Человеческая история – череда войн и военных конфликтов

Права личности занимают одно из центральных мест в политической и юридической науках. Они представляют собой принципы, нормы взаимоотношений между людьми и государством, обеспечивающие индивиду возможность действовать по своему усмотрению (эту часть называют свободами) или получать определенные блага (это собственно права).

Современное понимание прав человека восходит к идеям естественного права, которые возникли в далекой древности. Так, еще софисты (Ликофрон, Антифон, Алкидам) в V – IV веках до Рождества Христова утверждали, что все люди равны от рождения и имеют одинаковые, обусловленные природой естественные права. Значительный вклад в концепцию естественных прав внес Аристотель. Он защищает права, присущие человеку от рождения.

Аристотель высказал ряд идей, близких к современной концепции прав человека. Идея верховенства естественного права над законами государства получила свое развитие в современных теориях прав человека, в том числе и в концепции правового государства.

Однако в период феодализма воцарилось принципиально иное понимание прав личности. Идея равенства от рождения естественных прав всех людей или хотя бы правового равенства всех свободных граждан была отвергнута, и сами права трактовались как привилегии, дарованные монархом подданным. Каждое из сословий имело специфические права, которые сокращались по мере снижения по лестнице общественной иерархии.

Современное понимание прав человека по существу ведет свое начало от либерализма. Его виднейшие - представители: Локк, Гроций, Монтескье, Джефферсон, Смит, Бентам, Милль и другие обосновали понимание фундаментальных прав человека на жизнь, безопасность, свободу, собственность, сопротивление угнетению и некоторых других как естественных, неотъемлемых (неотчуждаемых) и священных норм человеческого поведения, существующих независимо от государства и охраняемых им. При этом естественность прав рассматривается как их присущность человеку от рождения; неотъемлемость.

Политологи различной мировоззренческой ориентации по-разному оценивают конечный источник прав человека. Одни видят его в естественной человеческой природе конституирующих человеческий род в основополагающих потребностях: в поддержании жизни, безопасности, свободе от насилия и социально неоправданных ограничений, уважении человеческого достоинства и т. д. Другие же возводят наиболее высокие из человеческих прав к душе и Богу. “Свобода человеческой личности, - писал Н. Бердяев, - не может быть дана обществом и не может по своему истоку и признаку зависеть от него - она принадлежит человеку как духовному существу. Неотъемлемые права человека, устанавливающие границы власти общества над человеком, определяются не природой, а духом. Это духовные права, а не естественные права, природа никаких прав не устанавливает”.

Впервые либеральная концепция прав человека нашла свое систематизированное юридическое выражение в 1776 году в Вирджинской Декларации, положенной в основу Билля о правах конституции США 1789 года. В этом же 1789 году основополагающие права: свобода личности, право на собственность, безопасность и сопротивление угнетению, - были конституционно закреплены во французской Декларации прав человека и гражданина. Эти выдающиеся политико-правовые акты не утратили своей актуальности и сегодня, хотя, конечно же, нынешние представления о правах личности гораздо богаче.

В современной политической мысли представлено несколько подходов к правам человека. Это прежде всего естественно-исторический, юридическо-позитивистский, а также марксистский подходы. Первый из них, наследуя либеральную традицию, считает, что фундаментальные права личности имеют внегосударственное и внеюридическое происхождение. Государство может либо уважать и гарантировать их, либо нарушать и подавлять, но отнять у человека присущие ему от рождения основополагающие права оно не может.

Юридический позитивизм отрицает всякое внегосударственное происхождение прав человека. Он исходит из рациональной самоценности права, его независимости от экономических и социальных предпосылок. Источником и гарантом права считается государство. Право и закон не имеют существенных различий. Права личности не выделяются из общей системы права и не имеют верховенства по отношению к правам государства. Сами права граждан изменяются в зависимости от государственной целесообразности и возможностей государства.

Прагматическую установку юридического позитивизма по отношению к правам личности разделяет марксизм. Он также подчиняет права государственной целесообразности, но в отличие от юридического позитивизма исходит не из их рациональной самоценности, а из социально-экономической, и прежде всего классовой детерминации права. Оно понимается как возведенная в закон воля господствующего класса. При этом сама постановка вопроса о правах индивида становится излишней, вследствие трактовки личности как совокупности общественных отношений. Кроме того, марксизм, и особенно ленинизм и сталинизм, отрицают общечеловеческую природу права, подменяют общечеловеческие ценности моралью, основанной на классовой, партийной целесообразности. Это учение исходит из заведомой непротиворечивости, гармоничности отношений личности и общества в коммунистической формации, из отмирания государства и права, а значит и ненужности института прав человека.

Несмотря на несовместимость марксистского учения с естественно - исторической трактовкой прав человека, в законодательства тоталитарно-социалистических государств обычно входят разделы о правах, свободах и обязанностях личности. Это делается главным образом для демократического камуфляжа, хотя и отражает реальную деятельность политической системы по распределению монополизированных государством основных жизненных ресурсов, а также эгалитарные принципы коммунистической идеологии, обосновывающие возможность каждого получать свою пайку из общего государственного котла. Сами права понимаются не как неотъемлемые, основополагающие нормы жизнедеятельности людей, а как предоставляемые и дозируемые партией и государством блага. Такое понимание прав личности отражает необходимую для тоталитарного строя всеохватывающую зависимость человека от государства. Оно сродни феодальной трактовке прав как милости, дара властей. В целом же в странах “реального социализма” института прав человека в его современном понимании, т. е. основанного на признании автономии и свободы личности, верховенстве прав человека над правами государства, независимых институтах контроля за соблюдением прав человека, не существовало.

Сегодня в мировой политической мысли явно преобладает естественно - историческое понимание прав человека. Сам этот термин “права человека” употребляется как в широком, так и в узком смыслах. В узком значении это только те права, которые не предоставляются, а лишь охраняются и гарантируются государством, действуют независимо от их конституционно-правового закрепления и государственных границ. К ним относятся равенство всех людей перед законом, право на жизнь и телесную неприкосновенность, уважение человеческого достоинства, свобода от произвольного, незаконного ареста или задержания, свобода веры и совести, право родителей на воспитание детей, право на сопротивление угнетателям и др. В широком значении права человека включают весь обширнейший комплекс прав и свобод личности, их различные виды.

Современная типология прав человека достаточно разнообразна. Наиболее общей их классификацией является деление всех прав на негативные и позитивные. Такое различение прав основано на фиксации в них негативного и позитивного аспектов свободы. Как известно, в негативном значении свобода понимается как отсутствие принуждения, ограничений по отношению к личности; в позитивном - как свобода выбора, а главное, способность человека к достижению своих целей, проявлению способностей и индивидуальному развитию в целом. В соответствии с таким различением свободы негативные права определяют обязанности государства и других людей воздерживаться от тех или иных действий по отношению к индивиду. Они предохраняют личность от нежелательных, нарушающих ее свободу вмешательств и ограничений. Эти права считаются основополагающими, абсолютными. Их осуществление не зависит от ресурсов государства, уровня социально-экономического развития страны. Негативные права - основа индивидуальной свободы.

Типичным примером юридической фиксации этой группы прав, в целом негативного подхода к правам человека, является Биллы о правах конституции США. Так, его первая статья /поправка/ гласит: “Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее свободное исповедание, ограничивающих свободу слова или печати или право народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями о прекращении злоупотреблений”. Термин “не должен” содержится почти во всех статьях (кроме одной) этого документа. Практически все содержание Билля о правах направлено на ограждение личности от различного рода несправедливых и нежелательных посягательств со стороны правительства.

В отличие от негативных прав, позитивные права фиксируют обязанности государства, лиц и организаций предоставлять гражданину те или иные блага, осуществлять определенные действия. Это, например, право на социальное вспомоществование, образование, охрану здоровья, достойный жизненный уровень и т. п.

Более конкретной классификацией прав и свобод личности по сравнению с их делением на негативные и позитивные является их подразделение, в соответствии со сферами реализации на гражданские (личные), политические, экономические, социальные и культурные.

Человеческая история – череда войн и военных конфликтов

Человеческая история представляет собой длинную череду войн и конфликтов. Странность судьбы человечества состоит в том, что преступление действительно “окупается”, и в определенном смысле движет историю, или, как гласит китайская поговорка, “тот, кто украл корову, - вор; тот, кто грабит нацию, - принц”. Из 3400 лет писаной истории человечества только 250 были мирными. Следовательно, война является обычным состоянием отношений между людьми. Человечеству понадобилось две мировые войны, разразившиеся в первой половине XX века, которые унесли жизни миллионов людей, для того, чтобы возобладало стремление к миру, торжественно провозглашенное в 1945 году в Уставе Организации Объединенных Наций. Однако положение вещей до сих пор остается печальным. После эйфории и радужных надежд, вызванных подписанием Устава ООН, пришло отрезвление. Цифры говорят сами за себя: со времени окончания второй мировой войны имели место около 150 войн и конфликтов, унесших около 20 млн. человеческих жизней. Только в 80-ые годы на Земле полыхало пламя 22 войн, 85% их жертв - гражданское население. По подсчетам институтов, занимающихся вопросами военной истории, в частности, американского института “Worldwatch”, со времени окончания второй мировой войны было только 26 дней абсолютного мира. Безусловно, толкование такого рода данных зависит от того, что понимать под днем войны.

Но даже по другим расчетам, с менее строгими критериями, в среднем за год, начиная с 1945 года, насчитывается три дня без войны, что едва ли является более обнадеживающим фактором. Иными словами, в настоящее время в течение 362 дней из 365 в какой-либо части мира происходит вооруженный конфликт. Несмотря на то, что пока удалось избежать третьей мировой войны, планету постоянно заливают кровью гражданские войны, местные и региональные конфликты.

Кроме того, угроза еще более опустошительных побоищ, хотя и запрещенных международным правом, остается реальностью, которую человеческий род еще не смог или не захотел преодолеть. Запрещена война или нет и независимо от того, каково состояние права вести или не вести войну, эта форма коллективного насилия всегда оказывала значительное воздействие на жизнь стран и народов. Но в последние годы конфликты стали более частыми и продолжительными, создав своего рода тупиковые ситуации. Война между Ираком и Ираном длилась дольше, чем вторая мировая война. Военнопленные в таких конфликтах, как конфликты вокруг Огадена или Западной Сахары, находились в плену в течение десяти лет. Судьба беженцев в лагерях на таиландо-кампучийской границе все в большей степени напоминает положение населения в палестинских лагерях - проблема, затянувшаяся на много лет без видимых признаков урегулирования.

Приведенные примеры со всей очевидностью свидетельствуют о необходимости защиты прав человека в период войн и вооруженных конфликтов. Но возникает встречный вопрос: а правомерно ли вообще говорить о каких бы то ни было правах человека в ходе военных действий? Ведь еще Гуго Гроций подчеркивал, что “войны совершенно не совместимы с правом”, имея в виду, что война допускает, даже “санкционирует” право на преступление, в том числе лишение человеческой жизни. Война, даже в тех случаях, когда вызванное ею насилие каким-то образом ограничивается и регулируется, причиняет огромные страдания, поэтому люди должны прилагать все усилия к тому, чтобы не допускать ее превращения в кровавый хаос, в бойню без правил, где уничтожают всех без разбора.

И именно для того, чтобы предотвратить или, по крайней мере, уменьшить вакханалию, творимую на полях сражений, минимизировать человеческие страдания, необходимо сделать все возможное для защиты неотъемлемых прав человека в период вооруженных конфликтов.

Война и вооруженные конфликты

Следует обратить внимание на употребление терминов “война” и “вооруженный конфликт”. В работы эти понятия будут использоваться в дальнейшем в качестве синонимов, для того чтобы избежать ненужных повторов. Некоторые юристы даже считают, что “понятия “война” и “вооруженный конфликт” идентичны в международно-правовом смысле, равнозначны по юридической силе и не имеют один перед другим главенствующего значения по объему применения норм гуманитарного права”. Оговорюсь, что грань между “войной” и “вооруженным конфликтом” все-таки есть, хотя она достаточно условна. Выражение “вооруженный конфликт” охватывает любую ситуацию, независимо от ее правовой квалификации, в которой две или более сторон противостоят друг другу с оружием в руках. Следовательно, термин “вооруженный конфликт” шире по объему, нежели термин “война”: любая война - это, прежде всего вооруженный конфликт, но не всякий вооруженный конфликт можно назвать войной. И дело здесь не только в масштабах военного противоборства. Война обладает рядом специфических признаков, которые не присущи вооруженным конфликтам. С юридической точки зрения для войны характерен такой признак, как формальный акт ее объявления, согласно III Гаагской конвенции 1907 г. Последствием такого объявления является, как правило, разрыв дипломатических отношений между воюющими государствами и прекращение действия большинства международных договоров. Однако в большинстве своем государства развязывали войны, формально не объявляя их, при сохранении дипломатических и договорных отношений. Все это и привело к широкому использованию термина “вооруженный конфликт”. Далее, термин “война”, как вытекает из международно-правовых актов, употребляется при вооруженном столкновении между суверенными государствами; в случае борьбы нации или народа за свою независимость употребляется термин “вооруженный конфликт”. Признак “вооруженный” не определен в международно-правовых актах. Некоторые юристы предлагают понимать под ним любые действия с применением военного насилия, в котором участвует значительное число военнослужащих, собранных для общей цели (коллективный характер), с определенной степенью организации. По их мнению, конфликт является вооруженным, если при этом совершается хотя бы оно из следующих действий: а) вторжение вооруженных сил одного государства на территорию другого государства; б) захват в плен или ранение хотя бы одного комбатанта из состава вооруженных сил другой стороны; в) интернирование или принудительный захват хотя бы одного гражданского лица другой воюющей стороны.

Появление первых документов по защите прав человека

У истоков Международного Красного Креста

1. Ратищев Федор Михайлович (1625 – 1673 гг. ) – дворянин. В 1654 – 1655 гг. участвовал в походах царя против Польши, в 1656 г. – против Швеции. Один из ведущих разработчиков денежной реформы 50-х годов. С 1664 по 1670 гг. – «дядька» (воспитатель) царевича Алексея Алексеевича. Организатор школы при Андреевском монастыре. Известен своей благотворительной деятельностью. Основал первую с Москве больницу для раненых, организатор военных госпиталей и выноса раненых с поля боя силами добровольцев.

2. Пирогов Николай Иванович (1810 – 1881 гг. ) – выдающийся русский хирург и ученый. В Крымской войне впервые в истории привлек к уходу за ранеными и больными воинами на поле боя женский персонал – « Крестовоздвиженскую общину сестер милосердия». Во франко-прусской войне 1870 – 1871 гг. ратовал за оказание помощи раненым и больным обеих воюющих сторон на основе принципов Женевской конвенции 1864 года.

3. Флоренс Найтингейл (1823 – 1910 гг. ). Родилась в семье англичан во Флоренции в 1823 году. Образование получила в Германии, в первой школе медицинских сестер. Во время Восточной (Крымской) войны в 1853 – 1856 годах между Англией, Францией, Италией, Турцией с одной стороны, и Россией – с другой, Найтингейл вместе с 38 другими сестрами отправились на театр военных действий. После возвращения с войны она открыла Найтингельскую испытательную школу для сестер милосердия при больнице Святого Томаса в Лондоне, отдав на ее организацию собранные по подписке в Англии 50 тысяч фунтов стерлингов в дар ей самой. Ее работы «Заметки о госпиталях» и «Заметки о сестринском деле» считаются сейчас классическими произведениями. В 1912 году Лига Международного Красного Креста учредила свою высшую награду – медаль имени Флоренс Найтингейл с ее изображением, которой награждает за особые заслуги медицинских сестер и активисток Красного Креста, отличившихся при оказании помощи раненым и больным как в военные годы, так и в мирное время.

4. Анри Дюдан (1828 – 1910 гг. ) – гражданин Швейцарии. Известен своей благотворительной деятельностью и как путешественник. На основе личных наблюдений в австро-итальянской войне 1859 года пришел к мысли о необходимости создания международной организации помощи раненым. В феврале 1863 года на заседании Женевского «общества общественной пользы» сделал доклад, описавший ужасное положение раненых в ходе военных действий. Эмблема МКК – красный крест на белом поле – дань уважения швейцарскому гражданину Анри Дюнану и знак признательности гражданину Анри Дюнану и знак признательности традиционно нейтральной стране.

Гаагская конференция 1899 года

Гаагская конференция 1907 года

Женевская конвенция 1949 года

Глава 2. Источники формирования Международного гуманитарного права

Нарушение прав человека в годы Второй мировой войны

С началом войны гитлеровцы резко усилили репрессии против малейшего проявления оппозиционного духа. Уже 3 сентября 1939 г. с выходом «Основ внутренней безопасности государства во время войны», подписанных Гейдрихом, значительно усиливалось карательное законодательство. В документе прямо указывалось: «Каждая попытка разлагать сплоченность и готовность к борьбе немецкого народа должна быть беспощадно подавлена».

Закон от 16 сентября 1939 г. разрешал вторичное рассмотрение уголовных дел специальным судом, если решение обычного суда признавалось нацистами неудовлетворительным.

Усилилась централизация карательных отрядов. Еще в 1939 г. руководство всеми видами государственной полиция было сконцентрировано в руках Гиммлера, и одновременно государственная тайная полиция (гестапо) объединялась с уголовной полицией (крипо) в полицию безопасности (зипо), которая подчинялась Гейдриху.

В целях координации действий всех карательных органов рейха в конце сентября 1939 г. были объединены полиции безопасности и карательный орган нацистской партии - СД. Новы орган - Главное Имперское Управление безопасности СС (РСХА), - возглавил шеф полиции безопасности Гейдрих - одна из самых зловещих фигур нацистского режима. В состав Главного Управления вошло на правах одного из «ведущих» отделов гестапо (АМТ - IV). В составе отрядов и войск СС в 1939 г. числилось 240 тыс. человек.

3 сентября 1939 г. начальник полиции безопасности Р. Гейдрих направил всем учреждениям рейха директиву под названием «Основные положения внутренней 6езопасности во время войны», в которой предписывалось беспощадно подавлять всякую попытку «подорвать волю к борьбе немецкого народа», а также пресекать любые высказывания и настроения, выражающие сомнения в победе Германии и строжайшим образом наказывать за них».

«Новый порядок» явился формой классового и национального господства германских капиталистов и помещиков в странах Западной Европы. Началось физическое истребление порабощенных народов, особенно славянских. Западная Европа покрылась сетью тюрем концентрационных лагерей.

Кровавые преступления захватчиков вызывали ненависть населения оккупированных стран, повсюду росло движение сопротивления, принимавшее самые различные формы. Коллаборационисты, сотрудничавшие с оккупантами, повсюду оказывались в изоляции, окруженные презрением населения. Столкнувшись с растущим движением сопротивления, нацисты усилили карательные акции, дополнив военно-полевые суды массовым уничтожением своих противников в концентрационных лагерях. Осенью 1941 г. Гитлер пришел к выводу, что только с помощью страха, подняв террор на более высокую ступень, можно упрочить положение Германии в завоеванных странах. С этой целью он издал директиву, в которой требовал вывозить для уничтожения враждебных оккупантам лиц в концентрационные лагеря, ничего не сообщая о приговоре родственникам осужденных, люди должны были просто - исчезнуть (директива «Мрак и туман»).

Одновременно с этим захватчики приступили к германизации территорий, важных в экономическом и стратегическом отношениях. Уже в 1940 г. та часть населения Эльзаса и Лотарингии, которая не желала признать себя немцами, принудительно выселялась в Центральную и Южную Францию. Но то, что происходило во Франции, было лишь заурядным событием по сравнению со страшной трагедией, развернувшейся в Польше. Если на Западе гитлеровцы уничтожали, прежде всего, политических противников, то в Польше они стремились физически уничтожить всю нацию полностью.

С этой целью страна была разделена на две части. Западную Польшу нацисты присоединили к территории рейха, а все польское население (за исключением лиц, признанных годными для германизации) подлежало выселению в так называемое генерал-губернаторство (Восточная Польша). На территории этого генерал-губернаторства должно 6ыло произойти окончательное решение польского вопроса. Здесь был начат «эксперимент», который предполагалось распространять на всю Восточную Европу. Генерал-губернаторство, в отличие от Западной Польши, не стало частью Германии, оно рассматривалось нацистами как немецкая колония. Область с разрушенной экономикой, из которой в Германию за бесценок вывозились сельскохозяйственные продукты, не могла прокормить сконцентрированное здесь население. С помощью искусственно созданного голода захватчики стремились «регулировать» численность порабощенного ими населения. Одновременно с этим нацисты приступили к беспощадному физическому уничтожению всех возможных носителей национального сопротивления людей, которые, по их мнению, олицетворяли идею национального самосознания, польской государственности и культуры. Затем обезглавленную нацию предполагалось расщепить на части и уничтожить.

Началом этому послужило составление так называемого «немецкого национального списка». Лица, признанные годными для онемечивания, заносились в этот список, а затем отправлялись в рейх для окончательной германизации под строгим наблюдением гестапо или мобилизовывались в германскую армию. Те из поляков, которые отказывались отречься от своей родины, отправлялись в концентрационный лагерь, а их дети становились собственностью рейха. Большую часть населения предполагалось истребить с помощью голода и концентрационных лагерей, а оставшиеся в живых должны были работать батраками в латифундиях прусских помещиков.

В концлагеря отправляли тех, кто рассматривался гитлеровцами как политический противник нацизма или лицо, принадлежащее к расе, которая рассматривалась как враждебная. Концентрационные лагеря имели в глазах нацистов целый ряд «преимуществ»: здесь можно было сосредоточить большое количество людей и поставить их под строгий контроль, изолировав заключенных от внешнего мира, можно навязать им любой режим и распорядок, способный сломить духовные и физические силы человека. Наконец, в условиях изоляции от внешнего мира, подчиненные жестокой дисциплине, люди почти не имели возможности организоваться даже для того, чтобы защитить свою жизнь, а процесс уничтожения жертв протекал с минимальными для нацистов издержками, т. к. сама концентрация создавала предпосылки для уничтожения людей «индустриальными» методами.

Если в Польше кровавый террористический режим поддерживался главным образом силами СС, гестапо и полиции, то в Югославии в карательных акциях принимал самое активное участие и вермахт. Злодеяния, совершенные захватчиками в Польше и Югославии, явились лишь репетицией перед походом на СССР. Ведомство Гиммлера полагало, что главными в национал-социализме является теория фюрера о «жизненном пространстве» на Востоке Европы. Основой своей задачей СС считало «стерилизацию» этого пространства для немецкой колонизации.

13 марта 1941 г. верховное главнокомандование вермахта приняло «инструкцию об особых областях», в которых была разработана система жестокого оккупационного режима в захваченных районах.

13 мая 1941 г. германское правительство утвердило директиву «Об особой подсудности в районе «Барбаросса» и об особых мероприятиях. Директива требовала проявлять безжалостность к гражданскому населению, уничтожать всех партизан и всех подозреваемых в сочувствии к ним, расстреливать без суда и следствия тех, кто окажет немцам малейшее сопротивление. Предусматривались также карательные операции против мирного населения, массовые репрессии. С солдат и офицеров гитлеровской армии снималась всякая ответственность за преступления на советской земле. Одновременно разрабатывалась система мер для уничтожения попавших в плен солдат и офицеров Красной Армии.

Одним из самых «позорных» документов германского верховного командования была директива от 12 мая 1941 г. об от ношении к политработникам Красной Армии. Они объявлялись особо опасными для осуществления плана колонизации Советского Союза, для усмирения покоренной страны, для немецко-фашистской армии. Директива требовала немедленного физического унижения политработников, попавших в плен.

В человеконенавистнических планах германских фашистов немаловажное место занимал так называемый генеральный план «Ост» (Восток), разработанный имперским управлением СС и полицией. Этот план был программой подавления огнем и мечом славянских народов, в первую очередь народов Советского Союза. Согласно ему, 80-85% поляков, 65% западных украинцев, 75% белорусов подлежали выселению со своих мест. В отношении русского населения рекомендовалось проводить такую политику, которая привела бы к ослаблению всего русского народа.

Для массового истребления мирных жителей создавались специальные команды, готовилась соответствующая «техника». Наставляя на это черное дело своих единомышленников, Гитлер говорил: «Мы обязаны истреблять население - это входит в нашу миссию охраны германского населения. Нам придется развить технику истребления населения Я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви».

Гитлеровцы собирались варварски разграбить Советский Союз. Их главная экономическая цель состояла в том, чтобы превратить Территорию СССР в аграрно-сырьевой придаток своей экономики, во внутреннюю колонию, в резервуар дешевой рабочей силы. При составлении плана «Барбаросса» Гитлер заявил: « Необходимо напасть на Россию, захватить ее ресурсы, не считаясь с возможностью смерти миллионов людей в этой стране. Надо нам взять у России все, что нам нужно. Пусть гибнут миллионы». План «Барбаросса» имел специальный экономический раздел под названием «Ольденбург». Его основные идеи были еще до начала войны определены в «Директивах по руководству экономикой во вновь оккупированных восточных областях».

Восстановление разрушенных в ходе военных действий промышленных предприятий на советской территории считалось совершенно неуместным. Рабочих этих предприятий предполагалось использовать на восстановлении железнодорожного транспорта, чтобы эффективно выкачивать из страны сырье и продовольствие. Одновременно предполагалось выселить миллионы советских людей из оккупированных областей в Западную Сибирь. Уполномоченным «для централизованного решения вопросов восточноевропейского пространства» Гитлер назначил Розенберга.

Проблемой колонизации восточноевропейского пространства «должно было» заняться и ведомство рейхсфюрера СС Гиммлера. Согласно наметкам этого плана, из западных областей СССР предполагалось выселить 31 млн. человек и 5 - 6 млн. человек уничтожить. 14 млн. человек поддлежали германизации. В течение последующих 30 лет на этой территории предполагалось водворить 4,5 млн. немцев. Выполнение этой задачи возлагалось на СС.

Безусловно фашистские руководители отдали себе отчет в том, что осуществление грабительской, откровенно колониальной программы вызовет самое отчаянное сопротивление народов. Чтобы в зародыше пресечь всякую попытку и сопротивление, начальник генерального штаба ОКВ Кейтель издал директиву «Об особой подсудности в районе «Барбаросса», где указывалось, что войска сами беспощадно будут себя «ограждать» от всякого рода угроз со стороны гражданского населении». «Партизаны должны беспощадно уничтожаться войсками в бою или при преследовании, - продолжал Кейтель, - всякие иные наладки враждебных гражданских лиц. должны подавляться войсками на месте с применением самых крайних мер для уничтожения нападающего». Было совершенно очевидно, что один вермахт не в состоянии подавить сопротивление порабощенных народов, поэтому основная задача в борьбе с национально-освободительным движением возлагалась на организацию СС, шеф которой Гиммлер был одновременно начальником всей имперской полиции.

Сам процесс уничтожения осуществлялся в концентрационных лагерях: голод, бесчеловечное обращение, расстрелы быстро обрывали жизнь заключенных. Но начинался этот конвейер смерти еще раньше. Служба безопасности СС еще до оккупации той или иной страны составляла картотеку, в которую заносились фамилии и имена противников нацистов, на ее основе создавались адрёсные книги. Эти люди подлежали уничтожению в первую очередь. Движение Сопротивления захватчики также пытались сломить с помощью безудержного террора. С этой целью вводилась система заложничества, сущность которой состояла в том, что в черные списки вносились самые известные лица, проживающие в данном районе. В случае возникновения «эксцессов» эти люди подлежали уничтожению. Эта система практиковалась прежде всего частями СС. Их Гиммлер считал главными специалистами по борьбе с партизанским движением.

Причины нарушения прав человека Гитлером

Возможность совершать подобные издевательства над жителями захваченных территорий у Гитлера была лишь потому, что не существовало законов, которые могли бы ему помешать.

Возможность совершать подобные издевательства над жителями захваченных территорий у Гитлера была лишь потому, что не существовало международного инструмента, чтобы остановить насилие. Необходимо было создать систему коллективной безопасности против агрессии фашистских государств. Но сильнейшие страны Европы (Англия, Франция) вели двойную игру: с одной стороны хотели обезопасить себя, с другой – столкнуть фашистскую Германию и СССР в военный конфликт. Это привело к развязыванию Второй мировой войны, которая унесла миллионы человеческих жизней.

Глава 3. Международное гуманитарное право как инструмент защиты прав человека в военных конфликтах

Женевская конвенция 1949 года

Дополнительные протоколы к Женевским конвенциям, принятые в 1977 году

Сущность основных положений Международного гуманитарного права

Поскольку войны всегда велись между государствами, защита жертв этих войн относилась к области именно международного права. Поначалу речь шла о нормах обычного права. 1864 год был ознаменован началом кодификации, конкретизации и развития этих норм по инициативе Анри Дюнана и затем Международного Комитета Красного Креста, одним из основателей которого он являлся. В настоящее время основными источниками международного гуманитарного права являются четыре Женевские конвенции о защите жертв войны от 12 августа 1949 года:

- Конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях (I Женевская конвенция);

- Конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море (II Женевская конвенция);

- Конвенция об обращении с военнопленными (III Женевская конвенция);

- Конвенция о защите гражданского населения во время войны (IV Женевская конвенция); два Дополнительных протокола к ним от 8 июня 1977 года:

- Протокол I, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов;

- Протокол II, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера;

- а также IV Гаагская конвенция 1907 года и являющееся приложением к ней Положение о законах и обычаях сухопутной войны.

Наряду с универсальными международными договорами источниками международного гуманитарного права являются региональные договоры, среди которых наибольшее значение для нас имеет заключенное в рамках СНГ Соглашение о первоочередных мерах по защите жертв вооруженных конфликтов от 24 сентября 1993 года. Большую кодификационную работу в этой области проводят межправительственные и неправительственные международные организации. Так, Международный Комитет Красного Креста подготовил текст IV Женевской Конвенции и обоих Дополнительных протоколов, а в 1965 году принял резолюцию XXVIII под названием “Защита жертв гражданского населения от бедствий войны”. 19 декабря 1968 года Генеральная Ассамблея ООН приняла известную резолюцию 2444 (XXIII) “О правах человека в период вооруженных конфликтов”, послужившую толчком для принятия ряда уточняющих и развивающих международно-правовых актов, направленных на защиту жертв войны.

Глава 1. Международно-правовая защита жертв войны. Комбатанты и покровительствуемые лица.

Прежде чем перейти к подробному рассмотрению вопросов, связанных с защитой жертв войны, следует разъяснить два понятия, лежащих в ее основе: “комбатант” и “покровительствуемые лица”. Все положения Женевских конвенций и Дополнительных протоколов к ним строятся вокруг этих двух ключевых определений. Несмотря на то, что право войны существует много веков, термин “комбатант” был определен лишь в 1977 году. Пункт 2 ст. 43 Протокола 1 гласит:

“Лица, входящие в состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте (кроме медицинского и духовного персонала), являются комбатантами, т. е. они имеют право принимать непосредственное участие в военных действиях”. Это право, равно как и статус комбатантов, напрямую связаны с их правом считаться военнопленными в случае, если они попадут во власть противной стороны (п. 1 ст. 44).

На основе ст. 4 III Конвенции можно выделить следующие категории комбатантов:

- личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте, причем даже в том случае, если он считает себя находящимся в подчинении правительства или власти, не признанных противником;

- личный состав других ополчений или добровольческих отрядов, включая личный состав организованных движений сопротивления, принадлежащих стороне в конфликте и действующих на их собственной территории или вне ее, даже если эта территория оккупирована, если все эти группы отвечают четырем условиям:

1) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных;

2) имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак;

3) открыто носят оружие;

4) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны.

На статус военнопленных имеют право различные категории лиц, которые не подпадают под определение комбатантов, приведенное выше, или не являются комбатантами. К ним относятся:

- лица, принимающие участие в спонтанных массовых вооруженных выступлениях, когда население неоккупированной территории при приближении противника добровольно берется за оружие для борьбы с вторгающимися войсками, не успев сформироваться в регулярные войска, если они открыто носят оружие и соблюдают законы и обычаи войны;

- лица, следующие за вооруженными силами, но не входящие в их состав непосредственно (например, аккредитованные военные корреспонденты);

- члены экипажей судов торгового флота и экипажей гражданской авиации сторон, находящихся в конфликте;

- лица, входящие в состав вооруженных сил и служащие в организациях гражданской обороны (ст. 67 Протокола I).

Партизаны. Рассматривая вопрос о комбатантах, следует специально выделить лиц, действующих в составе так называемых нерегулярных вооруженных сил, и прежде всего участников партизанской войны. Под партизанами понимаются лица, организованные в отряды, не входящие в состав регулярных армий, сражающиеся преимущественно в тылу неприятеля в процессе справедливой войны против иноземных захватчиков и опирающиеся на сочувствие и поддержку народа. Международное право связывает закрепление за каждым партизаном в отдельности статуса законного комбатанта с выполнением им ряда конкретных условий, выше упомянутых мною при рассмотрении вопроса о категориях комбатантов. Прежде чем перейти к подробному изложению условий, соблюдение которых необходимо для признания партизана законным комбатантом, следует коснуться исторического аспекта данной проблемы. Дело в том, что в XIX веке западная доктрина международного права либо вообще умалчивала о партизанской борьбе, либо по примеру американского профессора Ф. Либера (автора известной “Инструкции 1863 г. для действующей армии США” и единственной в XIX веке специальной работы “Партизаны и партизанские группы”) выдвигала требование о всяческом ограничении этой формы борьбы и выражала надежду, что с улучшением современных обычаев войны партизаны будут рассматриваться как разбойники”.

Однако на рубеже XIX - XX веков по инициативе России и лично благодаря стараниям профессора Ф. Мартенса законность партизанской борьбы нашла полное и безоговорочное подтверждение. Правила ведения партизанской борьбы, впервые сформулированные в Гаагской конвенции 1899 г. , нашли свое отражение в преамбуле Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны (IV Гаагская конвенция) и ст. 1 и 2 Положения о законах и обычаях сухопутной войны, являющегося приложением к названной конвенции. С принятием Гаагских конвенций каждый отдельный партизан объявлялся законным комбатантом, поставленным под защиту норм международного права, но при соблюдении им 4 упомянутых условий.

В своих действиях партизан обязан соблюдать законы и обычаи войны. Данное условие является бесспорным и наиболее важным из всех перечисленных. Направленное на гуманизацию вооруженных конфликтов требование соблюдения партизанами законов и обычаев войны имеет целью пресечение попыток превращения войны в вакханалию. В то же время требование это нисколько не связано со спецификой партизанской борьбы. Оно обязательно и для других комбатантов, в том числе и лиц, входящих в состав регулярных вооруженных сил. Отсюда вытекает, что нарушение законов и обычаев войны, совершаемые отдельными партизанами, влекут за собой соответствующие правовые последствия лишь в отношении нарушителя. Но эти нарушения нисколько не отражаются на правовом статусе партизанского отряда в целом.

Подводя итог выше исследованному, нетрудно заметить, что в отличие от требований соблюдать в своих действиях законы и обычаи войны, а также иметь ответственного командира - являющихся незыблемыми - два других условия, при которых партизаны признаются законными комбатантами, носят дискуссионный характер. При всей слабости норм об открытом ношении оружия и отличительном знаке полностью отрицать их нельзя. Дело в том, что отказ от этих условий может ликвидировать основу, на которой базируется основной принцип,- проводить различие между комбатантами и гражданским населением. Более того, он может поставить в невыгодные условия гражданское население, которое в любое время может оказаться объектом нападения. Наконец, такой отказ разрушил бы равновесие прав и обязанностей комбатантов и гражданского населения, что затруднило бы регулирование их правового статуса и нанесло ущерб защите мирного населения. В противовес данному утверждению сторонники отказа от условий об отличительном знаке и открытом ношении оружия приводят следующие доводы. Во-первых, принимая во внимание характер средств ведения войны, используемых партизанами в современных вооруженных конфликтах (от автоматов до танков, артиллерии и ракет), указанные условия являются, по их мнению, бессмысленными. Во-вторых, они считают, что попытки доказать, что отсутствие у партизан отличительного знака или носимого на виду оружия ведет к ослаблению иммунитета мирных жителей, сводят на нет индивидуальный характер ответственности, и, следовательно, окольным путем восстанавливают запрещенные международным правом репрессалии. Итогом такой острой дискуссии явилось включение в Дополнительный протокол I 1977 года пункта 3 ст. 44 следующего содержания:

“Для того чтобы содействовать усилению защиты гражданского населения от последствий военных действий, комбатанты обязаны отличать себя от гражданского населения в то время, когда они участвуют в нападении или в военной операции, являющейся подготовкой к нападению. Однако в связи с тем, что во время вооруженных конфликтов бывают такие ситуации, когда вследствие характера военных действий вооруженный комбатант не может отличать себя от гражданского населения, он сохраняет свой статус комбатанта, при условии, что в таких ситуациях он открыто носит свое оружие: а) во время каждого военного столкновения; и б) в то время, когда он находится на виду у противника в ходе развертывания в боевые порядки, предшествующего началу нападения, в котором он должен принять участие”.

Данное положение является большим вкладом в международное гуманитарное право, поскольку содержит практическое указание по применению в боевой обстановке условия об открытом ношении оружия. Из смысла п. 3 ст. 44 вытекает, что такие ситуации могут иметь место как на оккупированной территории, когда население выступает против оккупанта, так и в любом вооруженном конфликте.

Шпионы и наемники. В соответствии со ст. 46 и ст. 47 Протокола I шпионы и наемники не имеют права на статус военнопленного. Но ограничиться только декларацией данного принципа было бы неверным, поскольку этот аспект проблемы имеет практическое значение. Так, во время вооруженных конфликтов нередко возникает вопрос о разграничении понятия шпиона и военного разведчика. Впервые он был детально рассмотрен в Положении о законах и обычаях сухопутной войны (приложение к IV Гаагской конвенции 1907 г. ), посвятившем ему целую главу под названием “О лазутчиках”. Ст. 29 так определяет понятие военного шпиона или лазутчика: “Лазутчиком может быть признаваемо только такое лицо, которое, действуя тайным образом или под ложными предлогами, собирает или старается собрать сведения в районе действий одного из воюющих с намерением сообщить таковые противной стороне”. Следовательно, военного шпиона характеризует то, что он действует “тайным образом” или “под ложными предлогами”. Не считаются лазутчиками (шпионами) военные разведчики, которые проникают в расположение противника для разведывательных целей, но действуют в своей военной форме. Не менее важным для международного гуманитарного права является правило, согласно которому лазутчик (военный шпион), пойманный на месте, не может быть наказан без предварительного суда; а возвратившийся в свою армию и впоследствии взятый в плен неприятелем, он признается военнопленным и не подлежит ответственности за свои прежние действия как лазутчик (шпион) - ст. 30, 31 Положения о законах и обычаях сухопутной войны. К этому можно добавить, что ст. 5 IV Женевской конвенции 1949 года предусматривает: если гражданское лицо на оккупированной территории будет задержано в качестве шпиона или диверсанта, оно будет “пользоваться гуманным обращением и в случае судебного преследования не будет лишаться своих прав на справедливый и нормальный суд, предусмотренный настоящей конвенцией”.

Что касается правового статуса наемника, то его понятие впервые было раскрыто в ст. 47 Дополнительного протокола I. Пункт 2 определяет наемника как лицо, которое: а) специально завербовано для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте; б) фактически принимает участие в военных действиях; в) руководствуется, главным образом, желанием получить личную выгоду; г) не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте; д) не входит в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте; е) не послано государством, которое не является воюющей стороной, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил.

Данная норма позволяет четко установить следующие критерии наемника. Во-первых, основным критерием определения наемника является побудительный мотив - материальное вознаграждение. Хотя ст. 47 не говорит о форме такого вознаграждения (регулярные выплаты или разовые - за каждого убитого, пленного, за уничтожение военной техники противника и т. д. ), главным в ней является то, что оно гораздо выше, чем у комбатантов того же ранга и функций, входящих в личный состав вооруженных сил данной стороны. Во-вторых, наемник специально вербуется для участия в конкретном вооруженном конфликте. При этом не важно, где наемник завербован (за границей или на территории государства, в котором происходит вооруженный конфликт), а также кто его завербовал: специальная организация, частное лицо или представитель одной из воюющих сторон. В-третьих, наемник не является ни гражданином, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте, и не послан третьими государствами для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав их вооруженных сил. Данный критерий проводит четкое различие между наемниками и военными советниками, не принимающими непосредственного участия в боевых действиях и направленными на службу в иностранную армию по соглашению между государствами. В-четвертых, важным критерием, характеризующим наемника, является его принадлежность к вооруженным силам одной из воюющих сторон. Согласно ст. 3 IV Гаагской конвенции 1907 года воюющая сторона “ответственна за все действия, совершенные лицами, входящими в состав ее военных сил”. Следовательно, при разграничении статуса наемника и добровольца определяющим является именно факт включения данного лица в личный состав вооруженных сил, что делает данное лицо законным комбатантом, и воюющая сторона, включившая его в личный состав своих вооруженных сил, тем самым берет на себя международно-правовую ответственность за его действия.  

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что исследование проблемы комбатантов в современных вооруженных конфликтах остается актуальным, поскольку четкое определение и международно-правовое закрепление этого понятия имеют важное значение как для обеспечения прав самих комбатантов, так и для защиты гражданского населения.  

Принцип покровительства. В международном праве издавна имеется специальная категория лиц, находящихся под особой защитой и покровительством. К ним относятся те, кто либо вообще не принимал непосредственного участия в вооруженной борьбе, либо с определенного момента прекратил такое участие. Международное гуманитарное право признает их жертвами войны и, устанавливая для этой категории лиц специальный режим, формулирует целую систему гуманитарных норм и принципов. К вышеупомянутым лицам относятся:

- раненые и больные в действующих армиях;

- раненые, больные и лица, потерпевшие кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море;

- военнопленные;

- гражданское население.

Каждая из этих категорий покровительствуемых лиц находится под защитой одной из четырех соответствующих Женевских Конвенций и Дополнительных Протоколов к ним 1977 года. Согласно этим международно-правовым актам покровительствуемые лица должны при любых обстоятельствах пользоваться уважением и защитой; с ними следует обращаться гуманно, без какой-либо дискриминации по таким причинам, как пол, раса, национальность, вероисповедание, политические убеждения или другие аналогичные критерии (ст. 12 Конвенций I и II, ст. 16 III Конвенции и ст. 27 IV Конвенции). “Уважение” и “защита” представляют собой взаимодополняющие элементы принципа покровительства. “Уважение” как пассивный элемент предполагает обязательство не причинять покровительствуемым лицам вреда, не подвергать их страданиям, тем более не убивать; “защита” как активный элемент означает обязанность отводить от них опасность и предотвращать причинение им вреда. Третий элемент данного принципа - “гуманное” обращение - касается нравственного аспекта отношения к покровительствуемым лицам, призванного определять все стороны обращения с ними. Это отношение должно быть нацелено на то, чтобы вопреки тем суровым обстоятельствам, в которых они находятся, обеспечить покровительствуемым лицам существование, достойное человека. Наконец, запрещение какой-либо дискриминации составляет последний существенный элемент принципа покровительства, который необходимо учитывать при рассмотрении трех вышеперечисленных основных принципов. Авторы Конвенций, содержащих около четырехсот подчас весьма детализированных статей, создали тщательно разработанную систему правил защиты различных категорий покровительствуемых лиц. В своей работе я остановлюсь на наиболее важных моментах этого обширнейшего материала, причем термин “защита жертв войны” следует рассматривать в широком смысле, включая в него три других элемента принципа покровительства.

Глава 2. Защита раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение.

В то время как в Женевских Конвенциях 1949 года положения по данному вопросу можно найти в разных документах (так, раненые, больные и лица, потерпевшие кораблекрушение, из состава вооруженных сил находятся под защитой Конвенций I и II, а раненые и больные гражданские лица - IV Конвенции), часть II Протокола I объединяет их всех вместе под общим заголовком “Раненые, больные и лица, потерпевшие кораблекрушение”. Термины “раненые” и “больные” означают лиц (как военнослужащих, так и гражданских), которые нуждаются в медицинской помощи или уходе и воздерживаются от любых враждебных действий. В отношении всех раненых и больных, независимо от того, к какой стороне они принадлежат, запрещаются следующие действия:

- всякие виды убийств, физические увечья, жестокое обращение, пытки и истязания;

- медицинские или научные эксперименты;

- удаление тканей или органов для пересадки;

- взятие заложников;

- посягательство на человеческое достоинство, в частности оскорбительное или унижающее обращение;

- осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим образом учрежденным судом, при наличии судебных гарантий.

Глава 3. Гуманное обращение с военнопленными.

Выше мною было рассмотрено, какие категории лиц, попавших во власть противника, имеют право на статус военнопленного. Под военным пленом понимается ограничение свободы лиц, принимавших участие в военных действиях, в целях пресечения их дальнейшего участия в вооруженной борьбе. Режим военного плена призван обеспечить не только сохранение жизни военнопленного, но и защиту его неотъемлемых человеческих прав. В этой связи необходимо всегда помнить о том, что военнопленные находятся во власти Державы противника, а не отдельных лиц или воинских частей, взявших их в плен (ст. 12 III Конвенции). Следовательно, за все, что происходит с военнопленными, несет ответственность государство неприятеля, но это не умаляет, однако, индивидуальной ответственности лиц в случае нарушения ими правил обращения с военнопленными. III Конвенция подробно регламентирует порядок содержания военнопленных:

- их размещение, обеспечение питанием и одеждой;

- требование гигиены и оказание медицинской помощи;

- религиозную, интеллектуальную и физическую деятельность и т. д.  

В соответствии со ст. 122 воюющие страны обязаны организовать справочные бюро по делам военнопленных, которые должны давать ответы на все вопросы, связанные с военнопленными. Не пытаясь охватить все стороны, касающиеся защиты прав военнопленных, выделю лишь те из них, которые, на мой взгляд, являются наиболее важными.

Первое. III Конвенцией устанавливается институт доверенных лиц. Ст. 79 предусматривает, что во всех местах содержания военнопленных, за исключением тех, где находятся офицеры, военнопленные имеют право свободно путем тайного голосования избирать доверенных лиц, которые должны представлять их перед военными властями, Державами-Покровительницами, Международным Комитетом Красного Креста и перед всякой другой организацией, оказывающей им помощь. В лагерях для офицеров и приравненных к ним лиц и в смешанных лагерях старший по званию военнопленный офицер признается доверенным лицом. Пользуясь прерогативами и льготами, перечисленными в ст. 81, доверенные лица военнопленных содействуют их моральному и физическому благополучию. Эти лица не только осуществляют контроль над распределением помощи, но и делают все зависящее от них для того, чтобы помочь военнопленным при возникновении трудностей в отношениях с властями. Следует также подчеркнуть, что военнопленные имеют неограниченное право обращаться к представителям Державы-Покровительницы либо через свое доверенное лицо, либо непосредственно, если они считают это необходимым для того, чтобы обратить их внимание к тем моментам режима плена, в отношении которых у них имеются жалобы (ст. 78).  

Второе. Конвенцией предусматривается, что военнопленные должны подчиняться законам, уставам и приказам, действующим в вооруженных силах держащей в плену Державы (ст. 82). Власти этой Державы могут применить судебные и дисциплинарные меры наказания в отношении военнопленного. Но при решении данного вопроса они должны проявлять максимальную снисходительность и по возможности прибегать к дисциплинарным мерам, а не к судебному преследованию. Так, например, в III Конвенции содержится несколько положений, касающихся побега и попыток к бегству. Общепризнанно, что данный поступок не противоречит мужества, чести и любви к отечеству военнослужащего, поэтому в случае неудавшегося побега к нему применяются только дисциплинарные меры (даже в случае рецидива). Дисциплинарные взыскания могут быть наложены только начальником лагеря или офицером, назначенным им, и ни в коем случае не военнопленным. В статье 89 перечисляются виды дисциплинарных взысканий, но далее указывается, что они не должны быть бесчеловечными, жестокими или опасными для здоровья военнопленных, и продолжительность одного наказания никогда не должна превышать 30 дней. Что касается мер наказания, назначенных судом, то военнопленного, в силу ст. 84, за исключением строго оговоренных случаев могут судить только военные суды. Важно заметить, что военнопленные пользуются покровительством данной Конвенции даже в случае осуждения. Запрещаются коллективные наказания за индивидуальные проступки, телесные наказания, заключение в помещения, лишенные дневного света, и вообще какие бы то ни было виды пыток или проявления жестокости. По смыслу ст. 100 III Конвенции за совершение преступлений, карающихся смертной казнью в вооруженных силах держащей в плену Державы, военнопленному в принципе может быть вынесен смертный приговор. Однако в соответствии со ст. 76 и ст. 77 Дополнительного протокола I смертный приговор не должен выноситься беременным женщинам и матерям малолетних детей, зависящих от них, а также пленным, совершившим преступление в возрасте до 18 лет. Если такой приговор вынесен, он не приводится в исполнение. Кроме того, в ст. 107 III Конвенции предусмотрено, что Держава-Покровительница может вмешиваться в случае вынесения смертного приговора. Согласно ст. 101 смертный приговор может быть приведен в исполнение не ранее, чем через шесть месяцев со дня его вынесения. При судебном рассмотрении принципы обычного судопроизводства должны быть соблюдены, то есть военнопленному должны быть обеспечены основные гарантии, предусмотренные ст. 99 III Конвенции и ст. 75 Протокола I. Коротко говоря, суд должен выносить приговор, исходя из презумпции невиновности обвиняемого военнопленного. На всякий вынесенный ему приговор военнопленный имеет право подать апелляционную или кассационную жалобу и просить о пересмотре дела. Любое решение суда и приговор должны быть незамедлительно доведены до сведения Державы-Покровительницы.

Третье. Даже во время военных действий Конвенцией (в ст. 109) предусматривается непосредственная репатриация раненых и больных, чьи умственные и физические способности, по всей видимости, сильно снизились (неизлечимые, тяжелораненые и тяжелобольные, излечившиеся), и госпитализация в нейтральных странах определенных категорий больных и лиц с менее тяжелыми ранениями. В типовом соглашении по вопросу о непосредственной репатриации и госпитализации в нейтральной стране раненых и больных военнопленных (Приложение I к III Конвенции) перечисляются многочисленные случаи, в которых можно применить этот принцип. Вопрос о том, какие военнопленные подлежат репатриации, призваны решать смешанные медицинские комиссии, назначенные с начала вооруженного конфликта (ст. 112). Однако, стороны конфликта должны отправлять тяжелораненых и больных военнопленных на родину, независимо от их числа и звания, только тогда, когда они будут в состоянии вынести транспортировку. Ни один из них не может быть репатриирован против своего желания во время военных действий. Все остальные военнопленные должны быть освобождены и репатриированы “тотчас же по прекращении военных действий” (ст. 118 III Конвенции). Следует также отметить, что стороны в конфликте по гуманным соображениям должны стараться репатриировать военнопленных, не дожидаясь окончания войны, и по возможности на взаимной основе, то есть путем обмена пленными. Завершая рассмотрение данного вопроса, необходимо подчеркнуть, что пленные, не имеющие признанного статуса военнопленных, тем не менее всегда имеют право на основные гарантии, предусмотренные ст. 75 Дополнительного протокола I.

Глава 4. Защита гражданского населения.

Если взглянуть на историю войн, то можно увидеть, что больше всего от последствий военных действий страдает гражданское население, а в XX веке это положение приобрело ужасающую тенденцию. Так, в ходе первой мировой войны 95% потерь составляли военнослужащие и лишь 5% - гражданские лица. Во время второй мировой войны картина оказалась совершенно иной: 75% потерь составили гражданские лица и 25% - военнослужащие. В некоторых современных вооруженных конфликтах свыше 90% потерь составляют гражданские лица. Можно с уверенностью сказать, что в ходе третьей мировой войны, которая закончится ядерной катастрофой, 100% потерь составит гражданское население. Приведенные цифры со всей очевидностью свидетельствуют о необходимости защиты отдельных гражданских лиц и гражданского населения в целом от последствий войны. Излишне говорить о том, что принципы защиты всех покровительствуемых лиц, изложенные мною выше, характерны и для гражданского населения. Впервые попытка дать определения “гражданское лицо” и “гражданское население” была предпринята авторами IV Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны. Согласно ст. 4 под покровительство данной Конвенции подпадают лица, которые в какой-либо момент и каким-либо образом находятся в случае конфликта или оккупации во власти стороны, находящейся в конфликте, или оккупирующей Державы, гражданами которой они не являются. Исключение составляют: а) граждане какого-либо государства, не связанного положениями указанной конвенции; б) граждане какого-либо нейтрального государства, находящиеся на территории одного из воюющих государств, пока государство, гражданами которого они являются, имеет нормальное дипломатическое представительство при государстве, во власти которого они находятся; в) граждане какого-либо совоюющего государства (при том же условии); г) лица, состоящие под защитой трех других Женевских конвенций: раненые, больные и лица, потерпевшие кораблекрушение, а также военнопленные.

Дополнительный протокол I выработал более удачную формулировку понятий гражданского лица и гражданского населения, отразившую суть их правового положения в период вооруженных конфликтов. П. 1 ст. 50 гласит:

“Гражданским лицом является любое лицо, не принадлежащее ни к одной из категорий лиц, указанных в ст. 4 III Конвенции и ст. 43 настоящего Протокола”. Иными словами, гражданское лицо - это любое лицо, не принадлежащее к категории комбатантов. Важно добавить, что в случае сомнения относительно того, является ли лицо гражданским, оно считается таковым. Согласно Протоколу I гражданское население состоит из всех лиц, являющихся гражданскими лицами. При этом устанавливается, что гражданское население и отдельные гражданские лица пользуются общей защитой от опасностей, возникающих в связи с военными операциями. В соответствии с п. 3 ст. 50 вышеупомянутого Протокола присутствие среди гражданского населения отдельных лиц, не подпадающих под определение гражданских лиц, не лишает это население его гражданского характера. Отсюда вытекает, что гражданское население лишается своего статуса и права на защиту, если среди него находятся военные подразделения и формирования. Что касается гражданских лиц, то они пользуются защитой, предусмотренной нормами международного права, “за исключением случаев и на такой период, пока они принимают непосредственное участие в военных действиях” (п. 3 ст. 51). Современное международное право, применяемое в период вооруженных конфликтов, предусматривает предоставление гражданскому населению и отдельным гражданским лицам как общей, так и специальной защиты от последствий военных действий. Различие заключается в том, что общая защита предоставляется всему гражданскому населению и отдельным гражданским лицам независимо от из пола, возраста, расовой и национальной принадлежности, политических или религиозных убеждений. Специальная защита предоставляется отдельным категориям гражданского населения и обусловлена либо их повышенной уязвимостью в условиях боевых действий (раненые, больные, женщины, дети и т. д. ), либо особенностями профессиональных функций, выполняемых ими в период вооруженного конфликта (персонал медицинских формирований и организаций гражданской обороны, журналисты и т. д. ). Специальная защита гражданского населения не входит в сферу моего исследования. В настоящей работе будут рассмотрены вопросы общей защиты мирного населения от опасностей, возникающих в связи с военными операциями. В целях ее осуществления устанавливается, что гражданское население как таковое, а также отдельные гражданские лица не должны являться объектом нападения. Кроме этого, при всех обстоятельствах запрещаются:

- акты насилия или угрозы насилием, имеющие основной целью терроризировать гражданское население;

- нападения неизбирательного характера, подробно регламентируемые п. 4 и п. 5 ст. 51 Протокола I;

- нападения на гражданское население или отдельных гражданских лиц в порядке репрессалий;

- использование присутствия или передвижения гражданского населения или отдельных гражданских лиц для защиты отдельных пунктов или районов от военных действий, в частности, в попытках защитить военные объекты от нападения или прикрыть военные действия, содействовать или препятствовать им.

Безусловно, запрещается использовать голод среди гражданского населения в качестве метода ведения войны (ст. 54). Любое нарушение этих запрещений, говорится в заключительном положении ст. 51, не освобождает стороны, находящиеся в конфликте, от их правовых обязательств по отношению к гражданскому населению и гражданским лицам, в том числе от обязательства принимать меры предосторожности, предусмотренные в ст. 57 Протокола I. В ней указываются следующие меры предосторожности, которые должны приниматься воюющими сторонами при планировании или осуществлении нападения: а) делать все практически возможное, чтобы удостовериться в том, что объекты нападения не являются ни гражданским лицами, ни гражданскими объектами и не подлежат особой защите; б) принимать все практически возможные меры предосторожности при выборе средств и методов нападения с тем, чтобы избежать случайных потерь среди гражданского населения, ранения гражданских лиц, во всяком случае свести их к минимуму; в) отменять или приостанавливать нападение, если становится очевидным, что оно, как можно ожидать, вызовет случайные потери среди гражданского населения, ранения гражданских лиц и нанесет случайный ущерб гражданским объектам; г) делать эффективное заблаговременное предупреждение о нападениях, которые могут затронуть гражданское население, за исключением тех случаев, когда обстоятельства этого не позволяют.  

Режим военной оккупации. Режим военной оккупации определяется нормами Положения о законах и обычаях сухопутной войны, являющегося приложением к IV Гаагской конвенции 1907 года, IV Женевской конвенции 1949 года, а также нормами Дополнительного протокола I 1977 года. Под военной оккупацией понимается временное занятие вооруженными силами одного государства территории другого государства (или ее части) и установление власти военной администрации на оккупированной территории. Согласно ст. 42 Положения о законах и обычаях сухопутной войны, территория признается оккупированной, если она действительно находится во власти неприятельской армии. Однако власть оккупанта над населением не является неограниченной. Так, в соответствии со ст. 23 и 44 Положения власти оккупирующей державы не должны принуждать гражданское население принимать участие в военных действиях, направленных против их страны, или давать сведения об ее армии или других средствах обороны (кроме того, население оккупированной территории нельзя принудить служить в вооруженных силах оккупанта; воспрещается пропаганда добровольного вступления в его армию - ст. 51 IV Женевской конвенции). Согласно ст. 46 Положения, “честь и права семейные, жизнь отдельных лиц и частная собственность, равно как и религиозные убеждения должны быть уважаемы”. IV Женевская конвенция 1949 года существенно расширила круг обязанностей властей оккупирующей державы в отношении гражданского населения в целях предотвращения массовых и грубых нарушений прав человека в условиях вооруженного конфликта. В части, посвященной оккупированным территориям, сформулирован важный принцип: покровительствуемые лица, находящиеся на оккупированной территории, не могут “ни в коем случае и никаким образом” быть лишены преимуществ, предоставляемых Конвенцией, ни в силу изменений в установлениях, действующих на данной территории, ни в силу соглашения, заключенного между местными властями и оккупирующей державой, ни в силу аннексии (принудительного присоединения) всей или части оккупированной территории (ст. 47). К числу мер, запрещенных особо, относятся насильственные перемещения как отдельных покровительствуемых лиц, так и групп населения, а также депортация (принудительная высылка) населения с оккупированных территорий в любую другую страну. В то же время разрешается эвакуация данного оккупированного района, “если этого требует безопасность населения или особо веские соображения военного характера” (ст. 49). Защита основных прав гражданского населения и отдельных гражданских лиц от произвола властей оккупирующей державы обеспечивается в IV Женевской конвенции 1949 года путем нормативного закрепления соответствующих обязательств государств как субъектов международного права. Наконец, хочется отметить, что военная оккупация по своей сути является формой иностранного господства. Но и в этом случае международное гуманитарное право, касающееся покровительствуемых лиц на оккупированной территории, обладает одним несравненным достоинством: оно ограничивает беспредельную власть оккупирующей державы, действия которой оказываются под международным контролем.

Вывод: Подводя итог вопросов, связанных с защитой жертв вооруженных конфликтов, следует кратко остановиться на одном важном моменте. Даже самый совершенный свод правил не мог бы предвидеть всех возможных ситуаций. Чем детальнее перечень, тем больше опасность что-либо в нем упустить. В совершенно непредсказуемых обстоятельствах, когда нельзя привести ни одного, пусть даже самого общего правила Конвенции, все же существует положение, на которое можно сослаться. Появившееся еще в 1899 году в Гаагской Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны оно широко известно как “Оговорка Мартенса” (по имени ее основного автора). Текст этой оговорки является своего рода заключением обзора правил, посвященных защите жертв вооруженных конфликтов:

“В случаях, не предусмотренных настоящим Протоколом или другими международными соглашениями, гражданские лица и комбатанты остаются под защитой и действием принципов международного права, проистекающих из установившихся обычаев, из принципов гуманности и из требований общественного сознания” (п. 2 ст. 1 Дополнительного протокола I).

Механизмы защиты в рамках международного права

Развитие системы прав человека обнаружило необходимость международного регулирования этой правовой сферы. Создание ООН и принятие ее Устава положили начало качественно новому этапу межгосударственных отношений в этой области. Устав ООН явился первым в истории международных отношений многосторонним договором, который заложил основы широкого развития сотрудничества государств по вопросу прав человека. В Уставе заявлено, что «поощрение и развитие уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии» является целью ООН (ст. 1 п. 3). Для достижения этой цели был разработан ряд документов, составивших в совокупности Международный Билль по правам человека. В настоящее время Билль включает в себя следующие международные соглашения:

• Всеобщую декларацию прав человека (1948).

• Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966).

• Международный пакт о гражданских и политических правах (1966).

• Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах (1966).

• Второй Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленный на отмену смертной казни (1989).

Всеобщая декларация прав человека была принята 48 голосами государств - членов ООН при 8 воздержавшихся (СССР и другие социалистические страны) 10 декабря 1948 г. Дата принятия Всеобщей декларации ежегодно отмечается во всем мире как день прав человека. Всеобщая декларация содержит широкий перечень как гражданских и политических, так и социально-экономических и культурных прав. Признавая естественный характер прав человека, она в первой же статье провозгласила, что «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и в своих правах.

Долгое время в международном сообществе не было согласия о том, являются ли положения Билля о правах рекомендательными или они накладывают обязательства на присоединявшиеся к документам государства. Особенно жаркие дискуссии разгорались вокруг Пакта об экономических, социальных и культурных правах, положения которого по экономическим причинам представлялись невыполнимыми для большинства государств мира и нарушающими государственный суверенитет для США. Только в последнее время представление об обязательности положений Билля получило всеобщее признание. Практически весь комплекс прав и свобод человека, содержащихся во Всеобщей декларации и Международных пактах об экономических, социальных и культурных правах и о гражданских и политических правах, вошел в Конституцию РФ 1993 года.

Главную ответственность за выполнение функций ООН по содействию всеобщему уважению и соблюдению основных прав и свобод человека несет Генеральная Ассамблея ООН. Подавляющее большинство вопросов, относящихся к правды человека, рассматривается Третьим комитетом Ассамблеи (социальные и гуманитарные вопросы и вопросы культуры). Согласно статье 13 Устава ООН функции Генеральной Ассамблеи состоят главным образом в организации исследований и принятии рекомендаций. Исследования, относящиеся к правам человека, по поручению Генеральной Ассамблеи выполняются Экономическим и Социальным Советом и ею вспомогательными органами, специализированными учреждениями и Генеральным секретарем ООН. В 1946 г. Экономический и Социальный Совет создал специальную Комиссию ООН по правам человека.

В настоящее время действуют шесть комитетов, выполняющих контрольные функции в отношении соблюдения международных договоров в области защиты прав человека:

Комитет по правам человека, Комитет по расовой дискриминации, Комитет до ликвидации дискриминации в отношении женщин, Комитет по экономическим, социальным и культурным правам, Комитет против пыток, Комитет по правам ребенка. Существует и чисто европейская система международной защиты прав человека. 4 ноября 1950 г. в Риме членами Совета Европы была принята Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, которая вступила в силу З сентября 1953 г. Как подчеркивается в преамбуле Конвенции, ее участники поставили перед собой цель предпринять «первые шаги для осуществления «некоторых прав», перечисленных во Всеобщей декларации прав человека. Действительно, в Конвенции содержится лишь часть прав и свобод, закрепленных во Всеобщей декларации. Однако достоинство созданной системы состоит в том, что она постоянно развивается и дополняется новыми документами. Дополнительные протоколы к Конвенции включили в систему европейской защиты практически весь перечень гражданских и политических прав. В настоящее время за соблюдением положений Конвенции наблюдает Европейский Суд по правам человека куда могут обращаться как государства-участники Совета Европы, так и частные лица, неправительственные организации и группы лиц. Решения Суда обязательны для государств – участников.

Наряду с Советом Европы значительное место вопросы прав человека занимают в деятельности Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Совещание начало работу в Хельсинки 3 июля 1973 г. В 1994 г. оно было преобразовано в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). ОБСЕ объединяет все государства Европы, а также США и Канаду.

Несмотря на все увеличивающееся значение международных механизмов гарантий прав человека, основную ответственность за соблюдение этих прав по-прежнему несут отдельные государства. Действующая Конституция РФ определяет Российскую Федерацию как правовое государство (ч. 1 ст. 1). Статья 2 гласит; «Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства». Таким образом, государство обязуется создать развернутую систему защиты прав и свобод человека, венчаемую конституционным правосудием.

Право на судебную защиту провозглашено в части 1 статьи 46 Конституции РФ: «Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод». Это право гарантируется не только гражданину России, но и иностранцу и лицу без гражданства. Защита прав и свобод человека признается важнейшей целью Конституционного суда РФ. Среди механизмов реализации этой цели следует особо выделить индивидуальную жалобу. Согласно части 1 статьи 96 Федерального конституционного закона о Конституционном суде правом подачи индивидуальной или коллективной жалобы на нарушение конституционных прав и свобод обладают граждане или объединения граждан, чьи права и свободы нарушены законом, примененном или подлежащем к применению в конкретном деле. Особо подчеркивается, что Суд может отказать в принятии обращения к рассмотрению в том случае, если акт, конституционность которого оспаривается, был отменен или утратил силу к началу или в период рассмотрения дела, за исключением случаев, когда действием этого акта были нарушены конституционные права и свободы граждан, т. е. в случае нарушения прав свобод человека Суд должен дать правовую оценку нормативного акта, даже если тот уже утратил силу. Наряду с индивидуальной конституционной жалобой важное значение имеет форма конкретного контроля. О осуществляется путем проверки конституционности законов по запросам судов. Решения Конституционного суда является общеобязательными, окончательными, вступают в силу немедленно после их провозглашения и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами.

Заключение

Квинтэссенцией положений международного гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов, являются следующие основные правила:

1. Лица, вышедшие из строя и те, кто не принимает непосредственного участия в боевых действиях, имеют право на уважение к их жизни, на моральную и физическую неприкосновенность. При всех обстоятельствах они имеют право на защиту и гуманное обращение без какой-либо дискриминации.

2. Запрещается убивать или наносить увечье противнику, который сдается в плен или является вышедшим из строя.

3. Раненые и больные должны подбираться и обеспечиваться уходом той стороной конфликта, во власти которой они находятся. Защите также подлежат медицинский персонал, учреждения, транспортные средства и оборудование. Эмблема красного креста или красного полумесяца обозначает право на такую защиту и должна уважаться.

4. Захваченные в плен участники боевых действий (далее именуемые комбатантами) и гражданские лица, находящиеся на территории, контролируемой противником, имеют право на уважение к их жизни, достоинству, личным правам и убеждениям. Им должна быть обеспечена защита от насилия и репрессалий, они имеют право на переписку со своей семьей и на получение помощи.

5. Каждый имеет право на основные юридические гарантии. Никто не должен подвергаться физическим и моральным пыткам, телесным наказаниям, а также жестокому или унизительному обращению.

6. Стороны в конфликте и их вооруженные силы не могут пользоваться неограниченным выбором методов и средств ведения войны. Запрещается использовать такое оружие и такие методы ведения боевых действий, которые по своему характеру могут вызвать не обусловленные необходимостью потери или повлечь за собой чрезмерные страдания.

7. Стороны в конфликте обязаны постоянно делать различие между гражданским населением и комбатантами и по возможности щадить гражданское население и имущество. Ни гражданское население в целом, ни отдельные гражданские лица не должны быть объектом нападения.