыми церквами,

С теремами и садами

Конечно, все мы помним, что эти строки написаны о знаменитом пушкинском острове Буяне. «Неужели наш остров имеет отношение к придумыванию великим поэтом знаменитого сказочного Буяна?» - подумала я. Экскурсовод, будто услышав мои сомнения, добавила: « Когда А. С. Пушкин проезжал мимо этого острова, он воскликнул: вот он, мой остров Буян!» Недолго думая, я решила развеять или подтвердить свой миф о том, что наш Свияжск мог быть прообразом сказочного Буяна.

Основная часть

Первый мой шаг в направлении ответа на этот вопрос был таков. Я узнала год написания «Сказки о царе Салтане» – 1831 – и время, когда Пушкин путешествовал по Поволжью – 1833 год. Таким образом, до написания сказки Пушкин видеть этого острова не мог.

Впору мне было разувериться в своей патриотической версии, но я решила выяснить об острове Буяне абсолютно все!

Покопавшись в справочной литературе, я прочитала: «Название острова Пушкин воспринял из русской народной традиции — Буян». А далее уже я читала энциклопедию:

уян — остров, упоминаемый в русских сказках и заговорах. Находится далеко за морем, наделяется фантастическими чертами потустороннего мира. В заговорах БУЯН — место пребывания мифологических персонажей (богов, христианских святых и др. ), помощь которых придает этому заклинанию силу, или чудесный предмет, обеспечивающий полученное желаемого, обычно камень Алатырь. Остров Буян - не менее известный объект "сказочной" географии, чем река Смородина, Калинов мост или Тридесятое царство. Многие, вероятно, встречали остров Буян и в других произведениях фольклора. Например, упоминанием моря-океана и острова Буяна начинается большинство восточнославянских заговоров. Сложилось, однако, так, что люди, даже хорошо знакомые со славянским фольклором, воспринимают этот неведомый остров не более как сказочный, фантастический образ, плод вымысла наших далеких предков. Но так ли это в действительности?

Встану я, благословясь, пойду я, перекрестясь, под восточную сторону, к окиян-морю.

В окиян-море стоит остров Буян.

Народный заговор

Образы "окиян-моря" и "острова Буяна", открывая собой заговор, нередко становятся и местом, где либо разворачиваются описываемые в заговоре события, либо обитают мифические силы или герои, коих призывает заговаривающий к себе в помощь. "Окиян-море" и "остров Буян" нередко упоминаются и в концовках магических текстов. Это и особый ритуал завершения заговора, и своего рода гарант долговечности и нерушимости магических слов.

Какие же верования и представления о мире побудили древних славян создать остров Буян? Что мог представлять собой в мировоззрении наших далеких предков этот образ? Что мы в начале XXI века знаем, а вернее - помним о нем?

Первое, что приходит на ум: Буян - древнее название какого-то реального острова, и стоит только сравнить описания фольклорного Буяна с наиболее подходящими "кандидатами" на географической карте, как искомый остров, сменивший с веками название, будет "опознан" и выявлен. Немало исследователей объявляли Буяном славянских мифов то остров Рюген в Балтийском море, то Березань - на Черном, а то и вовсе остров Шри-Ланку.

Исследователи не раз предпринимали попытки приблизить "Сказку о царе Салтане" к историческим реалиям, стремились переложить её действие на географическую карту. И сложность, конечно, состоит не только в том, чтобы выяснить, к каким источникам обращался непосредственно Пушкин. Важно понять, откуда берёт начало сама сказочная традиция, увлёкшая поэта.

Глубина и архаичность сюжета позволяют предположить, что в "Сказке о царе Салтане" нашло отражение какое-то древнее предание, услышанное Пушкиным. Попробуем ещё раз внимательно обратиться к этому произведению.

Осенью 1824 года Пушкин был сослан в глухое поместье своей матери — в Михайловское. В Михайловском Пушкин обратился к фольклорным материалам, и неисчерпаемым источником народного вдохновения стала для него няня Арина Родионовна. Известно, что с её слов Пушкин записал несколько сказочных сюжетов. Первым в его тетради был текст, положенный в основу "Сказки о царе Салтане", которая и открывала цикл пушкинских сказок. Пушкин выступил своеобразным проводником народной традиции, поэтически воплотив сказания русской древности. "Изучение старинных песен, сказок, — писал он, — необходимо для совершенного знания свойств русского языка".

В Михайловском Пушкин писал: «Вечером слушаю сказки Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!". Арина Родионовна старалась всячески скрасить одиночество поэта, который неоднократно повторял, что "с нею только мне не скучно". Однообразие и хандра убивали поэтическое вдохновение, зато Пушкин записывал древние северно-русские предания, послужившие в будущем началом для его поэтических сказок. Арина Родионовна мастерски рассказывала сказки, сыпала пословицами, поговорками, знала народные поверия и ,бесспорно, имела большое влияние на своего питомца. Няня Арина Родионовна передала Пушкину те сказки, которые бытовали у неё на родине. В этом смысле многое может объяснить её происхождение. Арина Родионовна родом с русского Севера.

Русский Север был исторически связан с областями, расположенными на южно-балтийском побережье. Последние археологические изыскания позволяют считать, что Ладога была основана выходцами из балтийского региона в начале VIII века. Позднее эти колонизаторы проникали в глубь страны, и дошли вплоть до берегов Белого моря. Летописец писал о том, что новгородцы происходили "отъ рода варяжска".

Прочные связи между русскими регионами существовали до XII-XIII вв. , когда Вагрия, родина варягов в окрестностях Любека и Ростока, попала под власть немецких завоевателей. Русские были вынуждены покидать Прибалтику. Они отступали через Пруссию в Псков и дальше в Новгород, где их называли "выезжими от Прус" или "от Немец". Многие из этих русских переселенцев стали родоначальниками прославленных дворянских родов, державших бразды правления и в Московским царстве, и позднее в Российской империи. Кстати от одного из них, "мужа честна" Ракши, вёл своё происхождение и род Пушкиных.

Вместе с балтийскими переселенцами на русский Север приходили их мифы и сказания. Живой носительницей этих сказаний была и няня поэта Арина Родионовна. Благодаря её чуткому наставлению Пушкин смог окунуться в волшебный мир северно-русских сказок.

Согласно записи в церковной книге, Арина Родионовна родилась 10 апреля 1758 года в деревне Лампово, расположенной в области, принадлежавшей некогда древнему Новгороду, потом Швеции и затем снова России. До Северной войны ближайшие предки Арины, как и многие русские из тех мест, были фактически шведскими подданными. Они жили в изоляции от остального русского мира, бережно храня свои традиции, которые не подвергались чужим влияниям и поэтому сохранили самобытность с того времени, когда вся южная и восточная Прибалтика была русской.

О самой Арине Родионовне и её биографии написано немало. Её настоящим именем было Иринья, что подчёркивало северно-русские, поморские корни. Мать Лукерья Кириллова и отец Родион Яковлев имели семерых детей. Ребёнком Арина числилась крепостной графа Апраксина, но затем её родную деревню вместе с людьми купил прадед Пушкина Абрам Ганнибал. И позднее Арина попала няней к будущему поэту. Она была грамотна, сохранилась её позднейшая переписка с Пушкиным, который всю жизнь относился к своей няне с трепетным уважением.

Жизненный путь Арины Родионовны показал прекрасный пример жизни женщины в согласии с русской традицией. Происходя из большой семьи-рода, Арина и сама оставила большое потомство, прожив свои дни с чуткой любовью к детям, которых воспитывала по народным обычаям. Она умерла "от старости" летом 1828 года. Регистрацию её похорон позднее нашли в списках Смоленского кладбища Санкт-Петербурга.

Пушкинские записи тех сказочных сюжетов, что были сделаны в Михайловском со слов Арины Родионовны, до поры до времени оставались неиспользованными, и только несколько лет спустя поэт воплотил их в своём творчестве.

В 1831 году работа над "Сказкой о царе Салтане" была завершена. При её написании Пушкин и обратился к своим конспективным заметкам, сделанным в ссылке. В основе сказки о царе Салтане, вне сомнения, лежало древнее предание, повествовавшее об островном государстве, состоявшем из города-крепости, которое охранялось береговой стражей и вело международную торговлю. Исходя из того, что предание, слышанное Пушкиным от Арины Родионовны, связано было с Балтикой, есть все основания предположить, что прообразом знаменитого Буяна мог стать не менее известный в тех краях остров Рюген, самый крупный на Балтийском море. С древнего языка его название дословно переводится как "Ругский" (то есть "Русский"). Донемецким населением здесь были русы (в германоязычных документах их называли ругами), которых считали коренными жителями острова с древнейших времён.

Остров Рюген состоит из меловых пород, поросших буйной растительностью. Некогда остров носил другое название — Руян. Память о древнем русском острове — Руяне — сохранялась и после того, как он попал в "немецкое" господство. Она жила в северно-русской фольклорной традиции, в этнической среде, связанной с русской Прибалтикой. Имя Руян получило в народе поэтический эпитет Буян.

Сравнение сказочного Буяна с реальным Руяном-Рюгеном напрашивается и ещё одной важной деталью, попавшей в пушкинский текст из сказания Арины Родионовны. Это сюжет о чудесных богатырях, выходящих из моря, чтобы оберегать покой города и его жителей. В записях Пушкина читаем:

"Тужит царевна об остальных своих детях. Царевич с её благословения берётся их отыскать Он идёт к морю, море всколыхалося, и вышли 30 юношей и с ними старик". В этом отрывке содержится важное уточнение — остров охраняют не просто тридцать богатырей, а тридцать братьев Гвидона.

Каждый житель острова Рюген обоих полов вносил монету для содержания гвардии, которая состояла из трехсот лошадей и стольких же всадников.

Триста воинов были отборной гвардией, на плечах которой лежала священная обязанность охраны острова.

А еще, говоря о сравнении Рюгена с Буяном, важно заметить, чем торговали купцы: среди товаров меха ("торговали соболями, чёрно-бурыми лисами"), кони ("торговали конями, жеребцами"), булат и украшения, то есть те предметы, которые традиционно экспортировались из Руси. Со времён неолита Рюген был известен как важный торговый пункт.

Пушкин изменил некоторые детали, добавил долю поэтического вымысла, но он сохранил неизменной основу древнего русского предания.

Древнерусское наследие приходится восстанавливать почти по крупицам. Особенно если речь заходит о временах, более древних, чем те, о которых сообщают летописи. И обращение к истокам непременно приводит нас на Балтику, где в древности правили могущественные русские короли. Там рождались наши мифы и сказания, там рождался сам русский народ.

Я не забывала и о еще одном прототипе пушкинского Буяна – острове в Черном море под названием Березань.

Снова я читаю из энциклопедии: «Березань (другое название Буян) – остров, где располагается славянский ирий. В центре Березани находятся Рипейские горы, самая высокая – гора Березань («оберегающая», родств. «берёза). Рядом – бел-горюч-камень Алатырь, на котором бог Сварог начертал первые законы для людей – Законы Сварога. Мимо гор течёт молочная река из вымени божественной коровы Земун, матери бога Велеса. На острове Березань растёт солнечная берёза «вниз ветвями и вверх кореньями»: корни – прошлое, стебель – настоящее, а ветви – будущее.

Один из главных храмов Стрибогу находился на Березани близ устья Днепра, где часто останавливались купеческие корабли! К нему перед выходом в открытое море подходили корабли русов, и купцы приносили Стрибогу богатые дары. Как удивительно похоже это на пушкинскую сказку!

Вот такие возможные прообразы пушкинского Буяна я нашла в специальной литературе!

А как же наш Свияжск?

Удивительно, но и он мог стать прототипом сказочного Буяна. В доказательство своей точки зрения я могу предоставить следующие аргументы.

Да, Пушкин побывал в Поволжье лишь в 1833 году, но ведь работая над повестью о пугачевском восстании, он мог знакомиться (и знакомился!) со многими историческими источниками. Известны изображения острова Свияжска периода 17 века, гравюры, где этот остров удивительно похож на остров пушкинский.

Кроме того, в 17 веке Поволжье посетил известный немецкий путешественник, краевед Адам Олеарий, который по материалам своих поездок издал интереснейший труд «Описание путешествия в Московию». Труд Олеария был богато иллюстрирован гравюрами самого автора, прекрасного художника, который зарисовывал виды практически всех мест, которые ему приходилось проезжать. Есть в этой книге и изображения острова Свияжска, и записи о том, как встретила путешественников наша свияжская земля: «13 августа, после того как мы до полудня прошли мимо двух кабаков 206 и деревни Вязовки 207, мы прибыли под город Свияжск 208, расположенный по левую руку на приятном с виду холме; здесь имеется кремль с несколькими каменными церквами и [318] монастырями, но окружен город деревянными стенами и башнями. Когда мы против этого города, из-за находившейся перед ним мели, стали на якорь, народ толпами собрался на берегу. Так как между нами и берегом находился длинный песчаный бугор, мешавший им, как следует, видеть нас, то многие из них выехали на челноках и лодках или перешли через узкую часть реки, чтобы видеть нас и наш корабль». А ведь доподлинно известно, что Пушкин обращался к историческим архивам. А значит, он не мог пропустить труд самого известного путешественника 17 века Адама Олеария!

Мое предположение – такая же догадка о прообразах пушкинского Буяна, как и две предыдущие, но она тоже имеет право на существование. А мне очень хочется верить в это, потому что земля, на которой я родилась и живу, не менее загадочная и красивая, чем далекие страны, и она также содержит много неразгаданных тайн, к одной из которых я попыталась прикоснуться в своей работе.