Проблема нравственного выбора и ее разрешение в произведениях Ю. Бондарева

В восьмидесятые годы ХХ века в русской литературе все больше стало появляться произведений, для которых характерно возвращение к углубленному психологизму, возвращение к естественной нравственности, а не к нравоучительной морали, к оголенному действию, а не к поступкам героев среди надуманных обстоятельств.

Самое главное в литературе и на сегодня остается обновленное внимание к неизменно вечному предмету литературы – подробному и объективному исследованию человека в самых разнородных и предельно обостренных конфликтах, когда перед человеком стоит задача выбора решения, поступка. И в зависимости от решения этой задачи, от того, что выберет герой его произведения, мы судим о его внутреннем, нравственном содержании, о его характере, о его нравственной значимости.

В русской литературе психологизм несет в глубине своей столкновение, внутренний конфликт, неудовлетворенность самим собой, борьбу, поиск в душе, сомнение, отчаяние, а затем уже и самоутверждение.

Во многих романах 80-90-х годов заострение различных общественных проблем читатель наблюдает через «душевный экран нравственности», через внутренний мир героя.

Не громкие слова, не пророчество, не фанатичность толкают человека, допустим, - солдата в атаку на смертоносную высоту. Этот миг – наивысшая точка нравственности, осознанной справедливости – не только критерий солдатского поступка в условиях войны, но и критерий любого характера наших дней. Не только в условиях войны возможен этот решающий миг выбора, но и в жизни немало примеров, когда в мирное время перед человеком встает проблема выбора поступка, от которого зависит будущее героя. Каждый проходит в определенный срок по острейшей грани «быть или не быть?», по грани испытательного выбора, определяющего ценность личности в любви, в поисках добра, в борьбе против зла, на поле боя, в собственной квартире, в научной лаборатории.

С особой остротой проблема нравственного выбора человека звучит в произведениях, посвященных Великой Отечественной войне, потому что на войне чаще всего возникают ситуации, определяющие сущность человека, когда в один миг необходимо решить «или – или». Среди таких произведений можно назвать повести В. Распутина «Живи и помни», В. Быкова «Сотников», «Обелиск», Б. Васильева «А зори здесь тихие», «В списках не значился». Пристальное, обостренное внимание русской прозы к проблематике нравственно-философского характера, с моей точки зрения, наиболее масштабное, полнокровное и многостороннее воплощение находит в прозе Ю. Бондарева.

Лучшие произведения Бондарева так или иначе связаны с фронтом, с судьбой военного поколения. В них мы тоже, как и во многих других произведениях о войне, встречаемся с проблемой нравственного выбора героев. Ю. Бондарев принадлежит к числу писателей, в первооснове творчества которых лежит их собственный жизненный опыт и опыт целого поколения. Вся эволюция его творчества, от ранних до более зрелых повестей, представляет собой как бы постоянно углубляющееся самопознание этого поколения, стремление уловить развитие, глубинную взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего в своей судьбе.

Писатель не сразу обратился к теме войны. Сам участник тех событий с 1941 до 1945 годов, он не сразу обратился к теме войны. Бондарев считал, что душевный опыт писателей военного поколения был насыщен до предела, а о войне они начали писать лишь через 12 – 15 лет после наступления мира, хотя и до этого сотни сюжетов, характеров теснились в памяти каждого. Недавнее было настолько близко и впечатляюще, что детали вырастали до огромных размеров и затмевали основное. Чтобы сделать необходимый «выбор», «отбор», сказать о войне то, что еще не было сказано другими, нужно дать материалу «отстояться», нужна ясно осознанная главная мысль.

Книгой, которая сделала Бондарева художником, нашедшим себя, своих героев, свой голос, книгой, с которой началась большая биография писателя, стала повесть «Батальоны просят огня». Она явилась для него в полной мере обретением своего того, сто переполняло его творческую память. Бондарев пытался определить, что же движет человеком при выборе определенного решения, от которого завися сотни человеческих жизней.

На войне выбор обострен предельной сжатостью времени и дорогой ценой, которую приходится платить за подвиг, что находит наглядное подтверждение в последующем творчестве писателя. Но в последних романах эта ситуация, концентрирующая в себе нравственную проблематику, осложняется за счет выхода творческого прорыва писателя к таким проблемам современности, которые, по мнению автора, завязаны в ситуации военного времени. Вот почему война и современность в художественном мире Ю. Бондарева представлены в нерасторжимом единстве. С этой точки зрения проблемно-тематическая и жанрово-стилевая общность «Берега» и «Выбора» очевидна.

НА СТЫКЕ ВОЙНЫ И СОВРЕМЕННОСТИ

Ю. Бондарев далек от мысли о какой-то бы ни было заданности нравственных идеалов, напротив, по его убеждению, здесь каждому суждено пройти долгий путь познания. В своих произведениях автор не только ведет нравственный поиск, но и твердо знает, что он ищет.

В романе «Берег» писателю важно было поставить, сформулировать множество вопросов, волнующих каждого, кто готов «взять на себя боль» мира. Поставить – не значит ответить. Но, вероятно, ответить не всегда возможно, но и не всегда нужно, потому что руководством к жизни для читателей романа может стать лишь им самим найденный ответ.

«Берег» - роман двуплановый. Военная тема, столь органичная для Ю. Бондарева, соседствует в нем с современной проблематикой. Эпизоды войны здесь не просто наплывы воспоминаний героя. Они необходимы для осуществления общего замысла – раскрыть типичные особенности русского характера, показать принципиальное различие образов жизни и мышления представителей противоположных социальных систем. В то же время автор стремится найти те точки соприкосновения, те пути, которые ведут к взаимопониманию людей. В «Береге» тесно сходятся два времени: война и современность.

О необходимости соединения времен писатель говорил: «Когда мы пишем о войне, то должны иметь в виду, что наша мысль всегда устремлена в целевую точку, подобно стрелке компаса, а это направление носит единственное название – современность, в противном случае все усилия теряют смысл. Беда некоторых романов о войне в том, что подчас исторические и неповторимые сороковые годы не освещены мыслью, протянутой из современного состояния мира. Назрела определенная социально-психологическая и эстетическая потребность в «постижении своих лет», осмыслении исторического пути поколения и всего общества, в выходе к более глубокому осмыслению проблем, нравственных и философских, современного бытия человечества. Но в постановке и в попытках решения этих проблем писатели военного поколения не могут уйти от того рубежа, на котором для них «все началось». С этой вершины трагических военных испытаний и победы над фашизмом началась новая историческая эпоха, которую мы переживаем».

«Берег» - это роман-поиск. Поиск тех духовных, нравственных координат, без которых легко потеряться человеку в этом беспокойном мире.

В своем романе писатель прямо говорит о проблеме нравственного выбора, ставит вопрос о гуманном взгляде на события войны и на движение истории послевоенного мира. Для Бондарева важно выяснить, чем определяется нравственный выбор его героев, от чего он зависит, что стоит за тем или иным поступком. В ситуации «или – или» выбор решения зависит и от политической позиции героя, и от способности понять человека, и от гуманности, желания помочь другому, и от того, как понимает человек свой долг, свою ответственность перед будущим.

Проблема выбора неразрывно вязана с проблемой гуманизма. Гуманизм является необходимым условием правильного выбора решения, потому что воины совершали подвиги и гибли во имя любви к людям, во имя будущей жизни, на которую покушался фашизм. Но Советская Армия была и армией-освободительницей. Она несла не только смерть фашизму, но и освобождение, мир народам. Когда враг повержен, перед армией, нашим народом встала во всей гигантской сложности задача найти доступ к душе народа, с которым шла кровопролитная война, отделить тех, кто не принимал участия в преступлениях или совершал их по принуждению, помочь возрождению подавленных фашизмом человеческих качеств.

В трагических событиях последних дней войны нравственные основы человека подверглись жестокому испытанию и выявились с наибольшей полнотой и силой. Встреча с мирными жителями Кенигсдорфа, неожиданная атака немецких самоходок, бой с отрядом вервольфов явились для героев романа проверкой не только на храбрость, но и на человечность. Проверка показала, что накопившаяся за годы войны ненависть к врагу и жажда мщения не заглушили в душах лучших из них доброту, веру в человека и жалость к человеческому страданию – тех чувств, которые были в них воспитаны с детства.

Образами Княжко, Никитина, Зыкова, Ушатикова Бондарев показывает, что победили они не только потому, что превосходили врага смелостью, воинским опытом, но и потому, что неизменно оставались верны берегу Родины – берегу справедливости и человечности. Никто, казалось бы, не могут осудить бойцов за справедливый гнев. И как важно было после множества смертей близких и разрушений не дать захлестнуть себя безоглядной ненавистью.

Настоящими воинами на страницах романа стали герои: обладающий подлинной народной мудростью Зыкин, наивный Ушаков, мирный Таткин и другие бойцы взвода Никитина. Они выдержали испытание, не озлобились на мирных немецких жителей после того, что видели на своей земле. Но не все выдержали подобный экзамен на человечность. Среди таких оказался сержант Меженин.

Нас настораживает его «нагловато-самонадеянная усмешка сомкнутыми губами, его с холодной пустинкой глаза». Для него не существует сложного, мучительного выбора решения. Он озабочен только тем, чтобы выжить любой ценой, выжить во что бы то ни стало – о другом он думать не может. Он готов к любой жестокости и несправедливости, не задумывается над их обоснованиями. Меженин усвоил такую извращенную философию, когда ему все дозволено на вражеской территории. В этом опьянении вседозволенности, чувства безнаказанности Меженин с легкостью переступает черту человеческого и натыкается на «сталь нравственного возмездия», на бескомпромиссный суд своих же боевых товарищей. «Никудышный он человек, злой, ненормальный как гадюка»,- так говорит о нем бесхитростный Ушатиков. А после того как Меженин смог в упор расстрелять пленного немца, Зыкин выражает всеобщее мнение о нем: «По-русски говоря, убивец ты, ежели в безоружного немца запросто пальнул. Сам, выходит, вроде палача стал. Вот тебе и весь сказ Не могу я тебя уважать, сержант, после этого».

Бессмысленная жестокость Меженина играла на руку только врагу – тем фашистским идеологам, которые кричали, что русские пришли мстить немецкому народу и хотят уничтожить его. Это о таких, как Меженин, сказал Ю. Бондарев: «Сила наглости, лицемерия, грубости иной раз стремится подавить добро, которое представляется злу мягким, сентиментальным, лиричным. Но жизнь, связанная со злом, непрочна, ненадежна, так как построена на принципе бумеранга – в любой момент зло может вернуться назад, нанести удар насмерть, и наступит возмездие.

И оно наступило. Смерть Меженина после Победы почти закономерна, так как он был уже давно проговорен к смерти своей трусостью и неоправданной жестокостью.

Не способен сделать правильный выбор и комбат Гранатуров: в обстоятельствах сложного испытания он не сохранил в себе человека. Боль за своих близких, которые стали жертвами врага, ослепляет его, и он мстит беспощадно, не выбирая объектов, не затрудняясь вопросом о справедливости в каждом отдельном случае. Гранатуров завершает войну с опаленной, опустевшей душой. Этому есть объяснение, но не оправдание.

На разных полюсах человечности стоят Меженин с Гранатуровым и Княжко с Никитиным.

Глазами Никитина воспринимаем мы юного Андрея Княжко. «Он был очень молод, этот лейтенант Каждый раз при появлении его во взводе рождалось ощущение чего-то хрупкого, сверкающего». Но, несмотря на кажущуюся «хрупкость», это человек недюжинной внутренней силы, энергии духа, стойкой воли.

Княжко – один из центральных образов романа, в котором автор воплотил лучшие человеческие качества. Необыкновенная духовная сила и цельность Княжко являются для него нравственным ориентиром. Спокойная воля, в основе которой лежит убежденность, внушает уважение, подчиняет ему людей. В батарее Гранатурова командует именно он. Гранатуров хотя и пытается иронизировать над ним, над его «рыцарством», интеллигентностью, все равно уступает ему, ощущая его нравственное превосходство.

Беззаботная ленца нескольких майских дней в немецком курортном городке, которая охватила всю батарею, у Княжко вызывает протест. Пока война не окончилась, он ищет боя и упорно преследует появившиеся немецкие самоходки. Он обеспокоен тем, что машины, пройдя по нашим тылам, могут унести немало солдатских жизней. Может быть, это был самый трудный бой за всю войну. Трудный психологически. Трудный потому, что происходил уже после того, как был взят Берлин и обеспечена наша победа. Никому не хотелось погибнуть, когда война уже закончена. Подлинное художественное открытие делает автор, показывая, каких невероятных душевных сил стоил последний бой каждому солдату и офицеру.

Последний бой Параллельно видимому сражению Бондарев развертывает сражение незримое – в человеческих душах. В этом бою, уже после всеобщей победы, выявляется человеческая ценность его участников. Когда Княжко отдает приказ не стрелять в группу юнцов-вервольфов, многие его не понимают. Но только не он сам – его совесть не позволила ему это сделать. И он идет к ним с белым флагом парламентера, чтобы спасти их, обреченных на верную смерть, и погибает сам от спровоцированного Межениным выстрела фашиста.

Бондарев не просто ставит проблему нравственного выбора героя и решает ее на образах Меженина, Княжко, Гранатурова, Никитина. Он размышляет над вопросом об истоках выбора, о том, что стоит за тем или иным решением. Писатель приходит к выводу, что основой нравственного выбора является память человека. Судьба человека, его внутренний мир определяются тем главным, что он взял из событий прошедшей жизни. Меженин, например, живет лишь сегодняшним днем, не терзаясь своими прошлыми поступками и не задумываясь о будущем. Он никогда не вспоминает своих родных, главная забота для него – он сам. Это человек без памяти, без прошлого, а значит, и без будущего.

Княжко, напротив, тесно связан с прошлым. Но в нем живет не только память о прошлом, в нем есть и память-будущее, ответственность перед этим будущим. Он идет спасать немецких мальчишек во имя их будущей жизни, во имя той памяти, которая будет уже у этих мальчишек и не позволит им совершить подлость. Он чувствует ответственность за то, что происходит в мире, за то, что будет происходить, и все свои силы, свою жизнь отдает за то, чтобы это будущее было светлым. Он погиб, потому что главный удар всегда приходится на впереди идущих, потому что такие люди, как Меженин, не способны выбрать себе труднейший путь – они прячутся за спинами сильных.

И Княжко, и Меженин погибают. Но Меженин наказан жизнью за трусость, ибо таким людям без прошлого незачем жить. А Княжко погиб потому, что был исключительным явлением: именно такие люди и гибли в первую очередь.

Остался жить Никитин, человек менее максималистичный, чем Княжко. Двадцатилетний Никитин для нас существует только в памяти, в воспоминаниях пятидесятилетнего известного писателя Никитина. Этот герой постоянно соотносит все происходящее вокруг с высшими нравственными критериями своей военной молодости. Оно воплощены для него в бескомпромиссности и человеческом благородстве его погибшего друга Княжко. Это для Никитина высшая точка отсчета, мерило поступков, своих и чужих, в мирной послевоенной жизни. Герой живет одновременно как бы в нескольких временных измерениях. В Гамбурге он постоянно ощущает в себе движение прошлого. Его память обострена, каждое событие сегодняшнего дня в нем невольно ассоциируется с прошлым, многие, даже незначительные события вызывают в душе Никитина воспоминания о прошедшей войне, заставляют по-новому понять, осмыслить события в Кенигсдорфе весной 1945 года, заставляют искать и постигать новую для себя истину. Память Никитина является действенной силой, потому что это память – совесть. Такой она становится после гибели друга. Перед мысленным взором Никитина-писателя проходят те случаи, когда он по-человечески должен был, но почему-то не смог, не сумел, не захотел кому-то помочь, кого-то спасти, уберечь. До смерти Княжко Никитин жил на уровне памяти естественной. Ему было легко, так как впереди него шел Княжко, Никитин получал от Андрея моральную поддержку, мощный заряд бойцовского отношения к жизни, личный пример. После смерти Княжко Никитин понимает, что его место должен занять он. Именно после гибели Андрея Никитин смог решительно противостоять Меженину. Стреляя в него, он расстреливает всю ту ложь, все то низкое, подлое, бесчеловечное, что он терпел в Меженине до смерти Княжко и что оказалось невозможным вытерпеть после его смерти. Жизненный выбор сделан.

МНОГОЗНАЧНОСТЬ ВЫБОРА И ПОИСКИ СМЫСЛА ЖИЗНИ

Решая проблему выбора, Бондарев ищет новые ситуации, новые варианты ее художественного осмысления, испытывает новых героев. Последний роман Юрия Бондарева так и называется – «Выбор».

Отмечено, что многие произведения писателя кончаются трагически. Но трагизм его романов не противоречит оптимизму как основному принципу искусства. Это трагический оптимизм, благодаря которому «читатели приходят к чувству нравственного очищения и через боль сопереживания, через накал страстей становятся сильнее и богаче, обретают большую глубину чувств».

Произведением, заставляющим задуматься над многими проблемами и современной жизни, решать их вместе с героями, и явился роман «Выбор».

Характерным для этого произведения является то, что он не дает готовых ответов на вопросы, которые мучают его героев, и далеко не все проблемы находят в нем окончательное решение. Здесь лишь указывается на необходимость решения, на неизбежность выбора.

«Выбор! Что означает в романе это понятие, это слово, ставшее его заглавием? Всю жизнь человек что-то выбирает – пищу, одежду. Но не о повседневном выборе идет речь в романе. Выбор предстает в нем как очень емкое, исполненное глубокого и трагического смысла понятие, как центральная морально-философская проблема, встающая перед героем. Выбор – это проявление в предельно накаленных ситуациях деятельного начала в человеке, его нравственных сил и возможностей. Выбор определяет судьбу человека, он способен перевернуть его жизнь. Это ответственное решение, которое принимают перед лицом совести и перед лицом смерти. Он оплачивается счастьем и несчастьем, жизнью или гибелью»,- так объясняет название романа сам автор.

В центре повествования – судьба талантливого художника Васильева, встретившего за границей своего друга, которого считал погибшим. Васильев испытывает сильное потрясение от того, что его лучший друг оказался предателем и смог тридцать лет жить без Родины. Эта встреча дает толчок к пересмотру собственной жизни. Васильев ищет выход из обуявших его сомнений, снова и снова задает себе вопрос о смысле того, что он делает, и о смысле всей жизни.

Васильев встретил Илью Рамзина в Венеции. Эта встреча наполнила ему далекое прошлое. В памяти Володи Васильева Илья сохранился как самый близкий друг, смелость, решительность которого он безоговорочно признавал. Это прошлое, видимо, было дорого обоим: дом в Замоскворечье, школа, любовь к Маше Сергеевой, Москва 1941 года. Они пополам делили трудные солдатские будни. В боях на Украине они вместе разделили несчастье, постигшее их.

С группой артиллеристов они едва смогли выйти из окружения, оставив оружие. А когда Воротюк послал их с приказом вернуть брошенное орудие, они вместе пошли на верную гибель. И Илья шел с видом приговорившего себя к смерти святого. Таким в представлении Васильева он и ушел из жизни. И вот после тридцати лет небытия он вновь «воскресает» в новом, незнакомом обличье: незнакомым чистоплотным иностранцем. господином Рамзеном, с усталым взглядом во всем разочарованного человека. Это был тот самый Илья. И потому, что Васильев узнал его, а узнав, вспомнил дни их далекой молодости, он не может поверить в то, что Илья совершил предательство, сдавшись в плен, добровольно отрекшись от Родины.

- А я в это время сдался в плен немцам.

- Сдался? ты хочешь сказать, тебя взяли в плен?

- Володя! Солнышко! Я всегда преклонялся перед твоей чистотой и совестью

Итак, в те далекие военные дни Илья совершил выбор, он предпочел «зубами и ногтями» держаться за жизнь, даже ценой предательства. И в результате утратил все: остался без Родины, без веры, без матери, без смысла жизни. И эта жизнь вдруг стала ненужной: «Сейчас я ценю жизнь не дороже ломаного гроша»,- говорит он при встрече с Васильевым. Рамзин полностью утратил свое прошлое, и если до встречи в Венеции какая-то тайная надежда на прощение еще жила в нем, то после разговора на него полной тяжестью обрушивается жестокая и беспощадная кара за выбор – предательство, рушится последняя надежда. Илья понимает, что за все нужно платить, и расплата неотвратимо настигает его. Расплата приходит к Илье и как осознание своей обреченности (он знает, что смертельно болен), и как чувство безысходного одиночества. Единственное желание овладевает им – хоть на миг вернуться на Родину, соприкоснуться с прошлым: с друзьями, матерью, со своим домом. Он горячо желает и надеется перед смертью испытать очищающее чувство приобщения к родным началам, возвратить себе самого себя. Но вернуть то, что раз оказалось преданным, уже невозможно. Прошлое учиняет над ним верный суд. И самым страшным для Ильи оказался суд его матери. Раиса Михайловна похоронила его в войну, тридцать лет назад. И все это время в душе матери Илья оставался родным сыном, погибшим при защите Родины. И, когда он вернулся после стольких лет живой, богатый, для нее он остался мертвым. Ее сын пришел из небытия и ушел в небытие, не ожив ни на миг в сердце матери. Она не смогла понять, как смог ее сын, оставшись живым, не вернуться к ней, не сообщать о себе столько времени.

- Разве это ты, Илюша? – прошептала она и чуть отклонилась, вглядываясь в него вымученной улыбкой. – И ты жив?. Почему же ты, Илюша, так могтак долго?.

Илья приехал проститься и заслужить прощение матери. Прощания не вышло, оно произошло тридцать лет назад, еще тогда отлились слезы матери по мертвому сыну. И прощения он тоже не заслужил, в доме матери он оказался чужим человеком. Последние слова Раисы Михайловны звучат как приговор: «Прости, я все сказала чтобы мы не мучили друг друга фальшивыми обязанностями». Эти слова означали гибель надежды найти прощение и спасение в материнской любви. Даже смерть Ильи не вызывает горячих материнских слез, в которых было бы прощение: «Раиса Михайловна не захотела ехать на кладбище со всеми, приехала на такси, но из машины не выходила. Видимо, ей не хватило сил, и в момент погребения она сидела за закрытым стеклом на заднем сиденье. Там виднелось маленькое безучастное, застывшее в гордой обиде гипсовое лицо Она уехала, не сказав ни слова». Почему же так получилось, что Рамзин предал все святое и тем самым сгубил себя сначала духовно, а потом физически?

В юности Рамзин казался Володе Васильеву человеком сильной воли, решительного характера, ему принадлежало первенство во всем. Илью он считал способным скорее на подвиг, чем на предательство. Поэтому так трагична для него встреча с бывшим другом. Но юный Владимир во многом не понимал, не знал того, кого он считал своим лучшим другом. Рядом деталей в поведении Ильи автор показывает те качества, которые не смогли не сыграть свою роль во время решительного выбора.

Мать первая почувствовала в сыне неразборчивость, ожесточенные перекосы в словах, насмешливое превосходство над ровесниками, даже над ней, матерью, презрение к сантиментам, жестокость, бравирование своей силой, себялюбие. При большой силе воли этот человек смог бы многое сделать и многого добиться своими незаурядными качествами характера, но сила характера Ильи была недоброй силой. Ей не хватало совести и любви к людям. Это и определило в решающий момент тот выбор, который он и сделал.

Причиной падения Рамзина можно считать неразборчивую ожесточенность. Добро живет мужеством, волей, решительностью. Оно чутко и ранимо к выбору средств для достижения цели. Выбор средств, правдивое решение оказывается для отдельных героев романа трудной, порой не разрешимой проблемой. Никакие обстоятельства боя не могут оправдать предательства Рамзина. Терпит крах надежда не только на прощение матери, но и новая надежда на возвращение прошлого в лице Вики, так похожей на свою мать, которую Рамзин любил в молодости. И приходит решимость уйти самому из жизни, в которой уже нет ему места с тех военных лет. Этот последний выбор Ильи, окончательно сломившегося под тяжестью своей вины и рассчитывавшего своей смертью заслужить прощение. Материнского прощения он не заслужил, но Васильев видит в его смерти сполна все оплачивающий шаг. Смерть этого героя в романе закономерна, так как он и не оживает после своей мнимой смерти. Сначала Рамзин умирает нравственно, а потом уже, как закономерное следствие, и физически.

Проблемы выбора так или иначе встают и перед другими героями романа. Изощряется в циничном остроумии режиссер Щеглов, ставя под сомнение все ценное в жизни. Но и под этой маской мнимой веселости открывается глубоко несчастный человек, панически боящийся смерти. Эта маска – своеобразная защита от посторонних взглядов на его неудавшуюся жизнь.

На страницах романа мы встречаемся с неким администратором Олегом Колициным. На первый взгляд, у него все благополучно, он занимает «хорошее место» в жизни. Часто принимает зарубежных гостей по роду своей службы, известен в кругу художников. Но он постоянно мучается сознанием того, что предпочел все эти «лавры» подлинному труду художника. Если у него сначала и был талант, то он его сгубил, разменял по мелочам. Это нравственно не состоявшийся человек, ибо занимался не тем, к чему стремится его душа.

Сложные проблемы стоят и перед дочерью художника Васильева – Викой. И от того, кто окажется рядом с этой еще не окрепшей душой в решающую минуту, будет зависеть ее жизнь. Могло так случиться, что Вика, поддавшись минутному порыву, покинула бы Родину, а потом, спустя много лет, пришло бы раскаяние. Но через слабости, сомнения, неуверенность она одерживает победу над собой – заманчивая жизнь вне Родины не становится для нее выше этой родины.

Нелегкий путь к обретению своего «я» и у художника Васильева. С внезапным появлением Ильи рушатся иллюзии любви, искусства как высшего смысла жизни. Иллюзией оказывается вера в дружбу, лучшего друга, память о котором он свято хранил в душе. Привычная ситуация мира расплывается, единственный смысл жизни героя – работа - перестает удовлетворять его. Перед ним встают новые проблемы. Он в муках и колебаниях ищет путь к пересмотру выбора, сделанного им когда-то. Он целиком отдался искусству, отгородился от всего мира, стараясь воплотить в своих картинах вечную красоту, считая, что только она способна спасти мир.

Беспощадный суд совести, который вершит над собой Васильев, пробуждает в ней чувство тягостной вины: эгоизм себялюбца отдали его от близких ему людей. И расплатой за это становится угроза потерять любимую дочь. Ночью, когда он остается наедине с самим собой, его давит груз мыслей: так ли все? Верно ли? В наказание ли Васильеву прибыл из прошлого Рамзин? Погиб он – и не тревожилась память художника. И вот после бессонной венецианской ночи явился в его уверенное сегодня бывший лейтенант, явился просителем, а оказался предвестником сурового суда – суда памяти. И этот суд оказался для художника очистительным. Часто он старался избегать «траты нервных клеток», жить в своем замкнутом искусстве. Пришло горькое раскаяние за то, что не нашлось времени для отца. Старый, одинокий, он много раз просил у сына дозволение приехать – внучку повидать, картины в мастерской посмотреть – всего лишь на день-два. А его сын занятостью отговаривался, деньги ему переводил, рубашки в подарок посылал, чтоб потом, после смерти отца, получить обратно сберкнижку с нетронутыми переводами и нераспечатанные целлофановые пакеты с рубашками. Не того, видно, хотел от него отец. Но раскаяние пришло слишком поздно.

Художник Васильев ищет новые пути, новый смысл в жизни. За его исканиями – пробуждение предельно обострившейся совести, осознание необходимости нравственного единения людей в этом мире. Совесть (которой нет у Рамзина) подсказывает путь к тому, чтобы вернуть утраченный смысл жизни. Совесть вызывает чувство вины не только перед близкими, но и вообще перед людьми. Она напоминает об утраченных чувствах жалости, сострадания, взаимопомощи. В чем будет новый выбор художника? Видимо, в новом искании правды, истины жизни и обретении ее через боль и страдание, через совесть, через доверие.

Мне кажется, что выбор определенной жизненной позиции зависит не только в осознанном участии человека в историческом процессе, но и от практического осуществления данной необходимости через ту или иную область его общественной и личной жизни. Именно к этой мысли подводится читатель всем объективным ходом повествования в последнем произведении Ю. Бондарева.

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

В данной работе рассмотрена постановка и решение проблемы нравственного выбора героев двух романов Ю. Бондарева. Писатель затронул актуальную проблему как своего, так и нашего времени. Для него важно было выяснить человеческую сущность в предельных ситуациях войны и современности.

В результате проведенного исследования можно прийти к выводу, что человек не сможет выбрать правильное решение, если в нем нет гуманного отношения к окружающим, если нет заветной цели, к которой он стремится, постигая истину жизни, если в нем нет памяти-прошлого и памяти-будущего, если он не считает себя ответственным за судьбу всего мира в целом.

Сосредоточив внимание на содержании позиций героев романов «Берег» и «Выбор», сознательно не затрагивается жанрово-стилевое своеобразие этих произведений.

Произведения писателя, ставшие предметом литературного исследования, продолжают свою жизнь во времени. Боль за человека, ответственность за него, которую начал писатель в шестидесятые годы ХХ века, находят отражение в русской литературе сегодняшнего дня.