Изображение московского быта в поэзии XVIII века

Литераторы и художники издавна любили сравнивать Москву и Петербург. Наиболее наглядное представление о различиях двух столиц дают рисунок и живопись. Они позволяют увидеть внешний облик городов, архитектуру, убранство, жителей.

Большинство произведений русской литературы XVIII - начала XIX века, посвященных Москве и Петербургу, не споря с изобразительным искусством, а скорее дополняя его, представляют нам внутреннюю, духовную историю московской и питерской жизни.

В этих описаниях и сравнениях много интересного, тонкого, остроумного. Особенно, если их авторы - такие писатели и поэты как Герцен, Гоголь, Некрасов, Пушкин, Грибоедов, Сумороков и другие.

Остроумнейший человек пушкинского времени П. А. Вяземский, отвечая искателям различий между Москвой и Петербургом, пишет эпиграмму, в которой, наоборот, подчеркивает сходство жизни в старой и новой столицах:

Как на Неве,

Так и в Москве.

Гоголь же свое сравнение Москвы с Петербургом комментирует афоризмом героя комедии Грибоедова полковника Скалозуба:

«Дистанция огромного размера!. »

О своеобразии Москвы сказано и написано очень много, много подмечено черточек, отличающих ее от других городов России.

В конце семидесятых годов XVII века ученый монах, просветитель и педагог Симеон Полоцкий (1629 – 1680) «жительствуя, - как писал он сам, - в царствующем и богоспасаемом граде Москве», составил сборник своих стихотворных произведений «Рифмологион». В него вошли стихи разных жанров: притчи, рассуждения, послания, оды, приветствия, стихи на различные события и случаи. Это был первый авторский сборник стихов на русском языке. И в этом первом стихотворном сборнике есть поэтические строки, посвященные Москве, как столице и символе обширного и сильного Русского государства.

Самое заметное явление литературы начала XVIII века – творчество Антиоха Кантемира. В своих сатирах он изображает московское общество, которое он наблюдал в течение многих лет, живя в Москве. Типы, созданные им живут в реальной московской обстановке, приметы которой щедро разбросаны по всем его произведениям.

С Кантемира начинается еще одна линия в создании поэтического образа Москвы – изображение московского быта. Кантемировская Москва открывает собою длинный ряд литературных эпох в жизни Москвы.

Петр I перенес столицу Российской империи в Петербург. Но Москва продолжала оставаться символом России и ее духовной столицей.

В невольном противостоянии с Петербургом в Москве в течение всего XVIII века складывался, выявлялся, лелеялся и подчеркивался особый, «московский быт», обрисовывался «московский» характер. Грибоедов в «Горе от ума» писал о москвичах:

«на всех московских есть особый отпечаток».

В Москве, как и во всяком старинном городе, за века сложились свои традиции, привычки и обычаи. Но, главное, в сознании москвичей существовало глубокое ощущение старшинства своего города над всеми городами России. Оно нашло отражение в народном наименовании Москва-матушка.

Л. Мей писал о Москве:

То величья дочь святая,

То России голова,

Наша матушка родная,

Златоглавая Москва.

Приезжавшие в Москву со всех концов страны и поселявшиеся в ней люди уже привозили с собой сознание родственного старшинства исторической столицы Русского государства.

Конечно, Москва и москвичи не были совершенно независимы от общегосударственной петербургской власти. На них оказывали свое влияние понятия, вкусы и мода времени, но в Москве современность накладывалась на сильные и живые исторические традиции. Поэтому, московская жизнь отличалась от петербургской.

К. Бенедиктов писал:

Русь Блестящий в вечном строе,

Ей Петрополь голова,

Ты ей - сердце ретивое,

Православная Москва!

В одах XVIII века воспеваются государственные заслуги Москвы: ее роль в образовании Русского государства, значение в борьбе против иноземных захватчиков. Михаил Ломоносов утверждал:

«Москва – великий город, первый по рангу во всей Европе».

В исторических работах он неизменно отмечал огромное историческое значение Москвы:

Москва, стоя в средине всех,

Главу, великими стенами

Венчанну, взводит к высоте,

Как кедр меж низкими древами,

Пречудна в древней красоте.

Крупнейший поэт и драматург XVIII века А. П. Сумароков в одах и трагедиях, то есть, в произведениях высокого стиля представляет Москву символом Российского государства:

Дай небо, чтобы ты была благополучна,

Безбранна, с тишиной своею неразлучна,

Чтоб твой в спокойствии блаженный жил народ!

В произведениях же среднего и низкого стиля – послания, элегиях, сатирах, притчах – он пишет о современной ему Москве, подмечая отдельные детали.

С шестидесятых годов XVIII века русская поэзия, обращаясь к московской теме, все чаще изображает Москву в ее частной, домашней жизни. В этих произведениях отсутствуют пафос и чопорность. Они полны искренности, мудрости, простоты и задушевности.

В конце пятидесятых – начале шестидесятых годов XVIII века юный Д. И. Фонвизин пишет свои первые литературные произведения.

«Прекрасная Москва, приятная страна!»,

«Москва, прелестный град»,

- писал он о Москве, и в то же время остро высмеивал пороки московского общества. Жители обеих столиц соревновались в те годы друг с другом в погоне за французской модой, что зачастую выглядело смешно и нелепо.

В девяностые годы XVIII века литературная Москва стала центром русского сентиментализма.

Старая Москва удивляла многих своими контрастами. Рядом с величественными дворцами ютился невзрачный деревянный домик, к роскошному парку, украшенному мраморными статуями, примыкал огород с капустой и редькой. Один из самых известных поэтов того времени – И. М. Долгоруков, воспитанник Московского университета, дал такую картину Москвы:

Иной в прекраснейшей палате

Дает вседневный пир друзьям;

А рядом с ним в подземной хате

Другой не ест по целым дням.

В. Г. Белинский, приехав впервые в Москву и описывая впечатления от нее, привел это четверостишие как необычайно тонкую картину того, что он увидел.

Усилиями многих писателей и поэтов, различных по направлению ума, склонностей характера, - лириков, сатириков, эпиков – создавался литературный образ Москвы рубежа XVIII и XIX веков. В то же самое время сложилось твердое сознание того, что любая попытка ее однозначной характеристики невозможна и обречена на неудачу.

В 1814 году в Москве вышел сборник «Собрание стихотворений, относящихся к незабвенному 1812 году», составленный В. А. Жуковским. Во многих стихотворениях этого сборника упоминается Москва, и это закономерно: сражение за Москву, занятие Москвы французами, бои вокруг Москвы, бегство французов из Москвы стали центральными эпизодами Отечественной войны 1812 года.

В него вошли стихи из «Плача над Москвой» И. М. Долгорукова:

У матушки-Москвы есть множество детей,

Которые твердят по новому пристрастью,

Что прах ее не есть беда России всей

Утешит ли кого сия молва народна?

Отечества я сын, и здесь сказать дерзну:

Россия! Ты колосс, - когда Москва свободна;

Россия! Та раба – когда Москва в плену!

Ф. Н. Глинка, спустя двадцать лет, писал о Москве в стихотворении «Москва»:

Город чудный, город древний,

Ты вместил в свои концы

И пасады, и деревни,

И палаты, и дворцы!

Только после Бородинской битвы, после отступления через горящую Москву, после пламени народной войны 1812 года могли появиться заключающие это стихотворение строки:

Процветай же славой вечной,

Город храмов и палат!

Град срединный, град сердечный,

Коренной России град!

Поэты – участники Отечественной войны Д. В. Давыдов, В. А. Жуковский П. А. Вяземский, Ф. Н. Глинка в своих стихах возвращаются к теме двенадцатого года.

Москву десятых – двадцатых годов XIX века часто называют грибоедовской. В «Горе от ума» Грибоедов тонко подметил и высмеял пороки московского общества.

Однако, не все поэты были с ним согласны:

П. А. Вяземский подчеркивая самобытность города и его жителей, призывал сохранить его:

Москва! Под оболочкой пестрой

Храни свой самородный быт!

Пусть Грибоедов шуткой острой

Тебя насмешливо язвит,

Ты не смущайся, не меняйся,

Веками вылитая в медь,

На Кремль свой гордо опирайся

И, чем была, тем будь и впредь

Есть прелесть в дружбе хлебосольной

Гостеприимных москвичей,

В их ясности самодовольной,

В игре невинных их затей.

Здесь повсеместный и всегдашний

Есть русский склад, есть русский дух,

Начать от Сухаревской башни

И кончить сплетнями старух.

Поэма Филимонова «Москва» вышла в свет в 1845 году, но изображает она грибоедовскую, пушкинскую Москву и начало работы автора над ней относится к тому же времени. По содержанию поэма Филимонова близка к «Горю от ума» Грибоедова. Автор высмеивает Москву, находящуюся во власти французской моды, погони за Европой и воспевает Москву другую - русскую, народную, старинную.

Особенный интерес представляет Москва Пушкина. Ведь Пушкин родился в Москве. С Москвой связаны годы его детства, первые шаги в поэзии. В Москве Пушкин получил общественное признание первого поэта России. Здесь он обрел свой дом и семью. Уже при жизни Пушкина в Москве возникла традиция почитания его гения, которая продолжается и поныне.

Читая его стихи, мы можем живо и ярко представить жизнь и быт нашей древней столицы. Мы видим улицы и площади Москвы, по которым едут кареты, дрожки, кибитки, идут разносчики, снует бойкая московская толпа. Мы попадаем на московские гуляния, в театр, на бал и маскарад. В поэзии А. С. Пушкина представлена и современная ему Москва, и Москва начала XIX века, которую он помнил по впечатлениям детства, и Москва далеких веков – времени Ивана Грозного, эпохи смутного времени:

На тихих берегах Москвы

Церквей, венчанные крестами,

Сияют ветхие главы

Над монастырскими стенами.

Кругом простерлись по холмам

Вовек не рубленные рощи,

Издавна почивают там

Угодника святые мощи.

Многое в жизни Пушкина связано с Москвой:

Края Москвы, края родные,

Где на заре цветущих лет

Часы беспечности я тратил золотые,

Не зная горести и бед

Поэт любовался Москвой:

Разнообразной и живой

Она пленяет пестротой

Тосковал по ней:

Как часто в горестной разлуке,

В моей блуждающей судьбе,

Москва, я думал о тебе!

Возмущался:

«Я не люблю московской жизни.

Здесь живи не как хочешь – как тетки велят»

Подшучивал:

Ты там на шумных вечерах

Увидишь важное Безделье,

Жеманство в тонких кружевах

И глупость в золотых очках,

И тучной Знатности веселье,

И скуку с картами в руках.

В его стихах отражается отношение любого русского человека к Москве:

Москва как много в этом звуке

Для сердца русского слилось!

Как много в нем отозвалось!

С обликом Москвы двадцатых годов XIX века мы знакомимся по строфам «Евгения Онегина». И если нам попадается гравюра Москвы тех времен, рассматриваем ее и не можем отделаться от чувства, что мы это уже видели А мы не видели, а прочли об этих улицах, домах, людях у Пушкина:

Балконы, львы на воротах

И стаи галок на крестах.

В популярном в те годы стихотворении К. С. Аксакова «Москва» говорится:

Столица древняя, родная –

Ее ль не ведает страна?

Ее назвать – и Русь святая

С ней вместе разом названа.

У ней с землей – одна невзгода;

Одно веселье – общий труд.

Ее дела, любовь народа

Ей право вечное дают.

Вокруг Москвы разыгрывались целые поэтические баталии. Графиня Ростопчина писала о Москве:

О! Как пуста, о! как мертва

Первопрестольная Москва!.

В Москву! В Москву! Душа при этом слове

Не задрожит, не вспыхнет, не замрет;

И нет у ней привета наготове

Для родины; и сердце не поет

Поэтесса Павлова ответила на это произведение в своем поэтическом послании графине Ростопчиной такими строками:

Ужель Москвы первопрестольной

Вам мертв и скучен дивный вид!

Пред ней, хоть памятью невольной,

Ужель ваш взор не заблестит?

Ужель для сердца там пустыня,

Где мчались дни его весны?

Хоть петербургская графиня,-

Вы москвитянкой рождены.

Разные настроения вызывали и у поэта Блока Москва и Петербург. Описание этих ощущений мы видим в стихотворении «Все это было, было, было»

В час утра, чистый и хрустальный,

У стен Московского Кремля,

Восторг души первоначальный

Вернет ли мне моя земля?

Иль в ночь на Пасху, над Невою,

Под ветром, в стужу, в ледоход –

Старуха нищая клюкою

Мой труп спокойный шевельнет?

Тема Петербурга возникла в русской поэзии почти сразу после основания города. Десятки русских поэтов обращались к этой теме. Среди них Сумароков, Пушкин, Полонский, Брюсов, Ахматова, Мандельштам и многие другие.

Зарождение и развитие петербургской темы в поэзии имело важнейшее значение для русской литературы.

Петербург вошел в русскую литературу и прожил в ней весь XVIII век на максимально торжественной ноте.

Мы видим в стихах поэтов XVIII века, посвященных Петербургу, обилие исторических и мифологических сравнений. Это объясняется стремлением подчеркнуть неслучайный, но в то же время чудесный характер появления города. Неслучайный, потому что в возникновении этого города проявилась высшая мудрость, как скажет об этом Пушкин, - «судьбою суждено».

Чудесный – потому что город возник на болоте, на гибельном месте и возник «вдруг».

Так, в оде Ломоносова Нева дивится этому неожиданно возникшему на ее берегах городу:

В стенах внезапно укреплена

И зданиями окружена

Сомненная Нева рекла

«Или я ныне позабылась

И с оного пути склонилась,

Которым прежде я текла?»

В Петербурге работали архитекторы из многих стран Европы, но второй Венеции или второго Амстердама из него не получилось. Город обладал необычайным для Европы колоритом. Об этом удивительном качестве Петербурга писал Александр Бенуа:

«Петербург рос и развивался удивительно самобытно и с удивительной силой. Взгляните на старинные виды Петербурга. Ведь это не общеевропейский город и вовсе, с другой стороны, не русский, а какой-то совершенно особенный, безусловно, прекрасный и грандиозный».

К 1810-м годам громкие восторги по поводу Северной Пальмиры постепенно уходят из русской поэзии. В стихах этих лет можно найти не восхищение городом в целом, а выражение личной привязанности, симпатии к Петербургу. Город оказывается родным и близким не только потому, что его можно воспринимать как произведение искусства, но и благодаря его жителям.

К. Батюшков в своем стихотворении вспоминает о своем приезде в Петербург после длительной отлучки:

Я сам, друзья мои, дань сердца заплатил,

Когда волненьями судьбины

В отчизну брошенный из дальних стран чужбины,

Увидел наконец Адмиралтейский шпиц,

Фонтанку, этот дом и столько милых лиц,

Для сердца моего единственных на свете!

Картины петербургской жизни конца 1810-х годов в ее пестроте и изменчивости даны в первой главе «Евгения Онегина» Пушкина.

Поэт воссоздает атмосферу высоких помыслов, истинной духовности, надежд, присущую Петербургу тех лет. Отличительная черта пушкинского образа Петербурга – противоречивость столичной жизни, двойственность вызываемых городом чувств:

Город пышный, город бедный,

Дух неволи, стройный вид,

Свод небес зелено-бледный,

Скука, холод и гранит

В 1833 году в Болдине Пушкин написал поэму «Медный всадник». Без преувеличения можно сказать, поэма вместила в себя все, что было написано о Петербурге к 1833 году.

Не взирая на все противоречия, Пушкин поет гимн столице Российского государства:

Люблю тебя, Петра творенье,

Люблю твой строгий, стройный вид,

Невы державное теченье,

Береговой ее гранит,

Твоих оград узор чугунный

Город вырос "пышно, горделиво" "из тьмы лесов и топи блат" и стал сердцем могучего государства:

Красуйся, град Петров, и стой

Неколебимо, как Россия.

В 30 – 40-е годы XIX века тема Петербурга оказалась в центре споров западников и славянофилов. Для славянофилов Петербург – олицетворение жизни холодной, обезличенной, насильственно европеизированной, обреченной на дальнейшее омертвление. А. С. Хомяков в 1832 году, имея в виду Петербург, писал:

Здесь, где гранитная пустыня

Гордится мертвой красотой

Некрасов писал о Петербурге так:

Столица новая возникла при Петре.

Возникла с помощью чухонского народа

Из топей и болот в каких-нибудь два года,

Она до наших дней с Россией не срослась

С немецким языком там перемешан русский

И над обоими господствует французский,

А речи истинно народной оборот

Там редок столько же, как честный патриот.

По-разному относились писатели 1840-х годов к Петербургу, по-разному оценивали его роль в современной русской жизни, но их объединяло сознание исключительной важности этой темы.

В послепушкинской литературе каждое поколение русских писателей в той или иной форме говорило о своем неприятии Петербурга или даже о ненависти к нему. Но в то же время не исключало тяги или даже любви к этому городу. У С. Надсона есть, казалось бы, неожиданное признание:

Да, только здесь, среди столичного смятения,

Где, что ни миг, то боль, где, что ни шаг, то зло,-

Звучат в моей груди призывы вдохновения

И творческий восторг сжимает мне чело.

А в стихотворении П. Якубовича «Сказочный город» (1883) есть такие строки о городе «мглы и тоски»:

Ах! Любовью болезненно-страстной

Я люблю этот город несчастный.

Любовь-ненависть к Петербургу чувствовал и сумел передать в своих стихах Аполлон Григорьев. Москвич по рождению, он впервые попал в Петербург, когда ему было двадцать два года. В 40-ые годы Григорьев написал несколько стихотворений о Петербурге, в которых на первом плане оказываются социальные и нравственные мотивы.

Не здания его, не пышный блеск палат

И не граниты вековые

Я в нем люблю, о нет! Скорбящею душой

Я прозираю в нем иное –

Его страдание под ледяной корой,

Его страдание больное.

По роковой случайности вопреки традициям русского градостроения центром города стал не храм, а страшная тюрьма на территории Петропавловской крепости.

«В судьбе Петербурга есть что-то трагическое, мрачное и величественное», - писал Герцен в произведении «Москва и Петербург».

Следующее поколение писателей – шестидесятники – взяло на себя груз этих «проклятых» вопросов. Но главные открытия этой эпохи связаны с творчеством Н. Некрасова.

В поэме «Несчастные» в 1856 г. он писал о петербургской жизни:

Но если той тревоги смутной

Не чуждо сердце – пропадешь!

В стихах Некрасова мы находим противопоставление «Петербург – провинция», на котором строились многие произведения 1840 – 1850-х годов.

«Петербург, который всегда тянул к себе всех даровитых людей увлекательными мечтами о широкой деятельности, известности и славе», - написано в воспоминаниях Шелгуновых и Михайлова. Об этих же надеждах провинциала сказано и у Некрасова:

Воображение

К столице юношу манит,

Там слава, там простор, движенье

Но Петербург у Некрасова «город роковой», жестокий и беспощадный.

Об отношении к новой столице Н. Некрасова живо свидетельствуют строки:

Театры и дворцы, Нева и корабли,

Несущие туда со всех концов земли

Затеи роскоши; музеи просвещенья,

Музеи древностей – «все признаки ученья»

В том городе найдешь; нет одного: души!.

Итак, друзья мои! Кляну тщеславный град!

Александр Бенуа в своих статьях «Живописный Петербург», «Архитектура Петербурга» и «Красота Петербурга» призывал смотреть на Петербург свежим взглядом, без предвзятости.

«Кажется, - писал он, - нет на свете города, который пользовался бы меньшей симпатией, нежели Петербург.

Каких только он не заслужил эпитетов: «гнилое болото», «нелепая выдумка», «безличный», «чиновничий департамент», «полковая канцелярия».

Я никогда не мог согласиться со всем этим и должен, напротив того, сознаться, что люблю Петербург: и даже, наоборот, нахожу в нем массу совершенно своеобразной прелести».

В отличие от многих своих предшественников Бенуа призывает вновь посмотреть на Петербург с эстетической, художественной точки зрения.

Любовь к старому Петербургу, умение видеть его красоту и значительность воспитывали в людях той эпохи блестящие произведения самого Бенуа и художников и поэтов, близких ему по восприятию города.

Агнивцев – автор одной из самых ярких поэтических книг, посвященных Петербургу написал такие строки в стихотворении «Странный город»:

Недаром Пушкин и Растрелли,

Сверкнувши молнией в веках,

Так титанически воспели

Тебя – в граните и – в стихах!

И – майской ночью в белом дыме,

И – в завывании зимних пург –

Ты – всех прекрасней, – несравнимый,

Блистательный Санкт-Петербург!

Знакомство с поэтическими описаниями Москвы и Петербурга показывает нам две столицы в удивительно ярком многообразии. Мы видим, что попытка однозначно охарактеризовать два великих города России невозможна. Тем не менее, мы увидели много различий между городами и подметили много индивидуальных черт, отличающих каждый город.

Сегодня, через 300 лет со дня основания Петербурга и 860 лет со дня рождения Москвы гости и жители двух легендарных столиц продолжают восторгаться чудесными ансамблями на берегах Невы и величием московского Кремля. Москва и Санкт-Петербург по-прежнему вдохновляют поэтов, музыкантов и художников.