Свобода и воля в творчестве А. С. Пушкина

Свобода, воля, честь - наиболее часто встречающиеся названия философских категорий в словаре Пушкина. Он был завидно, но редкостно свободен - дар врождённый, божественный. Он в юности первый раз догадался, что могут быть несвободные люди и ужаснулся этому - в <<Вольности>>. Ужаснулся двум страстям - для него это были страсти - <<рабства грозный гений>> и <<Славы роковая страсть>>. Свобода, естественно, должна быть не только личной, свободой передвижения, но и политической.

Он встретился с будущими декабристами. Основа декабризма - романтизм, несовпадение мечты и действительности. Жизнь груба, безжалостна, страшна, нужен выход: терпеть завоевание романтиков жаль. Романтизм привлекателен дельностью мировоззрение, идеальностью требований. Перед Пушкиным были В. Жуковский и К. Рылеев. Поэзия В. Жуковского принадлежала к созерцательному романтизму. Для него существует Греция, Германия, Англия, а - Рим груб, от действительности поэт отказался. К. Рылеев пошёл совсем по другому пути: если действительность не устраивает, её надо изменить, поэтому всё его персонажи - герои, даже Наливайко.

Пушкин властно соединил оба стилевых потока русского романтизма воедино.

В первый период творчества свобода понимается как политическая свобода, вольность. В оде <<Вольность>> поэт разделяет мнение декабристов: властвовать должен не Бог, не Царь, не герой, а Закон. Главное требование декабристов сформулировал Павел Иванович Пестель в <<Русской правде>>: <<Все граждане России перед законом равны>>. В этом-то и было дело. Самое страшное зло России - самовластье. Об этом зле восемнадцатилетний Пушкин и напишет оду.

<<Прекрасная заря>> или <<звезда пленительного счастья>> так и не взошла. Самовластье не рассыпалось в обломках, оно оказалось куда крепче, чем думали декабристы.

В первой строфе стихотворения <<К Чаадаеву>> (1818) ещё слышна мелодия Жуковского. Здесь его словарь: любовь, надежда, слава, обман, туман, сон, исчезли, нежил, тихая, утренний. И та же, что у Жуковского, инструментовка, та же фонетика: влажное <<я>>, тянущееся <<н>>. Нет ни одной сонорной в сильной позиции, исключения - <<утренний туман>>.

Во второй строфе - всё иное. <<Но в нас горит ещё желанье>> - здесь слышен голос Рылеева времени <<Гражданина>>; <<Я ль буду в роковое время позорить Гражданина сан?>> Строфа написана словами сигналами (Я. Гинзбург): гнет, власть роковая, Отчизна.

В третьей строфе происходит соединение личного и общественного планов в поэзии, объединяются две линии романтизма.

В словах <<Пока свободою горим>> чувствуется надлом, надтреснутость времени. Кому же посвятить свои порывы? Не женщине же!

Со словами веры в Россию герой обращается к <<товарищу>> - любимое у Пушкина обращение.

Уроки Чаадаева для Пушкина - гигантские. Чаадаев - не декабрист, никогда не был им. О декабре 25-го года сказал: <<страшное событие, отбросившее Россию на 150 лет назад>>.

Надежды на падение рабства и торжество свободы возлагаются на просвещения.

В стихотворении <<Анчар>> (1828 г. ) Пушкин переводит размышления о свободе в философский план, в нём девять строф - и не просто жизнь человека и его судьба и смерть, а вечные философские проблемы бытия.

Пушкин имел право упрекнуть человека в несвободе, потому что сам был редкостно, завидно свободен. Но это была именно свобода, а не своеволие. Он не отказывался от обязанностей человека, наоборот, он свои права воспринимал как свои обязанности. Его понятие о чести было так высоко, что не нуждается в доказательствах.

И вот последний этап творчества. 1836 год, стихотворение <<Из Пиндемонти>> Поэт иронизирует над политическими свободами, правами; спорить о них, добиваться их - дело черни.