Загрязнение окружающей среды плутонием

За свою историю Россия не раз меняла географию своих окраин. Но эти перемены никогда не задевали Урал. Как металл – это базовый элемент конструкции, так и Урал – это базовый элемент системы Государства Российского. Урал – опорный край державы. Казалось бы, никакие катаклизмы современного мира не могут повредить этой вековой опоре России.

Однако такая угроза появилась. Урал – это металл. Именно металл Урала уже несколько веков обеспечивает крепость и безопасность России. Но вот какой парадокс. Угрозу крепости и целостности сегодняшней России несет именно металлическое свойство главного средства сегодняшней безопасности. Причем угроза эта находится там, где цвет российской мысли работает на безопасность Государства Российского. Такие вот парадоксы: опасность – в сфере безопасности.

В массовом сознании атомная опасность связана с Хиросимой. Однако обсуждать возможность ядерного взрыва смысла нет. У российских "спецов" такой колоссальный опыт работы с ядерными материалами, что появление условий цепной реакции и ядерного взрыва можно исключить полностью. Но вероятность радиоактивного загрязнения окружающего региона исключить нельзя.

29 сентября исполнится 50 лет со дня ядерной катастрофы на комбинате ”Маяк” в Челябинской области. Взрыв на предприятии произошел из-за неисправности контрольных приборов, в результате чего в воздух поднялось 80 тонн радиоактивной смеси. Длина следа этого облака составила до 350 километров, ширина – до 50 километров. Зараженными оказались более 20 тысяч квадратных километров территории Челябинской, Свердловской и Тюменской областей. Облучению подверглись 124 тысячи человек. Производственное объединение "Маяк", где была создана первая советская атомная бомба, за последние полстолетий трижды становилось источником опасного радиоактивного загрязнения обширных уральских территорий.

Первая утечка радиации обнаружена в начале пятидесятых, когда выяснилось, что, сбрасывая в воду реки Теча жидкие радиоактивные отходы, "Маяк" облучает все население, проживающее вдоль реки (Челябинская и Курганская области). По наблюдениям ученых, с водой Течи радиация достигла берегов Северного Ледовитого океана.

Вторая авария получила название Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС). 29 сентября 1957 года на территории "Маяка" взорвалась емкость с высокоактивными радиационными отходами. Сила взрыва была так велика, что крышку емкости весом в несколько тонн отшвырнуло на сотни метров в сторону. Столб радиоактивной соляной крошки и пыли поднялся на километр над землей. Образовавшееся облако ветром стало сносить в северо-восточном направлении. Облако накрыло Челябинскую и Свердловскую области вплоть до Камышлова. Степень загрязнения ближайших районов сравнима с последствиями чернобыльской аварии.

Третий раз радиоактивное облако поднялось над "Маяком" в начале шестидесятых. Жаркое лето привело к обмелению озера Карачай, в которое сбрасывались радиоактивные отходы. Ветер разносил "ядерный" ил по всем окрестностям. Точная зона и степень поражения территорий до конца не установлена

Глава 1. СОБЫТИЯ 1957 ГОДА НА ПРОИЗВОДСТВЕННОМ ОБЪЕДИНЕНИИ «МАЯК»

1. ХАРАКТЕРИСТИКА ОСНОВНЫХ СОБЫТИЙ, ПРОИЗОШЕДШИХ 27 СЕНТЯБРЯ 1957 ГОДА

В тот день, 29 сентября 1957 года, в клубе села Кажакуль демонстрировали фильм. Очевидцы рассказывают, что когда прогремел взрыв, все высыпали на улицу и зачарованно смотрели на необычное свечение неба в стороне запретной зоны. Тогда кажакульцы еще не знали, что случилась трагедия: на сверхсекретном ядерном заводе взорвалась емкость с хранящимися радиоактивными отходами, и поднятое взрывом облако стало рассеивать незримую смерть на окружающие деревни, леса, поля. Так на южноуральскую землю пришла беда

Комбинат «Маяк» построен в рекордно короткие сроки близ города Челябинска на рубеже 50-х годов, с целью решения сложнейших технологических проблем, связанных с освоением производства и получением расщепляющих материалов, впоследствии стал основным атомным объектом на котором зарождалось «ядерное могущество страны», был как предполагалось заранее важнейшим поставщиком расщепляющих материалов для ядерного оружия.

Благодаря комбинату «Маяк», радиационная обстановка в стране улучшилась, ценой этому стало здоровье работников комбината «за первые 10 лет, начиная с 1949 года, квалифицированными врачами и учеными-медиками в общей сложности было зарегистрировано 1828 случаев профессиональных заболеваний среди работников этого комбината, обусловленных воздействием радиационных факторов (Н. Д. Окладникова) Основная масса облученных (более 1500 человек) заболела хронической лучевой болезнью, вызванной, в основном, гамма облучением. В первые 3-7 лет среди этих больных было зарегистрировано 10 случаев заболеваний острым лейкозом» И это только начало отсчета заболеваний, вызванных радиационным облучением. В течение 40-а лет наблюдения за пострадавшими от облучения были погибшие по разным причинам. В результате хронической лучевой болезни их насчитывалось 333 человека. Такие критические числа заставили ученых и врачей, работавших в секретных учреждениях Министерства здравоохранения и обороны, разработать принципиальную схему лечения лучевой болезни человека и ближе к аварии на Чернобыльской АЭС отечественные специалисты уверенно лечили больных острой и хронической лучевой болезнью. Это облегчило ликвидацию последствий на Чернобыльской АЭС и улучшило производительность труда в сфере атомной промышленности.

За 40 лет работы комбината «Маяк» Уральский регион накопил большое количество радионуклидов и подвергся загрязнению долгоживущими продуктами деления. «Предполагают, что общая активность отходов на территории, прилегающей к производствам, превышает 1 млрд. Ku (10^19Бк), однако точной цифры никто не знает. В бессточном озере Карачай, объемом 0,4 млн. м^3 в результате из комбината жидких радиоактивных отходов накоплено порядка 120 млн. Ku. В 1949-1952 гг. осуществлялся сброс радиоактивных сточных вод в 6 км от истока реки Теча в открытую речную систему Теча-Исеть. За этот период в реку было сброшено 76 млн. м^3 сточных вод общей радиоактивностью 3 млн. Ku. Всего по берегам этой водной системы радиационному воздействию подверглось 124 тыс. чел»

Как и на Чернобыльской АЭС на «Маяке» произошел тепловой взрыв. В 1957 году взорвалась одна из емкостей в районе комбината, содержавшая 20 млн. Ku высокоактивных жидких радиоактивных отходов в виде долгоживущих радионуклидов. «Выброшенные в атмосферу 2 млн. Ku образовали облако, которое прошло над Челябинской, Свердловской и Тюменской областями», что в результате образовало Восточно-Уральский радиоактивный след площадью 1000 км. ^2. Это было не единственное событие заставившее волноваться множество людей. «В 1967 году с обнажившейся береговой полосы озера Карачай в результате ветрового переноса произошло рассеяние радиоактивных иловых отложений (около 600 Ku) на расстояние до 75 км Площадь Карачаевского радиоактивного следа составила 2700 км^2 с населением 41,5 тыс. чел». В 1990 году комиссия, изучающая радиоэкологическую обстановку в пострадавшем регионе назвала эти 3 трагических события (сбрасывание отходов в озеро Карачай, взрыв емкости, рассеивание радиоактивных иловых отложений) «аномальными ситуациями».

29 сентября 1957 года в 16 часов 22 минуты по местному времени на емкости-хранилище («банке») № 14 сооружения С-3 комплекса «С» Радиохимического завода ПО «Маяк» произошла авария. Комплекс был пущен в эксплуатацию в 1953 году, представлял собой заглубленное в грунт сооружение и предназначался для приема и долговременного хранения высокоактивных отходов. Внутри сооружения в два ряда располагались емкости, изготовленные из нержавеющей стали толщиной 13 мм. Каждая из них – это цилиндрический сварной сосуд диаметром 8 и высотой 6 м, располагавшийся в отдельном железобетонном каньоне. Толщина боковых стенок каньонов 1-1,5 м. Сверху они были прикрыты железобетонными 160-тонными плитами толщиной 0,8 м. Поверх всей конструкции имелась грунтовая полуметровая насыпь.

Комплекс был обеспечен системой циркуляции воды для отвода тепла, вентиляцией и контрольно-измерительными приборами, позволявшими следить за процессами, происходящими с высокоактивными отходами.

В соответствии с проектом охлаждение емкостей хранилища предусматривалось путем непрерывной подачи воды в зазор между стенками емкости и бетонными стенками каньона. Сбрасывалась она за счет перелива самотеком с последующим поступлением в специально предназначенный для этого бессточный водоем Старое Болото. С 1953 года способ охлаждения был изменен. Согласно новому регламенту предусматривалось периодически (два раза в сутки) заполнять зазор между банкой и стенками каньона водой с температурой 13-22 градуса.

Отходы, поступавшие в емкость на хранение, содержали большое удельное количество средне- и долгоживущих радиоактивных нуклидов осколочного происхождения. К моменту аварии их активность составляла около 20 млн. кюри. Распад нуклидов сопровождался значительным энерговыделением. В начале хранения оно составляло ~8,5- 104 ккал/ч, а перед взрывом снизилось до ~ 6,8- 104 ккал/ч.

1. 2. ПЕРВЫЕ ВЫВОДЫ КОМИССИИ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ПРИЧИН АВАРИИ НА ПО «МАЯК»

Практически сразу же после аварии на ПО «Маяк» для расследования ее причин была создана специальная комиссия. Проведенный ею анализ проектной и технологической документации, опыта эксплуатации комплекса, а также свидетельства очевидцев позволили выявить ряд серьезных недостатков в проекте комплекса.

По проекту все емкости были расположены ниже уровня грунтовых вод – на отметке-8,2 м. Гидроизоляция каньонов во всех зданиях была нарушена – в них поступала грунтовая вода: ориентировочный уровень ее составлял около -3 м по отношению к поверхности. Поступление охлаждающих и грунтовых вод в каньоны привело к тому, что емкости часто всплывали. У многих из них были разрушены и серьезно повреждены линии приема-выдачи растворов. При всплытии стенки и днища емкостей деформировались, и в их сварных швах образовались свищи. Из-за нарушения герметичности большая часть каньонов вместо охлаждающей воды была заполнена ее смесью с высокоактивными жидкими отходами. Регулярно сбрасывать такие растворы было невозможно не только в Старое Болото, но и в озеро Карачай. Все это привело к тому, что циклический метод охлаждения емкостей не всегда выдерживался.

Имелся также ряд неудачных конструкционных решений в компоновке кабельных коридоров системы контрольно-измерительных приборов. Они проходили непосредственно через емкости. Такое расположение затрудняло проведение ремонтных работ. Повреждения же электрических цепей происходили из-за всплывания емкостей.

По словам очевидцев, за 40 минут до взрыва внутри помещения хранилища сильно поднялась температура воздуха, и оно заполнилось желтым дымом.

Комиссия сделала вывод, что наиболее вероятной причиной аварии был спонтанный взрыв Сухово осадка солей. Отсутствие короткоживущих радионуклидов в пробах выпадений, отобранных в течении первых после аварии дней, свидетельствовало о неядерном характере взрыва.

Комплексный анализ полученных экспертами данных, а также результаты более поздних исследований позволяют выделить следующую последовательность событий, которые привели к взрыву.

1) выход из строя приборов измерения и отсутствие контроля над работоспособностью датчиков;

2) сокращение или прекращение подачи охлаждающей воды;

3) повышение температуры раствора до кипения, выпаривание воды вплоть до образования твердого сухого солевого остатка;

4) взрыв осадка (непосредственные причины, вызвавшие детонацию, точно неизвестны);

Взрыв повлек за собой существенные разрушения. Для того чтобы составить хотя бы приблизительные представления о масштабах разрушений, приведем такие факты (из документов тех лет)

- Круглая крышка каньона № 14 весом 160 т была сорвана и отброшена на расстояние около 25 м от эпицентра взрыва.

- На месте взрыва образовалась воронка диаметром 20 м, глубиной до 10 м.

- Корпус емкости был полностью разрушен, разорванные его фрагменты оказались разбросанными на площади радиусом до 150 м от эпицентра взрыва.

- В столовой, расположенной примерно в 800 м от центра взрыва, выбило практически все стекла со стороны взрыва.

- Камни из эпицентра с сильным радиоактивным загрязнением были обнаружены на значительных расстояниях (например, весом около 4 кг найден в 400 м от эпицентра, а один весом до 200 г обнаружен в 900 м от него).

Глава 2. ПОСЛЕДСТВИЯ АВАРИИ

НА ПО «МАЯК»

2. 1. ЗАГРЯЗНЕНИЕ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ ПЛУТОНИЕМ

В результате аварии в производственном объединении «Маяк» в 1957 году, кроме всего прочего, атмосфера и почва оказались загрязнены плутонием. Основными источниками поступления его в окружающую среду и накопления в почве стали три фактора. Во-первых, взрыв емкости с радиоактивными отходами и ветровой разнос активности с берегов озера Карачай в 1967 году. Во-вторых, регламентные технологические выбросы плутония в атмосферу. И, в-третьих, ветровой подъем его с загрязненных участков территории промплощадки и санитарно-защитной зоны предприятия, а также головной части восточно-уральского радиоактивного следа (ВУРС).

Два первых фактора обусловливают присутствие плутония в атмосферном воздухе и прирост кумулятивной плотности загрязнения почвы; третий – ветровой подъем, перераспределению уровней загрязнением территории плутонием.

Повышенные уровни содержания плутония в почве характерны для территории, прилегающей к санитарно-защитной зоне предприятия, а также для головной части восточно-уральского радиоактивного следа. Вместе с тем в направлении преобладающих ветров, в секторе С-В-Ю, наблюдается наиболее далекое распространения плутония, которое, в пределах расстояний 10-70 километров от предприятия, снижается от 2,5 до 0,07 кБк/кв. м.

2. 2. РАДИАЦИОННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ, ОБУСЛОВЛЕННЫЕ ВЕТРОВЫМ РАЗНОСОМ РАДИОАКТИВНЫХ НУКЛИДОВ В 1967 ГОДУ.

В апреле 1967 года были отмечены повышенные выпадения радиоактивных веществ в районе, прилегающем к промышленному водоему Карачай в челябинской области. Они были обусловлены ветровым переносом радиоактивной пыли, вызванным необычными (по сравнению со средними многолетними) погодными условиями. Среди них следует выделить недостаточное количество осадков в течение зимы, раннюю сухую весну и сильные порывистые ветра. По данным метеорологической станции предприятия, в течение декабря-марта выпало около 36 мм осадков. Это составило лишь 10 процентов нормы, характерной для этого периода времени. Ранняя весна привела к тому, что уже к 20 марта снеговой покров исчез, и верхний слой почвы стал сухим. Дальнейшее повышение температуры способствовало прогреву почвы и возникновению повышенного пылеобразования. В связи с резким понижением уровня воды в водоеме Карачай (хранилище среднеактивных отходов) его береговая полоса оголилась, что и привело к пылеобразованию радиоактивных донных отложений.

В апреле наблюдались высокие среднесуточные скорости ветра с частой повторяемостью в секторе юг – юго-запад – северо-запад – запад. Повышение выпадения радиоактивных нуклидов были отмечены в конце первой – начале второй декады не

При чрезвычайно сильных ветрах 18-19 апреля (скорость их достигла 23 м/с) наблюдались высокие концентрации радиоактивных аэрозолей в приземном слое воздуха.

2. 3. ВЫБРОСЫ В АТМОСФЕРУ РАДИОНУКЛИДОВ.

Одним из значимых факторов, сформировавших загрязнение окружающей среды и послуживших причиной повышенного облучения населения, проживающего в зоне действия ПО «Маяк», явились регламентные (предусмотренные проектом) выбросы в атмосферу радиоактивных нуклидов из вытяжных труб предприятия. Дело в том, что до начала 60-х годов проектами не предусматривалась установка газоочистного оборудования, и радиоактивные вещества поступали в атмосферу почти свободно.

Радионуклиды, поступающие в атмосферу из низких труб, загрязняли окружающую среду лишь в непосредственной близости от зданий и сооружений, на которых они расположены. Влияние этих выбросов на окружающую среду в районе проживания населения очень мало по сравнению с действием высоких труб, так как выбросы из последних распространяются на значительные расстояния. Через них в атмосферу поступали радионуклиды активационного происхождения, продукты деления, а также альфа-излучающие нуклиды.

Основным источником выбросов наиболее радиационно-опасных нуклидов было радиохимическое производство. При этом главную опасность представлял 131J (йод).

2. 4. ЗАГРЯЗНЕНИЕ ПРИБРЕЖНЫХ РАЙОНОВ РЕКИ ТЕЧА

Характеризуя радиационную обстановку сложившуюся на реке Теча нельзя не остановится на таком важном ее параметре, как уровни внешнего гамма-излучения около реки и на территории прибрежных населенных пунктов. Наибольшие значения мощности его экспозиционной дозы отмечались в период массированных сбросов 1950-1951 годов и достигали в августе 1951 года 50 000 мкР/с (180 Р/ч) у места сброса, 1500 мкР/с на берегу Метлинского пруда и 100 мкР/с на берегу реки вблизи населенного пункта Теча-Брод (18 км от места сброса). При этом на улицах поселка Метлино, в 100м от берега, уровни экспозиционной дозы внешнего гамма-излучения составляли 3мкР/с, а на территории поселка Теча-Брод, во дворах вдоль реки – 1-3 мкР/с

Основными источниками гамма-излучения являлись загрязненные донные отложения и почвы затопляемой части поймы реки. Следует отметить, что вклады различных источников в формирование доз гамма-излучения могли перераспределяться в зависимости от расстояния по реке, удаления от уреза воды и рельефа пойменных земель, а также от времени начала загрязнения и активности сбрасываемых жидких отходов.

Результаты изменений мощности экспозиционной дозы гамма-излучения на побережье реки Теча и на территории прибрежных населенных пунктов свидетельствуют о резком снижении указанной мощности с увеличением расстояния по течению от места сброса.

Столь же резко снижается содержание радионуклидов в донных отложениях и почвах затопляемой части поймы. Что касается изменений уровней интенсивности гамма-излучения в зависимости от ширины прибрежной территории, то мощность экспозиционной дозы во многом зависит от рельефа поймы. Однако в верховьях и среднем течении реки, как правило, максимальные уровни мощностей доз отмечались у уреза воды.

На территории прибрежных населенных пунктов мощности доз были значительно меньше, чем у уреза воды. Загрязнение радиоактивными веществами территории населенных пунктов, в том числе гамма-излучателями, происходило двумя путями: естественным (если селение находилось близко от реки) и искусственным (за счет хозяйственной деятельности человека: поливные огороды, механический перенос радиоактивности и т. п. ). Причем последний путь в ряде случаев мог быть определяющим.

Для ряда населенных пунктов нижнего течения реки Теча отмечалось некоторое увеличение со временем показателей мощности около реки, связанное, по-видимому, со снижением уровня воды в реке и обнажением участков загрязненных донных отложений.

Сброс радиоактивных веществ в речную систему приводил к загрязнению пойменной растительности и поступлению их в организм животных, пасшихся на пойме. В результате этого продукты животноводства оказались загрязненными смесью радионуклидов. При выращивании овощей в пойме реки и поливе огородов водой из нее радионуклидами загрязнялись овощи и картофель. Содержание радиоактивных веществ в продуктах питания, в отличие от суммарной активности воды, специалисты начали изучать только в 1951 году, и объем исследований после этого постоянно расширялся.

Глава 3. ЛЮДИ И АТОМНАЯ КАТАСТРОФА

3. 1. АВАРИЯ ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦЕВ

Деревня Караболка сейчас не указана даже на самых подробных автомобильных картах Челябинской области. Ее, как неприятное воспоминание, стерли с географической реальности. Но совсем вытравить из жизни не посмели: как-никак деревня в двадцать домов живет, небо коптит и стоит-то всего километрах в трех от тракта, соединяющего Челябинск с Екатеринбургом, — крыши видно. В общем, шила в мешке при всей государственной секретности не утаишь.

Третирование Караболки государственными органами началось почти сорок пять лет назад. По воспоминанию сельчан, в конце сентября 1957 года за лесом, где находилось секретное предприятие "Маяк", на котором, по бродившим слухам, делали ядерные бомбы, так грохнуло, что в домах крынки и тарелки посыпались. А потом полили странные кислые дожди, от которых листья в огородах скручивало. Дожди на Урале осенью, как и опадающая листва, — явление обычное. Потому на странный грохот никто из жителей особого внимания не обратил, а к весне народ и вовсе позабыл о случившемся.

Но как только стаял снег, в Караболку, как и во все соседние деревни, заявились люди в масках, в сапогах, перчатках и длинных прорезиненных халатах. Они зачем-то изучали землю в огородах, сено, воду в колодцах. Расспрашивали народ о том, кто и как в последнее время помер. Пополз слух о некой аварии на секретном предприятии.

Но объяснять, что на самом деле произошло, сельчанам никто не собирался. Более того, люди с печатью КГБ на лице с каждого, от мала до велика, деревенского жителя взяли подписку о неразглашении происходящих событий. Следом появились вооруженные автоматами военные и из соседней деревни, расположенной всего-то в паре километров, начали выселять людей. Выселяли в течение нескольких часов, не спрашивая желания жителей, запрещая брать с собой все, кроме документов. Тут же резали скотину, сносили бульдозерами дома.

По иронии судьбы эту самую соседнюю деревню тоже исстари именовали Караболка. Так сложилось, что представители единой нации — советский народ, но разной национальности — татары и русские — предпочитали жить порознь, чтоб не смешивать обычаи, привычки, языки. Русскую Караболку, где проживали в основном русские, за несколько дней снесли с лица земли, переселив с опасной территории все население. А ее тезку, деревню, где проживали татары, даже не тронули, оставив прозябать на радиоактивной земле.

Объяснения такому странному избирательному подходу местных властей и советских секретных органов в татарской Караболке до сих пор получить не могут. Впрочем, не особо и спрашивают, потому как большинство стариков, переживших аварию на "Маяке", по-русски и говорит плохо и понимает с трудом. Этой-то национальной беспомощностью и воспользовались власти, практически превратив деревню в виварий — объект наблюдения за комплексным и длительным воздействием радиации на человеческий организм.

Результаты, полученные в ходе наблюдений, с научной точки зрения должны быть уникальны. В мировом масштабе. Ведь до аварии на ПО "Маяк" были известны только последствия облучения населения после ядерного удара. Материал поставляли японские города Хиросима и Нагасаки, пострадавшие от американских бомб. Тогда узнали об острой лучевой болезни, поняли, как губительно воздействуют на человеческий организм большие дозы радиации. А вот пути воздействия на человека относительно малых доз облучения — это наше, советское открытие и наш печальный приоритет.

Исследовать регулярно облучаемый народ как раз и начали в пятидесятых годах на Урале. В качестве подопытного материала использовали людей, попавших под радиоактивное облако с "Маяка" или пивших радиоактивную воду из реки Теча. Причем интересно для ученых было не столько переселенное в безопасные зоны население, сколько оставшиеся жить на зараженных землях люди. Потому и оставили умирать белой невидимой смертью татарскую Караболку, потому и не переселили от радиоактивной речки Теча большое село Муслюмово, населенное, кстати, тоже в основном татарами. Иначе как сознательным геноцидом назвать случившееся нельзя.

Научными работами занимался целый московский исследовательский институт. Практически каждое лето в Челябинскую область приезжали столичные доценты с кандидатами и исследовали живых и мертвых подопытных. Вскрывали свежие могилы и измеряли, сколько цезия и стронция накопилось в костях умерших. С помощью специального сканирования исследовали, сколько радиоактивной гадости вобрало тело пока еще живых и с какой скоростью идет внутреннее облучение.

На основе этих исследований создана масса научных работ. Можно, наверное, многотомник издать: о воздействии радиации на мутацию организма, о генных изменениях в первом, втором, третьем поколении, о частоте рождения олигофренов на исследуемой территории и так далее.

В Татарской Караболке о научных трудах и слыхом не слыхали — только ведут счет односельчанам, умирающим от рака. Да пытаются добиться того, чтоб их хотя бы признали ликвидаторами аварии на "Маяке", чтоб получать мизерную добавку к пенсии.

Гайфула Каримов с пятидесятых годов до недавнего времени работал лесником в местном лесничестве. Так сказать, следил за санитарным состоянием радиоактивного леса. Спиливал старые деревья, садил новые, а попутно разбирал на кирпичи недорушенные каменные здания ликвидированных деревень. Как и все, накрытые радиоактивным облаком, Каримов давал расписку о неразглашении сведений о родной местности. Вслед за распиской ему дважды выдали денежное пособие от государства. В пересчете на нынешние деньги, по словам Гайфулы, выдали не более 300 рублей — только на мешок муки и хватит.

Тем и откупился "союз нерушимый" от большинства караболских обитателей, а новое демократическое государство грехи предшественников признает неохотно. С середины 90-х годов, когда информация об аварии на "Маяке" перестала быть большим государственным секретом, и было решено компенсировать населению нанесенный ущерб. Официально из всей татарской Караболки ликвидатором признан лишь бывший пастух Захар Зайнулин. За то, что гонял коров на радиоактивное кладбище.

Также ликвидаторами признали неких трех начальников, по чьей вине, как считает лесник Каримов, Татарская Караболка и осталась загибаться в зараженной зоне: дескать, сговорились эти трое и отдали сельчан на откуп ученым. Называть нам чины и фамилии троицы Каримов не стал, сказал только, что двое из них уже умерли от рака, а третий дожидается Божьего суда.

Но односельчане сдавшую их троицу, видимо, уже простили. Да и подопытными быть привыкли — бежать некуда, не на что, а жить надо. Дома тех, кто уже ушел из подопытной жизни, гнилыми стенами словно врастают в зараженную землю. На той же радиоактивной земле косят сено, пасут коров, посылают детишек собирать в заповедных лесах ягоды, грибы. Недавно приходили в деревню очередные исследователи, измеряли радиоактивный фон воды в местном колодце. Любопытствующим сельчанам, пришедшим за водичкой, пояснили, что сверху воду забирать уже можно. Но если зачерпнуть со дна, с илом, то можно и полысеть. Старики кивнули и бухнули бадью в колодец: другой-то воды все равно здесь нет.

В тот день, 29 сентября 1957 года, в клубе села Кажакуль демонстрировали фильм. Очевидцы рассказывают, что когда прогремел взрыв, все высыпали на улицу и зачарованно смотрели на необычное свечение неба в стороне запретной зоны. Тогда кажакульцы еще не знали, что случилась трагедия: на сверхсекретном ядерном заводе взорвалась емкость с хранящимися радиоактивными отходами, и поднятое взрывом облако стало рассеивать незримую смерть на окружающие деревни, леса, поля. Так на южноуральскую землю пришла беда.

- На другой день после аварии на ПО “Маяк”, 30 сентября, - рассказывает пожилая женщина, нынче жительница поселка Ворошиловский Анна Александровна Пешкова, которая в то время работала директором Кажакульской восьмилетней школы, - мы с ребятами из 5 “в” класса пошли собирать картошку. Мы и не подозревали, что работали на “грязном” поле. В этот день школьники пекли картошку, собирали боярышник, малину. Лишь на третий день после взрыва выставили посты. Но ребята все равно обходили милицейские заслоны, ходили в лес по грибы и ягоды, заражаясь невидимой радиацией. Сейчас вот и я без ног, все кости болят.

Руководитель информационной аналитической группы при главе Кунашакского района В. Супрун записал воспоминания участников тех событий, в том числе и свидетельство Анны Александровны. Ее муж, Петр Александрович Пешков, заведовал тогда интернатом в деревне Галикаево и на работу каждый день ходил пешком. В этот день он домой не пришел: после взрыва в наиболее опасной зоне оказались деревни Салтыково, Галикаево, Бердяниш, и жителей этих населенных пунктов до переселения не выпускали. А уехала эта семья из Кажакуля в июле-августе 1958 года, потому что село тоже находилось на зараженной территории и подлежало отселению.

- Почему я точно помню, что в 1958 году? - задается вопросом Петр Александрович и сам же отвечает. - Да потому, что в 1958 году я приступил к работе на опытной научно-исследовательской станции в поселке Ворошиловский начальником отдела и исполнял эти обязанности в течение 22 лет, до выхода на пенсию. Когда выезжал из Кажакуля, получил без проволочек компенсацию - 56 рублей. В то время работала оценочная комиссия из города. Помню, что в этот год разобрали школу. В Кажакуле были три кирпичных здания - часовня, школа и правление.

- Да, это было в 1958 году, - подтверждает Галина Андреевна Скрыпник, в то время классный руководитель пятого класса Куяшской средней школы. - У меня родился сын Коля. К осени меня отозвали из отпуска, и завхоз школы Павел Васильевич Янин отправил нас с классом в Кажакуль. В этом году разбирали здание конторы, и мы, выстроившись в цепочку, передавали из рук в руки кирпичи и грузили в “полуторку”. Девочки сдирали с бревен мох, остатки мусора сжигали. Работали как муравьи.

Ученик Галины Андреевны, пятиклассник Володя Седелков, был не по годам рослым парнем. Видимо, именно потому его чаще других посылали на разборку зданий в Кажакуле. Он рассказал мне, что вместе с другими ребятами ездил на работу в зону радиоактивного следа по два-три раза в неделю всю осень и начало зимы 1958 года. У руководителей Куяшской средней школы был для этого прямой интерес: привезенные из сносимой деревни стройматериалы использовались для сооружения школы-интерната. Интересно, какие мысли были тогда в головах директора школы Л. Т. Удаловой и завхоза П. В. Янина, когда они направляли ребятишек в зараженную местность добывать кирпичи, бревна и доски? И кто санкционировал это решение? Вряд ли они не получили “добро” у всесильных начальников в райкоме КПСС и райисполкоме. Ведь зона охранялась, и проехать туда можно было лишь по специальному разрешению.

Прошло сорок лет. Отец Володи Седелкова, комбайнер Дмитрий Романович Седелков, скончался от рака, поскольку попал со своим комбайном в 1957 году прямо под радиоактивное облако. Плохо стало со здоровьем и у самого Володи, ныне пятидесятилетнего мужчины Владимира Дмитриевича. Болело сердце, отказывали ноги. Когда обследовался в госпитале для ликвидаторов-чернобыльцев, врачи нашли у него весь букет заболеваний, сопровождающих человека, облученного радионуклидами.

Недавно челябинский ученый и популяризатор Светлана Игоревна Лучич привела такие факты, почерпнутые в бюллетене Национального эпидемиологического регистра “Радиация и риск”. Бюллетень издан в 1995 году под редакцией академика Российской академии медицинских наук профессора А. Ф. Циба. В нем говорится, что общая численность поставленных на учет “чернобыльцев” ( так называют участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС) равнялась в 1994 году 420 тысячам. В Уральском регионе проживало тогда около 20 тысяч ликвидаторов той трагедии. Мы не оговорились, проживало, потому что подвергшиеся радиационному облучению люди умирают ежедневно. Об их здоровье свидетельствуют следующие цифры: по злокачественным образованиям показатели среди ликвидаторов превышали средние по России в 1992 году на 50 процентов, а в 1993 году - уже на 65 процентов. Это очень быстрый рост. По болезням эндокринной системы, по психическим расстройствам, болезням системы кровообращения, органов пищеварения показатели “чернобыльцев” в несколько раз выше, чем в контрольных группах.

Однако официальная медицина неохотно признает факт, что десятки тысяч “чернобыльцев” и нынче приравненных к ним “маяковцев” страдают послерадиационной энцефалопатией. Многие заинтересованы в том, чтобы такой диагноз не ставился. Почему? Да потому, что тогда пришлось бы признать связь заболеваний многих инвалидов с облучением радиацией, а значит, выплачивать им повышенную пенсию, предоставлять другие льготы. На что другое, а на эти цели у государства денег нет.

- Мне советовали обращаться в органы соцзащиты, - рассказывает Владимир Дмитриевич, - и добиваться получения удостоверения ликвидатора. Я так и сделал, но получил от ворот

Надо заметить, что, принимая подобное решение, Советский райсуд Челябинска был не одинок. Установили факт участия школьников Куяшской средней школы в ликвидации последствий аварии 1957 года суды Ленинского, Металлургического и Калининского районов Челябинска, Кунашакского и Сосновского районов Челябинской области, Верх-Исетского и Ленинского районов Екатеринбурга и города Каменска-Уральского Свердловской области, города Кунгура Пермской области. К такому же выводу пришли суды в Тюменской области и Башкортостане. На основании их решений удостоверения ликвидаторов были выданы учителям Скрыпник и Слукиновой, бывшим школьникам Аникину, Гульчак, Теплякову, Шевкуновой, Самариной, Беспалову, Савченковой и другим.

Седелков получил удостоверение ликвидатора и право на установленные законом льготы только в марте 1998 года. Но недолго довелось ему этими льготами пользоваться: уже в декабре того же года президиум Челябинского областного суда отменяет решение Советского райсуда и направляет дело на новое рассмотрение. Основанием для такого поворота стало то, что малолетний ликвидатор участвовал в разборке и сломе строений в Кажакуле с целью использования строительных материалов для возведения школьного интерната, а в приложении к постановлению правительства такие виды работ, дескать, не предусмотрены. Вот если бы эти строения он уничтожал, сжигая доски и закапывая кирпичи в землю, тогда другое дело - ликвидатор. А поскольку стройматериалы пятиклассник увез - нет. Словно от одиннадцатилетнего парнишки зависело, как распорядиться радиоактивными досками и кирпичами. Словно он виноват в том, что головотяпство районных и школьных руководителей, принимавших решение использовать труд малолеток в радиоактивной зоне, не нашло отражения в правительственном документе.

И вот тот же Советский райсуд 4 августа 1999 года принимает новое решение с точностью “до наоборот”. Теперь он отказывается признавать факт участия Владимира Дмитриевича Седелкова в ликвидации последствий аварии на ПО “Маяк”, поскольку с этим не согласны представители главного управления социальной защиты населения области. Снова в ход идут аргументы о перевозке стройматериалов разобранных зданий, что, по мнению соцзащиты, не является ликвидацией строений. Суд отказывается признавать Седелкова ликвидатором, несмотря на то, что сейчас это подтверждает значительно большее число свидетелей. Судьи посчитали их “заинтересованными лицами”, так как они обратились в суды с аналогичными заявлениями. Нельзя, по мнению суда, верить и бывшему директору школы Л. Т. Удаловой, поскольку она приняла в свое время “безответственное решение использовать детей в строительстве интерната, посылая их за стройматериалами в Кажакуль”

Не будем перечислять все аргументы, практически полностью переписанные в решение Советского райсуда из отзыва начальника главного управления соцзащиты населения области Н. А. Гартман. На наш взгляд, дело не в них. Суть в том выводе, который делает Н. А. Гартман: “. это ведет к расширительному толкованию Закона РФ №4995-1 от 20. 05. 93 г. и увеличению круга лиц, пострадавших от радиационного воздействия”. Вот, оказывается, где зарыта собака! Ведь губернатор области Петр Сумин, встречаясь с активистами движения “За возрождение Урала” в Кунашаке 11 января, говорил: “Хватит размахивать федеральной программой, как флагом. Нет денег. ”. Видимо, поэтому и не признается факт участия школьников в ликвидации строений в Кажакуле. Скажем только, что подобный поворот дела произошел во всех судах Челябинской области, где стали лишать малолетних ликвидаторов этого звания и соответствующих льгот.

- Это постаралась наша доблестная соцзащита, - горько говорит Владимир Дмитриевич. - Я ее теперь иначе не называю. Просто удивительно, с каким завидным упрямством противодействует первоначальным решениям судов именно то ведомство, которое призвано по долгу службы стоять на страже интересов каждого пострадавшего человека.

Не все, однако, разделяют точку зрения представителей соцзащиты области и челябинских судей. Например, вот какой ответ направил президиум Свердловского областного суда, установившего факт участия в ликвидации последствий аварии на ПО “Маяк” еще одного школьника - П. К. Малышева, начальнику главного управления социальной защиты населения Челябинской области Н. А. Гартман:

“Решение суда является законным, оснований для его отмены не имеется. Доказательством являются не только показания бывших односельчан П. К. Малышева, но и директора, завуча школы, двух работников милиции, которые находились в оцеплении при проведении ликвидационных работ в 1958 году. Эти лица признаны ликвидаторами и пользуются льготами. Судом бесспорно было установлено, что учащиеся школы, среди которых был и П. К. Малышев, работали вместе со взрослыми по разборке (ликвидации) строений. Использование стройматериалов от разобранных домов незаконно на строительные нужды - вопрос, не относящийся к предмету данного судебного разбирательства, П. К. Малышев делал это не по своей инициативе”.

Заметим, что ни один из судов за пределами Челябинской области не удовлетворил протесты челябинской соцзащиты. Все малолетние ликвидаторы в Свердловской, Курганской, Пермской и Тюменской областях, а также Башкортостане по-прежнему пользуются льготами по закону. А в нашей области, похоже, всерьез решили ликвидировать ликвидаторов

Но ведь, кроме выброса в реку Теча, тогда же значительная часть радиоактивных веществ попала и в атмосферу. Ветер рассеял их по достаточно большой территории, к северу от Течи. До 1990-х эта тема для прессы была запретная. Сейчас же о последствиях того воздушного загрязнения сказать надо. Тогда, полвека назад, за короткое время было эвакуировано население сел и деревень, попавших в зону воздушного радиоактивного загрязнения. На карте-схеме эта зона показана в виде малого эллипса между реками Теча и Исеть

В 1960-1970-е годы я с друзьями (рассказывает Вениамин Башлачев) охотился в северо-восточных районах Челябинской области, в том числе и в зоне малого эллипса.

Уток там тьма, и охота была отменная. То, что я и они друзья до сих пор живы – это не аргумент о безопасной жизнедеятельности людей на той местности. Мы выезжали на охоту всего на 1 сутки, не чаще 4 раз в месяц. Утиная же охота длится всего 2 месяца – сентябрь и октябрь. Так что и накопили мы в себе относительно малую дозу.

Жить же постоянно на той территории было небезопасно. Ведь действие малых доз накапливается в организме. Суммирование их происходит скрытно. И до поры до времени воздействие излучения неощутимо человеком. Но это мнимое благополучие. На самом деле может идти необратимое поражение организма. Причем воздействие излучения происходит не только на данного человека, но и на его потомство. Так что возможны генетические изменения у людей, живущих в зоне радиоактивного загрязнения. Поэтому решение руководства страны об эвакуации жителей сел и деревень полвека назад из той "зоны" было вполне разумным. Очевидцы рассказывали, как проходила эвакуация. В деревню приезжала колонна военных машин. Офицеры заходили в дома, уведомляли: всем жителям надо немедленно покинуть деревню, домашние вещи с собой брать нельзя. Спрашивали: сколько стоит дом и все имущество?. Сразу же платили называемую сумму. Люди семьями садились

Пока еще живы очевидцы взрыва на "Маяке" и люди, которые помогали предотвратить распространение радиоактивной заразы. Помимо бойцов гражданской обороны, военных и медиков в устранении последствий Восточно-Уральского радиоактивного следа (ВУРС) довелось участвовать и обывателям. Тем, кто проживал в селениях, накрытых ядерным языком. Рабочие и крестьяне разбирали здания, убирали урожай — чтоб сжечь или захоронить, забивали скот. Потом они переселились с загаженных территорий и дали подписку о неразглашении тайны "Маяка". Все они перед раковой болезнью, но не перед государством, которое признает их подходящими для социальных, ликвидаторских выплат — выборочно.

Когда про взрыв на "Маяке" стало можно говорить, граждане принялись обивать пороги инстанций, чтобы получить статус ликвидаторов. На их беду, тогда, в 57—58 годах, уничтожили многие документы, подтверждающие, что они проживали в селениях, задетых ВУРСом, и работали на ликвидации. Из зараженных зданий сельсоветов архивы не выносили, их просто сжигали вместе с постройками.

В 1998 году в суд города Озерска Челябинской области обратилась Гатифа Абдрахимова. Женщина хотела, чтобы ее признали ликвидатором последствий взрыва на "Маяке". Она проживала в поселке Русская Караболка, трудилась в колхозе имени Жданова. После взрыва Гатифа Ахметовна вместе с остальными жителями поселка убирала свеклу и зерно с зараженных полей. К 1959 году поселок был полностью стерт с лица земли. Как единственное напоминание о том, что здесь когда-то жили люди, осталась лишь церковь. Потом решили взорвать и ее. Когда купола и своды храма рухнули, местные жители, в их числе и Абдрахимова, разбирали обломки.

Обо всем этом женщина рассказала суду. Тот присвоил ей звание ликвидатора. С решением суда Абдрахимова направилась в Управление социальной защиты. Соцзащитники ей, как и многим подобным гражданам, отказали, удостоверения ликвидатора не дали, а оспорили решение городского суда в Челябинском областном суде. Тот решил, что разбор обломков церкви и уборка урожая не походят на ликвидации последствий взрыва. По мнению челябинских судей, ликвидатором может быть признан лишь тот, кто выполнял полный цикл работ. То есть, по аналогии, только командира артиллерийского орудия можно признать ветераном войны. А вот наводчик, заряжающий и уж тем более подносчик снарядов — никакие не ветераны, так как они не выполнили полный цикл работ, чтобы подбить вражеский танк. Челябинский областной суд отменил решение Озерского суда, и Гатифа Абдрахимова ликвидатором не стала.

Надо сказать, что подобные случаи были и в Свердловской области. Однако Свердловский областной суд оставлял "ликвидаторские" решения районных судов в силе, и все, кто работал на устранении маяковских последствий, получили корочки ликвидаторов и чуть больше 200 рублей от государства ежемесячно. Ситуации одинаковые, законы одни, а вот решения судов — полярные.

Однако справедливость восторжествовала. За маяковских страдальцев вступилась прокуратура УрФО. Она опротестовала решения Челябинского областного суда. Вероятно, вскоре Гатифа Абдрахимова и другие работники колхоза имени Жданова таки получат удостоверения ликвидаторов. И только. По официальным данным, в этом году из Москвы в регионы не поступило ни одного рубля на льготы для ликвидаторов и пострадавших в результате аварии на "Маяке".

8 июня 2006г. Комитет по труду и социальной политике Госдумы РФ одобрил с учетом замечаний и предложений проект федерального закона «О социальных гарантиях гражданам Российской Федерации, подвергшимся воздействию радиации вследствие аварии в 1957 году на ПО «Маяк» для рассмотрения на осенней сессии российского парламента.

Как сообщили агентству «Урал-пресс-информ» в пресс службе законодательного собрания Челябинской области, проект закона, являющийся законодательной инициативой законодательного собрания Челябинской области, был направлен в Госдуму РФ в июне 2005года

Цель законопроекта – распространить социальные гарантии граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС и ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне, на граждан подвергшихся воздействию радиации вследствие аварии в 1957 году на ПО «Маяк»

Законопроект предлагает расширить круг лиц, подвергшихся воздействию рациации вследствие аварии 1957г. И увеличить ежемесячные компенсационные выплаты для «дозовой» категории граждан до размера выплаты, которую получают «семипалатинцы».

Глава 4. РЕАКЦИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВИТЕЛЬСТВА

НА СОБЫТИЯ 1957 ГОДА

4. 1. ЗЕЛЕНЫЕ ПРЕДУПРЕЖДАЮТ ОБ ОПАСНОСТИ ПОВТОРЕНИЯ КАТАСТРОФЫ

Накануне 50-й годовщины взрыва на ядерном комбинате "Маяк" зеленые предупреждают об опасности повторения катастрофы вследствие ввоза и переработки иностранных ядерных отходов на этом предприятии

План Минатома по ввозу и переработке иностранных ядерных отходов является ущербным с экологической, экономической и политической точек зрения, заявили представители российских экологических организаций сегодня на пресс-конференции, посвященной 50-й годовщине крупнейшей советской ядерной катастрофы на ПО "Маяк" в г. Озерске Челябинской области.

Пресс-конференция была организована совместно "ИнтернетМедиаКом" и международной экологической группой "Экозащита!", в ней приняли участие: Алексей Яблоков - президент Центра Экологической Политики России, Надежда Кутепова - директор озерской организации "Планета Надежд", Ольга Подосенова - координатор Уральского Экологического Союза, Владимир Сливяк - сопредседатель группы "Экозащита!

". Радиационная катастрофа продолжается до сих пор из-за загрязнения вследствие аварии 1957 года территорий Челябинской, Свердловской, Курганской и Тюменской областей. Минатом продолжает использовать ПО Маяк для хранения и переработки ядерных отходов, в том числе и зарубежных. Однако мощности предприятия изношены примерно на 70%, модернизация стоит примерно 600 млн. долл. , а заполнение хранилища отходов составляет свыше 70%. У Маяка и Минатом нет денег не только на модернизацию и продолжение деятельности предприятия, но и на решение экологических проблем.

"Эта радиационная катастрофа, ставшая преступлением ядерной промышленности перед человечеством, стала трагедией тысяч людей, многие из которых облучились, были переселены и страдают до сих пор, в том числе и моя семья" - рассказывает Надежда Кутепова.

Официальные данные об аварии были впервые открыты под давлением широкой общественности в начале 90-х гг. прошлого века" - говорит Алексей Яблоков. "Мы много раз поднимали Челябинские проблемы в разговорах с чиновниками Минатома и предлагали свою помощь, однако не получили от них никакого ответа".

"Отсутствие финансирования для научных исследований о влиянии ядерных производств на здоровье населения, отсутствие законодательства о защите прав работников ядерных производств позволяет ядерному ведомству скрывать все последствия его деятельности", - говорит Ольга Подосенова.

"Ввоз и переработка иностранных ядерных отходов на ПО Маяк приведет к увеличению количества радиоактивных отходов на его территории в сотни раз. На сегодняшний момент общая активность отходов, накопленных на Маяке, равняется 1 млрд. кюри, что равно 20-ти чернобыльским выбросам", - говорит Владимир Сливяк, сопредседатель группы "Экозащита!".

"В связи с тем, что в России накоплено значительное количество плутония, в переработке ОЯТ больше нет необходимости. Этот процесс приводит лишь к новым проблемам, он экологически опасен и экономически неоправдан. Переработку ОЯТ следует прекратить, а научные ресурсы Маяка направить на решение уже существующих экологических проблем. Например, за счет средств, получаемых Минатомом по контракту ВОУ-НОУ".

12 декабря 2006г. было отменено решение суда первой инстанции, который отказал пострадавшей в процессе ликвидации ядерной аварии 1957 года жительнице г.

Озерска Челябинской области. Почти 50 лет назад ее мать, будучи беременной, участвовала в работах на радиоактивно-зараженной реке Теча около ядерного комбината <Маяк>. Теперь облученная в утробе матери женщина пытается добиться статуса пострадавшей. 9 октября 2006 центральный районный суд в Челябинске отказал пострадавшей, которая просит не называть ее имени публично из-за боязни преследования. Однако сегодня Челябинский областной суд отменил это решение и направил его на новое рассмотрение.

2 месяца назад группа <Экозащита!> заявила о том, что в ходе собственного расследования удалось обнаружить документы, подтверждающие факт использования беременных женщин в Челябинской области на работах по ликвидации последствий ядерной аварий 1957 года и сбросов ядерных отходов в реку Теча. По сведениям экологов, в этих работах участвовали более 2000 беременных работниц комбината <Маяк>. Это предприятие было создано с целью наработки плутония для ядерного оружия, а позднее начало перерабатывать отработавшее ядерное топливо (ОЯТ). Такая деятельность приводит к накоплению большого количества радиоактивных отходов (РАО), которые до сих пор частично сбрасывают в открытые водоемы. Недавно директор <Маяка> Виталий Садовников был признан виновным в незаконном сбросе РАО в реку Теча.

Ранее в этом году экологи начали 2 судебных процесса в целью отстоять права тех, кто облучился, находясь в утробе матери. Это - две женщины, которые пришли в Общественную приемную по правам человека в Озерске, узнав о расследовании Экозащиты. Их матери скрывали факт облучения во время беременности всю жизнь, боясь репрессий со стороны НКВД, руководившего деятельностью комбината <Маяк>, но когда дочери начали болеть радиационными болезнями, признались им в том, где они работали. Однако не всем повезло остаться в живых. Так за прошедший год, пока шел сбор необходимых для суда документов, скончались Софья Зубарева, работавшая во время беременности на радиоактивной реке Теча, а также ее дочь.

<В суде, представители комбината <Маяк> вели себя безобразно, - рассказывает

Надежда Кутепова, представитель группы "Экозащита!" в Озерске, осуществляющая защиту пострадавших в суде, - Они рассуждали о <положительном воздействии радиации на организм человека> и требовали с пострадавшей женщины предоставить доказательства о том, что беременная мать и плод являются одним целым>.

<Экозащита!> делает все возможное, чтобы придать огласке факт облучения беременных женщин, который отчаянно скрывали в течении полувека и помочь пострадавшим. К нам уже обратились люди из Екатеринбурга, Москвы, Одессы.

После радиоактивной беременности многие уехали с Маяка, однако последствия облучения настигают вне времени и расстояния. Пока пострадавшей признана только одна из обратившихся. По всем остальным случаям начато расследование и подготовка документов в суд, - говорит Владимир Сливяк, сопредседатель группы <Экозащита!>. - Немаловажным аспектом является и то, что <Маяк> все еще сливает радиоактивные отходы. Поэтому если удастся отстоять права пострадавщих - далее откроется возможность и для тех, кто, возможно, облучается в настоящее время>.

4. 2. ГОСУДАРСТВО СТРОИТ ХРАНИЛИЩЕ ОРУЖЕЙНОГО УРАНА И ПЛУТОНИЯ.

В конце ХХ века между Россией и США сложилось взаимопонимание о необходимости сокращения стратегического и наступательного оружия. И это хорошо. Накопленное за 50 лет ядерное оружие абсолютно избыточно. Нынешнее его количество – и в России, и в США – совсем ни к чему.

Однако в результате этих соглашений высвобождается огромное количество оружейного урана и плутония, которое надо где-то хранить. И тут возникла проблема, вызываются опасения за судьбу России.

17 июля 1992 года президенты России и США подписали в Вашингтоне соглашение между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки относительно безопасных и надежных перевозок, хранения, уничтожения и предотвращения распространения ядерного оружия. В соответствии с этим соглашением на предприятии "Маяк" в Челябинской области строится хранилище оружейного урана и плутония.

Конечно, большая часть проекта этого хранилища закрыта и имеет секретный характер. Однако и тех сведений, которые проникают в открытые СМИ, достаточно, чтобы бить тревогу.

Выделю главное, что известно из СМИ, по характеристике хранилища.

1. Проект рассматривается как совместное российско-американское хранилище оружейного урана и плутония, извлекаемых после разборки как российских, так и американских ядерных боеприпасов. На эти цели США выделяет 800 миллионов долларов. Доля России – 400 миллионов.

2. Хранение урана и плутония будет сконцентрировано в одном месте, а не рассредоточено в тайных хранилищах, как это делается до сих пор во всех ядерных державах.

3. Уран и плутоний будут храниться не в оксидной форме, а в металлическом виде.

4. Хранилище на "Маяке" рассчитано на 400 тонн оружейного урана и плутония. В конце 2003 года планируется ввод первой очереди хранилища – на 100 тонн.

5. Хранилище рассчитано на защиту от артиллерийского обстрела, фугасных бомб калибра 450 мм и падения самолета массой до 20 тонн.

6. Хранение будет осуществляться в спецконтейнерах, помещаемых в незатопляемые ячейки бетонного массива.

7. В каждом спецконтейнере будет по 4 килограмма металлического плутония или урана.

Огромная концентрация сотен тонн металлического урана и плутония на "Маяке" делает проблему хранилища чрезвычайно опасной. Поставлю вопрос так: какие последствия вызовет возможная авария на хранилище в "Маяке"? Чем будет вызвана авария: диверсией, террористическим нападением или халатностью работников хранилища, это непринципиально. Главное в том, что она принципиально возможна.

4. 2. ВОЗМОЖНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ АВАРИИ

Рассмотрим последствия той возможной ситуации, что террористическое нападение или диверсия привели к пожару в нескольких ячейках хранилища. Будем исходить из следующих двух условий:

Первое. После ввода в действие в хранилище есть 100 тонн ядерных материалов, извлеченных при разборке атомных зарядов. То есть на "Маяке" находятся 25 тысяч спецконтейнеров с металлическим ураном или плутонием.

Второе. Несмотря на заверения о надежности технических средств защиты, неизбежным остается влияние человеческого фактора. Так что всегда есть вероятность разрушения спецконтейнеров и, следовательно, самовозгорания металлического урана или плутония. Конечно, все хранилище не выгорит. Допустим: в хранилище выгорела лишь 1/10 часть из 100 тонн урана и плутония.

Разумеется, тушить водой горение металлического урана и плутония в ячейках вряд ли будут. Для этого нужны другие средства. Но в любом случае при пожаре на хранилище неизбежно смешивание продуктов горения металлического урана и плутония с окружающей атмосферой. Гигантские воздуховоды хранилища будут только способствовать этому. Микронные частицы продуктов горения неизбежно будут разнесены по ветру. В этом районе Челябинской области направление розы ветров – это северо-восток. Летом – возможно и юго-восточное направление. Ясно, что продолжительность горения 1/10 части из 100 тонн хранящегося металлического урана и плутония будет измеряться не минутами. Скорее всего, неделями. Так что циклоны, которые постоянно кружат над Землей, развеют "радиоактивный хвост" пожара далеко за пределы "Маяка". Конечно, микронные частицы продуктов горения урана и плутония, подхваченные воздушными течениями, вместе с дождями да туманами выпадут на поверхность. Так что через месяц-два после окончания тушения пожара все частицы продуктов горения урана и плутония осядут на землю. Появится зона радиоактивного заражения. Конечно, плотность выпадающих радиоактивных осадков с расстоянием уменьшается, но все равно заражение охватит очень большую территорию, где неизбежно попадание радиации внутрь организма людей, живущих на этой территории. В первые дни опасность обусловлена тем, что радиоактивные вещества будут проникать в организм главным образом через органы дыхания, а затем – в основном с пищей и водой. В любом случае энергия радиации очень вредна для человека. Если выразить смертельную дозу радиации через тепловую энергию, то она эквивалентна стакану горячего чая!. Несколько миллиардных долей грамма плутония, попавших в организм, это для человека смерть.

При аварии на Чернобыльской АЭС ветер разнес продукты пожара на атомном реакторе на соседние с Украиной районы Белоруссии и России. Но ведь пожар в Чернобыле – это был всего лишь легкий "пшик" по сравнению с пожаром 1/10 части тех 100 тонн металлического урана и плутония, хранящихся на "Маяке". К слову сказать, самая большая авария здесь в 1957 году тоже была не больше чем "пшик" по сравнению с аварией на Чернобыльской АЭС. Пожар на хранилище металлических урана и плутония на "Маяке" выбросит в атмосферу радиоактивных продуктов горения в сотни раз больше, чем это произошло в 1957 году. На карте-схеме большим эллипсом показана та минимальная территория, которая неминуемо будет заражена при выгорании лишь 1/10 части из тех 100 тонн металлического урана и плутония, которые будут сконцентрированы после ввода первой очереди хранилища на "Маяке". Всего же предполагается хранить 400 тонн. Так что зона потенциального заражения может быть еще больше.

Как видите, "зона", опасная для жизнедеятельности людей, охватит огромную площадь – это как минимум ряд районов и городов Челябинской, Свердловской, Курганской и Тюменской областей. Возникнет проблема эвакуации миллионов людей. Конечно, некоторое время кое-где на ее территории еще можно будет жить. Но про использование продукции земледелия и животноводства для питания можно будет забыть.

4. 3. ВОЗМОЖНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКОВ

100 лет идут составы по Трансибу. Одни – на Запад, другие – на Восток. Кажется, мерный перестук колес на рельсах будет длиться вечно, и ничто не остановит это круглосуточное движение от Урала до Владивостока. Однако пожар на хранилище вызовет такую зону радиоактивного заражения, которая охватит три важнейшие железнодорожные магистрали: Екатеринбург-Тюмень-Омск, Екатеринбург-Курган-Омск и Челябинск-Курган-Омск. Это сотни километров железных дорог и десятки тысяч железнодорожников, обеспечивающих непрерывное движение. На них перестук колес на рельсах замолкнет. Железные дороги – это та отрасль, где организация круглосуточной, бесперебойной работы основывается на многолетнем опыте работников и знании ими конкретного участка, станции или полустанка. Строго говоря, на железной дороге вряд ли возможно применение аварийно-вахтового метода работы: неделю работаешь в радиоактивно зараженной зоне, затем уезжаешь из "зоны" на несколько лет.

Да и где взять столько железнодорожников, согласных и способных работать в радиоактивной зоне: от Екатеринбурга до Тобольска и от Челябинска до Петропавловска?!. Так что "паралич" этих трех магистралей почти неизбежен.

Южные железные дороги через Кустанай, Кокчетав, Целиноград (нынешняя Астана), Павлодар, далее на Барнаул и Новосибирск, проходят целиком по Казахстану. Тут трудности возрастут многократно потому, что Казахстан как государство независим, а сами южные дороги по своей пропускной способности не обеспечат весь объем грузопотока вышеуказанных трех важнейших магистралей.

Кроме того, при определенном сезонном изменении розы ветров радиоактивное загрязнение может "накрыть" Екатеринбург – крупнейший город Урала, важнейший железнодорожный узел и главная "уральская сортировка" вагонов.

Так что радиоактивное заражение местности от пожара хранилища на "Маяке", неминуемо вызовет "паралич" важнейших магистралей и разрыв Транссиба в самом его начале – сразу же к востоку от Екатеринбурга и Челябинска.

4. 4. ВОЗМОЖНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Один из главных аргументов строительства хранилища на "Маяке" – это экономический фактор. К чему такая "экономия" приведет?.

Конечно, 800 млн. долларов американских инвестиций в хранилище – это, вполне "лакомый аргумент" и для "Маяка", и для Челябинской области. И все же экономический ущерб от пожара хранилища будет в сотни раз больше.

Для конкретности оценки экономических потерь России вследствие радиоактивного заражения местности от пожара хранилища на "Маяке" возьмем лишь "паралич" железнодорожной линии Екатеринбург-Тюмень-Тобольск-Сургут-Нижневартовск. Эта линия тупиковая. Разорви ее в начале, она остановится везде. При "параличе" железнодорожного участка Екатеринбург-Тюмень немедленно прекратятся практически все поставки материалов на тюменские нефтяные месторождения. (Да и на газовый Уренгой тоже). Пройдет неделя-две, и большая часть нефтепромыслов остановится. Нынешний поток нефти "по трубе" в Европу сразу же "усохнет".

По прогнозу министра энергетики РФ Игоря Юсупова, добыча нефти в 2003 году составит 380-390 млн. тонн (журнал "Эксперт", №2 за 2003 год). При нынешней цене это более 10 млрд. долларов. Большая их часть – это тюменская нефть. Сравните 0,8 млрд. американских инвестиций в хранилище на "Маяке", "растянутых" на два десятка лет, и 10 миллиардов потерянных нефтедолларов – только за 1 год от его пожара. Но ведь убытки продлятся не 1 год, их надо умножить на 10-20 лет, которые нужны, чтобы построить железные дороги в объезд "зоны". Тут потребуются сотни миллиардов долларов. Где их взять?!.

Кроме остановки нефтепромыслов, "паралич" трех важнейших магистралей приведет к тому, что металлургия Урала мгновенно останется без угля Кузбасса. А все регионы от Омска до Владивостока – без стали и промышленного оборудования с заводов Урала и Европейской России.

Конечно, от пожара на "Маяке" реки Сибири не обмелеют, но электростанции на Енисее и Ангаре будут крутиться "вхолостую". Так как основные потребители электроэнергии – алюминиевые заводы – без непрерывной поставки глинозема просто встанут. Ведь "паралич" железнодорожных магистралей в одно мгновение "отрежет" алюминиевые заводы Сибири от основных поставщиков глинозема, находящихся к западу от Урала.

Пострадает и авиационная промышленность. Ведь все авиационные заводы – от Омска до Комсомольска-на-Амуре – обеспечиваются комплектующими узлами и агрегатами из европейских регионов России в основном по железной дороге. Конечно, теоретически эти поставки можно осуществлять и транспортными самолетами. Но это так увеличит себестоимость пока что передовых российских военных самолетов и вертолетов, что они мгновенно станут неконкурентоспособными по сравнению с западными аналогами.

Перечень последствий "паралича" железнодорожных магистралей можно продолжать вплоть до Владивостока. Но и вышеперечисленного достаточно, чтобы осознать: экономический ущерб от возможного пожара на хранилище металлического урана и плутония в тысячи раз больше нынешней сиюминутной выгоды проекта хранилища на "Маяке".

4. 5. ВОЗМОЖНЫЕ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Любой читатель, взглянув на карту России, увидит: все важнейшие города Сибири: – Омск, Новосибирск, Кемерово, Томск, Красноярск, Иркутск, Чита, Хабаровск, Владивосток – вытянуты по Транссибу.

В 1990-х в угоду экономической эффективности хранилища была поставлена под угрозу безопасность жизнедеятельности России к востоку от Урала. Ведь 30 млн. жителей сибирской части России фактически окажутся отрезанными от европейской части. Можно не сомневаться: вслед за этим неизбежно изменение отношений с Японией, Китаем, США.

Для Токио одних Южных Курил будет уже маловато. Москве придется забыть про выгоды проектов освоения нефтеносного шельфа в Охотском море. Российско-японско-американский проект "Сахалин-2" быстро превратится в японо-американский. Придется забыть и про тихоокеанские рыбные промыслы. Без снабжения по Трансибу весь тихоокеанский рыбный и военный флот России тоже разобьет паралич – без всякой стрельбы и бомбежки.

Пекин мгновенно забудет про выгоды "челночной торговли" и непременно вспомнит "несправедливые" договоры 1860-х годов. Напомню, Китай уступил Амур и Уссурийский край по Айгунскому трактату от 16 мая 1858 года, Тяньдзинскому договору от 1 июня 1860 года и Пекинскому договору 2 ноября 1860 года. Вот что пишет участник тех событий: "Китай сделал территориальные уступки благодаря энергии генерала Н. Н. Муравьева. Китайцы уступили в намерении вернуть потерянное Как бы мы ни старались войти с Китаем в искренние, дружественные отношения, никогда они не забудут нам захвата Амура и Уссури" (журнал "Русский вестник", август 1888 года).

Да, в 1860-х китайцы уступили. И современник тех договоров прав, китайцы ничего не забыли. При параличе Транссиба Пекин непременно вспомнит о "несправедливости" этих договоров. Причем для решения вопроса у Китая есть вполне мирный путь – миграционно-демографическая экспансия.

По предварительным данным переписи 2002 года, в России 3,26 млн. китайцев. Из них 2,5 млн. – в Сибири и на Дальнем Востоке. А за 1990-е годы численность русских на Амуре и Уссури сократилась на 900 тысяч.

В провинциях Китая, прилегающих к Амуру и Уссури, живет более 300 млн. китайцев. Достаточно каждому китайцу из России заявить свое горячее желание о воссоединении семей и начать осуществлять его на всем протяжении 3 тысяч километров российско-китайскай границы по Амуру и Уссури, про интересы России на Дальнем Востоке можно забыть.

Вашингтон, скорее всего, сохранит видимость дружбы с Россией. И после пожара предложит Москве "уступить" Америке Чукотку и Камчатку за 3-4 миллиарда долларов. Причем ради "верной дружбы" заплатит. Учитывая инфляцию за 150 лет, это будет вполне эквивалентно тем 7 200 000 долларов, за которые Америка купила Аляску у России в 1867 году. Ведь Москве после паралича Транссиба ничего не останется, как согласиться с таким "знаком дружбы".

Катаклизмы истории не раз меняли географию России. До сих пор они никогда не задевали Урал как базовый элемент системы Государства Российского.

В начале XXI века появилась угроза и этой опоре России. На первый взгляд отношения между Россией и США стабильны. Времена от президентства Рейгана до Буша младшего это вроде бы подтверждают. Однако есть в США болотный круг людей заинтересованных в расчленении России. Их рупор Збигнев Бжезинский, самый зловещий из американских политологов, постоянно утверждает о целесообразности раздела России на несколько государств – по меридианному направлению.

Для запуска процесса такого расчленения пожар совместного российско-американского хранилища металлического урана и плутония на "Маяке" – это идеальный "спусковой крючок". Случись он, его последствия в течение нескольких дней разрушат одну из важнейших каркасных систем российской экономики, разорвут Транссиб в самом болевом месте. О стабильности транспортных потоков между европейской и сибирской частями России можно будет забыть. Разрушение такой важнейшей каркасной системы российской экономики неизбежно поставит под вопрос целостность России как единого государства.

Государственным мужам в Кремле пора осознать: пожар хранилища на "Маяке" вполне возможен. Причем за организаторами пожара дело не встанет. Слишком уж многие в нем заинтересованы. Да и за исполнителями – тоже. Россия сейчас, к сожалению, это страна, где чересчур много неправедно богатых и несправедливо бедных!. Так что даже и той минимальной вероятностью пожара на хранилище металлического урана и плутония, которая существует, пренебрегать нельзя. Слишком ужасны последствия, которые неизбежны после него.

Конечно, этот вероятный пожар и неизбежные его последствия – впереди. Конечно, нас успокаивают, что все будет предпринято, чтобы его избежать, что "этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!" Но реальной жизни действуют не заклинания, а строгие меры безусловной безопасности при рассредоточенном хранении. И не только при рассредоточенном, но и совершенно секретном. А вот этими мерами хранения оружейного урана и плутония авторы проекта в угоду сомнительной экономии и пренебрегли.

Дни и годы текут, а тем временем спецконтейнеры со суперпожароопасными металлическим ураном и плутонием концентрируются возле ключевых магистралей Транссиба. Пуск первой очереди хранилища на 100 тонн запланирован на конец 2003 года