История семьи Годуновых

Наиболее крупный собор, расположенный на территории Троице Сергиевой лавры – в честь Успения Пресвятой Богородицы (Успенский собор) был построен по велению царя Ивана Грозного. Рядом с этим величественным храмом – гробница царя Бориса Федора Годунова, останки которого приобрели здесь вечный покой в 1696 году. Рядом с Борисом похоронен его сын – шестнадцатилетний Федор Борисович, правивший после смерти отца всего семь недель. Убит вместе с матерью Марией Григорьевной в июне 1605 года боярами-изменниками. Прах царицы Марии и дочери Годунова Ксении, обесчещенной Лжедмитрием I, покоится здесь же. На Федоре и Ксении – образованнейших людях своего времени, пресекся царский род Годуновых. Почему захоронение семьи Годунова находится на территории Троице Сергиевой лавры, какое отношение имели Годуновы к центру русской православия, как отразилась история российского государства на судьбе этой семьи? На эти и многие другие вопросы я постараюсь ответить в своей работе.

Начало ХVII века вошло в историю нашей страны под названием Смутного времени. Прекращение царской династии Рюриковичей, волна самозванства, народные восстания и нашествие поляков со шведами привело к тому, что на огромной территории европейской России поломался всякий порядок и строй. Насилие стало почти социальной нормой. Без преувеличения можно сказать, что период русской истории с 1584 по 1606 год является временем Бориса Годунова. Борис Годунов, каким бы великим не представляли его некоторые историки, делал то, что требовала от него история, не заметив, увлеченный и радостный, куда жизнь ведет его и весь его род.

Ирина Федоровна Годунова и брат ее Борис происходили из рода не отличавшихся знатностью костромских дворян /родителями были боярин Федор Иванович Кривой Годунов и Степанида Ивановна/. Но начиная с середины ХVI века дядья Ирины и Бориса занимали достаточно высокое положение при московских государях. Потому-то брат с сестрой еще в детские годы оказались при царском дворе, где воспитывались вместе с детьми Ивана IV. Этим в значительной степени объясняются крепкие связи Бориса и Ирины с царевичем Федором, унаследовавшим от отца в 1584 году русскую корону.

В 1580 году Ирина по воле Ивана Грозного становится женой царевича Федора, а ее брат достаточно рано, в 28 лет, получает боярство. Год рождения Ирины неизвестен, хотя некоторые историки указывают на 1557-й /правда, без ссылок на источники/. Однако исследование скелета царицы Ирины подтверждает эту дату, показывая, что она прожила на свете около 45 лет, не более. Изучение захоронений, перенесенных из бывшего Вознесенского монастыря, существовавшего на территории крепости Москвы с начала ХV века, открыло новые детали из жизни этой женщины. Один из самых интересных результатов изучения останков Ирины Годуновой – восстановление по черепу ее внешнего облика, оно выполнено московским экспертом-криминалистом С. А. Никитиным. Перед нами предстает скульптурный портрет женщины, умершей 400 лет назад: красивое лицо – большие глаза, правильные черты, ее монашеский головной убор воспроизведен по миниатюрам Лицевого летописного свода ХVI века.

Царь Федор, судя по всему, очень любил и ценил свою жену. Все попытки высшей знати развести его с Ириной, не давшей русскому престолу наследника, ни к чему не привели. Единственный ребенок царя – дочь Феодосия жила недолго, менее двух лет. И со смертью в 1598 году Федора Ивановича династия Калиты прервалась. Сохранились интересные свидетельства, рассказывающие об участии царицы Ирины в делах государственных – редкий случай для женской половины русского государева двора, жизнь которой ограничивалась только кругом семьи, выходами в церковь да поездками на богомолье. В январе 1589 года Ирина Федоровна принимала в Золотой царицыной палате Константинопольского патриарха Иеремию, прибывшего в Москву, чтобы учредить в России патриаршую кафедру и поставить на нее Иова – первого русского патриарха. Описание этого большого и торжественного события оставил нам епископ Арсений Елассонский, сопровождавший церковного иерарха в Россию. Ирина Федоровна выступала с ответной речью «прекрасной и складной» по отзыву епископа Арсения. То был первый случай публичного выступления русских государынь, известный по письменным источникам. Всех присутствующих потряс и великолепный наряд царицы.

Трогательная речь царицы Ирины произвела впечатление. Как пишет Арсений Елассонский, все «плакали и единодушно молили об исполнении ее заветного желания». Но наследника престола в этой семье так и не дождались. Отсутствие наследника престола считалось в прошлом серьезной государственной проблемой.

Федор Иванович после шумных пиров и приемов, истомивших его тихую душу, отправлялся с царицей Ириной по русским дорогам, и радовались люди, глядя на тихого царя, миру и покою, источаемым его доброй душой. Известны богатые вклады, сделанные в Троице-Сергиев монастырь по царской дочери Феодосии, по самой царице Ирине (Александре). Так, в 1593 году «сентября в 26 день государь же царь и великий князь Федор Иванович всея Руси пожаловал по своей царевне и великой княжне Феодосье вкладу 500 рублев». В 1603 году «октября в 31 день блаженные памяти по государыне царице и великой княгине Ирине, во иноцех Александре, пожаловал прислал вкладу государь царь и великий князь Борис Федорович всея Руси денег 100 рублев». Зафиксировали документы и вклад самой царицы Ирины от 1598 года: «Преставися государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Руси и по нем пожаловала его благоверная царица и великая княгиня инока Александра прислала на сорокоусты и на церковное строение денег 3000 рублев».

После смерти царя Федора Борис Годунов попытался закрепить бразды правления государством за своей сестрой Ириной. И до середины января 1598 года статус «государыни» подтверждает целый ряд документов, составленных от ее имени. Но уже 15 января 1598 года « Ирина Федоровна всеа Руси после государя своего царя и великого князя Федора Ивановича всеа Руси, оставя Российское царство Московское, и поехала с Москвы в Новодевичий монастырь». Хотя некоторые источники отмечают, что Ирина Федоровна, «с погребения не ходя во свои царские хоромы, повеле себя отвести простым обычаем в пречестный монастырь еже зовется Новый девич монастырь», где ее постригли и нарекли «во иноцех имя ей Александра, и пребываша она в келий своей от пострижения до преставления своего, окроме церкви божий нигде не хождаше». В монастыре вдовствующая царица прожила пять лет и скончалась 29 октября 1603 года. Похоронили Ирину Годунову в усыпальнице русских цариц в Кремле. Надписи на ее саркофаге нет, в чем, возможно, проявился акт смирения и уничижения, свойственный монашеству. Эту точку зрения подтверждают и археологические раскопки в некоторых монастырских некрополях древнерусского времени. Но место погребения царицы в Вознесенском соборе зафиксировано документально, включая и записи, сделанные во время переноса всех саркофагов из некрополя в подземную палату возле Архангельского собора.

Ко времени воцарения самому Борису Годунову было примерно 47 лет. Он прошел страшную опричную школу при дворе Ивана Грозного, был женат на Марии Лукьяновне – дочери Малюты Скуратова – палача и вешателя. В год женитьбы царского сына Федора на его сестре Ирине Годунов стал боярином. При царе Федоре он был фактическим правителем государства, устранив со своего пути соперников в борьбе за власть – бояр Мстиславского, Шуйского и других. Практически все исследователи того периода русской истории считают, что уже в первые годы царствования Федора Ивановича Борис Годунов мечтал о престоле. Понимал это и Блаженный царь, но оба они делали все от них зависящее, чтобы смена «династического душевного настроя» проходила в глубинных народных гладко, без резких скачков и всплесков людской энергии. Закончив походы по монастырям, Федор Иванович иной раз щекотал нервы своему шурину, не приглашая его на обед. У Бориса нервы были крепкие, он созывал на свой, куда более роскошный обед самых видных бояр, и «гости царские завидовали ему». Однажды, как рассказывают летописцы, Борис призвал к себе предсказателей и спросил их о своем будущем. Волхвы ответили, что его ждет трон, но затем добавили, что царствовать он будет всего лишь семь лет. На это счастливый Годунов воскликнул: «Хотя бы семь дней, лишь бы царствовать!». После же кончины царя Федора Ивановича по инициативе патриарха Иова и других доброхотов, Бориса Годунова избрали на Земском соборе царем и великим князем всея Руси. Во время венчания на царство, 1 сентября 1598 года, Годунов, обращаясь к патриарху, обещал: «Бог свидетель сему, никто не будет в моем царствии нищ или беден». Потрясая воротом сорочки, он возгласил: «И сию последнюю разделю со всеми».

Положение нового монарха было шатким: многие знатные бояре были недовольны его избранием, считая себя обойденными. Ширились слухи о его причастности к гибели царевича Дмитрия в Угличе. Современники признавали за Годуновым и положительные качества – недюжинный ум, милосердие, великодушие, нищелюбие. Понимая необходимость для государства развитие связей с зарубежными странами, он милостиво принимал иностранных послов и мастеров. Борис мог ладить со всеми. В Совете, например, он всегда занимал четвертое место, но это не мешало ему быть первым в обсуждениях, и, главное, в принятии важных решений. Он обладал завидным хладнокровием.

Годунов пытался обеспечить жизнь простого народа. Власти сняли недоимки по налогам, прямые налоги стали заменять косвенными, объявили амнистию. В начале ХVII века разрешили частичный выход крестьян от одного владельца к другому. Попробовал упорядочить крестьянские повинности. Все это несколько нормализовало обстановку в стране. В те годы Годунов активно занимался Западной Сибирью, посылая туда новые отряды. Вскоре русские захватили царство Кучума. Борис продолжал управлять государством спокойно и уверенно. Сделал много хорошего как во внешней, так и во внутренней политике.

Но многое вызывало и недовольство. Подозрительность, мнительность царя Бориса, его склонность к наветам придворных друг на друга, вера в предсказания колдунов, гадалок, доносы. Возобновились ссылки, пострижение в монахи неугодных лиц. Ситуация сильно осложнилась в начале нового столетия, когда страну потрясли страшные события.

Три голодных года, начиная с 1600, когда в одной только Москве, согласно записям келаря Троице-Сергиева монастыря Авраама Палицына, похоронили 127 тысяч человек. Везде бродили нищие и бродяги. Уже с 1601 года, по словам того же Палицына, началось «смятение во всей Русской земле». В 1603 году началось восстание Хлопка – кульминация «голодных бунтов». Ситуацией воспользовались самозванцы, начавшие борьбу за престол. Тяжело было Борису управлять страной, по которой шальным ветром носились слухи о законном престолонаследнике. Обстановка требовала от царя принципиально новых решений. Он не знал их. Народ стал переходить на сторону Лжедмитрия. За дело взялся патриарх. Но ни его грамота, ни обряд проклятия над самозванцем на народ не подействовали. Лжедмитрий наступал. Бориса могло спасти только чудо. Но «спасла» его смерть. У Годунова уже давно были головные боли, приводящие к обморокам. Царь Борис перенес инсульт и умер 13 апреля 1605 года.

«Этот престол для знаменитого конюшего боярина был самою лучшею меркой нравственного величия, и тотчас обнаружилось, что он не дорос до этой меркиОн искал престола не по одному только властолюбию, он искал его и по инстинкту самосохранения Годунов принадлежал к новому, второму поколению бояр московских Годунов воспитался, достиг боярства во вторую половину царствования Грозного, в то время, когда боярин не мог безнаказанно обнаружить самостоятельность своего характера, когда он должен был сохранить свою жизнь, свое приближенное положение к царю только при ясном сознании своей слабости, своей полной зависимости, беспомощности, только заботливо наблюдая за движением наверху и около себя, с напряженным вниманием озираясь во все стороны Годунов, который, будучи боярином, казался достойным царствовать, явился на престоле боярином, и барином времен Грозного, не уверенным в самом себе, подозрительным, пугливым, неспособным к действиям прямым, открытым, привыкшим к мелкой игре в крамолы и доносы, ненаходчивым в случаях важных, решительных»

После смерти Бориса Годунова патриарх Иов объявил царем шестнадцатилетнего Федора, сына Бориса. Москва присягнула новому царю. Законному!

Федор II Борисович Годунов родился в 1589 году. На престол вступил 14 апреля 1605 года. Федор был полный телом, очень сильный, румяный и черноглазый юноша, от природы наделенный умом и способностями. Борис Годунов, сам не имевший почти никакого образования, постарался дать сыну совсем не то воспитание, которое по обычаю получали дети московских государей. Он выписал для сына иностранных учителей и рано приучал юношу к пониманию правительственных дел. Федор был старше своей сестры Ксении на три года. Когда с маленькой девочкой еще возились няньки и кормилицы, братишку стали одевать в богатую одежду и уводить учить грамоте. Сестрица завидовалаСудя по сохранившимся официальным документам, отец ничем не пренебрегал, чтобы укрепить за ним престол, и еще при жизни именовал Федора «великим государем». 14 апреля 1605 года, на другой день после смерти Бориса, Москва присягнула Федору без ропота и волнений. Федор отстранил от командования войсками князя Мстиславского и отправил против самозванца Петра Басманова. На Басманова Федор возлагал большие надежды, которые тот не оправдал и 7 мая присягнул Лжедмитрию. Как легко было в те годы ошибаться человеку! Как трудно было сохранить себя от всевозможных соблазнов и страхов!

Защищать Федора было некому. 1 июня москвичи, подстрекаемые прибывшими в Москву из Тулы Никитой Плещеевым и Гаврилой Пушкиным, арестовали Федора II, его мать и сестру в Кремле. Стрельцы, стоявшие на карауле, отступили без боя, когда озверевшая толпа ворвалась в палату Кремля. Мать Федора, дочь Малюты Скуратова, забыв о царском своем положении, бросилась в ноги одичавшим людям. Не убивайте! Пощадите! Царицу Марию Григорьевну, Федора и Ксению Годуновых на водовозных клячах отвезли в прежний дом Бориса Годунова. По некоторым данным («Московская хроника» Конрада Буссова), на этом настоял находившийся в Серпухове самозванец, ставивший ликвидацию Годуновых условием, при котором он соглашался прибыть в столицу. Узников развели по разным комнатам. Крепкий и сильный юноша, Федор оказал сопротивление убийцам, которые вчетвером едва справились с ним. Официально было объявлено, что Федор и его мать отравились. Однако их тела, выставленные на всеобщее обозрение, имели следы борьбы и насильственной смерти. Царевну Ксению, ставшую помимо воли наложницей Лжедмитрия, отправили в монастырь.

Тела Федора и Марии Годуновых, вместе с извлеченным из гробницы в Архангельском соборе телом умершего 13 апреля Бориса Годунова, были захоронены по приказу Лжедмитрия безо всяких почестей во второстепенном московском женском Варсонофьевском монастыре.

Мария Григорьевна Скуратова, супруга Бориса Годунова и мать Федора и Ксении, была дочерью самого Григория Малюты, наводившего ужас на всю Русь в страшные годы опричнины. В семье Скуратовых нормальными были разговоры о пытках и казнях. Малюта любил чуть ли не для собственного удовольствия пытать и мучить людей в глубоких подземельях, наружно при этом показывая только преданность царю да набожность. Со своими служанками дочь Малюты привыкла обходиться соответственно еще с детства, а выйдя замуж, нашла прямо-таки призвание своей жизни в тайных доносах мужу – на его приближенных, холопов, казначеев и т. п. Сила ее росла от года к году. Таким образом, к 1587 году – моменту рождения Ксении – Мария Григорьевна была законченной злобной интриганкой.

Судьбы царей и их детей, как правило, трагичны. Не стала исключением и Ксения Годунова, в иночестве Ольга. Эти самые страшные годы Московского государства хорошо просматриваются через жизнь самого, казалось бы, «тепличного» растения тогдашней поры.

Ксения Борисовна представляла собой классический образец русской красавицы тех времен. Современники в один голос превозносили прелести этой стройной, яркой брюнетки с пышными косами. Маленькая Ксения видела как к их саням падали на колени челобитчики, а батюшка кивал и улыбался матушке с сознанием собственного величия. Когда Ксении было шесть лет, у царя Федора Ивановича умерла дочка Феодосия. Батюшка сказал матушке так, что кроме детей никто не слышал: «А ведь, Марья, царство-то нам в руки идет. Кому же Федор Иоаннович царство прикажет, как не мне?» Наверное, именно поэтому вскоре мать, встретив Ксюшу с нянькой на крыльце терема, пнула ногой последнюю и сказала: «Чего дитя без дела сидит, да одета как деревенская девка? А ну, веди ее в покои убирай волосы А после Пасхи мы ее тоже готовить к государству начнем, такова воля Бориса Федоровича!»

Няньку от Ксении отставили, а в подруги Мария Григорьевна выбрала ей десятилетнюю дочь отцовского родственника Семена Годунова, Марию, да двух дворовых девок постарше, лет по двенадцать – Дашку и Лизку. Стали маленькую боярыню каждым утром одевать в четыре-пять одежд поверх друга, заплетать две косы по тогдашнему обычаю, а если испачкается, пригрозили начать сечь. На Пасху Ксению Борисовну повели к первому причастию. Мария Григорьевна была последовательная и аккуратная. По мере того, как девушка взрослела и хорошела, мать усиливала над ней контроль. В 1598 году Федору Борисовичу исполнилось четырнадцать лет, Ксении – одиннадцать. Брат был наследником престола, сестра – завидной невестой, которую отец готовил к государственному обиходу. Борис Годунов постарался дать дочери европейское образование и воспитание, желая упрочить трон союзом с каким-нибудь европейским монархом. Царевна умела не только читать и писать, но знала латынь, могла объясняться по-польски, ездила верхом, прелестно пела, умела танцевать. Откуда было знать умиленным подданным, что по дочкиной спинке только что, какой-нибудь час назад, прошлась матушкина плетка – например, за самовольное кормление голубей на крыльце. В 1602 году впервые батюшка посвятил Ксюшу в тайны ее сватовства. Тот год – 1602-й стал для нее переломным, разделив жизнь на две части. В Москву прибыл герцог Иоанн, брат датского короля Христиана IV. Ксения влюбилась с первого взгляда. Свадьбу назначили на начало зимы. Но уже месяц спустя, на обратном пути из Троице-Сергиевой лавры, куда семья ездила на богомолье, принц Иоанн заболел жестокой горячкой и скончался. По малиновому атласу вышила Ксения рублевскую «Троицу» и взяла покровец, который клали на надгробье святых гробниц, с собой, когда поехала молиться о своем семейном счастье к гробнице Сергия Радонежского. «Милый мой жених, прекрасный королевич, не мне ты достался, не своей невесте – а темной могилке на чужой стороне. Никогда не утешусь, вечно по тебе буду плакать». Не увенчались успехом брачные переговоры и поиски жениха в Австрии, Англии и даже Грузии. Трагическая участь обоих принцев отпугнула остальных женихов, к тому же, по понятиям того времени, Ксения была уже старой девой, ибо к моменту своего второго обручения достигла двадцатилетнего возраста. Но главной причиной краха всех брачных замыслов Годунова было то, что его собственное положение на троне становилось все более шатким. По Руси пополз слух, что царевич Дмитрий жив. Причастен ли Борис Годунов к смерти царевича – об этом историки спорят до сих пор. Несомненно одно. Призрак умершего наследника престола в лице двух самозванцев преследовал Ксению до конца ее дней, лишив покоя и счастья. Народная ненависть, однако, не коснулась Ксении. «В невестах уж печальная вдовица», по-видимому, вызывала лишь сочувствие. Во всяком случае, когда после смерти Бориса убили его вдову и сына Федора, Ксению не тронули, что, впрочем, не сделало ее участь менее печальной. Въезд нового царя в Москву состоялся 20 июня и через несколько дней убийца Годуновых Молчанов отдает Ксению в наложницы, а затем она была отправлена в кремлевский Чудов монастырь и пострижена в монахини. Трудился над этим митрополит Игнатий, тщательно перерезая косы девушки. Назвали ее инокиней Ольгой и отправили во Владимир в Покровский монастырь. Два месяца она провела среди четырех стен – остриженная и грязная. В октябре 1606 года на Москву двинулось войско Ивана Болотникова. Перед лицом опасности Василий Шуйский решил примирить себя с памятью царя Бориса Годунова.Останки семьи Годуновых были торжественно перенесены в Успенский собор Троице-Сергиева монастыря, где в особой усыпальнице, возведенной в 1783 году, покоятся и поныне. Дочь Годунова привезли в закрытом возке на процессию перезахоронения и приказали плакать и причитать, чтоб все слышали, а затем вновь отправили во Владимир в монастырь. Справедливость, вроде бы восстановили, но была в этом какая-то горькая ирония: ведь Шуйский сыграл не последнюю роль в деле устранения Годуновых от власти. Был в этом действе и еще какой-то тайный и символический смысл: никак не могли успокоиться останки Годуновых, а Бориса перезахоранивали уже второй раз, и после смерти семья платила за преступления Бориса. Наступил 1610 год и Ольгу из Владимира перевезли в Девичий монастырь поближе к Москве. Она ухаживала за скотом, копала огороды, а когда русские ополченцы двинулись на Москву ей и бежать было некуда. Она знала, что из монастыря ей ходу нет. Вот уже под стенами Троице-Сергиева монастыря стоят войска Лжедмитрия II. Перебиваясь на отбросах и траве, она не вылезала из подвала монастыря, который захватили и ограбили донские казаки атамана Заруцкого. Здесь пережила она осаду интервентов, охраняя родные могилы, а после войны вновь была отправлена во Владимир. Бывшую царевну, которой было не больше двадцати пяти лет, спустили под землю, в выложенную камнем яму. Здесь ей и суждено было провести оставшуюся часть жизни. Как не сохранившую обеты иночества, ее больше не выводили никуда. Ксения протянула еще девять лет посреди каменных стен.

Последним прибежищем монахини Ольги стал суздальский Покровский монастырь. Здесь в 1622 на 41 году жизни она и скончалась, никому не причинив зла. Ксения завещала похоронить себя в родном краю – не в Москве, нет, а в Троице-Сергиевом монастыре. Там лежали родители, там хранилось малиновое полотно – ее былая вера и надежда на несбывшееся счастье

Участь царевен на Руси незавидна. Предполагал ли царь Борис, что его любимая дочь будет делить судьбу и монастырскую крышу с заживо похороненной им правнучкой Ивана III? Природа наделила Ксению терпением так же щедро, как силою духа самую знаменитую из царевен – Софью. Увы, и смиренницам, и мятежницам был уготован монастырь. Говорили, что страдает Ксения за грехи своих родных: за деяния деда по матери – лютого опричника Малюты Скуратова, да за убийство ее отцом малолетнего царевича Дмитрия. А уж какая невеста была!

Прошли века, и в фамильном склепе Годуновых нашли туфельку царевны Ксении длиной всего 17 см. Ксения была прекрасным поэтом; покров на гроб отца вышила она своими руками – то были стихотворные строки, эпитафия роду Годуновых.

Недалеко от усыпальницы Годуновых в Успенском соборе Троице Сергиевой лавры, который был воздвигнут в конце ХУ1 века, похоронена ливонская королева инокиня Марфа (Мария) Владимировна, последняя представительница Рюриковичей, законная наследница престола, наряду с царевичами Федором Иоанновичем и Дмитрием, детьми Ивана Грозного. После предательства и смерти датского принца Магнуса в 1585 году, Мария возвратилась в Россию, но ее сразу же насильно постригли, видимо, по приказу Бориса Годунова. А ее дочь Евдокия умерла загадочной смертью (похоронена рядом с матерью). Мария закончила свои дни в монастыре в начале ХХVII века.

По иронии судьбы захоронения представителей двух враждующих династий, которые почти одновременно пресеклись, оказались рядом у стен так и не покоренной Троице-Сергиевой лавры.

Эти захоронения – живое напоминание россиянам о том, что сила наша только в единении, вере и любви к своему народу и Отечеству.