Культура  ->  Литература  | Автор: | Добавлено: 2015-03-23

Проблема нравственного выбора человека в экстремальных условиях

«Наверное, ангел справедливости всегда опаздываетно правда остаётся »

(Василь Быков). Краткая обзорная характеристика жизненного и литературного пути белорусского писателя Василя Быкова.

Начну с цитаты: “Наверное, ангел справедливости всегда опаздывает. Вновь мы оказываемся перед тем фактом, когда истинное признание пророка происходит за пределами его земной жизни, когда по отношению к нему приходится употреблять глагол “был” вместо “есть”. Хотя, что касается Виктора Некрасова, это утверждение справедливо лишь отчасти: все-таки, не в пример многим другим, он изведал при жизни и читательскую признательность, и писательскую славу, и даже эфемерное, изменчивое и кратковременное одобрение властей. Но все же, все же Как было бы хорошо, если бы не было того, что, к сожалению, было, если бы наша литература развивалась так, как ей полагалось бы развиваться в условиях цивилизованного, истинно демократического общества на основе единственно возможной для нее ценности — масштаба личности и таланта. Увы! Талант, как это у нас повелось с некоторых (впрочем, весьма давних) пор, — не гарант признания, а чаще причина и повод для поношения, побивания камнями».

Думая о судьбе Быкова, я сразу же вспомнил это место из его мемуарного очерка. Вспомнил, потому что оно вполне могло бы служить характеристикой жизненного и литературного (одно от другого не оторвешь) пути самого Быкова: и его постоянно преследовали за талант, за верность правде. При тоталитарном режиме правда (о настоящем ли, о прошлом — все равно) рассматривалась правителями как опасная подрывная акция. И с ней, и с теми, кто был ей верен, вели истребительную войну: правду выкорчевывали, запрещали, объявляли клеветой, правдолюбцам тем или иным способом затыкали рот — прорабатывали, громили, уродовали редакторскими, особенно цензурными, требованиями, не печатали. И Быкова тоже от свистевшего над его головой начальственного кнута не ограждали ни его громкая писательская слава, ни читательское признание. Наоборот. Все это только подогревало гнев начальства. Правда, Быкова не исключали из партии— он был беспартийным. Не лишили гражданства — времена уже все-таки были другие. Но его вынудили уехать за границу, и он последние свои годы скитался на чужбине, переезжая из одной страны в другую. Но «вершители судеб» продолжали преследовать Быкова и после смерти, видимо, считая, что вынесенные когда-то приговоры не имеют срока давности и не могут быть отменены.

Но я не буду заниматься критическим и литературоведческим анализом его многочисленных повестей и рассказов, созданного в них художественного мира (хотя, наверное, такого рода мотивы будут все-таки возникать — как без них, ведь речь пойдет о мощном таланте, для которого литературный труд стал смыслом и главным содержанием всей его жизни).

У меня иная цель — размышление о проблемах нравственного выбора, перед которыми так часто встают на страницах этих произведений герои писателя, оказываясь в сложных, а порой даже экстремальных ситуациях.

Время идетоно безжалостно, неумолимо уходят из жизни те, кто вынес на себе всю тяжесть войны, и грядущим поколениям останется пропагандистская литература, сработанная по утилитарной мерке каждого данного времени, а вовсе не по большой мерке правды.

Некрасов, Казакевич, Бакланов, Бондарев, еще пять-восемь человек, по-настоящему правдивых и высокоталантливых, но ведь этого для такой страны великой страны, как Россия, до обидного мало.

Конечно, нужна гражданская смелость и нужен талант, но какой же силы должен быть этот талант, чтобы пробить собой глыбу яростного чиновничьего сопротивления и сделать рукопись достоянием литературы.

Судьбы героев Быкова всегда были трагическими. Опять и опять под губительным пулеметным огнем атакуют они немцев, закрепившихся на каком-то безвестном холме, который на военном языке именуется «господствующей высотой». Опять и опять оголодавшие, одетые бог знает во что, зимой мерзнущие до костей, летом заедаемые комарами, идут партизаны на задание — жечь мост, или подрывать “железку”, или разжиться для отряда каким-нибудь харчем, — идут, не ведая, что ждет их на этой лесной опушке или на ближайшем хуторе. Опять и опять сжимает страшное кольцо “блокировки” волчья стая карателей. Горит вокруг лес, горят вёски (сёла), горят люди, и не дай бог живым — на муки, на пытки — попасться в лапы этим зверямИ вместе с героями автор — под пулеметные очереди, не дающие поднять головы, по горло в болоте, окруженном полицаями, на допросе в немецкой комендатуре, в горящей хате, изнемогая от жара, задыхаясь в дыму. Снова и снова переживал он войну — и свою, “лейтенантскую”, и чужую, но чужую теперь тоже, как свою.

Те, кому пришлось воевать, знают, какое нелегкое это дело после госпиталя, где в тебя не стреляют, не бомбят, три раза в день кормят, спишь на простыне, правда, раны болят, иногда очень, но постепенно это проходит. Как трудно после госпиталя снова возвращаться на передовую — хорошо знаешь, что тебя там ждет. И все-таки подштопали тебя, здоровье позволяет, возвращаешься. Долг требует, твое место сейчас на передовой.

А если — как Быков десятилетиями из одной книги в другую в этом кромешном аду, в этой кровавой круговерти? Надо ли удивляться, что все это наложило — не могло не наложить — глубокий отпечаток на его мироощущение.

Зрелая проза Быкова, в основе которой большей частью события и люди партизанской войны, представляла собой произведения, ставящие во главу угла проблемы нравственно-философские. Он сосредоточился на исследовании социально-нравственных коллизий, раскаленных добела сталинским режимом и тотальной, истребительной войной, принесенной на нашу землю гитлеровцами, он стремился выяснить, что происходит в этих условиях с человеком.

Больше всего Быкова интересует поведение людей в предельно тяжелых, экстремальных ситуациях, он старается докопаться до первопричин, нравственной подоплеки человеческих поступков — верности и предательства, злодейства и человечности, мужества и слабодушия, — проникнуть в скрытую при обычном течении и обнаженную жестокими испытаниями глубинную суть характеров и обстоятельств.

Это вечная и всегда новая для литературы проблема: человек и враждебные ему обстоятельства, иногда закаляющие его, пробуждающие в нем энергию сопротивления, чаще уродующие, разрушающие его душу.

Писатель Юрий Трифонов, говоря в ту пору о перспективах нашей военной литературы, справедливо заметил, что писателям следует “идти дальше, в сегодняшний день, находить в военной теме болевые точки, которые болят до сих пор”, — и в качестве примера назвал Быкова: ему это удается.

Я бы сделал здесь одну, но существенную оговорку, не поправляя Трифонова, а развивая его мысль: сквозь истории, рассказывавшиеся Быковым, проступали не только наши сегодняшние боли и беды, но и фундаментальные, “вечные” проблемы человеческого бытия.

Так же решительно отвергает Быков такие навязшие тогда на зубах обязательные идеологические “уточнения” понятия “гуманизм”, как “революционный”, “социалистический”, справедливо считая, что на самом деле эти уточнения представляют собой маскируемый отказ от человечности. “А гуманизм не просто термин, к тому же говорят, абстрактный”, — писал Давид Самойлов. Для Быкова гуманизм был не абстрактным, сомнительным понятием, а необходимым условием жизни человека и общественного устройства.

В 1974 году за повести “Обелиск” и “Дожить до рассвета” Быков был удостоен государственной премии. В 1980 году ему было присвоено звание народного писателя Белоруссии, в 1984-м — Героя Социалистического Труда.

2. Основная часть.

«Война поставила человека на край бездны, как будто проверяла, на что он способен, чем он жив, где берет силы» (Николай Тихонов). Тема Великой Отечественной войны и её место в творчестве В. Быкова.

2. 1. «Именно в ситуации нравственного выбора проявляется суть человека, его совестливая первооснова » (Ф. М. Достоевский). Проблема нравственного выбора героя на войне ( в экстремальных условиях), как основополагающая , характерная черта «военной прозы» В. Быкова.

Вот уже 55 лет прошло со времени окончания Великой Отечественной войны. И чем дальше мы отходим от дней войны, тем ярче величие ратного подвига советских людей, тем значительнее Победа—не только для минувшего, но и для современности. Война была крайним испытанием духовной прочности советского человека и всего нашего народа. Испытанием на разрыв. «Она поставила человека на край бездны, как будто проверяла, на что он способен, чем он жив, где берет силы» (Тихонов).

Особенность литературного процесса того времени в том, что советские писатели всматривались , прежде всего, в духовные, нравственные истоки нашей Победы, показывали, с какой явственностью и неопровержимостью выявила трагедия войны духовные и нравственные ценности, силу духа советского человека.

Писатели этого времени, изображая войну, где сотни, тысячи, миллионы людей действуют по приказу и выполняют распоряжения свои командиров, часто в центре повествования ставили ситуацию нравственного выбора, самостоятельного решения. В таких решениях, принимаемых в критические моменты абсолютно один на один только с самим собой, человек раскрывается по-настоящему. Именно в ситуации личного выбора проявляется суть человека, его совестливая первооснова. И вместе с тем становится особо очевидной роль отдельного человека и значение его поступка, поведения.

В произведениях писателей военного времени мы не увидим ни грандиозных танковых сражений, ни решающих операций. Они все свое внимание уделяют внутреннему миру человека на войне, стремясь правдиво и художественно верно показать величие духа людей, истоки их беспримерного героизма.

Разрабатывая нравственную проблематику на материале минувшей войны, они поднимают те глубинные пласты нравственной жизни общества, которые находятся и сейчас, сегодня, сию минуту в противоборстве, становлении, кипении страстей и мнений.

В повестях В. Быкова подчеркнута и застроена проблема подлинного и мнимого героизма, которая составляет суть сюжетной коллизии произведения, ибо «умственное спокойствие покупается ценой нравственного достоинства» (Д. И. Писарев).

Тема морали, нравственных исканий активно разрабатывается всей нашей литературой. Но особенно, пожалуй, значительны здесь достижения в прозе о войне.

Война, с ее трагизмом и героизмом, с ее нечеловечески тяжелой повседневностью, с предельной поляризацией добра и зла, с ее кризисными ситуациями, в которые то и дело попадает человек, и в которых наиболее ярко высвечиваются его основные человеческие качества, дает художникам слова богатейший материал для освещения нравственных, этических проблем. И она не обошла никого. Она затронула каждого, кто жил в России в это страшное время. Миллионы людей очутились в ситуации, когда необходимо было сделать выбор, при этом каждому приходилось выбирать самому, сообразно своим нравственным навыкам, своей совести. И было много тех, кто не выдерживал этого испытания. Но были и те, кто не отступил, прошел войну до конца, совершил подвиг, стал героем. И этот подвиг, как бы внешне «незначительно» он ни выглядел, обусловлен нравственным миром человека, его внутренней человеческой сущностью, его пониманием своей личной ответственности—ответственности перед людьми, перед Родиной, перед собственной совестью

«Во время войны,- писал В. Быков,- как никогда ни до, ни после нее, обнаружилась важность человеческой нравственности, незыблемость основных моральных критериев. Не нужно много говорить о том, какую роль тогда играли героизм и патриотизм. Но разве только они определяли социальную значимость личности, поставленной нередко в обстоятельства выбора между жизнью и смертью? Как известно, это очень нелегкий выбор, в нем раскрывается вся социально-психологическая и нравственно-этическая суть личности».

2. 2. Повесть «партизанского» цикла «Обелиск» - глубинное исследование внутренних мотивов и побудительных начал героизма, его нравственно – философское осмысление.

Вот уже более двух десятилетий почти каждая новая повесть белорусского прозаика Василя Быкова (а пишет он, если не считать ранних рассказов, исключительно в жанре повести), увидев свет, сразу же приковывает к себе неравнодушное читательское внимание и занимает достойное место в нашей столь сегодня богатой талантливыми произведениями многонациональной литературе.

У творческого поиска этого автора есть ясно видимая закономерность: очередная его повесть – при всей своей самостоятельности, полноте и законченности – является в то же время в какой-то степени продолжением предыдущих его книг. Быков от повести к повести возвращается к волнующим его мыслям, развивая их и углубляя, и придвигаясь, таким образом, все дальше и дальше в решении центральной для всего его творчества проблемы – проблемы героизма. Такова его последняя повесть «партизанского» цикла “Обелиск”, написанная в 1972 году.

Что же послужило толчком к написанию этого произведения?

Василь Владимирович Быков стал участником войны в восемнадцать лет. Было военное училище, был фронт. Сначала пехота, потом истребительная противотанковая артиллерия. Он все испытал, что положено было испытать бойцу: был ранен, был без вести пропавшим, даже имя его осталось на одной из братских могил тех лет. Поэтому во всесоюзном поиске, который ведется по разным направлениям, в том числе и литературном, есть своя тропа и у писателя Василия Быкова. Она-то и привела его к обелиску, на котором значились пять имен подростков, погибших во время войны, а через годы и годы появилось еще одно имя - их учителя Алеся Ивановича Мороза.

В повести “Обелиск” на первое место выступает глубинное исследование внутренних мотивов и побудительных начал героизма, его нравственно – философское осмысление. Именно это произведение наглядно показало всем, кто внимательно следил за становлением писателя, как зреет и развивается его талант, как все глубже и глубже идет его творческая “вспашка”.

У Василя Быкова были и большие и меньшие неудачи, некоторые его повести вызывали горячие споры в критике. Но то, что в преддверии 30-летия Победы над фашистской Германией, в 1974г. , за повести «Обелиск» и «Дожить до рассвета» В. Быков был удостоен Государственной премии СССР, - свидетельствовало заслуженного и подлинно народного признания.

2. 3. «Он был одним из них, кто сделал для людей много, подчас на свой страх и риск, невзирая на трудности и неудачи». Образ учителя Алеся Мороза, главного героя повести В. Быкова «Обелиск», как воплощение вечной идеи доброты и самопожертвования.

В основу повести “Обелиск” положена особая сюжетная и нравственная ситуация. Находящийся в партизанском отряде учитель Мороз, учеников которого, совершивших покушение на немцев и полицаев, пытают в полиции, добровольно идет к немцам. Идет, несмотря на то, что все его отговариваю, считая его поступок ненужной жертвой, идет, хотя твердо знает, что фашисты не выполнят своего обещания выпустить ребят, идет, потому что прекрасно понимает, что иначе в данной ситуации нельзя.

«Не надо было, учитель», - говорит пришедшему в Сельцо Морозу один из жителей, старик Бахан. «А тот одно только слово в ответ: «Надо». “Вот такая, браток, история”, заканчивает свой рассказ пенсионер Ткачук, приходивший на похороны одного из бывших учеников Мороза, тоже ставшего учителем, Миклашевича, единственного из всех, кто тогда чудом избежал расстрела. “Да, невеселая история” - сказал я. “Невеселая что! Героическая история? Так я понимаю!”.

Именно героическим считает Быков поступок Мороза, утверждая это мнение всем содержанием повести. Героическим потому, что не спрятался учитель от немцев, распустивших по селу слух, что “так поступают Советы: чужими руками воюют, детей на заклание обрекают”, не оставил учеников в решительную минуту, “облегчил их незавидную судьбу”. Кроме того, самопожертвование Мороза, как и вся его безупречная жизнь, прошедшая на глазах у односельчан, это еще и пример для всех людей – пример человечности и духовной стойкости.

Недаром Миклашевич становится, как и Мороз, учителем. И долгие годы после смерти своего наставника бьется сельский учитель, чтобы имя погибшего Алеся Ивановича Мороза появилось на обелиске рядом с именами его учеников. Не только ради восстановления справедливости и посмертных почестей, а ради утверждения моральных норм, по которым надо жить людям. Миклашевич восстанавливает прерванную нить, ведущую от поколения к поколению. Таков ответ писателя на вечный (и всегда новый) вопрос о смысле человеческой жизни.

Алесь Мороз, изображен в повести, как один из многих и многих, в ком человеческая готовность к самопожертвованию во имя людей, во имя добра на земле проявилась по-своему.

В фокусе повествования читатель может наблюдать страшную трагедию мирного населения, оказавшегося на оккупированной врагом территории. Василь Быков ставит здесь друг против друга не вооруженных людей. Вернее, вооружен лишь враг. А ему противостоят мирные люди, и тем яснее звучит здесь всегда столь дорогая писателю мысль, что не все подвластно грубой и безжалостной силе, что есть нечто гораздо более могущественное, чем сила оружия.

Это “нечто”, как всегда у Быкова – мораль, нравственность, лежащие в основе основ бытия человека и кардинально определяющие его поведение, его выбор в жизненных критических ситуациях, особенно жестоких и трагических во время военного лихолетья. Именно тогда, глубоко убежден писатель, наиболее ярко обнаружилась “важность человеческой нравственности, незыблемость основных моральных критериев”.

Разрабатывая нравственную проблематику на материале минувшей войны, Василь Быков поднимает те глубинные пласты нравственной жизни отечества, которые находятся и сейчас, сегодня, сию минуту в противоборстве, становлении, кипении страстей и мнений.

Оставаясь верной главной – и единственной – теме своего творчества – теме Великой Отечественной Войны автор стремится исследовать характеры своих героев, их нравственную и гражданскую сущность, не соблазняясь и здесь столь заманчивой перспективой отображения яркого, внешне эффектного героического деяния. Нравственная сила подвига Мороза настолько сильна, что Павлик Миклашевич, единственный уцелевший из этих ребят, пронес идеи своего учителя через все жизненные испытания. Став учителем, он передал морозовскую "закваску" своим ученикам, и Ткачук, узнав, что один из них, Витька, помог поймать недавно бандита, удовлетворенно заметил: "Я так и знал. Миклашевич умел учить. Еще та закваска, сразу видать". В повести, таким образом, намечены пути трех поколений: Мороза, Миклашевича, Витьки. Каждое из них достойно совершает свой героический путь, не всегда явно видимый, не всегда всеми признаваемый.

В произведении кульминационный момент обозначен очень четко: Мороз решает пойти на смерть вместе со своими учениками. Развязка, по моему мнению, происходит в том месте, когда речь Ткачука вдруг надрывается, в момент его рассказа о смерти Мороза.

Сюжет повести начинается со спора рассерженного Ткачука с Ксендзовым на похоронах Миклашевича, по поводу заслуг Мороза.

С самых первых строк произведения писатель заставляет задуматься над смыслом героизма и подвига, помогает вникнуть в нравственные истоки героического поступка. Перед Морозом, когда он шел из партизанского отряда в фашистскую комендатуру, перед Миклашевичем, когда он добивался реабилитации своего учителя, перед Витькой, когда он бросился защищать девушку, была возможность выбора. Поступить именно так или не поступать? Возможность формального оправдания их не устраивала. Каждый из них действовал, руководствуясь судом собственной совести.

Учитель Мороз добровольно пошел на казнь со своими учениками. Он мог бы остаться жить. Но бросить ребят одних в последние часы, минуты их казни он не мог, ведь это означало бы для него измену своим воспитанникам, измену своим нравственным принципам. Так оказался Мороз перед проблемой своего собственного, личного, нравственного выбора - выбора по совести. Конечно же, весь здравый смысл подсказывал: безрассудно рассчитывать на милость старосты и немецкой жандармерии. Ну, а что не безрассудно? Смириться? Бросить ребят и ждать удобного случая для мести? Мороз знал: никакие "потом" и "взамен" не вернут ему права с достоинством посмотреть в глаза тетке Татьяне и тетке Груше, для них безвозвратно оборвется преемственность между тем, что он говорил вчера, и тем, как поступил сегодня.

"Где Олесь Иванович, - в отчаянии вопрошают матери ребят, - пусть спасает мальцов. Он же умный, он их учитель". И он пошел вопреки здравому смыслу. Пошел, сдаваясь перед физической силой врага и побеждая его духовно. "Он и на оккупацию смотрел как бы изнутри, - вспоминает о Морозе его бывший заведующий районе Ткачук, - и видел то, чего мы не замечали. И главное, он ее больше морально осуждал с духовной, так сказать, стороны!"

Олесь Иванович Мороз, как и польский учитель, педагог Корчак, который не оставил обреченных на истребление детей, пошел с ними в концлагерь, тоже оставался со своими учениками до последнего своего дыхания, помог даже бежать Павлику Миклашевичу, от ужаса предсмертного одиночества спасал.

"И сам старался быть добрым, - вспоминал Павел Миклашевич. - Говорил, что жизнь человеческая очень несоразмерна с вечностью и пятнадцать лет или шестьдесят - все не более чем мгновение перед лицом вечности. Еще говорил, что тысячи людей в том же Сельце рождались, жили, отошли в небытие, и никто их не знает и не помнит. А вот их будут помнить, и уже это должно быть для них высшей наградой - самой высокой из всех возможных в мире наград".

Главное, что определяет поступок Олеся Мороза, - это безотказная готовность к самопожертвованию во имя людей, во имя добра на земле. Сельский учитель Мороз - один из многих и многих, в ком эта человеческая готовность быть, оставаться Человеком в самых невыносимых и сложных условиях проявились по-своему.

Повесть "Обелиск" - это спор о совести, о значении нравственных ценностей.

Как оценить сегодня судьбу и поступки погибшего в войну Олеся Мороза? Можно, как этого и хотел бы не воевавший молодой заведующий районо Ксендзов, ограничиться простейшей версией. Попал в плен (да еще "добровольно", при довольно странных обстоятельствах) и погиб.

"Ну, в самом деле, - оживился Ксендзов, - что он такое совершил? Убил ли он хоть одного немца? Особого подвига за этим Морозом не вижу".

Он прав, если вести счет особым подвигам формально, по случайно сохранившимся бумагам. Да и стоит ли докапываться до истины, если самого человека давно нет и помочь ему не в силах? В том-то и проблема - полнота истины важна не для самого Мороза, а для нас, нашей памяти, преемственности наших оценок и взглядов, без которых не существует нравственности. Не случайно главным поборником этой истины становится Миклашевич - тот, кого Мороз учил, спас от виселицы, и кому теперь осталась небольшая школа в Сельце. Это он, Миклашевич, добился после немалых усилий того, что на обелиске погибших на войне героев имя его учителя "выведено над остальными белой масляной краской".

По заслугам ли такая честь? Ведь фашистов Мороз и в самом деле не убивал, а из партизанского отряда ушел так неожиданно, что даже друзья и командиры посчитали его просто "хромым идиотом", если не предателем.

У этой неожиданности была своя предыстория. Она началась за два года до войны, когда учитель Мороз впервые попал в Сельцо из Западной Белорусии, чтобы по-новому, по совести учить и воспитывать здешних ребят. Особые, необычные обстоятельства диктовали учителю и особую линию поведения. И он ее, видимо, нашел, если "не только школьники в Сельце, но и крестьяне со всей округи стали смотреть на Мороза, как на какого-то своего заступника".

Другая "неожиданность" подстерегла Мороза в самом начале войны, когда фашисты сходу оккупировали Сельцо и предложили всем оставаться в школе уже с разрешения немецких властей. И он остался, решив: "Не затем два года очеловечивал этих ребят, чтоб их теперь расчеловечивали. Я за них еще поборюсь".

И, наконец, третья решающая "неожиданность": самые взрослые из его "очеловеченных" воспитанников, Бородич и другие, готовят покушение на предателя полицая Каина, готовят сами и, чтобы не подвергать риску своего учителя, даже не ставят его в известность о задуманном. Их схватили, Морозу успели сообщить о грозящем ему аресте, и он уходит в лес к партизанам. Там через два дня и находит его известие: староста требует учителя, и это последняя надежда спасти ребят. Об этом просят учителя матери школьников.

И вот сейчас именно с духовной стороны не может до конца понять и оценить по достоинству поведение и подвиг Олеся Ивановича Мороза не воевавший Ксендзов. Отсюда и вытекает еще одна очень важная проблема, продиктованная нашим сегодня. А не сужаем ли мы порой понятие героизма, подвига, видим ли, знаем ли, показываем ли в литературе всю массовость героизма наших людей в годы войны? Как делает это в повести "Обелиск" Ксендзов, и не по злой ведь воле делает, а в силу привычки, схематизма мышления, по причине самодовольного незнания всей сложности обстановки военного времени. Инвалид Ткачук, главный полемист и рассказчик в повести, кричит Ксендзову: «. Войну вы знаете по газетам да по книгам. Так почему же вы не спросите нас? Мы ведь в некотором роде специалисты. Жизнь - это миллионы ситуаций, миллионы характеров. И миллионы судеб. А вы все хотите втиснуть в две-три расхожие схемы, чтоб попроще! И поменьше хлопот. Убил немца или не убил?» Все более очевидной становится душевная близорукость Ксендзова, о которой с такой прямотой и резкостью говорит Ткачук.

Ну, а "душевная лень", за которую справедливо казнит себя сам рассказчик, два года собиравшийся в гости к больному другу и едва успевающий только на его похороны?. Слабым утешением служит запоздалое прозрение: "Так пропади они пропадом, тщетная муравьиная суета ради призрачного ненасытного благополучия, если из-за него останется в стороне нечто куда более важное. Ведь тем самым опустошается и выхолащивается вся твоя жизнь.

На самом же деле, как это не сегодня замечено, если она и наполняется чем-то значительным, так это, прежде всего, разумной человеческой добротой и заботою о других - близких или далеких тебе людей, которые нуждаются в этой заботе".

Да, Миклашевич, ученик Мороза и сам до последних дней учитель в сегодняшнем Сельце, усвоил эту истину давно. И, прощаясь с двумя своими героями-фронтовиками, двумя сельскими учителями, автор готов принять и передать по наследству их эстафету гражданского подвига, не всегда заметного, но яркого, как вспышка, озарившая целую жизнь. Ткачук решительно заявляет: ". Но я-то еще есть! Так что же вы думаете, я смолчу? Черта с два! Пока я живой, я не перестану доказывать, что такое Мороз! Вдолблю в самые глухие уши. Вот он поможет и другие. " А сам автор размышляет: "Я так думаю: в том, что мы сейчас есть как нация и граждане, главная заслуга сельских учителей. Пусть, может, я и ошибаюсь, но так считаю".

Это уже не только о героях одной повести и не только о войне. Лирическая исповедь, как всегда у Быкова, приводит к "философскому корню". Если свести это к одной формуле, то речь идет о полном слиянии личных интересов с интересами общества, об их личной инициативе, о гражданственности. Самое дорогое для нас в героях Быкова - это их стойкая душа, это запас прочности и мужества, благодаря которому мы победили.

Люди проявляли героизм во всем, даже оставшись "одиночными бойцами". В каждой из повестей В. Быкова есть ответ, где берет начало такой нравственный стержень.

И эта проблема объединяет идейный замысел В. Быкова с нравственными исканиями героев произведений русской классической литературы.

Невозможно не уловить взаимопроникновение повести белорусского писателя с лучшими традициями русской классической литературы – поиском нравственных истин, стремлением уберечь истинно человеческие ценности: доброту, любовь, сострадание, готовность принять смерть за ближних. «Небо – над нами. Нравственный закон - внутри каждого из нас». Эти слова Иммануила Канта о небе над нами и нравственном законе внутри нас порядочно стерлись, как старые, вышедшие из употребления монеты, и все же существуют подобно невидимым звездам в полдень. Оказывается библейская заповедь «Не убий!» - не для красного словца. Старуха-процентщица, убитая Раскольниковым, пробуждает в нем этот нравственный закон,  который звал переступить Ницше в знак протеста против христианского милосердия. Но есть вещи, переступив которые, уничтожаешь сам себя.

Лев Толстой говорил о такой литературе: « Нас пугают, а нам не страшно. » В наше время нужно признатьвсё же страшно.

3. Заключение. Обобщение, выводы.

Актуальность и современность проблематики повести Василя Быкова.

"Он психолог, бытописатель, трезвый реалист по самой природе дарования", - справедливо писал критик Л. Лазарев. Однако реализм прозы Василия Быкова покоится не только на правде бытописания, "чрезвычайной достоверности" деталей.

Он включает в себя правду характеров и обстоятельств, за которой во всем ее неоднозначном, противоречивом многообразии стоит историческая правда времени, ставшего для писателя постоянным объектом художественного исследования. "Все меняется, а правда остается", - о такой нераздельной, слитной, единой правде жизни и искусства писал В. Быкову А. Твардовский.

Характерным для художественного почерка В. Быкова является пристрастие к критическим, сложным ситуациям. Каждое произведение писателя - это еще одна "Фронтовая страница", или партизанская, драматически напряженное действие которой, предельно сжатое в пространстве и уплотненное во времени, поднимает человека на вспененный гребень событий, которые разворачиваются у самой решающей черты жизни и смерти и в накале которых наиболее полно выявляется все лучшее или худшее в нем.

Существенное значение при этом имеет крайне суженный круг действующих лиц: и возвышение, и падение героя, как правило, происходит почти без свидетелей. Выбирая, герой отвечает за себя и перед собой за что-то вечное, значительное в жизни.

В повестях В. Быкова постоянно наводится мост между эпохами. Этот прием связан с притчеобразным сюжетом и нравоучением в самом лучшем смысле слова.

Ю. Бондарев так сформулировал свое понимание повести-притчи: "Притчей будем считать жанр, который заключает в себе некую понятную всем общечеловеческую историю, исповедующую высокую мораль . Далее Ю. Бондарев пишет, что притчеобразные сюжеты особенно хорошо удаются Быкову .

Открытый финал для В. Быкова часто бывает счастливой находкой, обостряющей и без того напряженный драматизм повествования, расширяющей горизонты художественной мысли, укрупняющей ее философский и нравственный потенциал.

Быков, писатель ищущий, мыслящий, выходит на большой уровень обобщений. Он развивается и как художник, мастер слова. Очень честный и очень правдивый писатель, Василий Быков, находится в пути, в развитии и заставляет стремиться к развитию своего читателя.

Читая повесть В. Быкова "Обелиск" трудно не задуматься о многих очень сложных вопросах: человек и его гражданский долг, человек и обстоятельства, что такое нравственное начало человека и т. д.

В. Быков помогает избежать односложных, упрощенных ответов на все эти вопросы. Читая его повести, что понятие подвига очень объемно, он может быть неброским, даже "безрезультатным" внешне, но человек внутренне оказывается победителем.

Литературные герои В. Быкова - ровесники тех, кому сегодня за шестьдесят, и тех, кому нет сорока. Одни выверяют по ним себя давних, другие - себя сегодняшних. Но компас у всех один - мужество, верность Родине и нравственная чистота.

Творчество В. Быкова трагично по своему звучанию, как трагична сама война, унесшая десятки миллионов человеческих жизней. Но писатель рассказывает о людях сильных духом, способных встать над обстоятельствами и самой смертью. “Обелиск” Быкова звучит как реквием о них, становится литературным обелиском, им посвященным.

Комментарии


Войти или Зарегистрироваться (чтобы оставлять отзывы)