«Пиковая дама» А. С. Пушкина - социально – психологическое произведение

В своем эссе-размышлении пытаюсь понять героев повести А. С. Пушкина «Пиковая дама», их поступки, мотивы поведения, рассмотреть интересные, на мой взгляд, явления, происходящие по велению судьбы и течению жизни.

Основой моего анализа- рассуждения явилась вечная проблема алчности, азарта, денег и лжи. Работая над произведением, я преследовала цель проанализировать поступки героев, их мысли и чувства, разъяснить читателю явления, загадочные и фантастические.

В моем докладе рассмотрены наиболее, по моему мнению, интересные и волнующие читателя проблемы, актуальные и на сегодняшний день, такие как: мимолетная любовь, призрак старухи, проигрыш главного героя, несмотря на знание тайны трех карт и т. д.

Я взялась анализировать именно это произведение, не обращаясь ни к каким критическим источникам, потому что хочу глубже понять поступки героев, суть повести «Пиковая дама». Пушкин создал то, что наполнено иронией, тяжелой правдой и в то же время темной тайной; разгадать ее очень нелегко, но мне представилась замечательная возможность попытаться это сделать самой и представить свою работу на Ваш суд.

Александр Сергеевич Пушкин- писатель и поэт, потрясший мир литературы своей гениальностью и превосходством. Нам известно множество произведений Пушкина, прочитав которые, мы испытываем восторг. Знакомясь с творчеством человека, посвятившего свою жизнь литературе, мы считаем, что Пушкин дал нам больше, чем просто произведения, он подарил огромный мир и его зеркальное отражение, не приукрашенное, а правдивое. Мы можем взглянуть на свою жизнь со стороны, понять ошибки, совершаемые нами, увидеть нелепость, а порой и глупость их и насладиться самыми прекрасными чувствами, которые только могут испытывать люди.

Творчество Пушкина разнообразно. Еще в лицейской лирике наряду со следованием традиции классицизма четко определяется оригинальная пушкинская линия. Главное для него - воспеть человеческие чувства и страсти в их жизненном многообразии. Александру Сергеевичу присуща реалистическая устремленность. Одним из величайших завоеваний Пушкина, его основополагающим принципом является изображение личности человека в неразрывной связи с общественной средой, изображение личности человека в процессе его развития, в зависимости от общественных, социальных условий жизни. Пушкин показывает, что в его реалистических произведениях отчетливо выявляется линия поэтического выражения – социально- историческое, конкретно- бытовое наполнение, характеристика социальных явлений. Эта тенденция проявляется в произведении «Пиковая дама».

Здесь наряду с социально – исторической повестью Пушкин культивирует социально – психологическую новеллу. Социальная насыщенность в произведении «Пиковая дама» сочетается с психологической остротой и напряженностью, драматической силой в развитии действия. Стремление к экспрессивности психологических переживаний, развертываемых на основе раскрытия большой социально- исторической, философской проблемы, определяет создание особого типа произведения, при котором выдвигается на важнейшее место герой со своими переживаниями. Таковым произведением является «Пиковая дама». Давайте вместе пролистаем эту повесть и попытаемся понять все ее великолепие и красоту.

Герои и их поступки. Жизнь и судьба.

Тройка, семерка, туз.

Главным действующим лицом произведения является Германн — молодой офицер «инженер», центральный персонаж социально-философской повести. Он прежде всего расчетлив, разумен; это подчеркнуто и его немецким происхождением. Каждый из героев этой повести связан с определенной темой: Например, Томский - с темой незаслуженного счастья.

Томский Павел Александрович — молодой князь, внук старой графини; поначалу кажется второстепенной фигурой, кем-то вроде игрока Нарумова, который «посредничает» между главным героем

Германном и миром карточных игроков. Сюжетная роль Томского действительно ничтожна. Однако, связав образ Томского с идеей незаслуженной удачи, Пушкин спешит усложнить проблему. Социальное устройство жизни таково, что случайный успех слишком закономерен, почти автоматически выпадает одним и обходит стороною других. Томский в отличие от Германна принадлежит к родовитому, а не служивому дворянству; он от рождения встроен в аристократический ряд, в бесконечную череду «удачников». Таинственная связь рода Томского с удачей подчеркнута необъяснимым «повышением» его сословного статуса в сравнении с бабкой: она графиня, он князь. За какие исключительные заслуги отец Томского мог быть пожалован новым «званием», не сказано. Это сделано, очевидно, потому, что никаких «заслуг» не было. Томский «продвинут» на одну ступеньку вверх метафизически, а не социально. Кроме того, случайно или нет, но Пушкин трижды «по ошибке» именует саму графиню княгиней; если это сделано сознательно, то с одной целью: окончательно «спутать карты», разлучить тему социальной удачи с какой бы то ни было рациональной основой.

Томский появляется в первой главе только для того, чтобы рассказать картежному сообществу историю о трех картах, тайну которых открыл его бабке Сен-Жермен (известный авантюрист восемнадцатого века) и которую та, отыгравшись, лишь однажды передоверила некоему Чаплицкому. Во второй главе Томский появляется в доме бабки — и вновь для того лишь, чтобы бедная воспитанница Лизавета Ивановна «смогла» проговориться о военном инженере, заинтересовавшем ее.

Лизавета Ивановна связана с темой социального смирения. Образ молодой девушки помещен в сюжетное кольцо; от начала к концу ее жизнь совершает оборот вокруг оси; социальный сценарий остается прежним — меняются лишь исполнительницы ролей; люди перемещаются из одних «клеточек» в другие — как карты на игральном столе. Есть ли в этом перемещении закономерность, предрешенность — до конца неясно; контрастный пример «несчастного» Германна и «счастливого» Томского подтверждает это, пример Лизаветы Ивановны отчасти опровергает. По своему положению в свете она не могла надеяться на счастливый брак; ее личная участь — нетипична и заранее непредсказуема. Это тем заметнее, чем более типична и предсказуема сама жизненная «модель», которую Лизавета Ивановна воспроизводит в своей дальнейшей судьбе: богатая хозяйка и бедная родственница. Ее положение в большом свете — жалко; в общество «равных» ее не вывозят; старуха эгоистична и устройством брака Лизы не занимается.

Старая графиня связана с темой судьбы. Анна Федотовна — восьмидесятилетняя старуха, в доме которой воспитывается бедная родственница Лизавета Ивановна; графиня- хранительница тайны «трех карт»; олицетворение судьбы. Впервые появляется перед читателем в образе молодой властной красавицы, в дымке легендарного «анекдота» шестидесятилетней давности, за которым, по свидетельству Нащокина, стоит легенда о «реальном» приключении княжны Натальи Петровны Голицыной, «открывшей» внуку тайну трех карт, некогда поведанную ей Сен-Жерменом.

В своём произведении Пушкин ярко описывает Петербург - столицу империи, породу призрачно абсурдной жизни, город фантастических событий, происшествий, идеалов, город, обесчеловечивающий людей, уродующий их чувства, желания, мысли, их жизнь.

Германн впервые появляется на страницах повести в эпизоде у конногвардейца Нарумова, — но, просиживая до 5 утра в обществе игроков, он никогда не играет — «Я не в состоянии жертвовать необходимым, в надежде приобрести излишнее». Честолюбие, сильные страсти, огненное воображение подавлены в нем твердостью воли.

Выслушав историю Томского о трех картах, тайну которых 60 лет назад открыл его бабушке графине Анне Федотовне легендарный духовидец

Сен-Жермен, он восклицает: не «Случай», а «Сказка!» — поскольку исключает возможность иррационального успеха.

Герман - страстный человек, одержимый идеей богатства. На своем пути он не останавливается ни перед чем. Готов играть чужими чувствами, очаровывает Лизу, девушку, живущую в доме у старой графини, ради того, чтобы овладеть тайной "трех карт", гарантирующей ему крупный выигрыш. И это действительно так, ведь Германн сначала хотел достичь богатства честным способом, но стоило только узнать о тайне трёх карт, и он стал совсем другим человеком. Он стал гнаться за этой тайной, готов был ''продать'' свою душу дьяволу. Мысль о деньгах затмила разум этого человека.

Жизнь и сознание Германна мгновенно и полностью подчиняются загадочной игре чисел, смысла которой читатель до поры до времени не понимает. Обдумывая, как завладеть тайной, Германн готов сделаться любовником восьмидесятилетней графини — ибо она умрет через неделю; выигрыш может утроить, усемерить его капитал; через 2 дня он впервые является под окнами Лизы; через 7 дней она впервые ему улыбается. Даже фамилия Германна — и та звучит теперь как странный, немецкий отголосок французского имени Сен-Жермен, от которого графиня получила тайну трех карт. Германн появлялся около дома графини, просто бродя по улицам Петербурга, два раза подряд, будто некая сила приводила его к этому месту. Вряд ли можно утверждать, что загадочное появление Германна у дома старухи, знавшей тайну трех карт, случайность. Таким непреодолимым стремлением «проказницы судьбы» свести нашего героя с этим домом Пушкин, на мой взгляд, преследовал цель показать торжество подсознания Германна, стремившегося доставить своего хозяина поближе к возможному месту реализации его навязчивой идеи, над его разумом.

Нетрудно заметить, что у главного героя произведения отсутствует имя (а может быть, — фамилия). Докажем, что «Германн» — это фамилия. Пусть «Германн» — это имя. Но в этом случае возникают противоречия: во-первых, в слове «Герман», обозначающем имя, только одна буква «Н», в отличие от написанного Пушкиным; во-вторых, исходя из диалогов, можно сделать вывод, что кавалеры используют фамилию человека, когда обращаются друг к другу или говорят о ком-либо в третьем лице: Почему же Пушкин обделил своего «расчетливого немца» именем? Можно предположить, что автор сделал это безо всякого подтекста: Чаплицкий, Нарумов, Чекалинский— по аналогии. Но эта причина вряд ли является истиной, т. к. названные герои играют эпизодические роли, в то время как Германн — главный герой.

Мне кажется, Пушкин отказал своему герою в имени, преследуя цель подчеркнуть таинственность, связанную с героем: в душе страстный игрок, человек с «профилем Наполеона» и «душой Мефистофеля», Германн никогда не играл и вообще не проявлял светской активности. Единственным занятием, обусловленным азартным характером, было постоянное его пребывание около карточного стола в качестве наблюдающего за игрой.

Автор снова фокусирует внимание читателя на разумности, расчетливости, планомерности Германна; он продумывает все — вплоть до реакции Лизаветы Ивановны на его любовные письма.

Добившись от нее согласия на свидание (а значит — получив подробный план дома и совет, как в него проникнуть), Германн пробирается в кабинет графини, дожидается ее возвращения с бала — и, напугав до полусмерти, пытается выведать желанный секрет.

«Он окаменел, уподобился мертвой статуе».

Поняв, что графиня мертва, Германн пробирается в комнату Лизаветы Ивановны — не для того, чтобы покаяться перед ней, но для того, чтобы развязать узел любовного сюжета, в котором более нет нужды.

Но все же, любил ли Германн Лизу?

Мне кажется, что не любил. Хотя, возможно, он и был влюблен в нее некоторое время, но о долгой и страстной любви говорить не приходится. Попробую доказать. Германн пишет Лизе признания в любви, попросту скопированные из немецких романов, благо воспитанница графини не знает немецкого. Но вдруг он делал это не по принципу «лишь бы как, только чтобы добиться “аудиенции” графини», а только из-за того, что был профаном в любовных делах: он не представлял себе методы знакомства с девушками отличные от описанных в романах. Этот довод убедителен. Действительно, многие люди прежде читают про любовь, а уж потом налаживают взаимоотношения со своими возлюбленными, и в этих случаях, если у человека нет красноречия и тому подобных эмоциональных черт, их свидания, становятся очень похожими на сцены из прочитанных романов. Но можно обратить внимание на самоотверженность Германна, ссылаясь на то, что герой мерз на улице в холод только для того, чтобы увидеть лицо Лизаветы. Все так, но это не отрицает, что Германн стоял на морозе не от любви к девушке, а от любви к тайне графини.

После смерти старухи наш герой как-то небрежно сообщает бывшей воспитаннице умершей ужасную новость, не пытаясь каким-то образом огородить ее от этой вести, утешить ее. Но в противовес этому можно высказать следующее: во-первых, Лиза была домашней узницей у старой графини и смерть старухи освободила бы воспитанницу от этой муки; во-вторых, Германна можно оправдать тем, что он сам был в предшоковом состоянии и не мог адекватно проанализировать обстановку. Но я хочу напомнить, что Лизавета жила за счет графини и была от нее зависима в материальном плане. Итак, счет равный. На все мои доводы мнимый оппонент ответил своими контраргументами. Так что же — спор проигран? Надеюсь, что нет. У меня в запасе остался еще один факт: после того, как Германн узнал тайну трех карт, он перестал встречаться с Лизой, перестал о ней думать. А уже сидя в Обуховской больнице, он и вовсе забыл про нее. Здесь можно возразить, что, мол, не до того ему было, и вообще он сошел с ума — но это же только подчеркивает утверждение: При развитии умопомешательства у Германна наружу выплеснулось то, что занимало его воображение в предыдущее время. Как видно, это множество целиком и полностью состояло из мысли о картах: «тройка, семерка, туз!. тройка, семерка, дама!. », и здесь нет даже намека на «былую» любовь.

Но также имеет право на существование и следующая гипотеза. Возможно, изначально Германн не думал воспользоваться Лизой в качестве невольной помощницы для личного знакомства с графиней. Возможная влюбленность Германна в Лизавету Ивановну нисколько не противоречит его основной цели, поэтому не исключено, что параллельно развивались две истории «любви»: между Германном и тайной и Германном и Лизой.

Но за размышлениями о любви, действительной или отсутствующей, Германна к Лизе совершенно потерялся не менее интересный вопрос о чувствах Лизаветы Ивановны к герою. Смею утверждать, что и здесь не было любви. Лиза, «чужая среди своих» на балах и затерроризированная дома графиней, влюбилась в первого молодого человека, обратившего на нее внимание. Также быстро она и «бросила» своего недавнего избранника, увидев в нем прежде незамеченные отрицательные, на ее взгляд, черты. По-моему, если бы она действительно любила Германна, то хотя бы их разлука была бы более романтична.

Дважды на протяжении одной главы (IV) автор наводит читателя на сравнение холодного Германна с Наполеоном, который для людей первой половины XIX в. воплощал представление о романтическом бесстрашии в игре с судьбой? Сначала Лиза вспоминает о разговоре с Томским (у Германна «лицо истинно романтическое» — «профиль Наполеона, а душа Мефистофеля»), затем следует описание Германна , сидящего на окне сложа руки и удивительно напоминающего портрет Наполеона. Прежде всего Пушкин, на мой взгляд, изображает новый, буржуазный мир. Хотя все страсти, символом которых в повести оказываются карты, остались прежними, но зло утратило свой «героический» облик. Наполеон жаждал славы — и смело шел на борьбу со всей Вселенной; Германн жаждет денег — и хочет обсчитать судьбу купюрами, заполонившими его разум. Наполеон хотел склонить к своим ногам весь мир, в то время как «нынешний» Мефистофель способен только насмерть запугать старуху графиню незаряженным пистолетом. Смешно, но факт. Сравнение Наполеона с Германном обусловлено скупостью фантазии главного героя и неумением изысканно запугивать, впоследствии убивать беззащитных старушек.

В эпизоде «свидания» Германна с графиней, вернувшейся в два часа ночи с бала, она будет неоднократно перемещаться из области смерти в пространство жизни и обратно. Сначала желтизна ее лица, «потусторонность» облика (она сидит, «шевеля отвислыми губами, качаясь направо и налево») сами собою наводят на мысль о действии «скрытого гальванизма». То есть о демоническом оживлении мертвого тела Московской Венеры. Однако при виде Германна «мертвое лицо ее изменилось неизъяснимо»; она как бы вернулась по эту сторону границы между жизнью и смертью. И тут же выясняется, что такой

«оживляющей» властью над нею обладают только два чувства: страх и воспоминание. Полубредовые предложения и просьбы Германна не производят на нее никакого впечатления , ибо страх улегся, из мертвенного равнодушия ее вновь выводит только имя покойного Чаплицкого. Впрочем, замечание автора о «сильном движении души», в ней произошедшем, заведомо двусмысленно: следовательно, это движение души, покидающей тело. Старая графиня опять погружается в «промежуточную» бесчувственность, чтобы провалиться из нее в смерть, как только Германн наведет свой незаряженный пистолет.

Голос совести еще раз заговорит в душе Германна — спустя три дня после роковой ночи, во время отпевания невольно убитой им старухи.

Он решит попросить у нее прощения — но даже тут будет действовать из соображений моральной выгоды, а не из собственно моральных принципов. Усопшая может иметь вредное влияние на его жизнь — и лучше мысленно покаяться перед ней, чтобы избавиться от этого влияния.

Но как при жизни графиня была причастна к смерти, так после кончины она не собирается оставлять пределы жизни.

Во время отпевания произошло следующее. «В эту минуту показалось ему, что мёртвая насмешливо взглянула на него, прищуривая одним глазом. Германн поспешно подавшись назад, оступился и навзничь грянулся об земь. Его подняли. В то же самое время Лизавету Ивановну вынесли в обмороке на паперть» — без сомнения, подобная вещь могла произойти на похоронах, но Пушкин, на мой взгляд, вводит в произведение этот элемент для того, чтобы подчеркнуть ту неопределенную, нервозную обстановку, которая царила в душах Лизы и, в особенности, Германна.

Описывая отпевание, обычно экономно расходующий слова рассказчик подчеркивает, что Анна Федоровна лежала в гробу «сложа руки» — хотя по-другому она лежать и не могла; но в ночь графининой кончины Германн и Лизавета Ивановна тоже сидели друг напротив друга, скрестив руки — он гордо, по-наполеоновски, она смиренно, как Мария Магдалина. Сложенные крест-накрест руки старой графини — это не знак гордости и не знак смирения, это даже не просто знак смерти (стоит Германну подойти к телу «усопшей», как старуха насмешливо прищуривается одним глазом). Ее крестообразно сложенные руки — знак новой «жанровой прописки». Она представала перед читателем в роли молодой героини исторического анекдота, рассказанного Томским; в образе неподвижного портрета; она была дряхлым персонажем социально-бытовой повести о бедной воспитаннице. Теперь ей, при жизни предпочитавшей старые французские романы, «где бы герой не давил ни отца, ни матери, и где бы не было утопленных тел», предстоит уподобиться именно «мертвым» героям «романов ужасов» и русских баллад, которые так любили являться миру живых в похоронном образе мертвецов.

И тут автор, который последовательно меняет литературную прописку своего героя (в первой главе он — потенциальный персонаж авантюрного романа; во второй — герой фантастической повести; в третьей — действующее лицо повести социально-бытовой, сюжет которой постепенно возвращается к своим авантюрным истокам), вновь резко «переключает» тональность повествования.

Риторические клише из поминальной проповеди молодого архиерея сами собой накладываются на события страшной ночи. В Германне, этом «ангеле смерти» и «полунощном женихе» вдруг проступают пародийные черты; его образ продолжает мелькать, снижаться; он словно тает на глазах у читателя. И даже «месть» мертвой старухи, повергающая героя в обморок, способна вызвать улыбку у читателя: она «насмешливо взглянула на него, прищурившись одним глазом».

Исторический анекдот о трех картах, подробное бытоописание, фантастика — все спутывается, покрывается оцарапанным шлемом иронии и двусмысленности, так что ни герой, ни читатель не в силах разобрать: действительно ли мертвая старуха, шаркая тапочками, вся в белом, является Германну той же ночью? Или это следствие нервного истощения и выпитого вина? Что такое три карты, названные ею, —

«тройка, семерка, туз» — потусторонняя тайна чисел, которым Германн подчинен с того момента, как решил завладеть секретом карт, или простая прогрессия, которую Германн давным-давно сам для себя вывел «я утрою, усемерю капитал. » (то есть — стану тузом). И чем объясняется обещание мертвой графини простить своего невольного убийцу, если тот женится на бедной воспитаннице, до которой при жизни ей не было никакого дела? Тем ли, что старуху заставила «подобреть» неведомая сила, пославшая ее к Германну, или тем, что в его заболевающем сознании звучат все те же отголоски совести, что некогда просыпались в нем при звуке Лизиных шагов? Сам того не замечая, Германн попал в «промежуточное» пространство, где законы разума уже не действуют, он на пути к сумасшествию. Германн, ценивший именно независимость, хотя бы и материальную, ради нее и вступивший в игру с судьбою, полностью теряет самостоятельность. Он готов полностью повторить

«парижский» эпизод жизни старой графини и отправиться играть в Париж.

Рассуждая над произведением, хочется задать вопрос: «Почему повесть называется «Пиковая дама», а не «Жизнь и судьба», или и того лучше «Тройка, семерка, туз» а может, «Холостой выстрел», как он раньше собирался назвать свою повесть? По моему убеждению, заглавие произведения «Пиковая дама» характеризует смерть, но не человека, а смерть устремления, уверенности главного героя, олицетворяя оглушительный треск проигрыша. Именно эта карта отображает посмеивающийся лик старой графини, ведь Пиковая дама для Германна явилась роковой.

Как известно, тайну трех карт поведал графине Сен-Жермен. Но откуда он сам узнал эту тайну? Порассуждаем. Возможно, предположение Германна насчет дьявольского договора было верным. События произведения не противоречат этой гипотезе, что дает право считать ее возможной действительностью. Сделанное предположение можно развивать в двух направлениях. Следуя первому, сделку с Дьяволом совершил Сен-Жермен и потом «по доброте сердечной (душу-то он уже продал)» подарил эту тайну графине. Другая же версия заключается в том, что контракт с председателем оппозиции Богу заключала сама графиня, а Сен-Жермен был лишь «подарком судьбы», посланным Дьяволом. Эта версия, на мой взгляд, является более правдоподобной, так как при рассмотрении графини как сгустка темных сил достаточно просто объясняются многие моменты, связанные с тайной карт, которые можно списать на проявления воли властителя Преисподни. Намек, выраженный в речи Германна к графине: «Может быть, тайна сопряжена с ужасным грехом, с пагубою вечного блаженства, с дьявольским договором. Подумайте: вы стары; жить вам уж недолго, - я готов взять грех ваш на свою душу» дает право предположить, что графиня продала душу Дьяволу и стала носителем страшной тайны.

В сценах «поединка» с Чекалинским перед читателем предстает прежний Германн — холодный и тем более расчетливый.

Германн проиграл, несмотря на знание тайны трех карт. Можно назвать следующие предполагаемые причины этого. Во-первых, из того, что графиня продала душу дьяволу, может следовать, что она, помогая своему новому повелителю — Дьяволу, назвала Германну заведомо неправильные карты для того, чтобы получить его душу, не платя за это. Эту версию подтверждает и то, что графиня пришла к Германну «исполнить его просьбу» «не по своей воле».

Во-вторых, делясь с героем тайной, она сделала оговорку: «с тем, чтоб ты женился на моей воспитаннице Лизавете Ивановне. ». Германн же совсем не собирался жениться на Лизе. Из-за этого графиня, обретшая способность рассматривать души людей, и наказала нашего героя. В-третьих, возможно, что таким весьма своеобразным способом Бог пытался спасти душу Германна от попадания к своему противнику, быстрее забрав ее к себе (этот способ чем-то напоминает предательство Христа Иудой, который пытался, на мой взгляд, самым верным способом оградить своего учителя от псевдолюбящих его людей).

Механизм такой странной ошибки может быть следующим. Во-первых, Германн мог нервничать и просто перепутать карты. Но эта версия является малоправдоподобной. Во-вторых, карту, уже отложенную Германном, могли подменить «темные силы». И третьей, наиболее сложной технически, версией является следующая. Эти «темные силы» каким-то образом действовали на Германна так, что дама ему виделась тузом. И только после того, как талья была проиграна, и Дьявол совершил свое грязное дело, наш герой увидел ошибку, которая так дорого ему стоила.

Еще одним вариантом развития событий могло служить следующее. Существовало Нечто, которое могло каким-то образом влиять на жизнь людей. Именно это Нечто «осчастливило» тайной Сен-Жермена, графиню и Чаплицкого. Когда это Нечто узнало о возможности того, что еще кто-нибудь (в данном случае — Германн) узнает тайну, то оно решило, что уже достаточно людей обогатилось благодаря этому и изменило условия розыгрыша карт. Оно сообщило графине об изменении, но не объяснило новые правила. Когда обладательница тайна говорила Германну про нее, она не была вполне уверена в правильности тактики, но, поддавшись уговорам на грани угроз нашего героя, она наугад изменила правила. Как видно, она не угадала. В пользу этой версии говорит то, что графиня и Чаплицкий ставили карты одну за другой, в то время как Германну было сказано: «Тройка, семёрка и туз выиграют тебе сряду, - но с тем, чтобы ты в сутки более одной карты не ставил и чтоб во всю жизнь уже после не играл».

Возникает естественный вопрос: а почему, собственно, Александр Сергеевич Пушкин взялся написать такое своеобразное произведение?

Попытаемся ответить на этот вопрос. Сразу необходимо отметить, что «Пиковая дама» написана в 1833 году, то есть уже не юным писателем. Возможно, это произведение стало продолжением исследования поведения человека под влиянием внешних факторов. «Пиковая дама» интересна с точки зрения разнообразия сюжетных линий и проблем, никак не менее сложных, нашедших отражение в произведении. В «Евгении Онегине» автор убивает Ленского, мотивируя это предрешенностью судьбы героя. Почему же тогда он оставляет в живых Германна? Возможно, уже работая над произведением, Пушкин сам заинтересовался не совсем заурядным персонажем и решил проследить его судьбу.

Правда, возможно и такое, что «Пиковая дама» была своеобразным криком души поэта. Теперь уже ни для кого не секрет, что сам Пушкин был азартным игроком (это объясняет такое точное, детальное описание самой игры). Могло случиться так, что сам автор в то время проиграл крупную сумму и решил создать произведение, отражающее перипетии карточной жизни.

Если я не ошибаюсь, «Пиковая дама» была первым произведением в русской литературе, так ярко осветившим проблемы взаимосвязи азарта, денег, любви, светской жизни.

III. Заключение

«К нему не зарастет народная тропа».

Произведение Пушкина «Пиковая дама» наполнено иронией и в то же время серьезностью, оно написано с элементами фантастики, но в определенные моменты повесть правдоподобна. «Пиковая дама» включает в себя противоречия обстоятельств и событий, характеров и чувств. Это произведение – контраст, наполненное живописным, своеобразно – неповторимым способом передачи читателю реальности. В своей повести Пушкин сосредоточил внимание на глубочайшем психологическом анализе души человека, безраздельно охваченной какой-то эгоистичной страстью, будь это скупость, зависть или гордость. Эти страсти подчиняют себе сильных и волевых людей, но они эгоистичны по своей природе и поэтому приводят их к моральной деградации и преступлению. «Пиковая дама» Пушкина подкупает чистотой и глубиной переживаемых чувств.

Гоголь о Пушкине и его повести сказал: «Александр Сергеевич при самом начале своем был национален, потому что истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа. Писатель, может быть, и тогда национален, когда описывает совершенно сторонний мир, но глядит на него глазами своей национальной стихии, глазами своего народа, когда чувствует и говорит так, что соотечественникам кажется, будто это говорят и чувствуют они сами. Вряд ли о ком из писателей можно сказать, чтобы у него в коротенькой повести вмещалось столько величия, простоты и силы, сколько у Пушкина. »

По моему мнению, чтение «Пиковой дамы» должно сильно действовать на воспитание, развитие и образование изящно- психологического чувства в человеке.

Да! Не во гнев будет сказано нашим литературным староверам, нашим сухим моралистам, нашим черствым, антиэстетическим резонерам, никто, решительно никто из русских писателей не стяжал себе такого неоспоримого права быть воспитателем и юных , и возмужалых, и даже старых ( если в них еще есть зерно эстетического и человеческого чувства ) читателей, как Пушкин, потому что мы не знаем на Руси более нравственного, при великости таланта, как этот писатель.

«Пиковая дама» – история, основной задачей которой является достучаться до нашего разума, с целью обуздать лихих коней нашего стремления к азарту и деньгам. Вообще все написанное Пушкиным выглядит не только емким, содержательным , но и необыкновенно изящным. Попробуйте поменять местами несколько слов на любой из страниц «Пиковой дамы»- и вы поймете, что в пушкинской прозе слова, расположенные в единственно правильном порядке.

Говоря, что Пушкин устарел, мы ошибаемся. Читайте замечательные произведения этого прекрасного, находите близкое и понятное вам. Я все время возвращаюсь к творчеству Александра Сергеевича Пушкина. Верю, к нему «не зарастет народная тропа». Думаю, на мой век пищи для души и ума хватит с избытком. Этим я заканчиваю свою работу, в надежде, что мне удалось донести до вас частичку смыслового отображения истины в повести Пушкина «Пиковая дама».