Оливер Кромвель – путь в революцию

Английская буржуазная революция произошла в эпоху нового времени. Сам термин «новое время» появился впервые в Италии в XV в. , тем самым люди хотели противопоставить себя средневековью, подчеркнуть, что началась эпоха «пробуждения умов» (явления, происходящего не, только в Италии, но и в других странах Европы).

В эпоху Нового времени Европа прошла прединдустриальную (ХVI-ХVIП вв. ) и индустриальную (XIX в. ) цивилизации и создала такую жизнеутверждающую систему ценностей, с которой человек, общество и государство совершили не один прорыв в стремительном движении к совершенству.

Новое время изучает эпоху сравнительно недавнего прошлого. Жизнь людей этого времени уже можно изучать не только по данным археологических раскопок и древним летописям, но и по сохранившимся памятникам материальной и художественной культуры, окружающим нас в повседневной жизни.

Именно в эпоху Нового времени впервые появилась потребность в узких специалистах и профессионалах. Возрождение и Реформация сформировали раскрепощенного и уверенного в своих силах человека. Эпоха Просвещения определила основное правило его жизни — «Имей мужество пользоваться собственным умом!» Стало складываться рационалистическое воззрение на предназначение человека в мире. Вера приблизилась к практической жизни. Утверждались и принципы «полезной» нравственности, деловитости и предприимчивости. Пуританская этика воспитывала рачительного и бережливого человека. Новое время изменило и социально-политическую структуру общества, утверждая парламентаризм, систему гражданских прав и свобод, новую этику, социального поведения. Революция — одно из ключевых слов, «кодовый знак» эпохи Нового времени, своеобразная форма модернизации общества.

Долог и извилист исторический путь человечества к современной цивилизации. В течение трех столетий человечество не только принимало участие в победоносном шествии буржуазных революций по миру, достигнув невиданного ранее рационалистического воззрение на предназначение человека в мире. Именно события в Англии в XVII веке заложили основы современной цивилизации. Английская буржуазная революция уничтожила абсолютную монархию, создала условие для развития капиталистического хозяйства. В Англии утвердилась парламентская монархия, разрешив своим монархам править, но не управлять. И сегодня в Англии существует парламентская монархия, путь к которой был проложен в огне Английской буржуазной революции. Крупнейшим деятелем революции был Оливер Кромвель. Это обстоятельство и в настоящее время вызывает интерес и обращение к его личности, биографии, деятельности. В этом и состоит актуальность темы.

Революция в Англии - явилась первой революцией европейского масштаба, которая открыла эпоху крушения феодального строя в Европе и привела к окончательному утверждению капитализма и установлению буржуазного строя в Англии.

Революция была естественным результатом противоречия между развитием производительных сил нового капиталистического уклада и старыми (феодальными) производственными отношениями с их политической надстройкой — абсолютизмом. Главной движущей силой революции были городские низы и крестьянство во главе с буржуазией и новым обуржуазившимся дворянством — джентри. Революционная ситуация сложилась в 30-40-х годах XVII века. Она была вызвана задержкой развития промышленности и торговли, резким ухудшением положения народных масс, ростом безработицы, а также различного рода притеснениями со стороны королевской власти. Одновременно проявилось критическое состояние правящей верхушки, связанное с политическим и финансовым кризисом, возникшим в связи с восстанием 1637 г. в Шотландии и усилением оппозиции внутри англиканской церкви, требовавшей углубления реформации.

Английская буржуазная революция была вызвана сложным и неразрывным переплетением социальных и религиозных причин: противоречиями между Стюартами, желавшими править, не считаясь с парламентом, и обществом, требовавшим уважения прав парламента и соблюдения законов; недовольством существующей административной системой; требованиями пуритан «очистить» господствовавшую англиканскую церковь; недовольство королем, поддерживавшим старые традиционные формы экономической деятельности, что в какой-то степени мешало развитию капиталистического предпринимательства; недовольство внешней политикой Стюартов.

Недовольство экономической политикой короля, поддерживавшего цеховую систему и монополии, существовало, но Англия была, наряду с Голландией, самым развитым в экономическом плане государством. В целом экономическая политика английского правительства способствовала развитию национальной промышленности и торговли, и лидерам парламента не было необходимости эту политику менять.

Борьба парламента против короля за сохранение старых традиционных порядков (прав парламента), измененных существующей властью, не является борьбой за возвращение к традиционному обществу. Эти требования просто придавали видимость законности далеко идущим революционным требованиям, целью которых было установление нового государственного и общественного порядка. Следует учитывать, что кризис отношений между обществом и королевской властью был вызван непомерным ростом расходов на содержание растущего и расширяющегося бюрократического аппарата и усиление централизации.

Революция в Англии развивалась в форме гражданской войны, имевшей широкий социальный состав и расколовшей все общество на два враждебных лагеря.

Революционные гражданские войны этой эпохи отличались тем, что имели очень широкий социальный состав участников и включали в той или иной степени все сословия и социальные группы. Размежевание враждующих лагерей в них шло не по сословному, (каждый враждующий лагерь включал представителей всех сословий), а по мировоззренческому признаку. Эти гражданские войны охватывали всю страну и стремились остановить, ограничить усиление центральной власти, проводящей абсолютистскую политику в административной, налоговой и религиозной сферах. Самой мощной революционной гражданской войной этой эпохи по масштабам политических изменений, остроте религиозного конфликта, широте идеологических разногласий, по раскрытию демократических возможностей в конституционном творчестве и развитии принципов республиканизма была Английская революция. Нигде так, как в Англии, не была политизирована армия. В Англии зародилось первое «левое» политическое движение — левеллеры.

Неспособность короля и его окружения к компромиссу как средству разрешения противоречий привело к падению монархии в Англии. Гражданская война короля с парламентом закончилась победой пуритан. Карл I был казнен, с абсолютизмом в Англии покончили. Парламент провозгласил страну республикой.

Английская буржуазная революция середины XVII века являлась, по выражению К. Маркса, тем потрясающим по силе и результатам событием, которое нанесло сокрушительный удар господству феодальной системы во всей Европе. Этот «громовой удар» возвестил рождение нового общественного строя, привел к власти новые классы, разрушил старый общественный порядок. Она не была исключительно английской; подобно Великой французской революции конца XVIII века, она означала «победу нового общественного строя, победу буржуазной собственности над феодальной, нации над провинциализмом, конкуренции над цеховым строем, дробления собственности над майоратом, господства собственника земли над подчинением собственника земле, просвещения над суеверием, семьи над родовым именем, предприимчивости над героической ленью, буржуазного права над средневековыми привилегиями».

Английская буржуазная революция и распространение идей пуританизма разрушили традиционное общество и уничтожили абсолютную монархию, что создало условия для развития капиталистического хозяйства. В Англии утвердилась парламентская монархия. Англичане первыми среди других европейских народов завоевали ряд личных прав и свобод.

В. И. Ленин указывал, что английская буржуазия эпохи революции XVII века не боялась идти вместе с народом, «не вздыхала по случаю «нетерпимости» меньшого Пирата, не строила кислых гримас по поводу «слишком пламенных ораторов» из числа этого меньшого брата, а сама поставляла ораторов (и не только ораторов) самых пламенных, будивших чувство презрения к проповеди «терпимости», к бессильным воздыханиям, к колебаниям и нерешительности. И из числа этих пламенных ораторов находились люди, в течение веков и веков оставшиеся светочами, учителями, несмотря на всю историческую ограниченность, зачастую наивность их тогдашних представлений о средствах избавления от всяческих бедствий».

Выдающимся деятелем Английской буржуазной революции был Оливер Кромвель. До сих пор не умолкают споры об этом удивительном человеке; исследователи пристрастны, как и современники, их оценки разноречивы, подчас одно мнение полностью исключает другое. Одни утверждают, что он был «лицемерным тираном», «злонамеренным узурпатором», который с самого начала умело пользовался революционными лозунгами и религиозным пафосом пуританского движения для достижения личной славы, богатства, а главное — власти. Другие считают, что это был искренний революционер, борец за благо народа, рыцарь идеи, которого лишь обстоятельства вынуждали прибегать к диктаторским методам. Кто объявляет Кромвеля отступником и предателем, изменившим делу народа, кто величает его Героем с большой буквы, христианским подвижником, посланцем свыше, спасавшим Англию от многочисленных врагов. Либералы полагают, что он либерал и реформатор, теоретики «исключительности» английского буржуазного демократизма называют его пионером парламентской системы; кое-кто именует его «консервативным диктатором». Наконец, есть люди, которые пытаются доказать, что Кромвель — просто сельский джентльмен, чье имение пришло в упадок; потому он и возглавил «революцию разрушения», чтобы вернуть Англию к безвозвратно уходившим в прошлое феодальным порядкам.

Такая несовместимость оценок не лишена оснований. Если мы обратимся к поступкам и высказываниям Кромвеля самим по себе, то столкнемся с такой массой противоречий, которая неминуемо заведет нас в тупик. Долгие, мучительные колебания, промедления, нерешительность — и бешеные взрывы энергии; удивительная способность к действию, внезапные крутые повороты, неожиданные поступки. Очевидная трусость, стремление остаться в тени, страх за свою жизнь — и безоглядная смелость, отвага на поле боя, умение взять на себя всю ответственность за сокрушительные политические акты. Экзальтированная религиозность, постоянные «поиски бога», склонность к мистике — и трезвый политический ум, расчет, практицизм. Умение говорить на одном языке с народом, понимать его нужды — и бескомпромиссное подавление народных движений, отождествление «бедного человека» с «плохим человеком». Нежность к родным; забота о друзьях, о солдатах; великодушие к врагам — и жестокость.

Эту противоречивость нельзя понять, не углубившись в события, где Кромвель играл такую выдающуюся роль,— в события революции. Без революции Кромвеля не постичь: в некотором смысле он был творцом ее, но еще в большей степени его самого вел ход событий. Сила и подъем революции, а затем удушение новыми правителями ее наиболее демократических течений и сделали Кромвеля тем, кем он стал в истории. Непонятную на первый взгляд смену его поступков и даже страстей можно объяснить, только внимательно следуя за каждым поворотом в движении революции.

По истории Английской буржуазной революции написано огромное количество работ и очень много оставлено документов, но, несмотря на это, историки продолжают изучать этот период. В существующей литературе по проблеме представлены разнообразные, часто противоположенные взгляды на события Английской буржуазной революции.

В работе были использованы источники по данной теме – это «Конституция и законодательные акты буржуазных государств XVII - XIX вв. Сборник документов», «Сборник документов по истории Английской буржуазной революции XVII века», «Законодательство английской революции 1640 – 1660гг. », «Новая история в документах и материалах». Документы свидетельствуют о кризисе английского абсолютизма в первой половине XVII века, раскрывают программу пресвитериан на первом этапе революции, показывают борьбу левеллеров и диггеров за углубление революции. Изучение документов помогло понять причины революции, ее характер. Можно сделать вывод, что характерной особенностью английской революции был длительный союз буржуазии с новым дворянством, обусловивший компромиссный, половинчатый характер революции.

Основоположником направления в историографии английской буржуазной революции был Эдуард Хайд — граф Кларендон (1609—1674). Его участие в политической борьбе 40—60-х годов на стороне монархии определили характер его «Истории Великого Мятежа и гражданских войн в Англии, начавшихся в 1641 г. ». В ней нашло отражение политическое мировоззрение сторонников старого порядка. Провиденциализм — ссылки на «провидение божье» — характерная черта исторической «концепции» Кларендона: революция произошла без видимых причин. Всему виной «честолюбие», «измена» вождей Долгого парламента, ввергших страну в кровопролитную смуту и разрушивших основы королевства. Кларендон бичует Кромвеля — жестокого насильника и тирана, казнившего короля и поставившего себя на его место. При этом он ставит в заслугу протектору лишь одно: он подготовил путь к «благословенной», «счастливой реставрации» Карла II.

Иной характер носит работа другого современника событий — Джеймса Гаррингтона (1611—1677), автора «Республики Океании». Он выдвинул проект «идеальной» формы государственного устройства Англии, которая мыслилась в качестве дворянской республики средних землевладельцев. Революция 40-х годов выводится Гаррингтоном из перераспределения земли, приведшего в XVII в. к нарушению «баланса собственности» в стране в пользу общин. Поскольку стороной, терявшей землю — основное богатство того времени, была знать, то, заключал, Гаррингтон, рано или поздно она должна была потерять и власть. «Власть следует за собственностью», — провозгласил он как результат анализа причин политических переворотов.

Родоначальником и основоположником либерально-вигской концепции английской революции был апологет переворота 1688—1689 гг. философ Джон Локк (1632—1704). В своих двух «трактатах об управлении»[9] Локк дает обоснование этой «революции», произведенной представителями господствующих классов без участия низов. Локк — автор мифа о «славной» революции и теории идеальной формы конституционной монархии, в основе которой лежит «классовый компромисс» дворянства буржуазии.

В своих ранних этюдах Маколей не только оправдывал революцию 40-х годов XVII в. , но и сравнивал ее с «благодетельными наводнениями Нила», наполняющими житницы. Всю историю Англии он рассматривал как ряд последовательных ступеней одной великой революции, от успеха которого зависели «самые дорогие интересы рода человеческого».

В своей книге «История Английской революции» Франсуа Гизо попытался выявить основные политические тенденции в общественной жизни Англии ХУП века. Он уделил много внимания анализу социальных сил, действовавших в Англии в начале нового времени, подчеркнув чрезвычайно быстрый торговый расцвет Англии, поразительный рост количества новых земельных собственников из среды мелкого дворянства и буржуазии. Гизо отметил бурное развитие британского промышленного производства и крупнейшие перемещения среди земельных собственников. По словам известного английского историка К. Хилла, в работах Гизо по истории английской революции проявилось «больше понимания классовых сил в революции, чем в трудах большинства современных английских историков».

Представителем «исторического объективизма» принято считать С. Р. Гардинера, автора многотомных трудов по истории Англии, первых Стюартов, гражданской войны, республики 1649 г. и протектората. В действительности же – это была апология политики класса собственников. Английская революция рассматривается Гардинером не с точки зрения социальных противоречий, ее породивших; его не интересуют и движущие силы ее на отдельных этапах. В центре внимания — политическое и религиозное своеобразие революции. В его трактовке революция XVII в. — это, прежде всего религиозный конфликт, боровшиеся в ней силы делились не по классовому, а по религиозному признаку. Одним словом, революция 40-х годов XVII в. — «пуританская революция», лишенная какого бы то ни было социального содержания. Англия избежала «войны классов», против которой Гардинер предостерегает современных ему политиков. Откровенно враждебно он пишет о левеллерах как о «политических фанатиках» и «мятежных элементах», выдвинувших программу «сокрушительных реформ».

В своих четырех томах «Всемирной истории» Оскар Егер дает удивительную характеристику историческим личностям, которые представляют в ярких, живых и запоминающихся литературных зарисовках.

Многообразие подходов и обилие точек зрения – следствие того интереса, который всегда вызывала любая революция, а тем более одна из первых революций в мире. События Английской буржуазной революции всесторонне и много исследовались в зарубежной литературе. Такие произведения как Холореншоу Г. и Макалея Т. Б.

Русские исследователи начала XX в. , писавшие об английской революции, — М. М. Ковалевский и А. Н. Савин глубоко интересовались вопросами экономического развития Англии XVII в. , общественными движениями 40-х годов, констатируя весьма существенные пробелы английской историографии и пытаясь восполнить их. Ковалевский (1851—1916) в своей работе «От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму», явно навеянной событиями русской революции 1905 г. , уделяет много внимания анализу общественных движений в Англии в период республики, и в частности движению диггеров, анализу их «коммунистической доктрины». Ковалевского интересуют в первую очередь «феодальный порядок землевладения» и «зародышевые формы приходящего ему на смену капиталистического хозяйства». Английская революция рассматривается в качестве поворотного пункта не только в политической, но и в социальной жизни страны.

А. Н. Савин (1873—1923) в своем курсе «Лекций по истории английской революции» вынес суровый приговор трудам английских историков, весьма односторонне освещавших революцию и оставлявших без внимания ряд важнейших проблем и вопросов, без постановки и разрешения которых ее нельзя было научно объяснить и понять. Савин отмечал, что этими историками систематически обходился вопрос о крестьянстве и городских низах — о «простом трудовом человеке» и «демократических элементах общества». Правда, этот же недостаток присущ и его собственному курсу.

В работах Дж. Тревельяна «Социальная история Англии» и «Английская революция 1688—1689 гг. ». Любопытна характеристика людей, которую дает «либеральный» историк Тревельян: эти люди отнюдь не были «героями», даже «честными людьми» были немногие из них. Но они обладали ясным умом, горьким опытом и здравым смыслом и заложили то прочное основание государственного и церковного строя Англии. «Мастер занимательного повествования» Тревельян старается внушить своим читателям мысль, что в середине XVII в. англичане сражались «за свободу, за религию, за верность и преданность королю» и что это была «не война классов, а война идей, и что каждая партия была права со своей точки зрения».

Подводя итог более чем трехсотлетнему развитию историографии Английской революции XVII в. , важно заключить, что в наши дни степень приближения к объективной истине связана, в конечном счете, с развитием марксистской концепции этой революции. Именно марксистская историография Английской революции внесла наиболее ощутимый вклад в научную разработку основных проблем этой революции. Английская революция середины XVII в. трактуется в ней как первая буржуазная революция «европейского масштаба». Она положила начало крушению феодальной системы не только тем, что сломила ее господство в сравнительно небольшой, островной стране — Англии, но и тем, что провозгласила политические принципы, ставшие основой нового, буржуазного общества в Европе. Именно поэтому победа Английской революции означала «. победу буржуазной собственности над феодальной, нации над провинциализмом, конкуренции над цеховым строем. просвещения над суеверием. буржуазного права над средневековыми привилегиями».

Рассматривая революцию XVII в. как факт глубоко закономерный в процессе смены феодализма капитализмом, К. Маркс и Ф. Энгельс видели в ней определенную историческую ступень.

К. Маркс и Ф. Энгельс не ограничивались указанием на всемирно-историческое значение Английской революции XVII в. Они поставили основные проблемы ее подлинно научного исследования. Это была, прежде всего, проблема упадочной формы абсолютизма, каким явился абсолютизм первых Стюартов. Они считали необходимым выяснить, какому классу угрожали прямые посягательства Карла I на свободную конкуренцию, какие классы организовали и вдохновляли оппозицию парламента королю, какую роль играла финансовая зависимость Карла от парламента в ускорении крушения абсолютизма.

Во-первых, проблема подоплеки классового союза буржуазии и нового дворянства и в связи с этим проблема превращения феодальной собственности на землю в буржуазную и утверждения системы лендлордов.

Во-вторых, проблема своеобразия идеологического «убора» революции. В частности, Маркс отмечает страх новых крупных землевладельцев, приобретших бывшие монастырские земли, перед угрозой восстановления католицизма, при котором они должны были бы эти земли вернуть церкви.

В-третьих, проблема роли народных низов — английского йоменри и плебейства городов в революции и доведении ее до решительного конца; роли их в углублении демократического содержания революции на ее буржуазно-демократическом этапе.

В-четвертых, проблема ликвидации феодальных отношений исключительно в интересах классов-союзников и связанные с ней проблемы облегчения и ускорения узурпации и ликвидации крестьянского землевладения в Англии. «Оригинальное явление, — писал Энгельс, — во всех трех великих восстаниях буржуазии боевой армией являются крестьяне. И именно крестьяне оказываются тем классом, который после завоеванной победы неизбежно разоряется. »

В-пятых, проблема скоротечности и эфемерности буржуазной республики. Ее с предельной ясностью сформулировал В. И. Ленин: «Полтораста и двести пятьдесят лет тому назад обещали народам передовые вожди этой революции. освободить человечество от средневековых привилегий, от неравенства женщины, от государственных преимуществ той или иной религии. от неравноправия национальностей. Обещали — и не выполнили».

В-шестых, проблема «малых национальностей» (в первую очередь ирландцев) в Английской революции XVII в.

Такова суть лишь важнейших из проблем марксистского исследования Английской революции XVII в.

Современная отечественная литература по изучению событий Английской буржуазной революции не столь разнообразна. Но многие историки плодотворно изучали все проблемы английской революции. Работы В. М. Лавровского и Барга М. А. «Английская буржуазная революция XVII века», С. И. Архангельского «Крестьянские движения в Англии в 40-50 годах XVII века» вскрыли существо аграрного вопроса Английской революции. Эти работы заложили прочный фундамент для построения социальной истории революции.

Кудрявцев А. Е. «Великая английская революция», Барг М. А. «Великая английская революция в портретах ее деятелей» внесли значительный вклад в разработку различных аспектов истории английского абсолютизма Стюартов.

Свои работы Левин Г. Р. , Барг М. А. , Попов-Ленский И. Л. посвятили фундаментальным исследованиям истории движения левеллеров.

Сапрыкин Ю. М и Федоров С. Е. внесли значительный вклад в разработку истории идеологии Английской революции.

В произведениях Павловой Т. А. «Оливер Кромвель: человек и политик» и «Кромвель», Барга М. А. «Кромвель и его время», Есенкова В. «Кромвель: Восхождение», Зюзюкин И. «Благочестивый узурпатор», приведены сведения о виднейшем государственном и политическом деятели Оливере Кромвеле и раскрыты важнейшие исторические события.

Алиев С. К. «Всеобщая история», Адамчик В. В. «Англия», Павлов В. «Основные эпохи в истории Англии» исследовали историю Англии.

На основе развернутых монографических исследований был создан ряд коллективных обобщающих работ по истории революции XVII в. , наиболее обширная из которых — двухтомник «Английская буржуазная революция XV II в. » под редакцией Е. А. Косминского и Я. А. Левицкого.

Во всех этих работах не только подведены итоги, но и намечены задачи дальнейшего изучения проблемы.

Работая над темой, я поставила перед собой следующие задачи:

- изучить причины Английской буржуазной революции;

- показать борьбу короля Карла I с парламентом;

- познакомиться с ходом военных действий во время гражданских войн;

- изучить документы, связанные с деятельностью Оливера Кромвеля в Долгом парламенте;

- Рассмотреть актуальные проблемы по историческому значению Английской буржуазной революции.

Дипломная работа состоит из двух глав, в первой главе два параграфа, а во второй – четыре. В первой главе описывается социально-экономическое положение Англии в начале XVII века, дается характеристика причинам английской буржуазной революции.

Во второй главе говорится о созыве Долгого парламента и роли деятельности Оливера Кромвеля. В этой же главе описываются события гражданских войн, которые заканчиваются казнью короля и провозглашением республики.

В дипломной работе имеются: введение, заключение и библиография.

Глава I. Англия начала XVII века.

1. 1. Социально-экономическое положение.

Англия стала первой европейской страной, установившей в конце XVII века парламентскую монархию – государственный строй, при котором верховная власть принадлежит парламенту. Но для этого стране пришлось пережить две революции. Первая проходила в форме гражданских войн, вторая была бескровной.

Для Англии XVI век закончился блистательно: развивалась промышленность, процветала морская торговля. Перемещение главных торговых путей из Средиземного моря в Англию в один из центров мировых торговых связей. Крупнейший город страны – Лондон (около 200 тысяч жителей) – соперничал с центром европейской торговли и кредита – Амстердамом. После разгрома «Непобедимой армады» страна превратилась в сильную морскую державу, «владычицу морей». В области морской торговли политика Англии все более приобретала характер противоборства с Испанией – самым могущественным государством того времени. В Америке была основана первая колония – Виргиния, создана Ост-Индская компания, в Лондоне открыта биржа. Были и успехи в области искусства и науки: имена Ф. Бэкона, У. Шекспира всемирно известны. Английская музыкальная культура была чрезвычайно разнообразна. Англия дала миру великого композитора Г. Перселла – автора первой национальной оперы «Дидона и Эней». Англия – это колыбель европейского Просвещения. Она выдвинула блестящих поэтов – Д. Мильтон, Д. Донн и романистов – Д. Дефо, Д. Свифт. Многие джентри (дворяне-земледельцы) и купцы по своему богатству могли соперничать с лордами.

К середине XVII в. Англия достигла значительных успехов в развитии промышленности и торговли. Основой экономического прогресса страны являлось развитие новых форм производства – капиталистической мануфактуры (главным образом в виде рассеянной мануфактуры). Развитие капиталистических отношений в Англии связано с основным видом деятельности населения – овцеводство и сукноделие. Этот вид деятельности был важнейшим источником пополнения королевской казны, так как суконные английские ткани пользовались большим спросом в других странах. Но в тоже время в 1614 году – введен запрет на вывоз за границу необработанной шерсти. В связи с ростом овцеводства широкое распространение получили огораживания – захват пустошей. Огораживание сыграло большую роль в распространении мануфактуры и захвате крестьянских земель лендлордами. Многие английские дворяне превращали свои поместья в пастбища. Они захватывали общинные пастбища, сгоняли крестьян с наделов, при этом иногда сносились крестьянские дома и даже целые деревни. Захваченные земли дворяне огораживали частоколом или окапывали канавами. Затем эти земли за высокую плату сдавались в аренду крупным фермерам-овцеводам. Впрочем, нередки были случаи, когда дворяне сами разводили на них большие стада овец «. где в прежние времена кормилось много христиан, теперь вы не найдете ничего, кроме диких зверей: и там, где было много домов и церквей, теперь вы не найдете ничего, кроме загонов для овец и овчарни на погибель людям».

С капиталистическим перерождением сельского хозяйства был тесно связан рост торгового и промышленного капитала. Однако система промышленных монополий, насаждавшаяся королями из династии Стюартов, так же как и цеховая регламентация, господствовавшая в городах, сужала поле деятельности мануфактуристов-предпринимателей. Принцип свободной конкуренции и свободного предпринимательства стал, поэтому одним из главных требований буржуазии в революции. Раннее проникновение капиталистических элементов в деревню привело к развитию капиталистической аренды и появлению класса капиталистических арендаторов, с одной стороны, и сельских рабочих батраков — с другой.

Несмотря на довольно ощутимые успехи промышленности и торговли, они не могли развиваться в полную силу, так как их развитие тормозилось господствующим феодальным строем. Ведь еще и к середине XVII века Англия в основном оставалась аграрной страной, в которой преобладание деревни над городом, земледелия над промышленностью было огромным. Мало того, даже в конце XVII века из 5,5 млн. населения страны 4,1 млн. жило в деревнях.

Характерной особенностью социально-экономического развития Англии было то, что буржуазное развитие этой страны не ограничивалось только развитием промышленности и торговли.

Необходимо отметить, что в это время сельское хозяйство не только не отставало от промышленности, но по многим параметрам даже опережало ее. Ломка старых феодальных производственных отношений в земледелии была одним из самых ярких проявлений революционизирующей роли капиталистического способа производства. Самым тесным образом связанная с рынком, английская деревня являлась рассадником не только нового капиталистического земледелия, но и новой капиталистической промышленности. Капиталистическое земледелие намного раньше, чем промышленность, стало выгодным объектом приложения капитала. Именно в английской деревне особенно быстрыми темпами происходило первоначальное накопление. Сельское хозяйство приносило высокие доходы, и это привлекало в деревню много богатых людей, которые стремились стать владельцами поместий и ферм.

Тем не менее, хотя в сельское хозяйство и широко внедрялись капиталистические отношения, в английской предреволюционной деревне основными классами продолжали оставаться, с одной стороны, традиционные держатели-крестьяне и, с другой стороны, феодальные землевладельцы — лендлорды. И те, и другие вели между собой ожесточенную, то скрытую, то открытую, но никогда не прекращающуюся борьбу за землю.

Ломка средневековых отношений в сельском хозяйстве сплошь и рядом обгоняла ломку таковых в промышленности. В генезисе капитализма Англия опережала другие страны Европы, что было обусловлено интенсивностью в ней аграрного переворота. Этот переворот заключался в вытеснении крупными землевладельцами крестьян – держателей мелких участков земли на традиционном праве, прежде всего на праве копигольда и в замене их крупными арендаторами, больше производившими для рынка и платившими землевладельцам более высокую ренту. Борьба за землю и ренту явилась основной линией классового конфликта в предреволюционной деревне.

Увеличение сельской продукции для рынка, как и развитие мануфактур, способствовало расширению торговли. Торговые компании (Московская, Марокканская, Остзейская, Ост-Индская и ряд других) действовали от Ирана до Северной Америки, от Балтики до Индии и Цейлона. Однако система торговых монополий (т. е. исключительного права на торговлю определенным товаром или в определенном районе, «даровавшегося» королем за большие суммы отдельным лицам и компаниям уже с конца XVI в. и особенно в правление первых Стюартов) приводила к тому, что львиную долю внешней торговли Англии захватили в свои руки несколько сот воротил, прежде всего, Лондона. В результате в Лондоне появилась могущественная купеческая олигархия.

Экономическое развитие Англии проходило быстрыми темпами, в первой половине XVII века страна все же еще значительно уступала в отношении промышленности, судоходства и торговли Голландии. Многие отрасли английской промышленности — как, например, производство шелка, хлопчатобумажных тканей, кружев и т. д. — еще были малоразвиты. Другие же — кожевенная, металлообрабатывающая промышленности — продолжали оставаться в рамках средневекового ремесла. Его производство главным образом было рассчитано на местный рынок.

Это же в полной мере касается и транспорта, который внутри страны носил средневековый характер. В некоторых местах — особенно на севере — из-за плохих дорог товары можно было перевозить только на вьючных животных. Это приводило к тому, что нередко провоз товара обходился дороже его стоимости. Тоннаж английского торгового флота был ничтожен, особенно если сравнить его с голландским. Отметим, что еще в 1600 году одна треть товаров в английской внешней торговле доставлялась к месту назначения на иностранных кораблях.

Из этих характерных особенностей экономического развития предреволюционной Англии вытекало и своеобразие социальной структуры английского общества, которое определило расстановку борющихся сил в революции.

Необходимо отметить, что английское общество делилось на несколько сословий. В своем «Описании Англии» Уильям Гаррисон социальную структуру современного ему общества разделил следующим образом. «Мы в Англии, — писал он, — обычно подразделяем людей на четыре сорта».

Первый сорт — это джентльмены: титулованная знать, рыцари, эсквайры, а также те, кого именуют просто джентльменами. Второй — это бюргеры: члены городских корпораций, домовладельцы, плательщики налогов. Третий – йомены: зажиточная верхушка крестьян, владельцы земли на праве фригольда, а также зажиточные арендаторы. И, наконец, четвертый сорт — это поденщики, коттеры, копигольдеры, ремесленники. О них Гаррисон писал, что это люди, которые не имеют «ни голоса, ни власти в государстве, ими управляют, и не им управлять другими».

Сословия в Англии не были обособленными и замкнутыми, и переход от одного сословия в другое проходил довольно легко и безболезненно.

Томас Уилсон разделял английское дворянство на два разряда: высшее и низшее. Представителями первого были титулованные роды, которые обладали следственным правом заседать в палате лордов (пэры).

Однако, как замечал известный русский исследователь М. Барг, «родовитая знать Англии XVII века не могла похвалиться древностью своих родов. В преобладающей своей части она была новосозданной: в лучшем случае — Тюдорами, в худшем — Стюартами. В самом деле, в первом парламенте Генриха VII заседало 29 светских лордов. Чего не сделала война Роз, доделали первые два Тюдора, завершившие разгром старой мятежной знати. В парламенте 1519 года в стране оказалось лишь 19 светских лордов. Позднее, при Елизавете I, их число было доведено до 61, а при Якове I — до 91. Более половины состава палаты лордов 1642года получили свои титулы после 1603 года. Представить имущественный облик пэров позволяют следующие данные: годовая стоимость владений 61 пэра-роялиста составляла 1 841 906 ф. ст. , т. е. в среднем 30 тыс. ф. ст. на одного. Только 16 пэров получали доход, превышающий эту среднюю сумму, зато доход многих был намного ниже ее. Оскудение значительной части знати было результатом сохранения феодального образа жизни, включая и формы утилизации земельной собственности. В случае отсутствия королевского фавора (должностей, пенсии, дарений) это приводило к неоплатным долгам и к неминуемой распродаже значительной части земельных владений».

Английское дворянство, оставаясь единым как сословие, было расколото на две группы, одна из которых — «новое дворянство», приспособившись к условиям капиталистического производства, вступила в союз с буржуазией. Большое количество дворянства — в первую очередь это касалось его мелкой и средней части — к началу революции свою роль видело в помощи ускорению капиталистического развития страны. Продолжая оставаться классом земледельческим, это дворянство, в сущности было уже новым дворянством, поскольку свою земельную собственность оно нередко использовало не столько для получения феодальной ренты, сколько для извлечения капиталистической прибыли.

Одной из главных задач новое дворянство считало задачу превращения своих все возрастающих земельных владений в свободную от феодальной зависимости собственность буржуазного типа. Однако абсолютистский режим противопоставлял чаяниям нового дворянства все более жесткую систему феодального контроля за его землевладением.

Палата по делам опеки и отчуждений, которая была учреждена при Генрихе VIII, при первых Стюартах превратилась в орудие феодального гнета. Рыцарское держание, на праве которого дворяне могли владеть землей, стало основой феодальных притязаний короны и явилось одним из источников ее налоговых доходов.

Таким образом, становится совершенно очевидным тот факт, что незадолго до революции крестьянской аграрной программе, которая заключалась в стремлении уничтожить все права лендлордов на крестьянские наделы — превратить копигольд во фригольд, противостояла аграрная программа нового дворянства, стремящегося уничтожить феодальные права короны на свои земли. Одновременно с этим джентри пыталось ликвидировать также и традиционные крестьянские права на свои земли (наследственный копигольд). Крестьянское землевладение в Англии оказалось под угрозой исчезновения; освобождение копигольда и превращение его во фригольд было основным условием сохранения в Англии крестьянства как класса.

Наличие этих аграрных программ — крестьянско-плебейской и буржуазно-дворянской — явилось одной из самых важных особенностей Английской революции XVII века.

Другая часть дворянства — преимущественно знать и дворяне западных и северных графств — по своему социальному характеру и устремлению являлась как бы полной противоположностью новых дворян. По образу жизни и по источнику доходов они продолжали оставаться феодалами, получая со своих земель традиционную феодальную ренту. Их землевладение сохраняло средневековый характер.

Старое дворянство связывало свое благополучие с абсолютной монархией, которая охраняла феодальные порядки.

Таким образом, английская буржуазия, которая поднялась против феодально-абсолютистского режима, имела против себя не все дворянское сословие в целом, а только часть дворянства. В то же время другая его часть, причем наиболее многочисленная, оказалась ее союзницей. Это явилось одной важной особенностью Английской революции.

В Англии начала XVII в. имелось два эксплуататорских класса — дворянство и буржуазия (городская и сельская). При этом дворянство было политически господствующим классом, буржуазия же в политическом плане принадлежала к угнетенному «среднему» сословию. Наряду с основным эксплуатируемым классом общества — феодально-зависимым крестьянством в стране уже формировался класс наемных рабочих — предпролетариата, эксплуатируемый, прежде всего буржуазией. Наконец, промежуточное положение занимали бюргеры — члены городских корпораций. Кроме того, имелся многочисленный слой деклассированных элементов — пауперы.

Крайне неоднородной по своему составу была и буржуазия. Верхний ее слой составлял несколько сот денежных и торговых дельцов Сити и провинции — обладатели торговых монополий и промышленных патентов, откупщики налогов и придворные кредиторы. Их интересы были тесно связаны с короной и феодальной аристократией. Однако преобладающую часть английской буржуазии составляли владельцы мануфактур и мастерских, средние и мелкие торговцы. Именно их интересы больше всего ущемлялись многочисленными монополиями и стеснялись абсолютизмом. Тем беспощаднее они эксплуатировали своих наемных рабочих. Значительная часть купечества использовала корпоративный строй городов для эксплуатации малоимущих городских ремесленников.

Низшие слои трудящихся — мелкие ремесленники в городе и мелкие земледельцы-крестьяне в деревне, а также довольно многочисленный слой городских и сельских наемных рабочих — представляли собой преобладающую часть населения страны. К сожалению, их интересы в то время в достаточной мере не были представлены ни в парламенте, ни в местном управлении, что и позволило им стать той решающей силой, которая ускорила созревание революционного кризиса в Англии. Опираясь на них, буржуазия и новое дворянство смогли свергнуть феодализм и абсолютизм и прийти к власти.

Проникновение капиталистических отношений в английскую деревню вызвало быстрое разложение ее социального ядра — йоменри — на два новых социальных класса: сельскую буржуазию и батраков. Этот процесс охватил как фригольдеров, имевших огражденное законом наследственное право на земельный участок, так и копигольдеров.

Вместе с зарождением нового, капиталистического способа производства, появилась и буржуазная идеология, которая сразу же вступила в непримиримую борьбу со средневековой идеологией.

Вместе с тем, являясь одной из первых буржуазных революций. Английская революция эту новую идеологию наполнила религиозным смыслом, что явилось следствием массовых социальных движений.

Изменялся не только внешний мир, изменялся и внутренний мир человека, осознавшего свою силу и пытавшегося понять, что есть добро и что есть зло. В стране росло число последователей кальвинизма, пуритан. Они заявляли о необходимости очистить англиканскую церковь от пышных богослужений, требовали упразднить должности епископов, обвиняя их в том, что они служат не Богу, а королю. «. [У пуритан] все почиталось грехом: украшать цветами и лентами майское дерево, выпить за здоровье друга, ездить на охоту, играть в шахматы, носить локоны, крахмалить воротнички, прикасаться к клавесину или читать «Королеву фей». Некоторые педанты возражали даже против обучения латыни, поскольку в грамматиках упоминались имена Марса, Вакха и Аполлона.

Все изящные искусства были почти запрещены, а величавые звуки органа объявлены порождением суеверия. Фанатичного пуританина можно было сразу же узнать по одежде и даже походке, длинным прямым волосам, постному выражению лица и воздетым к небу глазам, но, прежде всего по особенной манере говорить. То и дело вставлял он в свою речь выражения и слова из Священного Писания».

Новое учение постепенно овладело умами все более широких слоев англичан. Новые дворяне и финансисты, заинтересованные в развитии своего хозяйства по капиталистическому пути, крестьяне-арендаторы и лавочники, подмастерья и сельские батраки становились «пуританами» (от латинского purus — чистый), борцами за очищение церкви. Эта последняя задача казалась им главной. В освобождении религии от оков католических обрядов, в отмене епископской власти и церковных судов многие видели основную свою задачу — она от них самих подчас заслоняла более глубокие, социальные и политические требования общественного развития. Образы, аргументы, лозунги для своей борьбы они черпали из Ветхого завета, ставшего их достоянием — именно из Ветхого завета, зовущего на борьбу, угрожающего, непримиримого. «Кромвель и английский народ, — писал К. Маркс, — воспользовались для своей революции языком, страстями и иллюзиями, заимствованными из Ветхого завета».

Среди пуритан было много представителей нового дворянства, богатых купцов, мастеров, владельцев мануфактур, зажиточных крестьян. Эти люди знали счет деньгам. Церковные поборы тяготили простой народ. Недовольные говорили: «Нам нужна более дешевая церковь». Пуритане тщательно изучали Священное Писание, стремясь понять волю Бога, чьи законы они глубоко почитали.

Пуританство влияло и на личное поведение человека. Главной добродетелью для пуритан являлось чувство долга. Они следили за своим поведением в обществе, старались проявлять сдержанность, вели размеренный и скромный образ жизни, вставали рано и никогда не оставались без дела. Это религиозное мировоззрение было присуще идеалам не только предпринимателей, но и всех тех, кому необходимо было трудиться, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Так формировалось отношение к труду как к долгу перед Богом, перед людьми и перед самим собой. Складывался стиль жизни, где главной ценностью были бережливость и трудолюбие. «Жить бедным, чтобы умереть богатым» — вот идеал пуритан. Сложилась в этой среде и такая поговорка «Скажи мне, на что ты тратишь деньги, и я скажу тебе, что ты за человек». Многие верили и в божественное происхождение королевской власти, но для них эта власть была законна только в том случае, если она придерживалась старых английских традиций и считалась с парламентом. Они искренне верили, что и парламент создан по Божьему повелению.

На первый взгляд казалось, что пуритане ставили перед собой задачи, которые были далеки от политики и непосредственно ничем не угрожали власти короля.

Однако — и это явилось одной из главных особенностей буржуазной революции в Англии XVII века — идеологическая подготовка революции, «просвещение» масс — армии для будущих сражений — велось не в форме рационально изложенных политических и морально-философских учений, а в форме противопоставления одной религиозной доктрины другой, одних церковных обрядов другим, новых организационных принципов церкви старым. Характер этих доктрин, принципов и обрядов полностью отвечал требованиям рождающегося общества.

Нельзя было победить абсолютизм, при этом, не разрушив его идеологическую опору — англиканскую церковь, не опорочив в глазах народа старую веру, которая освящала старый порядок. В то же время нельзя было поднять людей на борьбу за восстановление буржуазных отношений, при этом, не обосновав их необходимость именем «истинной» веры.

Феодально-абсолютистский строй стал тормозом для развития капиталистических отношений. И разрешить все эти противоречия могла только революция.

1. 2. Рост оппозиции королевской власти.

Конфликт между короной и парламентом, обнаружившийся еще при Елизавете Тюдор, принял в начале XVII в. более острые формы. Уже при первом Стюарте Якове I (1603—1625гг. ) развернулась борьба по вопросу о границах королевской власти. О своем предназначении король заявил сразу же и недвусмысленно, как только вступил на престол: «Итак, монархия есть подобие божественной власти. Во-первых, ее основания заключены в Священном писании, во-вторых, она проистекает из древнего права нашего королевства, и, в-третьих, она коренится в законе природы. Титул короля божественного происхождения, поскольку короли только Богом посажены и только перед ним отчитываются за свои дела. Итак, коронованный король по закону природы — отец своих подданных: взаимная обязанность подданных — хранить верность королю. Зачем же смутьяны и мятежники в христианских государствах требуют для себя свободы, которую Господь народу не даровал?

Итак, как явствует из Священного писания, подданные должны повиноваться королю по долгу, как наместнику Бога на земле.

Из архивов, в которых хранится древнее и новое право королевства, достаточно ясно, что король является господином всех имуществ, которые подчинены его непосредственной власти. Все подданные являются его вассалами, получают от него свои владения взамен службы и верности. Король может менять владельческие титулы своих подданных, превратив (к примеру) простой двор в феод, создавать новых баронов, и все это без совета с кем-либо. И если кто умрет без наследников, его владения и имущество принадлежат королю. Итак, король для подданных есть то же. Что отец для детей, что голова для тела, состоящего из многих членов». В противовес претензиям Якова I на власть «божьей милостью» (т. е. власть неограниченную, абсолютную) палата общин выступила с «Апологией» — документом, провозгласившим парламент институтом, независимым от воли короля, ограничивающим его прерогативу. Власть смертного короля, сказано в «Апологии», не является ни божественной, ни абсолютной и ни единичной. Только в парламенте и совместно с парламентом может законодательствовать король. Если Яков I считал «бесспорным» свое право вводить и взимать налоги, то парламент настаивал на «незаконности» не разрешенных им поборов.

Недовольство вызывала и его экономическая политика: поддержка старой цеховой системы и продажа отдельным лицам и компаниям исключительного права на производство каких-либо товаров и на торговлю, что нарушало законы свободного рынка. Англия была, наряду с Голландией, самым развитым в экономическом плане государством. В целом экономическая политика английского правительства способствовала развитию национальной промышленности и торговли, и лидерам парламента не было необходимости эту политику менять.

Король совершенно не считался с интересами буржуазии в своей внешней политике. Испания, все еще остававшаяся наиболее могущественной колониальной империей и, следовательно, стоявшая поперек дороги английским купцам, рассматривалась буржуазией и новым дворянством в качестве «национального» врага Англии. Английское общество ожидало от короля борьбы с этим врагом. А Яков I добивался не только примирения с Испанией, но и «дружбы» с ней.

Столь же непримиримыми оказались противоречия парламента и короля, отказывался упразднить должности епископов. «Нет епископов – нет короля», – говорил он. Преследования пуритан привели к тому, что многие из них, распродав свой скарб, вынуждены были покидать «закостеневшую в суевериях» родину и направляться к неведомым и суровым берегам Северной Америки в надежде освободиться там от ненавистного короля и церкви. Парламент отрицал за королем право вносить единолично какие-либо изменения в церковную организацию и в вероучение. В ответ на это Яков I обвинил палату в сочувствии пуританизму и в 1611г. распустил парламент.

В период правления без парламента (который после роспуска собрался только на 3 месяца в 1614г. ) Яков I сталкивался с возрастающими финансовыми трудностями. Они особенно давали о себе знать с началом 30-летней войны, в которую Англия оказалась вовлеченной из-за династических интересов Стюартов.

В не меньшей мере, чем абсолютизм перестал отвечать интересам буржуазного развития, буржуазия перестала считаться с финансовыми нуждами абсолютизма.

Финансовая зависимость короны от парламента была самым больным местом английского абсолютизма. Неудивительно, что один из самых острых политических конфликтов между феодалами, с одной стороны, и буржуазией, с другой стороны, разгорелся во время отказа парламента вотировать короне новые налоги.

Позднее подобные конфликты возникали все чаще, что, в конце концов и привело, по мнению многих, к Английской революции, а Карла 1 — на эшафот.

Ни первый (1604—1611), ни второй (1614) парламенты не дали Якову достаточных средств, чтобы он хотя бы на время почувствовал себя независимым от парламента.

Между тем вследствие казнокрадства, расточительности двора и небывалой щедрости короля к фаворитам, среди которых первым являлся герцог Бекингем. ; острая финансовая нужда короны усиливалась все больше и больше. При дворе кипела роскошная и расточительная жизнь: устраивались бесконечные балы, маскарады, охоты, фейерверки. На королевских фаворитов тратились огромные деньги. Маленького роста, кривоногий, тщедушный, Яков Вонючий (как за глаза называли его современники) вел жизнь праздную и безответственную. Во времена правления Елизаветы обычные доходы королевской казны составляли 220 тыс. ф. ст. в год, а доходы ее преемника в среднем достигали 500 тыс. ф. ст. Но уже в 1617 году долги короны достигли цифры в 735 тыс. ф. ст.

Трения с парламентом все больше усиливались.

Не найдя другого выхода, король решил попробовать пополнить казну в обход парламента. Так, например, не дожидаясь одобрения парламента, Яков 1 ввел новые повышенные пошлины, начал торговать дворянскими титулами и патентами на различные торговые и промышленные монополии. Вскоре было разрешено пускать с молотка коронные земельные владения. Яков восстановил уже забытые феодальные права и стал взыскивать феодальные платежи и так называемые «субсидии» с держателей на рыцарском праве, штрафуя их за отчуждение земли без разрешения.

Пользуясь своей властью, Яков в немалой степени начал злоупотреблять правом преимущественной закупки продуктов для двора по низкой цене, а также прибегать к принудительным займам и подаркам. Но, конечно, все эти меры не смогли устранить финансовые проблемы короля. Они лишь на некоторое время немного смягчили их.

В 1621г. королю вновь пришлось созвать парламент и испрашивать у него субсидии. Он надеялся найти в нем взаимопонимание и хотя бы некоторую поддержку своей деятельности, но уже на первых заседаниях члены парламента обрушились с резкой критикой на внешнюю политику и произвол во внутренней политике Якова I. Их особое негодование вызвали внешняя политика и безудержная распродажа монополий, в которой они усматривали главную причину охватившего страну торгового и промышленного кризиса. Раздраженный король распустил парламент. Однако в 1624г. он вынужден был собрать его, отречься от посягательств на его «законные права, вольности и привилегии», согласиться на уничтожение наиболее ненавистных монопольных патентов.

Вступивший на престол в 1625г. после смерти Якова I слабовольный Карл I оказался на поводу оставшегося ему в наследство фаворита отца герцога Бекингема, который являлся полновластным хозяином страны. Хотя английское общество надеялось, что новый король поймет необходимость перемен, проведет реформы в системе управления, уменьшит власть чиновников.

По свидетельству современников, «Карл I обладал привлекательной внешностью, изящными манерами, увлекался спортом, прекрасно разбирался в живописи». «Карл I сравнительно со своим отцом получил от природы лучший ум и более сильную волю, однако унаследовал его политические теории и намного деятельнее стремился осуществить их. Как и отец, он был ревностный прелатист и, не будучи папистом, относился к католикам благосклоннее, чем к пуританам. Следует признать по справедливости, что у него имелись некоторые качества хорошего и даже великого государя. В противоположность своему отцу, он писал и говорил с правильностью профессора, сохраняя при этом манеры образованного джентльмена. Он обладал превосходным вкусом в литературе и искусствах. Его умение держаться, хотя и не отличалось любезностью, но было исполнено достоинства, и к тому же он являл собою пример образцового семьянина. Главной причиной несчастий и самым темным пятном на памяти Карла было вероломство, какое-то неизлечимое пристрастие к скрытым и обходным путям. Совесть его, достаточно чувствительная в делах малозначащих, как ни странно, никогда не ставила ему в вину сей великий порок. Впрочем, есть основания считать его коварство не только природным или привычным, но в некотором роде и следствием принципа. Судя по всему, богословы убедили короля в том, что между ним и его подданными не может быть никаких отношений, основанных на взаимном договоре, и он даже при желании не имеет права отказаться от своей самодержавной власти, а в каждом данном им обещании само собой подразумевается, что оно при необходимости может быть нарушено. Определять же такую необходимость есть его исключительная прерогатива».

Вначале все это принесло ему популярность, но со временем у короля проявились болезненное самолюбие, вспыльчивость, неуравновешенность, лицемерие. Недоверие к Карлу усилилось после его женитьбы на сестре Людовика XIII, французской принцессе, католичке Генриетте-Марии. Став английской королевой, она ввела при дворе католические богослужения. Генриетта-Мария, подчинила своему влиянию нерешительного Карла I. Таким образом, потребность в реформах натолкнулась на личные человеческие качества Карла I, не имевшего ни большого государственного ума, ни способности идти на компромисс.

Понадобилось всего 4 года, чтобы разрыв между королем и парламентом стал полным. Настаивая на «неограниченности» королевской прерогативы. Карл I распустил парламент (1625г. ), не получив от него субсидий.

«Палата общин вела игру с королем с ловкостью, умом и настойчивостью. Во главе палаты стояли великие мужи, смотревшие и далеко вперед, и в глубь истории. Они решились поставить короля в такое положение, чтобы ему оставался один выбор — или управлять страной по соглашению с парламентом, или самым оскорбительным образом попирать священные принципы Конституции. В соответствии с этим они весьма экономно давали ему средства. И Карл вскоре сделал свой выбор — он распустил парламент и стал брать налоги одной только собственной властью».

Борьба парламента против короля за сохранение старых традиционных порядков (прав парламента), измененных существующей властью, не является борьбой за возвращение к традиционному обществу. Эти требования просто предавали видимость законности далеко идущим революционным требованиям, целью которых было установление нового государственного и общественного порядка. Следует также учитывать, что кризис отношений между обществом и королевской властью был вызван непомерным ростом расходов на содержание растущего и расширяющегося бюрократического аппарата и усиление централизации.

Второй парламент, созванный в 1626г. , взамен испрашиваемой субсидии потребовал отставки фаворита, внешняя политика которого терпела одно поражение за другим. Тем не менее. Карл I оставался глухим к всеобщему мнению. Он всячески старался защитить своего фаворита. Им был распущен как первый, так и второй (1626) парламенты, которые требовали суда над Бекингемом. Карл 1 открыто угрожал: или палата общин покорится воле монарха, или в Англии вовсе не будет парламента. Король увидел, что второй парламент оказался еще более неуступчивым и тоже был распущен.

Оставшись без парламентских субсидий, король прибегнул к принудительному займу. Однако на этот раз даже пэры отказали правительству в деньгах.

Крупные неудачи в проведении внешней политики, а также глубокий финансовый кризис заставили Карла 1 опять обратиться к парламенту. Третий парламент был собран 17 марта 1628 года. Парламент заявил протест против сбора королем неутвержденных палатой налогов и против практики принудительных займов. «. Король собрал третий парламент, но вскоре увидел, что оппозиция стала еще жестче и сильнее. Тогда он решил действовать по-другому. он пошел на уступки, которые позволили бы избегнуть многих бедствий, если бы король честно соблюдал соглашение. Парламент предоставил ему щедрое содержание, а он, со своей стороны, подтвердил тот знаменитый закон, который известен как Петиция о правах и является второй Великой хартией вольностей. Приняв этот закон, король обязывался никогда больше не взимать деньги без согласия парламента, никого не заключать в тюрьму без законных оснований и никогда не прибегать к юрисдикции военных судов».

В 1628 году парламентская оппозиция изложила свои требования в «Петиции о праве», чтобы хоть как-то ограничить абсолютистские притязания Карла I. Тяжелейшее финансовое положение вынудило Карла 7 июня утвердить «Петицию». Король дал на нее следующий ответ: «Король желает, чтобы правосудие отправлялось согласно законам и обычаям королевства; чтобы статуты исполнялись надлежащим образом, дабы подданные его величества не имели причин жаловаться на какую-либо обиду или притеснение, противоречащие их справедливым правам и вольностям. К соблюдению сказанного он считает себя обязанным в той же мере, как и сохранению своей программы»

Главное требование «Петиции» сводилось к обеспечению неприкосновенности личности, свободы и имущества подданных. В 1628г. парламент принял «Петицию о праве» — документ, в котором была сформулирована политическая программа буржуазии и нового дворянства — классов-союзников. «Приняв этот закон, король обязывался никогда больше не взимать деньги без согласия парламента, никого не заключать в тюрьму без законных оснований и никогда не прибегать к юрисдикции военных судов» Основное содержание «Петиции» сводилось к требованию обеспечить неприкосновенность личности, буржуазно-дворянской собственности на землю и торгово-промышленные доходы. «Какого звания и состояния он ни был, не может быть лишен земли, принадлежащей ему на правах собственности и пользования». Так же в «Петиции» были требования уважать права парламента, и запрещалось незаконный сбор налогов: «объявлено и узаконено, что никакие подати или сборы не будут налагаемы или взимаемы в этом королевстве королем или его наследниками без доброй воли и согласия архиепископов, епископов, графов, баронов, рыцарей, горожан и других свободных людей из общин этого королевства; и властью парламента объявлено и узаконено, что на будущее время никто не должен быть принуждаем против своей воли давать взаймы деньги королю, ибо такие займы были противны справедливости и вольностям страны». В «Петиции» объявлялись незаконными проводимые без разрешения суда аресты: «многие из ваших поданных в недавнее время были заключены в тюрьму без указания какой-либо причины, и когда для освобождения их они были приводимы к вашим судьям по указам вашего величества о Хабеас Корпус, чтобы поступить с ними согласно распоряжению суда, тюремщики, на приказ обозначить причину задержания, не указывали никакой причины, кроме той, что лица эти содержались под стражей по особому повелению вашего величества, удостоверенному лордами вашего тайного совета, и, несмотря на это, они были препровождаемы в различные тюрьмы, хотя против них не было выставлено никакого обвинения, на которое они могли бы ответить согласно закону». Карл I воспринял Петицию о праве как личное оскорбление и клевету. Он послал в палату письмо, воспрещающее впредь составлять такие бумаги. Спикеру было приказано лишать слова всякого, кто порочит королевских министров. Но палата общин отказалась предоставить ему право сбора новых налогов, если он не утвердит Петицию о праве. И король согласился, но, получив субсидию, король прервал сессию. Во время этого перерыва произошло важное событие – убийства Бэкингема. Вторая сессия парламента осенью того же года подвергла резкой критике религиозную политику Карла I, да еще Карл I пытался нарушать «Петицию», парламент бурно протестовал. «Однако уже через три недели стало ясно, что Карл не намерен соблюдать заключенное соглашение. Как только собрали деньги, полученные от представителей нации, все обязанности были забыты. Последовала жестокая борьба». Тогда Карл I ответил заявлением в духе абсолютистских притязаний своего отца и распустил этот строптивый парламент. «И тогда началась новая эра. Многие английские короли время от времени нарушали Конституцию, однако никто еще не дерзал стать деспотом и превратить парламент в ничто. Но именно к этому стремился Карл. Палаты не собирались с марта 1629 года до апреля 1640 года». Наступил период 11-летнего беспарламентского правления Карла I, его полного единовластия. В стране установился режим личного правления Карла I. Ближайшими советниками короля стали граф Страффорд, наместник Ирландии, и архиепископ Лод. Принудительные меры при сборе не разрешенных парламентом пошлин чередовались с принудительными займами, продажей коронных земель и дворянских титулов, торговлей монопольными патентами, с огромными штрафами. Делались попытки ввести новые налоги на основе старых, давно уже потерявших силу прав короля. Вместе с тем жестоко преследовались не только устная или печатная проповедь пуританизма, но и простое непосещение приходской церкви, уклонение от причастия. За нападки на англиканскую церковь и прокатолический двор клеймили каленым железом, отсекали уши и заключали в тюрьму бессрочно. Карл I стал осуществлять «твердый курс» в Англии, Шотландии, Ирландии, который вызвал недовольство и возмущение и усилил эмиграцию за океан, в Северную Америку. В Ирландии продолжалось ограбление ирландских землевладельцев; политика «церковного единообразия» в условиях господства католицизма в стране, угнетаемой иноземными завоевателями в стране, предельно обостряла отношения.

Однако недовольство масс росло, и их сопротивление абсолютизму продолжало нарастать. Народные выступления вспыхивали почти непрерывно то в одной, то в другой части страны. Их основной силой являлись феодальный держатель, ремесленник и наемный рабочий.

В кальвинистской Шотландии возмущение попытками навязать англиканство вылилось в открытое неповиновение воле короля. В марте 1638 года шотландские пресвитериане — кальвинисты заключили религиозный ковенант (соглашение), в котором подписавшие его поклялись до конца своей жизни всеми силами и средствами сражаться за «истинную веру». Шотландия взялась за оружие. Англо-шотландская война нанесла первый удар по абсолютизму в Англии. Победа шотландцев радовали врагов абсолютизма в Англии. «Чем хуже дело короля в Шотландии, – говорили они, – тем лучше дело парламента в Англии». В планы Карла I входило использовать против шотландцев армию ирландских католиков, но в казне не было денег даже для того, чтобы доставить армию на английский берег. Безрезультатно казначейство добивалось займа то у финансистов Сити, то во Франции, то в Испании и даже у самого папы. Без одобрения парламента король не мог вводить новые налоги, и, хотя он пытался собрать деньги, восстанавливая старые средневековые подати, этого было недостаточно даже в мирное время. Да и подданные повсеместно отказывались платить налоги, не утвержденные парламентом. К началу 1640 году казна опустела, а для ведения войны нужны были деньги. В апреле Карл I созвал парламент и потребовал от него немедленного предоставления субсидий на войну против Шотландии. Этот парламент вошел в историю как Короткий парламент. Короткий парламент (13 апреля — 5 мая 1640г. ) отказался предоставить субсидии для ведения шотландской войны. Парламент потребовал от короля восстановить нарушенные им «права и привилегии парламента». Разгневанный Карл I распустил парламент. Отсутствие денег, недовольство не только в народных низах, но и среди финансистов и купечества сделали положение Карла безвыходным.

«Свидетельства даже самых преданных сторонников короля показывают, что в это время он постоянно и систематически нарушал Петицию о правах, что большая часть доходов собиралась незаконно, а те, кто оказался неугоден правительству, без суда и следствия томились в тюрьмах.

Несомненно, ответственность за все перед историей несет сам король, поскольку со времени третьего парламента он сам был своим первым министром».

Созреванию в Англии революционной ситуации в большой степени поспособствовало поражение английского абсолютизма в войне с Шотландией. Стоящая у власти феодальная аристократия во главе с королем запуталась в своей внешней и внутренней политике. Она оказалась в сетях финансового кризиса и все больше ощущала враждебное отношение к себе со стороны буржуазии и широких народных масс страны.

С 1637 года начало катастрофически ухудшаться состояние промышленности и торговли. Массовую безработицу и сокращение производства вызвала политика правительственных монополий и налогов, утечка из страны капиталов, а также эмиграция многих промышленников-пуритан и торговцев.

В конце 30-х и в начале 40-х годов возмущение народных масс возрастало с особой силой. Нередко оно проявлялось в виде крестьянских движений, массовых выступлений, волнений в городах. Со всех уголков Англии шли петиции, в которых содержались требования к правительству заключить мир с Шотландией и немедленно созвать парламент. По стране «гуляли» многочисленные антироялистские листовки и памфлеты. Ссылаясь на различные библейские тексты, пуританские проповедники призывали к неповиновению королю.

Политическая атмосфера в Англии накалилась до предела. О неминуемом взрыве все чаще говорили даже приверженцы короны.

24 сентября за созыв парламента высказалось совещание пэров, которое собралось в Йорке. У Карла 1 не было другого выхода, как снова обратиться к парламенту.

При Стюартах, династии английских королей шотландского происхождения, правивших в XVII в. , английский абсолютизм переживал упадок. Это было связано как с объективными, так и с субъективными причинами. К объективным причинам следует отнести быстрое развитие капиталистических отношений в английской экономике; появление новых классов, где все большую роль стали играть джентри и буржуазия, увеличение роли парламента в общественной жизни. Субъективные причины заключались в неумной политике первых Стюартов — королей Якова I и Карла I, противопоставлявших объективным потребностям исторического развития устаревшие феодальные порядки, в их стремлении к единоличной власти, поощрении фаворитизма и в наметившемся сближении с католическими Испанией и Францией. Большую роль играло также их нежелание уступить пуританам в делах религиозной веры и смягчить господство англиканской церкви в области духовной жизни.

Все это привело к Английской революции середины XVII в.

ГЛАВА II. РОЛЬ ОЛИВЕРА КРОМВЕЛЯ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ДОЛГОГО ПАРЛАМЕНТА.

2. 1. Оливер Кромвель – путь в революцию.

«Имя Оливера Кромвеля, вождя революционных событий XVII века, занимает особое место в истории Англии».

Валерий Есенков.

Каждый человек — загадка. Историческая личность — загадка вдвойне: мы лишены возможности непосредственного общения и вынуждены проникать во внутренний мир человека через не всегда надежные, отрывочные свидетельства его собственных писем, дневников, пристрастных отзывов окружающих — друзей и недругов. А в бесконечной веренице замечательных фигур, сыгравших свою роль в мировой истории, выделяются несколько особенно таинственных, особенно непонятных. Такой загадочной личностью был Оливер Кромвель — деятель английской буржуазной революции XVII века, вождь индепендентов, лорд протектор Англии (с 1653), выдающийся военачальник и полководец; по определению Ф. Энгельса, «. совмещал в одном лице Робеспьера и Наполеона» английской революции.

Уже сама судьба его необычайна: никому не известный, небогатый провинциальный джентльмен стал выдающимся полководцем, добился казни законного монарха и сам, по существу, занял его место: сделался неограниченным владыкой Англии, грозой европейских держав, вершителем мировой политики того времени.

Кромвель Оливер родился 25 апреля 1599 в Хантингдоне, провинциальном городе с населением не более 1000 – 1200 человек. Родился он в семье среднего дворянина Роберта Кромвеля, человека образованного, который вел скромный образ жизни, занимаясь хозяйством в своих имениях и принимая участие в местном управлении. Заботы его о многочисленной семье (он имел десять детей, из которых Оливер был пятым) разделяла жена Елизавета Стюард, женщина умная и энергичная, ревностная пуританка, имевшая большое влияние на воспитание своего знаменитого сына. Происходил он из сословия эсквайров – низшего слоя дворян.

Пуританских правил придерживался и школьный учитель Оливера Томас Бирд, в школу к которому Оливер был отдан, когда ему исполнилось семь или восемь лет. «Добрые государи были очень редки во все времена»; «Даже величайшие и наиболее могущественные из них не избавлены от карающей десницы Всевышнего – они, как и простые смертные, подчинены гражданскому закону», — учил Бирд.

Учение и взгляды Томаса Бирда оказали большое влияние на молодого Кромвеля, и многими наставлениями своего учителя он позже нередко руководствовался как в жизни, так и в политике.

Ну и, конечно же, Бирд учил Оливера и его сверстников читать букварь и первые английские книги: стихотворное переложение псалмов, Евангелие, Катехизис, молитвенник. Позже к этому перечню добавились Цицерон, Овидий, Вергилий, Плавт, Гораций, Ювенал. В школе изучались арифметика и геометрия, зачатки логики и риторики.

В 1616 году Кромвель поступил в наиболее пуританский среди колледжей Кембриджа — Сидней-Сассекс-колледж. Было это 23 апреля, в тот самый день, когда в Стратфорде-на-Эйвоне умер великий Шекспир.

Учил Оливера профессор богословия доктор Сэмюэль Уорд, человек, уже известный хотя бы тем, что участвовал в переводе на английский язык Библии, избирался делегатом кальвинистского собора в Дордрехте. Кроме того, он был автором нескольких антикатолических трактатов.

С ним студентам было нелегко, поскольку Уорд требовал от них строжайшей дисциплины, а при малейших проступках их публично секли в зале.

Впрочем, проучился Оливер здесь только год. Куда больше книг его интересовали охота, плавание, верховая езда, стрельба из лука и фехтование. Правда, были у него и любимые предметы — история и математика. Особенно нравились ему «Всемирная история» Рейли.

Однако не нежелание учиться вынудило его оставить колледж. Причина была в другом. Дело в том, что летом 1617 года умер его отец (а через несколько недель и его дед — отец матери), и Кромвель вернулся домой, чтобы помочь матери вести хозяйство. Да и другого выбора у него не было, поскольку в семье из восьми человек он остался один мужчина.

В 1619 году Кромвель оказался в Лондоне, где начал изучать право. К сожалению, где именно и с каким успехом учился Оливер, сказать трудно, поскольку источники не сохранили для нас никакой информации. Зато известно, что в августе 1620 года он женился на старшей дочери богатого лондонского торговца мехами Элизабет Буршье, которая была почти на два года старше Кромвеля. Венчание состоялось 22 августа 1620 года в церкви святого Джайлса.

Вскоре Кромвель с молодой женой вернулся в Гентингдон. Последующие двадцать лет Кромвель был полностью поглощен заботами сельского сквайра, а также отца большого семейства. Достаточно сказать, что в течение одиннадцати лет его жена Элизабет подарила своему супругу семерых детей. Один ребенок, правда, умер, а шестеро — четыре сына и две дочери — выжили.

Впрочем, сказать, что в эти годы Кромвель был далек от политической и общественной деятельности, было бы неверно. В его доме часто собирались друзья, здесь находили пристанище преследуемые пуритане. Разговоры, нередко перерастая в споры, конечно же, велись о политике. Про его говорили, «что его хозяйство идет плохо, потому что он два раза в день собирает вокруг себя рабочих, рассуждает с ними и молится». Политической деятельностью начал заниматься в 1628, когда был впервые избран в палату общин. В феврале 1629 года, был избран в парламент от Гентингдона, впервые выступил в защиту пуританских проповедников. Речь Кромвеля возымела свое действие. Парламентом был выпущен протестпротив «чрезвычайного роста папизма» в Англии. Шотландии и Ирландии.

Можно также отметить и тот факт, что Кромвель был одним из тех ослушников, которые отказались подчиниться королю, прервать заседание парламента 2 марта 1629 года. Парламент был распущен. После роспуска парламента в марте 1629 года в течение 11 лет вел жизнь сельского хозяина.

Но здесь о спокойной жизни думать не приходилось. Дали о себе знать финансовые трудности. Мало того, определенные проблемы создал отказ Кромвеля приобрести рыцарское звание, за что пришлось уплатить штраф в 10 ф. ст. Но Кромвель прекрасно понимал, что раздача рыцарских званий — всего лишь способ пополнить казну в обход парламента.

В это время некоторые важные изменения произошли в политической жизни Хантингдона. Если раньше городом управляли два бейлифа (представители короля, которые осуществляли административную и судебную власть) и общинный совет в составе 24 человек, избиравшийся ежегодно, то с 1 5 июля 1630 года, согласно королевской хартии, этот совет распустился и заменялся мэром и 12 олдерменами, которых избирали пожизненно. Естественно, это не могло не вызвать недовольство горожан. На одном из городских собраний выступил и Кромвель, который, будучи вообще человеком несдержанным и грубым, часто подвергающимся внезапному гневу, доходящему до исступления, наговорил много резкостей мэру.

Это привело к плачевным результатам. В Тайный совет была написана жалоба, и 2 ноября Кромвеля арестовали и отправили в Лондон. Занимавшийся этим делом граф Манчестер осудил Кромвеля за грубость, но иск прекратил после того, как последний пообещал извиниться и кончить все миром.

Конечно, после этого случая, попасть в новый парламент, Кромвелю можно было даже не мечтать.

В мае 1631 года Кромвель продал все свои владения и из родного города переехал с семьей в Сен-Айвес. Однако вместо прежнего статуса фригольдера он получил должность арендатора чужой земли.

В 1636 году умер дядя Кромвеля Томас Стюард, оставив ему в наследство значительное состояние. Кромвель у которого врачи отмечали «крайнюю меланхолию», как бы воспрянул духом и вскоре переехал в Или, где сразу стал одним из самых видных сквайров округа. Еще бы, теперь в его распоряжении было девяносто акров церковной земли, восемь акров пастбищ, доходы от церковной десятины, хорошая усадьба с большим домом, конюшней, амбарами и огородами!

В это время Кромвель все чаще заявляет о себе как о принципиальном и умном политике. Поэтому вполне закономерно, что в 1640 году, когда Карлом 1 был созван парламент, прозванный Коротким, поскольку заседал всего лишь три недели, Оливер Кромвель был одним из двух представителей Кембриджа, являющихся членами палаты общин.

Некоторые его современники, чьи политические взгляды были полной противоположностью взглядам Кромвеля, отзывались о нем не очень лестно.

Вот, например, как писал о нем роялист и придворный Карла 1 Филипп Уорик: «Однажды утром я вошел в палату. и увидел говорившего джентльмена, которого не знал. Он был очень скромно одет, в простой суконный костюм, сшитый, по всей видимости, плохим деревенским портным, его белье было из простого полотна и не очень чистым. лицо его было одутловатое и красное, голос — резкий и неприятный, но его речь была полна пыла. ».

Однако было немало людей, которые придерживались несколько иного мнения относительно этого «неряшливого сэра».

Вот, например, что говорил один из лидеров оппозиции Джон Гемпден:

«Этот неряшливый человек, которого видите перед нами, лишенный красноречия. если мы, не дай бог, дойдем до разрыва с королем. в этом случае будет одним из величайших людей в Англии».

Необходимо отметить, что этого парламентского оратора, который действительно не очень искусно владел словом, назначали членом многочисленных парламентских комитетов. Мало того, его выступления по самым острым вопросам политической борьбы всегда имели широкий резонанс.

Однако в рядах парламентской оппозиции абсолютизму Стюартов Кромвель приобрёл известность только с созывом в 1640 т. н. Долгого парламента, в котором выступил как приверженец интересов буржуазии и нового дворянства. Роль его, здесь с самого начала довольно активная, стала особенно возрастать с тех пор, как обострились отношения между королем и парламентом.

Именно о таких непростых личностях, как Кромвель, знаменитый французский историк Ф. Гизо, посвятивший английской революции многотомный труд, напишет: «Люди, которых Бог избирает орудием своих великих предназначений, обыкновенно полны противоречий и таинственности; он дает им и совмещает в них, в глубоко затаенной пропорции, достоинства и недостатки, здравые мысли и заблуждения, величие духа и слабости, и эти люди, озарив современный им мир блеском своих дел и судьбы, сами остаются под покровом своей славы, неведомыми для всех, то благословляемые, то проклинаемые не знающим их человечеством. »

2. 2. Созыв Долгого парламента.

Начало революционного взрыва в Англии – это созыв Долгого парламента, который показал себя оппозиционно королевской власти.

По требованию буржуазии и дворянства король вынужден был созвать парламент, получивший название Долгого парламента (3 ноября 1640 — 20 апреля 1653). По своему составу он не отличался от предыдущих: девять десятых его членов составили дворяне и только одну третью – купцы, финансисты, юристы. Выражая интересы буржуазии нового дворянства, парламент стремился наказать, прежде всего, главных советников короля – вдохновителей беспарламентского режима, сделать невозможным повторение подобного в будущем, завершить реформацию церкви.

Долгий парламент разрушил основные орудия абсолютизма: были ликвидированы чрезмерные королевские суды — «Звёздная палата», «Высокая комиссия»; уничтожены все монопольные патенты и привилегии, а их обладатели удалены из парламента; запретил епископскую цензуру и полицию. Принят, так называемый «трехлетний билль» о нераспускаемости существующего парламента без его согласия; об обязательном созыве парламента не реже одного раза в 3 года, независимо от воли короля; 10 мая король утвердил билль о нераспускаемости существующего парламента до тех пор, пока последний сам того не пожелает; за парламентом закреплялось право устанавливать налоги. Реформы Долгого парламента были направлены против абсолютизма, королевская власть ограничивалась законом и парламентом. По существу, произошел революционный переворот в государственном строе Англии, и прикрытый «одобрением» короля. Уступчивость короля имела простое объяснение. Королевская казна была пуста, в то же время на защиту парламента выступали вооруженные толпы ремесленников и торговых учеников, подмастерьев и портового люда Лондона. Во многих графствах восстали крестьяне. И до тех пор, пока шотландская армия находилась на территории Англии, а парламент был под защитой народа, король являлся, по существу, его пленником.

В один из критических моментов борьбы парламент прямо обратился за помощью к народу. Это было во время суда палаты лордов над Страффордом — ненавистным временщиком Карла I. Палата общин, не дожидаясь решения суда, приняла билль о смертной казни Страффорда и направила его на утверждение в палату лордов. Когда в палате лордов происходило голосование билля, парламент окружила огромная возмущенная толпа. Билль был одобрен и передан на утверждение королю. Многотысячная толпа, готовая ворваться в королевские покои, осадила Уайтхолл. И король сдался — он подписал смертный приговор. 12 мая Страффорд был казнен.

После казни. Страффорда в парламенте началось политическое размежевание. Выступления масс напугали многих врагов абсолютизма. При обсуждении в палате общин в конце мая 1641г. внесенного Оливером Кромвелем билля «О корнях и ветвях», основное требование которого заключалось в уничтожении епископального строя англиканской церкви, значительная часть членов палаты голосовала против. «Если мы введем равенство в церкви, – объяснял один из них, – то нам придется ввести равенство и государстве». В билле было сказано, что «власть архиепископов, лордов-епископов, деканов и архидиаконовполучили свои полномочия непосредственно от Иисуса ХристаНазванная выше власть со всем тем, что от нее зависит, со всеми корнями и ветвями была упразднена, а все законы, изданные в ее пользу, были бы объявлены не имеющими силы, и чтобы справедливое правление, находящееся в согласии со словом божьим, было учреждено среди нас». Так же в петиции был, затронут вопрос об упразднении духовенства:

«1. Подчинение и порабощение себе и своей власти всех духовных лиц и таким путем постепенное изъятие их из подчинения светской власти, откуда проистекает;

2. Нерешительность духовных лиц в проповедовании истинной веры, чтобы не заслужить этим нерасположение прелатов.

3. Поощрение духовных лиц относиться с пренебрежением к представителям светской власти, знати и джентри страны, допускать злоупотребления в отношении граждан и, жить в ссоре со своими соседями, зная, что они, будучи ставленниками епископов, получат от них поддержку.

5. Большое возрастание в среде духовенства количества ленивых, развратных и распущенных, невежественных и неподготовленных лиц, которые кишат, как лягушки в Египте, во всем королевстве. »

В 1641 году в парламенте обнаружились разногласия. Опасаясь, что принцип «равенства и самоуправления», победив в церковных делах, сможет повлиять и на политические порядки в стране, лендлорды и крупная буржуазия сорвали решение вопроса об уничтожении епископата и реорганизации церкви на кальвинистских началах.

Боязнь углубления революции с ещё большей очевидностью проявилась в ожесточённой борьбе, развернувшейся в Долгом парламенте при обсуждении т. н. Великой ремонстрации, которая была принята 22 ноября 1641 года большинством всего в 11 голосов. Великая Ремонстрация – длинный перечень всех злоупотреблений короля, допущенных за время его единоличного правления.

«8. Собрание сумм, соответствующих по своему размеру пяти субсидиям, после роспуска парламента путем займа, причем ряд джентльменов и других лиц был посажен за нежелание внести этот заем в тюрьму, где многие из них приобрели себе такие болезни, которые стоили им жизни.

12. Другой парламент был распущен в четвертый год правления Карла I, причем привилегии парламента были нарушены, вследствие заключения нескольких членов его в тюрьму.

17. После роспуска парламента в четвертый год правления его величества произвол, притеснения и насилия обрушились на нас без каких-либо ограничений и сдержек и первым проектом было взимание значительных сумм в пределах всего королевства за отказ от рыцарского звания, что представляло собою лишь видимость и тень права, и если бы даже считать, что оно правильно осуществлялось согласно устаревшему закону, на основании которого оно производилось, оно, тем не менее, являлось противоречащим всем законам справедливости как в отношении лиц, с которых взыскивалось, так и размеров требуемых штрафов и абсурдного и неразумного способа взимания.

18. Грузовой и весовой сбор взимался без какого-либо предлога или ссылки на закон. Много других непомерных налогов продолжали взиматься вопреки закону, причем некоторые из них были настолько неразумны, что размер налога превышал стоимость товара».

Тайна побед парламента, к которому в августе 1641 фактически перешла власть в государстве, заключалась в том, что за ним стоял восставший народ (прежде всего Лондона), сорвавший, в частности, попытку короля в январе 1642 года арестовать лидеров оппозиции Пима, Гемпдена и других, по обвинению в государственной измене. Фактически лишенной власти король 10 января 1642 года уехал на север под защиту феодальных лордов, где мог рассчитывать на помощь крупных земледельцев. Началась гражданская война короля с парламентом.

Страна разделилась на два лагеря: сторонников короля — «кавалеров» (Уэльс, северные и западные области) и сторонников парламента — «круглоголовых» (юго-восток страны). Противостояние усугублялось религиозной рознью: сторонники короля в основном принадлежали к Англиканской церкви, а большинство сторонников парламента были пуританами.

«Английская революция стала результатом религиозных и политических противоречий. Подавляющее большинство ее участников не собиралось перераспределять собственность. Попытка вождей парламента вырвать власть из рук монарха и управлять государством при помощи избранных парламентариев имела своей предпосылкой не только старые парламентские традиции, но и наличие могущественной буржуазии, джентри и иоменов, давно освободившихся от церковного и феодального гнета и привыкших разделять с монархией заботы управления.

В результате конфликта короля с парламентом английское общество раскололось. Большинство сторонников короля были англиканского вероисповедания (хотя имелись среди них и католики), и их было больше в тех районах, где перемены в экономике и в обществе чувствовались меньше. Короля и церковь более всего почитали в сельских районах и торговых городах, расположенных вдалеке от Лондона и наименее связанных с заграничной торговлей. На стороне короля также было больше лордов и дворян.

Симпатии к парламенту были выражены сильнее всего там, где имелись более глубокие экономические перемены, например в Лондоне, в приморских портах, в промышленных городах и т. д. На стороне парламента было больше йоменов и горожан. Раскол коснулся всех слоев общества в городе и в деревне».

22 августа 1642 года король, находившийся в Ноттингеме, объявил войну парламенту.

«Когда мы читаем о событиях английской революции, то обращаем внимание в первую очередь на события политической истории. В то же время не следует забывать, что эта революция. являлась гражданской войной, разделившей страну на два враждебных лагеря. Политические противоречия разрушили семьи, нарушили родственные связи, отцы и сыновья, братья и другие родственники оказались во враждующих лагерях. Англичане грабили и убивали англичан.

Люди не знали, что с ними будет завтра, страдали и сторонники короля, и сторонники парламента. Ужас от происходящих событий охватил многих, и в разгар гражданской войны сторонник парламента сэр Бергойн писал: «Я желал бы быть монахом или отшельником при настоящем положении дел. Что будет с нами в Англии, знает только один Бог».

Конфликта можно было бы избежать, если бы король был склонен к компромиссу и пошел на проведение реформ в области административной системы, но здесь требования общества наткнулись на личные качества Карла I, лишенного интеллекта Елизаветы I, уступчивости Людовика XVIII и мудрости кардинала Франции – Ришелье.

2. 3. Оливер Кромвеля – выдающейся полководец.

Когда в начале 1642 г. Карл I покинул Лондон, и гражданская война стала неизбежной, Кромвель пожертвовал значительную, по его средствам, сумму в 500 фунтов стерлингов для защиты народных прав. С началом 1-й гражданской воины против короля (1642—1646) Кромвель в чине капитана возглавил (сентябре 1642) отряд добровольцев-кавалеристов.

В августе 1642 г. началась междоусобная война между королевской и парламентской армиями, и с тех пор в течение девяти лет Кромвель всецело жил жизнью солдата. Первая гражданская война ясно продемонстрировала всенародный характер английской революции. Армия нового образца, созданная в значительной мере благодаря энергии и таланту Кромвеля, была на этом этапе революции поистине народной армией, воодушевленной идеалами свободы и справедливости. Она объединяла в себе разнообразные демократические силы, и великой заслугой Кромвеля явилось то, что он сумел слить свои интересы с этим всенародным движением, сумел стать вождем революционной армии и вести ее к победам вопреки воле нерешительного, склонного к компромиссу с монархией командования. Ибо уже в ходе войны в революционном лагере обнаружились разногласия.

Необходимо отметить, что до этого армии у парламента не было, как вообще не было регулярной армии в Англии. Да, собственно, она и не нужна была стране, в которой вот уже второе столетие царили мир и спокойствие. В случае опасности созывалась милиция — местное ополчение, для войны явно не годившееся.

В сентябре у капитана Кромвеля уже собралось 60 добровольцев. Набор в армию проходил повсеместно, и вскоре главнокомандующий парламентскими войсками граф Эссекс смог поставить под свои знамена 20 тысяч человек.

Наконец, военные успехи Кромвеля заставили говорить о нем с уважением даже его врагов. Это тем более интересно, поскольку Кромвель не обладал специальной военной подготовкой, но, однако, вскоре обнаружились выдающиеся способности военачальника, стратега и тактика и сумел из своих волонтерских отрядов образовать ядро регулярной армии, которая по дисциплине, искусству и мужеству достигла высокой степени совершенства. Успеху Кромвеля много содействовало систематическое проведение принципа, которого он держался при организации отрядов - набирать людей, сознательно относящихся к делу и исполненных религиозного воодушевления к задачам борьбы.

Проповедник Ричард Бакстер так писал о Кромвеле: «Он особенно заботился о наборе в свой отряд религиозных людей. Эти люди обладали большим пониманием, чем обычные солдаты, и поэтому больше представляли важность и последствия войны. Они воевали не ради денег, а во имя того, что считали своей целью,— общественного блага». Кромвель решительно выступил за демократизацию армии парламента, за привлечение в неё тех, кто сражался бы против короля по убеждению, а не в качестве наёмников. В поисках таких «ратников божьих» Кромвель обратился к крестьянам-йоменам Восточной Англии, убеждённым пуританам и врагам отживших феодальных порядков. «Я собрал людей богобоязненных и которые сознавали, что они делают, и с этого дня, должен вам сказать, они никогда не были биты, но, когда бы ни встречались с врагом, всегда побеждали» Крестьянская кавалерия Кромвеля (командовавшего с начала 1643 г. кавалерийским полком), вскоре заслужившая своей стойкостью и железной дисциплиной кличку «железнобокие», стала ядром реорганизованной в начале 1645г. по инициативе Кромвеля армии парламента (т. н. Нового образца), в которой Кромвель являлся заместителем главнокомандующего — генерал-лейтенантом. В последствии граф Манчестер заявлял, что Кромвель предпочитает «не тех, кто являлись профессиональными солдатами, и людей с положением, а тех, кто принадлежит к простым людям, бедным и низкого рода, величая их только божьими и драгоценными людьми». Таким образом, можно сделать вывод, что Кромвель вел в армии подлинно революционную политику. Солдаты Кромвеля отличались выдержкой и дисциплиной, они стали ядром новой армии (к концу 1643 г. кавалерия Кромвеля насчитывала более 1100 сабель). Перед боем Кромвель всегда молился, а после молитвы говорил: «На Бога надейся, но порох держи сухим». Почти все солдаты Кромвеля были пуританами и шли в бой с пением псалмов. В отличие от солдат короля, его ополченцы не мародерствуют, не грабят местное население. « В деревнях, куда приходят солдаты Кромвеля, все прыгают от радости и присоединяются к ним». Обратив в бегство противника, «круглоголовые» располагались на отдых, молились перед принятием пищи и после, а затем, достав из нагрудных карманов книжечки с главными христианскими заветами, углублялись в чтение.

Одна из лондонских газет писала о нем: «Что до Кромвеля, то он имеет 2000 храбрых и хорошо дисциплинированных воинов. Если кто из них побожится — платит штраф в 12 пенсов; если напьется, его сажают в колодки или еще того хуже; если один назовет другого «круглоголовым», его увольняют со службы: так что в тех местах, куда они приходят, все от них в восторге и присоединяются к ним. Какое было бы счастье, если бы все наши силы были так же дисциплинированны».

На глазах у притихшей от изумления Европы дотоле неизвестный Кромвель со своими "круглоголовыми" устраивает разгром за разгромом дворянским полкам Карла I, состоящим чуть ли не из одних потомков легендарного Ричарда Львиное Сердце. Конечно, у палаты общин есть и другие полководцы. Но Кромвель — особенный. Он выигрывает, казалось бы, заведомо проигранные сражения. (Благодаря чему делает головокружительную карьеру от капитана до генерал-лейтенанта. ) Его невозмутимое поведение в бою наводит ужас на противника и вызывает прилив отваги у его солдат. Устремляясь в атаку, как правило, первым, Кромвель вместе со своими кавалеристами распевает божественные псалмы (к примеру, такой: «Боже, царь мой, с Тобой избодаем врагов наших»), случается, он падает с убитого под ним коня, тут же оседлывает другого, громко подбадривает своих («Во имя Твое попрем восстающих на нас!»). Но как только видел, что противник в полном смятении отступает, приказывал трубить отбой. Кромвель не любил проливать крови больше, чем необходимо. Он хотел одного: чтобы король считался с волей парламента и заодно с ним, Кромвелем.

Чтобы противодействовать соединению северных частей королевской армии с южными, Кромвель образовал из нескольких смежных графств «восточный союз», сделавшийся основой инденпенденского войска. Произведенный в полковники в марте 1643 г. , Кромвель, со своим образцовым кавалерийским отрядом, одержал при Грантаме (в мае того же года) важную победу над вдвое сильнейшим врагом и в октябре вместе с графом Манчестером выиграл большое сражение при Войнсби.

Полководческое искусство Кромвеля наиболее ярко проявилось в решающих битвах 1-й гражданской войны — при Марстон-Муре (2 июля 1644) и у Нейзби (14 июня 1645), где именно кавалерия Кромвеля решила успех сражений. В феврале 1644 г. парламент назначил Кромвеля членом комитета для высшего руководства военными действиями. В качестве помощника графа Манчестера Кромвель фактически являлся главным начальником восточной армии, состоявшей почти всецело из ревностных пуритан. В июле 1644 г. произошло решительное сражение под Йорком при Марстон-Муре. Одно время успех склонялся на сторону королевской армии, но Кромвель, командовавший левым крылом, врезался в неприятельское войско и обеспечил полное поражение его. Эта победа доставила Кромвелю огромную популярность, усилению которой помогли неудачи других предводителей парламентской армии.

Тем временем уже был очевиден раскол в парламенте. К концу 1644 года Кромвель имел в своем распоряжении много фактов, которые свидетельствовали о том, что занимавшие командные посты в армии пресвитериане не горят желанием довести войну до победного конца, считая для себя невозможным «чрезмерно унизить короля».

Это позволило Кромвелю 9 декабря 1644 года выступить в парламенте с пламенной речью, в которой были и такие слова: «Настало время говорить или навсегда сомкнуть уста. Речь идет о спасении нации от кровопролития и — более того — от гибельных условий. Что говорят о нас враги? Что говорят о нас даже те, кто являлся при открытии данного парламента нашими друзьями? Они говорят, что члены обеих палат заняли видные посты и благодаря своим связям в парламенте и влиянию в армии стремятся до бесконечности продлить свое высокое положение и не дают быстро закончиться войне из опасения, как бы вместе с нею не пришел конец и их собственной власти. Если армия не будет устроена иным образом, и война не будет вестись более энергично, народ не сможет дольше нести ее бремя и принудит вас к позорному миру. ».

Поражение графа Манчестера при Ньюбери послужило для Кромвеля поводом к возбуждению в парламенте формального обвинения против Манчестера, который, со своей стороны, обвинял Кромвеля в неповиновении. 9 декабря 1644 года Кромвель выступил в парламенте с проектом реорганизации парламентской армии. Главная цель этого проекта заключалась в том, чтобы отстранить пресвитериан от командных должностей. Победа осталась за Кромвелем; по его мысли, парламент принял так называемый акт о самоотречении, по которому члены обеих палат (в том числе Эссекс, Манчестер и др. ) должны были отказаться от командования. В то же время Кромвель провел новую организацию войска, по которой три иррегулярные армии были слиты в одну регулярную армию, под начальством Ферфакса, «армия нового образца» должна была финансироваться за счет общеанглийских средств и управляться из одного центра, иначе говоря, должна была действовать как регулярная армия парламента. Кромвель произвел коренные изменения в армии. Командные должности стали замещаться не по степени политического влияния и родовитости, как было до сих пор, а по умению командования войсками. Благодаря этой реформе на офицерские должности были назначены люди незнатного происхождения, но проявившие себя талантливыми командирами. Военная реформа усилила позиции индепендентов, пользовавшихся среди офицеров армии нового образца большим авторитетом. Для Кромвеля было сделано исключение: являясь как бы помощником Ферфакса, он играл руководящую роль в дальнейших событиях войны, особенно в сражении при Нейзби (в июне 1645 г. ), окончившемся полным разгромом королевской армии. «Утром в пятницу к нашей армии, которая строилась для преследования короля, направившегося к Лейстеру, прибыл генерал-лейтенант Кромвель. Конница при его приближении подняла громкие крики радости по поводу его прибытия. Люди короля, осознавши наше скорое приближение и то, что они не могут уходить от нас с такою же быстротою, с какой мы их преследуем, ибо у них было около 300 повозок, решили воспользоваться преимуществами местности на большом холме на поле в Нейзби. Мы нашли другой холм около полумили от них на юг, столь же удобный, как и их. Около 9 часов утра в субботу, 14 июня, мы сошлись с ними в битве при большой решительности с обеих сторон. наше правое крыло, используя свое преимущество, которое они получили вначале, обратило королевскую армию в общее бегство, так что наша армия почти совершенно вытеснила с поля битвы и их конницу, и пехоту, подвергая их. быстрому и ожесточенному преследованию. »

С этого времени в гражданской войне произошел перелом в пользу парламента. В мае 1646 г. Карл I признал свое поражение, бежал на север и сдался в плен шотландцам.

Но ситуация в стране оказалась не такой простой. Сторонники ограничения королевской власти и просвитериане должны были теперь отступить перед настоящими победителями – индепендентами. Между просвитерианами и индепендентами возникла такая же вражда, как раньше между сторонниками англиканства и пуританами.

2. 4. Оливер Кромвель – государственный деятель.

После победы над королевским войском на первый план выступили вопросы политические, перенесшие центр тяжести событий в парламент. С провозглашением республики и упразднением палаты лордов верховная власть сосредоточилась в палате общин, а высшая исполнительная власть вверена была совету из 42 членов под председательством Брэдшо. Наиболее влиятельным членом его был Кромвель, которого критические обстоятельства все более выдвигали на первый план в положение диктатора.

Поскольку в те далекие времена чувства и мысли людей питались исключительно религиозной пищей, то и противоречия в парламентском стане тоже выразили себя как религиозные противоречия. Зажиточные купцы, финансисты Сити, крупные землевладельцы, склонявшиеся лишь к умеренным, половинчатым реформам, осознавали себя как пресвитериане ортодоксальные кальвинисты, сторонники государственной церкви и ограниченной монархии. Средние слои нового дворянства, а также купцы, владельцы небольших мастерских и мануфактур, мелкие лавочники, подмастерья, свободные крестьяне-йомены — были индепендентами, то есть независимыми; они считали, что государство не должно вмешиваться в дела религии, и выступали за широкую веротерпимость. К индепендентам принадлежал и Кромвель.

Однако и индепенденты не были едины. В 1647 году различие между шелковыми индепендентами и левеллерами со всей ясностью обнаружились уже политические, а не религиозные. Гранды, к которым принадлежало высшее офицерство, а значит, более почтенные, зажиточные представители нового дворянства, подобные самому Кромвелю, не были демократами. Они выступали за решительную чистку страны от феодальных порядков, но чистку эту думали провести односторонне, только в интересах своего класса. Народных масс они боялись и отнюдь не стремились к тому, чтобы удовлетворить их нужды или дать им политические права. Левеллеры же, наоборот, стремились к широким демократическим преобразованиям: они выступали за республиканское устройство, за всеобщее избирательное право, за избираемые ежегодно однопалатные парламенты. Левеллеров поддерживали массы простого люда.

Отражая в ходе 1-ой гражданской войны в известной мере настроения революционной демократии в лагере парламента, Кромвель после победы над королём и его пленения становится на путь торможения и сковывания движения народных масс. Это привело к ожесточённой борьбе Оливера Кромвель с левеллёрами (1647). В октябре – ноябре на заседании Совета армии Кромвель участвовал в обсуждении левеллеровской программы «Народное соглашения» и отверг ее. Оказавшись в 1647 между тремя политическими силами — пресвитерианским большинством в парламенте, армией и пленённым королём, Кромвель проявил себя как изворотливый и ловкий политик. Используя в качестве своей главной опоры армию, он жестоко расправлялся с солдатскими волнениями, подавил выступления левеллеров в Уэре и в то же время вёл секретные переговоры с королём, от короля требовали самого минимального: признать за парламентом, хотя бы временно, право контроля над милицией и гарантировать элементарную веротерпимость.

По предложению Кромвеля и его зятя Айртона была назначена комиссия из 12 офицеров и 12 агитаторов, на обсуждение которой был представлен документ под названием «Главы предложении» Это был индепендентский проект государственного устройства, составленный при ближайшем участии Айртона.

В августе 1647 г. «Главы предложений» были опубликованы от имени армии. Вступление армии Ферфакса в столицу склонило Карла I к принятию «Глав предложений» как основы для переговоров об условиях его возвращения на престол.

В «Главах предложений» Англия по-прежнему остается монархией. Король созывает и распускает парламент, как и до революции, с тем только отличием, что в этих актах король ограничен (парламент созывается раз в два года и заседает не менее 120 дней). «1. Парламенты должны выбираться каждые два года и созываться в определенный день.

2. Заседания каждого двухгодичного парламента должны продолжаться 120 дней (если только он не будет отсрочен или распущен ранее с его собственного согласия), после чего он может быть отсрочен или распущен королем, и ни один парламент не должен даже при крайних обстоятельствах заседать свыше 240 дней, считая с первого дня заседаний.

3. Король по-рекомендации Государственного совета в перерывах между сессиями двухлетнего парламента может созвать чрезвычайный парламент. »

Пункт пятый «Глав предложений» содержал изменения в избирательной системе. Выборы членов палаты общин (коммонеров) должны были производиться по всем графствам согласно принципу пропорциональности численности населения. Большое место в проекте уделялось вопросу об амнистии роялистам, о компенсации вины за участие в гражданской войне против парламента. Авторов «Глав предложений» пугало возобновление гражданской войны, поэтому в заключительной части документа речь шла об отмене монополий, о свободе торговли, т. е. о требованиях, которые выдвигались и левеллерами. Подтверждалась отмена рыцарских держаний, но ни слова не говорилось об улучшении положения крестьянства и городских низов.

Индепендентскому проекту государственного устройства народные низы в лице армейских агитаторов и гражданских левеллеров противопоставили свой собственный проект, названный «Народным соглашением». В нем предусматривался безотлагательный роспуск Долгого парламента, стяжавшего к тому времени ненависть армии и широких масс народа. Впредь парламент должен был переизбираться каждые два года.

Наряду с требованием пропорционального представительства в парламенте отдельных округов (в соответствии с численностью населения) проект левеллеров предусматривал введение всеобщего избирательного права для мужчин с 21 года независимо от их имущественного положения. В этом заключалось самое радикальное требование проекта.

«1. Английский народ, будучи в настоящее время очень неравномерно распределен для выборов своих представителей в парламент между графствами, городами и местечками, должен быть распределен более равномерно на основе численности населения. Подробности относительно числа, места и способа избрания должны быть урегулированы до окончания полномочий ныне существующего парламента.

2. Чтобы предотвратить многочисленные неудобства, являющиеся последствием, как выяснилось на опыте, долгого пребывания одних и тех же лиц у власти, ныне существующий парламент должен быть распущен в последний день сентября, наступающего в 1648 г. »

Власть короля и лордов в «Народном соглашении» полностью игнорировалась, из чего легко было заключить, что государственный строй Англии мыслился авторами республиканским. Однопалатный парламент в составе 400 депутатов, по существу, признавался единственной высшей властью в стране.

Несмотря на недомолвки, демократизм левеллеровского проекта настолько контрастировал с умеренностью «Глав предложений», что вскоре привлек на свою сторону все революционные элементы в армии и в графствах. Но именно поэтому его встретили враждебно гранды. Парламент объявил его «мятежным» и запретил. Поскольку же агитация за немедленное проведение в жизнь требований «Народного соглашения» приобрела поистине массовый характер, и, прежде всего в армии, гранды во главе с Кромвелем решили ввести солдатское движение в «организованное» русло «армейской дисциплины».

С этой целью в Пэтни (недалеко от Лондона) 28 октября 1647 г. был созван Совет армии, которому было предложено обсудить проект левеллеров, изложенный в памфлете «Дело армии» и в «Народном соглашении».

Кромвель и Айртон всячески пытались и принизить значение левеллеровской программы, доказывая, что она противоречит «ранее принятым обязательствам».

«Кромвель:. Каждый из присутствующих желал бы, чтобы система представительства была усовершенствована, иными словами, чтобы она была лучше, чем существующая в настоящее время; но, может быть, то, что предложено нам в этой бумаге («Основы предложений»), несколько хромает. Если говорят, что избирательная система носит слишком ограниченный характер, почему не предоставить право голоса весьма значительному числу наследственных копигольдеров.

. Капитан Одли:. Каждый свободный человек имеет право голоса согласно правилу: "Что всех касается, всеми должно быть обсуждаемо".

Кромвель:. Слуги, пока они состоят в этом звании, не должны пользоваться правом голоса. Точно так же вы согласитесь, что лица, получающие пособие для бедных, также должны быть лишены права голоса. »

Однако это им не удалось. Основные споры в Совете развернулись по вопросу об избирательном праве. Гранды решительно возражали против левеллеровского принципа «всеобщего избирательного права» (для мужчин). Их оратор Айртон открыто заявлял: «Никто не имеет права избирать в парламент, устанавливающий законы королевства, если он не имеет в этом королевстве «постоянного интереса», т. е. собственности. В этом заключалось основное противоречие между программой левеллеров и программой грандов.

После трехдневной дискуссии проект левеллеров был передан на рассмотрение комиссии. Агитаторы были отосланы в свои полки. По существу, это был конец Совета армии как представительного органа солдатской демократии. С этого момента он превратился в офицерский Совет. Так были разрушены надежды левеллеров, превратить «Народное соглашение» в знамя революционной армии.

Но левеллеры не сдались. Когда разнеслась весть о бегстве короля из дворца Гемптон-Корт на остров Уайт, левеллеры открыто обвинили Кромвеля в предательстве и потребовали немедленного сбора армии. Во избежание мятежа Кромвель назначил смотр одной трети армии — пяти полкам. Однако вместо пяти полков на смотр прибыло семь. Полки Гаррисона и Роберта Лильберна (брата Джона Лильберна) прогнали офицеров и потребовали немедленного осуществления «Народного соглашения». Отпечатанными текстами «Соглашения» они украсили свои головные уборы. Прибыв к месту смотра Кромвель увидел совершенно другую армию, не ту — послушную, верную ему. которой он когда-то командовал. Брожения в армии со дня на день готовы были вылиться в мятеж. Объезжая полки, Кромвель и Ферфакс требовали от солдат одного: повиновения. Когда же солдаты полка Лильберна наотрез отказались сорвать тексты «Соглашения», Кромвель со шпагой наголо врезался в их строй, и мятежники покорились. Авторитет полководца был еще велик. 14 зачинщиков неповиновения были арестованы и тут же подвергнуты военному суду. Армия снова стала на время послушным орудием в руках «шелковых индепендентов».

Весной 1648 года Кромвель сражался против роялистов – сначала в Уэльсе, затем одержал победу при Престоне. В сентябре – октябре воевал с шотландскими роялистами на севере, в начале октября вступил в Эдинбург и заключил мир.

Когда с началом 2-й гражданской войны Кромвель снова стал нуждаться в поддержке масс, он пошёл на временный союз с левеллёрами. В 1648 году занял Лондон и с помощью солдат очистил палату общин от откровенных роялистов (т. н. Прайдова чистка, 6 декабря 1648). После этой «прайдовой чистки» в зале осталось только меньшинство депутатов, державшееся республиканских взглядов и индепендентства. Армия также выдвинула требование о том, чтобы короля судили за измену перед народом.

К несчастью для Англии, Карл I оказался не самым лучшим королем. Самоуверенный, беспечный, он первым бросил вызов парламенту. Но, развязав в стране войну, ее ведение уступил своему столь же самонадеянному племяннику Руперту. А сам, укрывался то в Шотландии, то в Ирландии, успевал охотиться, устраивал балы и кутежи. Попав в плен к кромвелевцам, он не особо тяготился своим положением, играл в шахматы, время от времени писал письма королеве с заверениями, что скоро все будет хорошо. В одном из писем, перехваченном Кромвелем, Карл I неосторожно пообещал жене, что в недалеком будущем обуздает мятежников «не шелковой перевязью, а пеньковой веревкой». Прочитав эти строки, генерал-лейтенант пришел в неописуемую ярость: вчерашний сторонник монархии в считанные минуты превратился в пылкого республиканца! (Враги, правда, скажут, что он давно подбирался к короне и лишь ждал повода расправиться с королем. ) Теперь суд и казнь короля стали для него чуть ли не вопросом жизни и смерти. Он подбирает в состав суда наиболее лояльных ему людей — и враждебно настроенных к Карлу I. Суд над королем состоялся 20 января 1649 г. В черном платье, окруженный охраной, Карл не снимал шляпы в знак непризнания законности суда. Он держался высокомерно и не пытался достичь компромисса. После нескольких дней бурных выступлений сторонников и противников короля в суде, Карла I признали виновным и приговорили к смертной казни. Впервые в мировой истории короля судили за государственную измену и приговорили к смерти « как тирана, убийцу и врага государства». Прокурор Кук заявил: «Он должен умереть, а вмести с ним, должна умереть монархия».

Перед казнью королю разрешат повидаться с детьми. Одному из них, принцу Глостерскому, прощаясь, он скажет: "Если они провозгласят тебя королем, не соглашайся, мой мальчик! Они сделают это для того, чтобы расправиться и с тобой. Обещай, что ты не согласишься стать королем!" "Скорее я дам изрубить себя в куски!" — поклянется растроганный восьмилетний принц.

30 января 1649 г. Карл I Стюарт прошел пешком весь путь от дворца, по пути беседуя с солдатами. В предсмертной речи с эшафота он упрекнул своих подданных за то, что они хотели управлять государством вместе с королем. Ни тени раскаяния, ни капли страха не было в его поведении. За несколько минут до смерти Карл I продолжал отстаивать свое право быть полновластным монархом. Во время казни король поведет себя как истинный аристократ. Помолившись, он с царским величием посмотрит на толпу (пришедшую, чтобы посмотреть, как отлетит королевская голова от королевского тела) и ляжет на плаху. Кромвель не присутствует на казни. Лишь глубокой ночью, запахнувшись в черный плащ, он придет в капеллу, где после отпевания покоились останки казненного, немного постоит у гроба и произнесет более чем странную фразу:

— Хорошо было сложено это тело: оно обещало долгую жизнь.

После казни солдаты-индепенденты ликовали, но население страны в целом не было готово к такому повороту событий. В толпе, наблюдающей за казнью, были и те, кто искренне рыдал. Вскоре в Лондоне распространялись слухи, что даже палач отказался выполнять свои обязанности, и что его роль будто бы выполнял сам Кромвель. Палач и его помощник, действительно, были в масках, вероятно, чтобы потом иметь возможность, если потребуется, отрицать свое участие в цареубийстве. «Мы низвергли тирана таким способом, о котором христиане грядущих веков будут вспоминать с почтением, а тираны с ужасом».

Короля похоронят в холодный январский день 1649 года. «Когда переносили тело из дворца в капеллу, небо, бывшее до того момента ясным и чистым, внезапно переменилось: пошел густой снег. Черный бархат покрова был совершенно засыпан, и слуги короля находили в этой белизне покрова символ невинности своего повелителя». А тем временем палата общин, подсчитав расходы на суд, казнь и похороны короля, единогласно утвердит их в сумме пятисот фунтов. И на такой убийственно трезвой ноте прекратит свое существование тысячелетняя английская монархия. «Совершилось нечто новое, неслыханное, ужасное: открыто, перед лицом неба и земли, подданные исполнили смертный приговор над своим государем»

Через неделю после смерти Карла была уничтожена монархия, отменена Верховная палата лордов, как учреждение "ненужное и вредное", и актом от 19 мая 1649 г. провозглашена республика. Тем самым был провозглашен верховный суверенитет нации, и государственные интересы стали преобладать над суверенитетом монарха. После установления Республики Кромвель стал фактически ее правителем. У власти оказались богатые купцы, предприниматели и новое дворянство. Законодательная власть перешла к однопалатному парламенту, члены которого называли себя хранителями «английской свободы». Исполнительную власть вручили совету из 41 человека, которыми руководила верхушка армии во главе с Оливером Кромвелем. Однако положение в стране оставалось очень неустойчивым. Против республики высказались представители торгово-промышленного Лондона, священники, судьи. Казнь короля, по мнению противников монархии, должна была вызвать бурю ликования, а в действительности вызвала сочувствие к казненному, которого изображали мучеником. Повсюду в стране поднимались враги республики, направляя к Лондону свои войска или поднимая восстания. Но индепеидентская армия, предводимая Кромвелем и знаменитым главнокомандующим Томасом Ферфаксом, везде одерживала блестящие победы.

Но спокойнее в Англии не стало. Наоборот: то здесь, то там начинают вспыхивать армейские бунты. В отличие от офицеров, солдаты не получили ничего. Ирландия и Шотландия на казнь короля отозвалась восстаниями. Как на грех, три года подряд случились неурожаи. Разоряются торговцы, ремесленники и, особенно, крестьяне, слой общества, всегда больше других страдающий от войн и междоусобиц. В некоторых сельских округах люди умирают от голода.

Республика, провозглашённая в мае 1649, была на деле диктатурой т. н. шёлковых индепендентов во главе с Кромвелем. Разгром левеллерского восстания в Бедфорде в 1649 году и движения диггеров в самой Англии. Полная жестокостей военная экспедиция против восставшей Ирландии (1649—1650). Ирландцы были католиками, и Кромвель видел в них врагов «истинной» веры и союзников «кавалеров». Война в Ирландии велась с невиданной жестокостью. После завоевания «Зеленого острова» в 1653 г. победители отобрали у населения Уз земли и поделили их между солдатами и офицерами армии Кромвеля как плату за службу в армии. Солдаты часто продавали свои паи, а офицеры, покупая их, превращались в крупных землевладельцев. Часть земли скупили богатые лондонские купцы и банкиры. Затем армия Кромвеля вторглась в Шотландию, где королем был провозглашен сын Карла I — Карл II. Кромвель в нескольких сражениях разбил его войска. Король спасся бегством, а шотландскую королевскую корону протектор приказал повесить на виселицу. Он провозгласил присоединение Шотландии к Англии — всё это свидетельствовало о превращении Кромвеля в «Наполеона» английской революции.

Все победы Кромвеля не могли остановить роста недовольства в стране. Даже среди индепендентов появились недовольные. Их стали называть левеллерами, что в переводе с английского, значит уравнители. Движение левеллеров выражало недовольство армейских низов, состоящих преимущественно из мелких собственников. Во главе девеллеров стоял офицер армии Джон Лильберн. Левеллеры предлагали чисто демократическое устройство государства. Они хотели ввести всеобщее избирательное право и проводить выборы в парламент ежегодно. Среди их предложений было, и предложение об отделении от государства церкви и предоставления личной свободы совести.

Однако выступление левеллеров было быстро подавлено войсками парламента, которыми командовал сам Оливер Кромвель.

По приказу Кромвеля было подавлено и другое движение, членов которого называли диггерами, т. е. копателями. Их возглавлял Джерард Уинстэнли. Он призывал народ захватывать пустующие земли и работать на них для себя, а не для землевладельца: «В начале времен великий творец Разум создал землю и положил ей быть общим достоянием для всех», – говорил Уинстэнли. Диггеры захватывали пустующие земли и начинали обрабатывать их. Они призывали отказаться от частной собственности на землю и жить своим трудом, действуя «не мечом и копьем, а лопатой и плугом». После расправы с диггерами авторитет Кромвеля в глазах сторонников установленной республики неимоверно возрос. Действительно, ведь он защищал интересы нового дворянства и буржуазии, обогатившихся в результате революции. Растущим консерватизмом, враждебностью к демократическим устремлениям масс Кромвель заслужил доверие буржуазии и нового дворянства.

В тоже время значительные слои населения, прежде всего городские низы и крестьянство, практически ничего не получили от долгих лет войн и междоусобиц. Республика не отменила огораживания, крестьяне-арендаторы оставались бесправными под властью лендлордов. Массовый характер приобрела безработица, продолжали расти цены на продукты. Поэтому в стране то и дело вспыхивали восстания. Для обуздания беспорядков Кромвель был провозглашен «лордом-генералом» свободного государства Англии, Шотландии и Ирландии и оставался им до своей смерти. Он так же официально был назначен парламентом в мае 1650 года — главнокомандующим всеми вооруженными силами республики, шёл к установлению своей личной диктатуры. Однако лорд-генерал не ограничился только командованием армией. Скоро он обнаружил, что необходимо упорядочить правовую систему, устроить церковные дела. С другой стороны, и в парламенте Кромвелю принадлежало преобладающее влияние; одним из главных проявлений его было проведение (в октябре 1651 г. ) «Навигационного акта», весьма много содействовавшего развитию морского могущества Англии. Закон о мореплавании, разрешавший ввоз в Англию иностранных товаров только на английских судах или судах тех стран, которые производили ввозимые товары. Этот закон в первую очередь был направлен против Голландии, которая, как вам известно, успешно выступала в роли «морского извозчика» и торговала преимущественно товарами других стран. Началась двухлетняя война с Голландией, которая в 1654 г. успешно завершилась: Голландия признала «Навигационный акт».

Кромвель распустить парламент и назначить выборы в новый, более представительный, более многочисленный. Действующий парламент, действительно, давно стал посмешищем: в нем насчитывалось едва ли 100 человек. В народе его презрительно именовали «охвостьем». Члены его не желали проводить реформы и расставаться со своей властью, а положение страны оставалось тяжелым. Англию разоряли неурожаи, падение производства, сокращение торговли, безработица. Новые владельцы земли наступали на права крестьян. Страна нуждалась в реформе права и в конституции. Когда мало-помалу обострился конфликт производства новых выборов, Кромвель решился прибегнуть к силе и 20 апреля 1653, поддержанный народом, им было разогнано «охвостье» Долгого парламента. Долгий парламент прекратил свое существование. «Ни одна собака не тявкнула в защиту парламента» - выразился сам Кромвель. «Английский народ в лице Кромвеля разогнал Долгий парламент»- так оценил это событие Маркс.

Заключение.

Когда в начале прошлого века в Англии был спущен на воду новый линкор, военно-морское ведомство страны решило дать ему название «Оливер Кромвель». Но против этого резко возразил тогдашний король Англии Георг V. Его мнение учли для британской короны нет более ненавистного имени, чем Кромвель, у нее давний, непримиримый счет к нему. Линкору дали другое название. В то же время непреложен и такой факт: у входа в палату общин в Вестминстере среди потемневших старинных зданий из красного кирпича одиноко высится на белом постаменте строгий и величественный, потемневший от дождей и туманов памятник. Человек в латах и высоких кавалерийских сапогах стоит, слегка склонив голову. В правой руке он держит меч, в левой — Библию, орудия своей власти. Голова его не покрыта, лицо сурово и печально. У подножия постамента лежит величественный лев — традиционный британский символ. Таким он спустя века предстает глазам наших современников — вождь английской революции, творец и защитник парламентских свобод в Англии, джентльмен по рождению, воин, цареубийца, завоеватель и диктатор, так и не ставший королем, — Оливер Кромвель.

О чем говорит нам этот образ? Прежде всего — о революции. Первой буржуазной революции «европейского масштаба», которая разрушила оковы феодальных ограничений в экономике, смела сословные привилегии, расшатала главный оплот абсолютизма — англиканскую церковь, а саму королевскую власть низвергла, короля привела на эшафот и провозгласила в Англии республику.

Правда, это была буржуазная революция и буржуазная республика, со всеми ее слабостями и компромиссами: боязнью народных движений, страстью к наживе и завоевательной внешней политикой. Но буржуазия была в те времена еще молодым, подымающимся классом, возросшим в ходе борьбы с застоем средневековья. Она выдвигала из своей среды отважных, не боящихся решительных действий революционеров, которые смело шли на борьбу, подчас привлекая на свою сторону широкие народные массы.

Характерными чертами английской истории с этих пор становятся развитие предпринимательства, бурный рост первоначального накопления капитала, расцвет мануфактур. Законодательные реформы, осуществленные в ходе революции, привели к массовой экспроприации и сгону с земли крестьян; в стране завершился аграрный переворот. Во внешней политике правительства поощрялось ограбление колоний и велась успешная борьба за преобладание над другими державами на морях.

Английская революция XVII в. , нанесшая сокрушительный удар феодально-абсолютистскому строю в сравнительно небольшой островной стране. Провозглашенные ею политические принципы выражали потребности капиталистического развития не только Англии, но и других европейских стран. Революция была подготовлена разложением феодальных отношений, развитием капиталистического уклада производства, как в промышленности, так и в сельском хозяйстве, формированием новых общественных классов, интересы которых пришли в решительное противоречие с феодально-абсолютистским строем, что привело к обострению идейно-политической борьбы. В отличие от других европейских революций XVII – XIX вв. , Английская революция началась не на улицах и площадях, а в стенах парламента.

Самой типичной фигурой английской революции, отразившей все ее противоречия и сложности, являлся небогатый сельский сквайр — землевладелец, пуританин, враг официальной церкви и королевского произвола. Таким именно сквайром и был Оливер Кромвель. В чем-то он близок народу; он умеет говорить с ним на одном языке; он верит в бога так же, как простые люди его времени. Он идет вместе с народом в борьбе против короля, епископов, лордов. Он ведет в бой народную армию против сторонников абсолютной монархии и благодаря своим качествам выдающегося полководца одерживает блестящие победы. Он уступает народным требованиям и соглашается казнить короля и установить в Англии республику. Когда же республика в лице «охвостья» Долгого парламента демонстрирует всему миру свою лживую, трусливую, корыстную сущность, он смело разгоняет ее, может быть, неосознанно стремясь к более справедливому и гармоничному порядку.

Ведь буржуазно-дворянские вожди, воспользовавшись победами народа и придя к власти, стали заботиться, прежде всего, о своих личных, узкоклассовых интересах. Обогащение стало теперь их богом. Оставив прежние идеалы, забыв собственные демократические лозунги, они двинули республиканскую армию на завоевание чужих земель, прежде всего Ирландии, затем Шотландии. Завоевание Ирландии стало той скалой, о которую разбилась английская республика. Оно имело два важнейших результата: во-первых, привело к разграблению ирландских земель, обогащению за их счет новых классов, которые превратились в конечном итоге в контрреволюционную силу и привели к реставрации Стюартов. Во-вторых, ограбление Ирландии превратило революционную народную армию в захватчиков и беспринципных наемников, охваченных жаждой наживы. Революционная инициатива народа была таким образом нейтрализована.

А левеллеры? Они тоже потерпели поражение. Их идеалы были в существе своем мелкобуржуазными, ограниченными: они провозглашали только политическое равенство. Они решительно отмежевались от тех, кто стремился к равенству имущественному. Такое движение, вдохновленное социалистической идеей всеобщего труда и обобществления собственности, идеей «нового мирового порядка», где нет эксплуатации, тоже существовало в английской революции: его носителями были диггеры и их вождь Джерард Уинстенли. В их лице явило себя самостоятельное движение того класса, который был более или менее развитым предшественником современного пролетариата. Однако это движение было слишком незрелым. И тот факт, что левеллеры решительно отвергли свою причастность к нему, твердо подчеркнув свое чисто политическое «уравнительство», привел к расколу внутри народного, крестьянско-плебейского лагеря и обусловил его поражение. Последним революционным актом, совершенным Кромвелем под давлением народных масс, был разгон охвостья Долгого парламента, превратившегося в своекорыстную олигархическую клику.

Революции, однако, так и не удалось улучшить положения народа. Ее главными завоеваниями в социально-экономической сфере явились отмена феодального права опеки в деревне, освободившая собственников земли от подчинения короне, и земельные перемещения в результате продажи земель короны и сторонников короля — роялистов— новым дворянам и буржуазии. Что касается крестьян, то лидеры революции не отменили их феодальной зависимости от лорда и не запретили огораживаний. Крестьянско-плебейские движения диггеров были безжалостно подавлены. В политической области революция также не привела к сколько-нибудь значительным результатам. Демократическая конституция левеллеров «Народное соглашение» была отвергнута Кромвелем и его офицерами; в последние годы кромвелевское правление превратилось в род «монархии без короля» с практически неограниченной властью лорда-протектора.

Неудивительно, что народ отшатнулся от буржуазно-дворянской республики еще в 1649 году, когда Кромвель подавил левеллерское движение; новые же собственники, разбогатевшие за счет роялистских и ирландских земель, начинали склоняться в сторону монархической власти как более «законной», устойчивой, способной лучше оградить их интересы. Не случайно Кромвелю в 1657 году предложили принять корону. И он готов был уже принять ее, но офицеры, желавшие сохранить военную диктатуру, вынудили его ответить отказом. В последние годы его жизни режим протектората близился к краху, и только могучий личный авторитет Кромвеля удерживал страну от новой смуты. Вскоре после его смерти английские собственники, консерваторы по самому своему существу, обратились к веками испытанному институту монархии. В 1660 году в страну вернулись изгнанные Стюарты. 30 января 1661 года, в годовщину казни Карла I, прах Кромвеля был извлечен из могилы и предан поруганию. Буржуазная революция закончилась. Отошла в область истории.

Английская революция сокрушила феодализм, дала мощный толчок развитию капитализма, создала благоприятные условия для процесса первоначального накопления капитала, замены крестьянских держаний земли фермами капиталистического типа. В Англии прочно утвердились принципы парламентаризма, буржуазия пойдя на компромисс с земельной аристократией, получила доступ к власти. Попытки последних Стюартов усилить прерогативы королевской власти привели в Славной революции 1688-1689 годов к смене династии и окончательному утверждению конституционной монархии.

Оливер Кромвель был велик, как велика сама английская революция — прекрасное и грозное время ниспровержения старого строя, рождения новых надежд, замыслов, идеалов. Еще и сейчас в Англии говорят о революции как о «времени Кромвеля». А когда хотят сказать о личной ответственности каждого перед своей совестью, о праве выбора, о необходимости владеть своими страстями и подчинять их высшей цели, приводят поговорку: «Каждый сам себе Кромвель».

Вот одна из исторических головоломок, которые оставит нам после себя Кромвель: он возглавит революцию, но считал ли он сам себя революционером? Судите сами. Его детство и юность прошли в тихом английском городке, со всех сторон окруженном полями, осушенными от болот, торфяниками и вересковыми пустошами. Большое влияние на Оливера оказал его отец, небогатый землевладелец (сквайр), по религиозным убеждениям протестант и пуританин. Кромвель вырос сыном, достойным отца: став взрослым, он не курит, не пьет, скромен в пище и одежде, не участвует во всякого рода веселых гуляниях, не был замечен в супружеской неверности. Как большинство протестантов тех времен, он с предубеждением и даже враждебностью относится к католикам (его школьный учитель, тоже оказавший на него сильное влияние, сочинит книгу, объявлявшую папу римского. дьяволом), сторонится общения с теми, кто беден, считая, что во всех своих бедах они повинны сами и, прежде всего, их лень. И вот таким богобоязненным и благочестивым он останется до конца жизни. Свои идеалы Оливер черпает главным образом из Библии, но не столько из Евангелия, более близкого новым временам, проникнутым духом всепрощенчества, а из Ветхого завета с его преданиями патриархальной старины, проповедью сурового аскетизма и грозными пророчествами. Из этого следует, что Кромвель должен быть добропорядочным гражданином своей страны. Конечно, история полна примеров, когда революционеры начинают с легкого недовольства жизнью, а заканчивают яростным неприятием и тотальным разрушением общественных устоев. Так и Кромвель, возглавив революцию, стал революционером XVII века. У него, строго говоря, не было стройной системы взглядов на жизнь, он чаще всего руководствовался инстинктом и интуицией английского джентри, отличавшегося фанатичным упрямством в отстаивании гражданских свобод и права на собственность.

Само собой разумеется, историческая роль Кромвеля не исчерпывается тем, что он узурпировал в Англии власть. После него в страну вернутся монархи, но абсолютизм — уже никогда. Хлебнув лиха при Кромвеле, англичане с легким сердцем поменяют республику на конституционную монархию. Но можно сказать и так: Англия останется республикой, разрешив своим монархам отныне и вовеки править ею, но — не управлять.

В результате Английской буржуазной революции новое дворянство и буржуазия получили возможность для ускорения капиталистического развития страны, намного опередив в XVIII веке другие европейские государства.

Пытаясь показать ход истории более наглядно, биографы каждому выдающемуся деятелю стараются найти подходящий аналог. Так, Кромвеля обычно сравнивают с Робеспьером и Наполеоном. Действительно, они оба — и, конечно, каждый по-своему — чем-то похожи на него и повторят многое из того, что сделал в свое время он. Великая французская революция конца XVIII века, как известно, вберет в себя и героическую борьбу с тиранией, и кровопролитную гражданскую войну, и превращение вчерашних революционеров во властолюбивых доктринеров, и захватнические войны. Что же получается? Выходит, английская революция пошла впрок лишь самим англичанам? Волей-неволей приходят на память слова Гегеля, что история учит тому, что она ничему не учит.

Несмотря на всю свой историческую ограниченность, на отступления и ошибки, на незрелость политических идеалов, Кромвель останется в веках, прежде всего, вождем великой революции, борцом против феодализма и королевского произвола, выдающимся полководцем и смелым политиком, который соизмерял свои поступки с велениями своей совести.

Всех его выдающихся качеств и талантов нам не перечислить, укажем лишь на главные. Он проявит себя не только блестящим полководцем, но и реформатором, дипломатом, стратегом. При нем Англия приобретет статус великой. Его уже при жизни, в глаза и за глаза, называют великим человеком. Он поднимется на самую высокую ступень власти и в зените славы умрет собственной смертью, что в те времена с людьми такого масштаба, как он, случалось редко.

Пройдут века, и мы вновь будем пытаться понять Кромвеля изнутри, понять противоречия его характера, силу и слабость, верность идеалам и отступничество, демократизм и консерватизм. Как проникнуть в сложный, столь непохожий на нас, столь своеобразный мир этого замечательного человека? Как постичь его победы и промахи, терзания его совести и взрывы страстей? Углубимся в его речи и письма; перечтем воспоминания и отзывы о нем современников; с придирчивым вниманием изучим его многочисленные биографии; разбудим свое воображение — и тогда он заговорит с нами, как живой.