Развлечения  ->  Непознанное  | Автор: | Добавлено: 2015-03-23

Роль родителей в формировании личности

Говорить о Канте для нас, автора и руководителя работы - большая честь, тем более что он проживал на территории Кенигсберга ныне Калининграда, жителями которой мы являемся.

О нем как о философе написано множество книг и статей. Авторы их неоднозначны в оценках того или иного положения его учения. Но все они сходятся в одном: Кант — это великое имя в истории мировой культуры. Он имел мужество жить собственным умом, к чему призывал и других, а потому стал новатором в области наук, родоначальником немецкой классической философии.

Иммануил Кант - основоположник критической философии. Цель нашей работы- исследовать такие произведения критического периода как «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика суждения».

\ Эволюция взглядов на философию Канта

Первые сведения о кантовской философии стали проникать в Россию уже при жизни мыслителя, не говоря уже о том, что некоторое время (в годы Семилетней войны между Пруссией и Россией в 1756- 1763 гг. ) он считался подданным, а в 1794 г. был избран иностранным почетным членом Российской Академии наук в Санкт- Петербурге. Первые публикации о Канте появились в российской печати уже в конце XVIII в. (в «Письмах русского путешественника» Н. М. Карамзина), а за прошедшие с той поры два столетия трудно найти русского философа, который в той или иной форме не упоминал имени Канта и не выразил отношение к его учению.

Великий наш писатель и историк И. М. Карамзин (1766-1826гг. ), посетивший Канта, в его доме в Кенигсберге, завершает свой рассказ об этом визите: «. домик у него маленький, и внутри приборов немного. Всё просто, кроме. его метафизики». Сочетание предельной простоты повседневной жизни философа с глубиной и утонченностью его философии построений определило и двойственный характер прижизненной славы Канта: он был глубоко уважаемой личностью, своеобразным добрым духом старого Кенигсберга. Иммануила узнавали на улице, почтительно уступали дорогу, перед ним снимали шляпы.

По свидетельству Гердера в «лучшую пору своей жизни Кант обладал живостью Его открытый лоб мыслителя был резиденцией неуничтожимой весёлости и радости, с его губ текли исполненные мыслей речи, остроты. были у него на языке».

Чаадаев называл кантовскую философию в «Философских письмах» «самой глубокой и плодотворной по своим последствиям» из всех философских систем. Однако в посвященных Канту строках «Писем» мы находим не только восхищение, но и критику. Основание ошибок Канта, по Чаадаеву, кроется в методологии, в неверном подходе к понятию разума.

Кант стремится «построить совершенно отвлеченный разум, существо исключительно мыслящее, не восходя при этом к источнику духовного начала». Для Чаадаева такой подход неприемлем: в «Философических письмах» в центре концепции разума стоит, во-первых, проблема отношения человеческого разума к его источнику — разуму божественному — и, во-вторых, задача исправления человеческого разума, испорченного вследствие грехопадения. Поскольку Кант рассматривает разум вне этого контекста, его система «вскрывает перед нами разум искусственный, а не разум первоначальный».

В своей библиотеке Чаадаев зачеркнул название книги Канта «Критика чистого разума» и заменил его на «Апологию Адамова разума». С этой исходной ошибкой Чаадаев связывает и кантовское «ложное учение об автономии человеческого разума». И именно здесь находится эпицентр критики Чаадаевым немецкого философа, поскольку одним из лейтмотивов «Философских писем» является идея зависимости человеческого разума от разума божественного.

Особенно настойчиво и последовательно отстаивал Чаадаев мысль об объективной, божественной природе нравственного закона. Поэтому, конечно, кантовский «категорический императив» - представление о долге, которое содержится в разуме любого человека (субъекта), вызывает у Чаадаева много возражений. Чаадаев рассматривает нравственное начало как приходящее в человеческий разум извне, усвоенное благодаря действию «внешней силы». Можно сказать, что «Письма» в целом представляют собой критику кантовской философии, утверждение и защиту тезиса о том, что «закон только потому и закон, что он не от нас исходит».

Однако, несмотря на всю критику, две идеи Канта Чаадаев полностью принимает. Во-первых, это признание существования мира, отличного от мира реального и обладающего особой «верховной логикой», которая «не подходит под нашу мерку». Другая идея, составляющая в глазах Чаадаева заслугу Канта, - установление границ человеческого разума, признание невозможности доказать логически существование бога и бессмертие души.

Эти центральные идеи кантовской философии позволяют Чаадаеву утверждать, что именно Канту «обязаны мы всеми здравыми идеями современности, сколько их ни есть в мире, и мы сами — лишь логическое продолжение его мысли»(1)

С нашей точки зрения также внимания заслуживают три замечания В. И. Вернадского.

Первое: «Своими научными работами он не оказал влияния на развитие обществознания, Современники обошли молчанием его работы, и они стали нам известны только после того, как философская мысль Канта охватила своим могучим влиянием весь духовный уклад человечества в XIX столетии. На развитие географии, естествознания и математики Кант оказал влияние - долгое время спустя после его смерти - своим философским анализом. Достаточно лишь привести пример. Под влиянием Иоганна Мюллера в 1830-х гг. в физиологии органов чувств - на всем характере научной работы - сказались идеи Канта в учении о так называемых специфических энергиях органов чувств, под его же влиянием. Находились работы XIX столетия об основах геометрии». Стало быть, благотворное влияние на естествознание Кант оказал своими философскими произведениями. Так что же, бесплодной оказалось более чем 30- летняя деятельность ученого?

Вернадский так не считал, и в этом суть второго замечания.

Как мы уже пояснили, научные изыскания Канта не стали в полной мере достоянием современников. Вернадский делает неожиданный вывод: без естественных занятий, к тому же многолетних и интенсивных, не было бы критической философии» ибо они меняли содержание философии. «Если на почве этого общего основного положения,- размышляет он,- всмотреться в исторический ход мысли, то можно заметить, что все новые крупные научные открытия и научные обобщения находят себе отражение и переработку в философской мысли: и в случае, ежели они состоят уже вне пределов существующих философских систем, способствуют сознанию новых В этом смысле научная деятельность до известной степени предшествует философской работе, и после крупных философских обобщений, раздвигающих рамки познанного или рушащих веками стоящее, научно выработанные, философски обработанные положения, можно ждать проявлений философского гения, новых созданий философской мысли, новых течений философии» .

Третье замечание Вернадского касается оценки открытий Канта. Он отмечает, что на естественнонаучную работу Канта оказали идеи Ньютона и Бюффона.

Вернадский пишет: « Оригинальность его научной работы заключается в том, что он применял одновременно как обобщения Ньютона, так и понятие времени к разнообразным конкретным явлениям природы в области неорганических наук - в астрономии, геологии, физической географии. Он часто и во многом ошибался, но благодаря глубине и силе своего ума, он не раз достигал обобщений, открытий и точек зрения, которые до него не приходили в голову его современникам и из которых многие получили значение, смысл только в наше или ближайшее к нам время. Далеко не все им найденное было ново и для его времени. Кое-что, как мы теперь знаем, было сделано другими раньше его, но Кант достигал своих результатов самостоятельно, и труды этих его предшественников (прежде всего Бошкович), так же как и работы самого Канта, не были оценены современниками»

Роль родителей в формировании личности

О родителях Канта известно не много, и при том, главным образом, лишь со слов самого мыслителя.

Его мать, гуляя с ним, постоянно обращала внимание на окружающую природу, поясняя свои слова цитатами из псалмов и других мест Библии, в которых восхваляется благость и премудрость Творца. Таким образом, то доказательство бытия Божьего, которое известно под названием физико-теологического и которое Кант ценит даже после того, как отверг его, было ему известно в наивной и простодушной форме ещё в младенческие годы. С ним у Канта были связаны лучшие воспоминания детства, оно вызывало в его памяти первые уроки матери. Кант писал: «. я никогда не забуду своей матери, она посадила и взлелеяла во мне первый зародыш добра, она открыла моё сердце впечатлением природы, она возбудила и расширила мои понятия, и её поучения оказали непрерывное и спасительное влияние на всю мою жизнь. » Благодаря этому высказыванию, мы можем предположить, что первые основы кантовой морали следует искать в той практической области, которая окружала его с раннего детства. Мать будущего философа решила подготовить сына к духовному званию.

Смерть матери (Иммануилу было всего 13 лет) стала для Канта чрезвычайно чувствительным событием. До глубокой старости он не мог говорить без признаков сильного душевного волнения о подробностях смерти своей матери, которая умерла, как жила, став жертвой любви к ближнему.

«КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА»

Предпосылки написания

1769 год стал для Канта годом «коперниканской революции» в преодолении рационализма и эмпиризма, догматизма и скептицизма. «Революцией» в познании называется радикальное переосмысление всей философской проблематики. На конкурс по кафедре логики и метафизики в 1770 году Кант подготовил диссертацию «De mundi sensibilis atque intelligibils forma et principilis” («О форме и принципах чувственного и интеллигибельного мира»). По мнению критиков, здесь Кант устанавливает разницу между познанием чувственным и познанием умопостигаемым. Первая теория обязана воспринимающей чувственности субъекта, аффекты которого свидетельствуют о существовании объекта, Чувственное познание преподносит вещи, как они являются субъекту, а не каковы они сами по себе. Постигаем умом мы, как правило, нечто необнаружимое чувствами. Схваченное интеллектом- это ноумены, дающие представление о вещах, как они есть. Интеллекту мы обязаны такими понятиями как возможность, существование, необходимость (о чем чувства молчат). Чувственное познание интуитивно, поскольку непосредственно. Но ведь все чувственное проявлено во времени и пространстве. Так что же такое пространство и время? Ясно, что они не вещные. Это и не просто отношения между телами, как полагал Лейбниц. Пространство и время – формы чувственности, структурные условия воспринимающей способности. Значит, не субъект примеряется к объекту, чтобы познать его, а наоборот, объект должен быть подогнан к субъекту. Это и было прозрением и интуицией Канта, движущей идеей его «Критики чистого разума».

«Критика чистого разума» принадлежит к числу великих произведений философии,- содержание и смысл которой всегда остаются неисчерпаемыми. «Критика» - это понятие не только в истории философии, но и в истории человеческой цивилизации и культуры. Кант в своей работе, в своих размышлениях главными предметами определяет разум, рассудок и чувственность.

Предисловия к изданиям

Почему к изданиям, ведь произведение одно? Как это объяснить?

На эти вопросы философ, как некто другой может дать ответ, В «Критике» мы нашли: «Я должен здесь прибавить относительно издания этой книги. Так как она начала печататься с некоторым опозданием, то я мог просмотреть только половины карикатуры, и в ней я нашел несколько опечаток, правда не искажающих смысла» (1). Мы выяснили, что с появлением в печати многих замечаний по поводу трудности понимания сочинения Кант подготовил второе его издание, в котором текст был отредактирован и дополнен им.

Предисловие к первому изданию

Кант ставит вопрос о чистом разуме в двух формах: о чистом теоретическом и о чистом практическом. Для философа это две способности разума. Одна состоит в способности мыслить и познавать какие-то предметы,- это и есть теоретический разум. А практический - это способность некоторые предметы воспроизводить, создавать.

Таким образом, мы пришли к следующему выводу:

Критика чистого разума для Канта не что иное, как критика теоретического чистого разума. Ее составляющие - человеческое познание и человеческое мышление.

Предисловие ко второму изданию

Мыслитель здесь показывает здесь один и единственный способ теоретически обнаружить истоки человеческой свободы, понять человека как свободное существо. Он говорит: « Допустим, что мораль необходимо предполагает. В этом предисловии Кант стремится выразить свое отношение к проблеме: мир свободу как свойство нашей воли, а priori, указывая как на данные нашего разума на такие практические первоначальные, заложенные в нем принципы, которые были бы совсем невозможны без предположения свободы; допустим также, что спекулятивный разум доказал, будто свободу вообще нельзя себе мыслить. В таком случае первая предпосылка, а именно моральная, необходимо должна уступить место тому, противоположность чего содержит явное противоречие. Следовательно, свобода, а вместе с ней и нравственность должны были бы уступить место механизму природы (*). Но я не требую для морали ничего, кроме того, чтобы свобода не противоречила самой себе и, следовательно, чтобы можно было, по крайней мере, мыслить ее без необходимости дальнейшего ее усмотрения, иными словами, чтобы свобода никоим образом не препятствовала природному механизму одного того же действия (2).

2. И. Кант «Критика чистого разума». Москва Издательство Эксмо 2008г. стр. 40

Из всего сказанного следует, что нельзя понять человека как свободное существо, если просто связать его в качестве пассивного и зависимого предмета с природой, ее вещами и процессами.

Общая задача чистого разума

В этой главе Кант пишет, что если бы нам удалось подвести множество исследований под формулу одной- единственной задачи, то мы бы немало выиграли. Точно определив эту задачу, мы бы облегчили труд не только себе, но и каждому, кто пожелал бы удостовериться, достигли мы своей цели или нет. Истинная задача чистого разума: Как возможны априорные синтетические суждения?

Решение этой проблемы заключает в себе возможность чистого применения разума при создании и развитии всех наук, содержащих априорное теоретическое знание о предметах, т. е. ответы на вопросы:

Как возможна чистая математика?

Как возможно чистое естествознание?

А что же насчет метафизики? Кант указывает на то, что и этот вид знания нужно рассматривать как данный; метафизика существует если не как наука, то как природная склонность человека. В самом деле, человеческий разум в силу собственной потребности, неудержимо доходит до таких вопросов, на которые не могут дать ответ никакое опытное применение разума и заимствованные отсюда принципы. А потому и относительно нее следует поставить вопрос: как возможна метафизика в качестве природной склонности, т. е. как из природы общечеловеческого разума возникают вопросы, которые чистый разум задает себе и на которые он, насколько может, дать ответ? Из этого вопроса вытекает другой : как возможна метафизика как наука?

Вывод: критика разума приводит к науке; наоборот, догматическое применение разума без критики приводит к ни чем не основанным утверждениям.

Идея и подразделения особой науки, называемой критикой чистого разума

Из всего сказанного вытекает идея особой науки-критики чистого разума.

К ней относится все, из чего состоит трансцендентальная философия (1*): она есть полная идея трансцендентальной философии, но еще не сама наука, потому что в анализ она углубляется лишь насколько это необходимо для полной оценки априорного синтетического знания.

Если устанавливать подразделения этой науки с общей точки зрения, то Кант выделяет: а) учение о началах б) учение о методе чистого разума

Каждая из этих главных частей должна иметь свои подразделы, основания которых еще не могут быть изложены (5). Однако заявляет, что учение о чувственности могло бы составить первую часть учений о начале.

Рациональная психология и паралогизмы разума

Одна из основных идей разума- душа. Рациональная психология обычно ищет безусловное в абсолютном субъекте, выводя из него прочие внутренние феномены. Но тут возникает «трансцендентальная иллюзия», и «наука» впадает в паралогизмы, «дефективные» умозаключения. Речь идет об ошибке, которую традиционная логика называет учетверение терминов: у умозаключения три термина, но если один из них, средний обманно употреблен в двух посылках по- разному, то вместо трех образуются четыре термина. В традиционной психологии, по Канту, этот паралогизм случается, когда отталкиваются от самосознания, но затем трансформируют его субстанциональное онтологическое единство.

Но ведь очевидно, что субстанцию как категорию можно отнести к данным созерцания, но не как к самосознанию. «Я мыслю»- чистая формальная активность, от которой зависят сами категории, она - субъект, а не объект категорий.

Вывод: субъект категорий не связан напрямую с понятием о себе как об объекте категорий: чтобы их помыслить, следует принять как основание чистое самосознание, которое еще нужно объяснить.

Другая основная идея разума - Бог, абсолютно безусловное условие всего сущего. Речь идет, скорее, об идеале, чем об идее: Бог идеален, ибо Он модель всех вещей. которые как копии бесконечно от Него далеки. Мы выяснили, что метафизика, по мнению Канта, отработала три типа доказательств существования Бога.

1. Онтологическое (отталкивается от чистого понимания Бога как абсолютно совершенства и абсолютно необходимой сущности), сформулированное Ансельмом, воспроизведенное потом Декартом и Лейбницем.

2. Космологическое (следует от опыта от к Богу как причине. Так как предмет любого возможного опыта- мир, доказательство называется космологическим. )

3. Физико-теологическое (из разнообразия и красоты мира выводится существование Бога как высшего и наисовершенного существа).

I. В онтологическом аргументе Кант пишет, что понятие наисовершенного существа не просто доступно для разума, оно просто необходимо ему. Но из такого понятия нельзя получить реальное существование. Существование вещи - это не понятие, но реальный факт. Существование объектов чувственной сферы- данность опыта. Но для объектов чистой мысли нет средства, с помощью которого можно узнать об их существовании.

II. В космологическом доказательстве Кант усматривает ряд ошибок. Для рассмотрения мы выбрали две из них. Принцип, ведущий от события к причине, имеет смысл только в чувственном мире, ведь принцип: причина-следствие, на котором основан опыт. Кант также показывает, что за космологическим аргументом скрыт онтологический: раз придя к необходимому Существу как условию всего возможного, остается лишь принять его реальное существование.

III. Аналогично Кант рассуждает против физико-телеологического доказательства: оно могло бы более других показать мирового архитектора, но не Творца.

Вывод: теологическое доказательство перерастает в космологическое, а затем в онтологическое.

Познакомившись с некоторыми положениями «Критики чистого разума» мы пришли к следующему:

Целю философа, было возрождение метафизики (Первоначально же метафизикой стали называть труды Аристотеля, поставленные его учениками в списке его трудов после «Физики». В дальнейшем, поскольку в «Метафизике» были собраны те сочинения Аристотеля, в которых рассматривались философские проблемы). Отбрасывая метафизику в старом ее понимании, Кант считает действительным ее предметом чистое априорное познание, а истинной ее задачей- исследование априорных синтетических знаний и их возможности.

Он согласился с Юмом (шотландский философ), что нет такой вещи, как врожденные идеи, не отрицал, что знание приходит из опыта. Однако, он первый заявил, что весь опыт должен соответствовать знанию. Согласно Канту, пространство и время субъективны. Это наши способы восприятия мира.

Следует отметить, что тезис Канта о том, что мы никогда не сможем познать действительный мир, важен. Все, что мы воспринимаем,- это только явления.

«Критика практического разума»

Понятие «практического разума» и цель новой «критики»

Разум человеческий не только способен к познанию как теоретический разум, но он еще способен и к моральному действию, Эту последнюю способность изучает «Критика практического разума». Ее цель - показать волевые движения, направленные на обладание реальностью. Здесь объект критики- практический разум, эмпирически обусловленный, с его претензией направлять волю- всегда фатально ошибочным образом. Мы можем видеть любопытный перевертыш: выходить за пределы собственно эмпирические- задача практического разума; в то время как функция теоретического разума- оставаться в собственных пределах в постижении объекта. Для теоретического разума считалось дефектом нарушить границы опыта, для практического, напротив,- оставаться всегда и только в связи с опытной сферой. Именно по этому в заглавии обозначено: не «Критика чистого разума», а «Критика практического разума». Разум практичен, когда он не ограничен,

Моральный закон как «категорический императив»

Доказано, что существует чисто практический разум, самодостаточный (свободный от инстинктов и чувственных импульсов), чтобы направлять волю. Чтобы адекватно понять моральные принципы, следует учесть некоторые тонкости. «Практическими принципами» Кант называет общие детерминации воли, в подчинении которых есть множество частных правил. Например, есть общее правило: позаботься о своем здоровье сам; но ведь его можно специфировать: занимайся спортом, питайся умеренно, в соответствии с возрастом и т,п. Философ делит практические принципы на «максимы» и «императивы». «Максима есть субъективный принцип воления», они относятся к отдельным индивидам, а не ко всем. Например, максима «отомсти за всякое нанесенное оскорбление» предполагает соответствующий характер, не желающий терпеть обиду. Императив, напротив,- объектные практические принципы, значимые для всех. «Представление об объективном принципе, поскольку он принудителен для воли, называется велением разума, а формула воления называется императивом».

Есть два типа императивов: гипотетический и категорический. Императив гипотетический, если он определяет волю при условии наличия определенных целей. Например, «если хочешь стать чемпионом, качай мускулы» и т. п.

Гипотетические императивы выступают как

-правила искушенности, когда отнесены к определенным целям;

-советы предосторожности, как, например, в поисках счастья с элементом неопределенности, или: «будь вежлив с другими» и т. п.

Категорический императив демонстрирует волю независимо от эффектов. Он безусловен как практические законы для существа, сознающего себя разумным.

Сущность категорического императива

Императив зависит от формы закона, то есть от его рациональности. Человек демонстрирует себя на деле, уважает закон как закон-знак всеобщности: «должен, потому что должен». Материя практического принципа - предмет воли, говорит Кант. Она может быть причиной, по которой воля самоопределяется или нет. Если правило воли ставится в подчинение некому эмпирическому условию (удовольствию или неудовольствию), то оно уже не может быть практическим законом.

Вывод: в законе, предшествующем любой материи, как предмете воли не остается больше ничего, кроме простой формы всеобщего упорядочивания. Следовательно, разумное существо ни при каких условиях свои собственные практические субъективные принципы, или максимы принципы, или максимы, толковать как универсальные законы- не может. Практическим может быть закон в его простой форме, удерживающей лишь идею всеобщего порядка.

Иначе дело обстоит с государственными законами. Если воля подданного не согласна с требуемым, удержать его в рамках закона нельзя иначе как системой угроз.

Итак, суть категорического императива не в предписании того, что именно я должен хотеть, а как я должен хотеть, не что делается, а как оно делается.

Формулы категорического императива

В процессе своей исследовательской деятельности мы выяснили, что императив не более чем один, но формулировок Кант дает несколько. Одна из них гласит: «Поступай так, чтобы максима твоей воли всегда могла стать принципом основы всеобщего законодательства». Эту формулу можно найти в «Основах метафизики нравственности» и, конечно же, и в «Критике практического разума». Кроме того, в «Основах» есть и две другие формулы. «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человеку и в своем лице и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству». Анализируя это, можно прийти к выводу, что возрожденческая планка достоинства человека не как вещи среди вещей, но как существа, стоящего выше всего. Эта формула предполагает принцип: «Рациональная природа дана как цель сама по себе». «Поступай согласно такой максиме, которая в то же время сама может стать всеобщим законом». Очевидно сходство формулировок, но если первая акцентирует волю, то третья – закон. Таким образом, мы не только подчинены, но сам закон ни что иное, как плод нашей рациональности, следовательно, зависит от нас: каковы люди, таковы законы. Мы своим разумом и волей предписываем себе законы немедленного исполнения.

Свобода как условие и основание морального закона

Существование морального закона не нуждается в доказательствах; он первичная данность разума. И этот факт разума можно объяснить, если принять как факт свободы. В самом деле, сознанию долга ничто не предшествует долг. Более того, мы завоевываем свободу только потому, что сознание долга явилось раньше. Если все так, то мы перед лицом уникального факта.

Императив, повелевая мне желать в соответствии с чистой формой закона, призывает меня к свободе. Сказать «Я должен» то же самое сказать «Я свободен» сущность свободы.

И так, свобода – это качество воли самоопределяться только чистой формой закона, не запрашивая о ее содержании. Свобода ничего не объясняет в мире феноменов, объясняя, зато все в сфере морали.

Неверная формулировка: «Если смогу, сделаю». Если «должен, следовательно, можешь» - вот суть кантианства.

Принцип автономии морали и его смысл

Если определять свободу как независимость воли от природных законов и от содержания морального закона, то мы получаем ее негативный смысл. Если к этому добавим свойство воли самоопределяться, то получим ее специфически позитивный смысл. Автономия в том состоит, что воля сама предписывает себе закон. Гетерономной будет та воля, которая по слабости позволяет делать это другим (людям, обстоятельствам). «Автономия воли – единственный принцип любого морального закона и обязанностей с ним связанных: всякая гетерономия воли, напротив, не только не обосновывает обязательности, но и противоположна началу и морального желания» - подчеркивает Кант в «Критике практического разума». Поэтому можно утверждать, что моральный закон не выражает ничего другого, кроме автономии чистого практического разума.

Постулаты практического разума

Прежде всего, нужно определить понятие «постулаты». Постулаты не теоретические догмы, а предпосылки, с практической точки зрения. Если нет постулатов, то и нет основания морального закона.

Постулатов три.

1. Свобода – условие императива. Кант отмечает, что категория причины, чистое понятие, само по себе применимо как к миру феноменов, так и миру ноуменов, понятая как механическая и как свободная. Человек как феномен признает свою подчиненность механической казуальности, как существо мыслящее он свободен, благодаря моральному закону. И ничто не мешает одному и тому же исходить от свободной причины, а значит ноуменальной сферы, из закона необходимости феноменального свойства. 2. Существование Бога воспроизведено в постулате следующим образом.

Добродетель – благо, но еще не благо по своей полноте. Ни поиски счастья не приведут к добродетели, ни поиски добродетели не приведут к счастью, т. к. миром правят законы механические. Но как бы то ни было, поиски добродетели облагораживают того, кто ищет. Моральный закон повелевает чистым и честным, это делает достойным счастья, и отсюда постулат о Боге и ином мире, где реализуется все разумное, невозможное в этом мире. 3. Бессмертие души становится постулатом так. Идея блага требует подчинение воли моральному закону, но это уже святости. А поскольку это категорическое требование, которое никто из нас, грешных, не может выполнить, то оно относится к бесконечному. Другая жизнь, по Канту, есть все большее приближение к святости. Из всего сказанного можно сделать заключение о том, практический разум, исполнив требования практического разума, придав им моральную и реальную ценность.

Исследовав одно из главнейших произведений критического периода, а именно «Критика практического разума» мы пришли к следующим выводам: Кант не исследует происхождение морали в целом как формы сознания, которая возникла вместе с обществом и вместе с ним трансформировалась. Он настойчиво подчеркивает, что нравственные понятия априорно заложены в разуме человека. Кантовский категорический императив, конечно же, абстрактен, как библейская заповедь - не укради. Философ это понимает, но он хочет добиться точности определения. Он не закрывает глаза на противоречия жизни и хорошо знает, как часто высокой нравственности противостоит пушка в руках безнравственного человека. Но это другой вопрос. Главное, чего требовал Кант от человека,- быть, прежде всего, Человеком и думать о других людях, о человечестве. «Человек есть цель сама по себе, то есть никогда никем (даже Богом) не может быть использован только как средство». Мыслитель призывает нас не становиться льстецами, рабами любого, у которого в руках деньги и власть. Думать самим, мысленно становиться на место другого человека, жить всегда в согласии с самим собой, со своими убеждениями и механизмом совести, наконец, в соответствии с велением долга, опять же понимаемым как внутренняя моральная категория. Эту позицию Канта очень ценил великий русский писатель Л. Н. Толстой, любивший его философию нравственности.

В «Заключении» «Критики практического разума» бессмертные слова самого философа раскрывают суть и замысел всей его философии.

«Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благовонием, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них,- это звездное небо надо мною и моральный закон во мне. И то и другое мне нет надобности искать и только предполагать как нечто окутанное мраком и лежащее за пределами моего кругозора; я вижу их перед собой и непосредственно связываю их с сознанием своего существования. Первое начинается с того места, которое я занимаю во внешнем чувственно воспринимаемом мире, и в невообразимую даль в безграничном времени их периодического движения, их начала и представляет меня в мире, который по истине бесконечен.

«Критика способности суждения» 1790г.

Положение третьей «Критики» по отношению к двум предыдущим

«Критика чисто разума» занималась теоретической способностью, ее познавательным аспектом, ограничив себя сферой опыта (реального или возможного), то есть сферой феноменов.

«Критика практического разума» занималась упорядочением нетеоретической сферой под знаком свободы.

Объекты чистого разума - феномены, а сверхчувственные (вещи в себе) относятся к практическому разуму: по поводу ноуменов нельзя теоретизировать, они актуальны, либо их нет. Я могу предположить, что столь резкий разрыв между разрыв между ноуменом и феноменом не мог не беспокоить Канта. «Критике способности суждения» Кант объединяет две свои предыдущие «Критики».

Способность суждения определяющая и способность суждения рефлектирующая

Суждение, по Канту, это способность видеть особенное во всеобщем. В этом смысле, есть две возможности, В первом случае могут быть даны как особенное, так и всеобщее. Способность обнаруживать частное в общем, когда оба даны, он называет определяющей способностью суждения. Важно отметить, что все суждения чистого разума - определяющие, т. к. даны как в частном (в чувственном множестве), так и в общем, они теоретически определяют объект. Во втором случае дано только частное, всеобщее следует найти.

Суждение, занятое поиском всеобщего, называется рефлектирующим. Для определяющей способности суждения частные данные поставляются чувственностью, значит, они бесформенны, и упорядочиваются категориями. Для рефлектирующей способности суждения, данные уже теоретически оформлены. Рефлектируя, мы ищем гармонию в предметах и в отношениях вещного и личностного. В поисках единства мы нуждаемся в ведущем априорном начале, и это есть гипотеза целесообразности природы во множестве ее проявлений, включая то, что еще неопределенно. Следовательно, единство мыслимо лишь как реализация божественного проекта. Понятие цели, исключенное из чистого разума, в рефлектирующей способности суждения подчеркнуто нетеоретично. Оно является неким переходом от понятия природы к понятию свободы. Природа согласуется с моральной целесообразностью, т. к. цель и цельность делают природу открытой свободе.

Природный финализм, целесообразность, доступны нам двумя различными способами: при рефлексии по поводу красоты, либо в отношении порядка. Отсюда два типа рефлектирующей способности суждения: а) эстетическая способность суждения и б) теологическая способность суждения.

Эстетическая способность суждения

Пожалуй, каждый имеет представление о том, что такое эстетическая способность суждения. Однако, в ходе исследования данной темы у меня возникли некоторые вопросы такие как: 1) что же такое прекрасное в смысле слова; 2) как найти основание, делающее возможным суждение о нем.

Я смею предположить, что философа, тоже волновал этот вопрос, т. к для Канта всегда было важным добиться четкости определения. Итак, он пишет:

1. Прекрасное не может быть объективным свойством вещей (ибо оно не онтологично), скорее, оно рождается из отношения субъекта к объектам, точнее из отношения объектов к нашему чувству наслаждению, и можно говорить о четырех его видах.

а) Предмет бескорыстного наслаждения, прекрасное не имеет ни малейшего отношения к грубым чувствам животного удовлетворения. Экономическая выгода и моральные доводы равно чужды ему.

б) Прекрасное есть то, что без понятий представляет как объект всеобщего вкуса, независимо от индивидуального вкуса. Однако эта всеобщность не объективного плана, а субъективного плана и означает соразмерность чувству всякого субъекта.

в) Красота дана в форме целесообразности без цели, она несет впечатление о порядка, гармонии, но при анализе этого впечатления мы не находим никакой определенной цели.

На основании сказанного я полагаю, что в красоте природы мы склонны видеть разумный проект, подобно тому, что есть в произведении искусства. Наоборот, восхищаясь художественным образом, мы забываем о его рукотворности. Объединяя эти два явления, я считаю, что цель существует и не существует одновременно, интенциональность и спонтанность органично связаны, что природа кажется искусством, а искусство - природой.

г) Прекрасно то, что познается без посредства понятия как предмет необходимого удовольствия. Речь идет не о логической необходимости, а о субъективной, в буквальном смысле слова, данной всем субъектам.

2. На второй мой вопрос: каково же основание эстетической способности суждения?- Кант отвечает: «Свободная игра и гармония наших духовных способностей, фантазии и интеллекта.

Вывод: суждение вкуса возникает в результате игры познавательных способностей. На универсальности субъективных условий суждения об объекте и основана универсальная ценность наслаждения, отсылаемого к предмету, прекрасному.

Понятие возвышенного

Известно, что возвышенное приближается к прекрасному, т. к. и оно нравится нам само по себе, предполагая все же рефлексию. Разница в том, что прекрасное отсылает к форме предмета, а для формы характерно ограничение, напротив, возвышенным может быть и бесформенное, и безграничное. Более того, прекрасное рождает положительное наслаждение; возвышенное скорее,- негативно. Возвышенное нельзя спутать с привлекательным, пишет Кант, т. к. предмет не просто притягивает к себе дух, но периодами, притягивая, отталкивает его, поэтому наслаждение от возвышенного часто не только радость, сколько непрерывное изумление и осмысление, что и заставляет нас определить его как негативное наслаждение. Представляя возвышенное, дух, сопереживая, испытывает волнение. Наслаждаясь прекрасным, спокойно созерцает. Возвышенное не в вещах, а в сути человеческой. Оно бывает двух в двух видах- математическом и динамическом: первый дан в бесконечно большом, второй- в бесконечно мощном. Перед лицом бесконечного большого (океан, небо и т. п. ) или бесконечно сильного (землетрясение, вулкан) человек чувствует себя мизерным и беспомощным. С другой стороны, он может быть и выше и того, что лишь физически бесконечно по мощи и по размерам: он носитель Идей Разума, идей абсолютной тотальности, что выше землетрясений.

Вывод: возвышенное заключает, не следует искать в чувственных формах, а только в идеях разума; будучи несоразмерно выше всего чувственного, оно взывает к нашему духу. « Возвышенно то, одна возможность мысли, о чем уже доказывает способность души, превышающую всякий масштаб внешних чувств».

1. Целесообразность в эстетическом суждении - это целесообразность без цели. Как бы объект ненароком сделан для субъекта, чтобы гармонизировать его способности. В телеологическом суждении может, выражена природная целесообразность. Об этом речь в третьей «Критике», самой уязвимой, ибо логика размышлений вела Канта метафизическим выводам, но посылки первой «Критики» стали неодолимым препятствием, сыграв роль предрассудков. Природа, ноуменально понятая, это вещь в себе, закрыта для научного знания. Но это не воспрещает трактовать ее как целесообразно организованную. Кант допускает, что некоторые продукты физической природы необъяснимы.

Реализация моральной человеческой цели входит в структуру целеполагания природы. Человек не только цель природы, как и другие организованные существа, Но и ее сама последняя цель, без него мать- земля стала бы бесплодной.

2. Даже рукотворная красота должна быть естественной, вызывающей удовольствие и радость. Однако в эстетике Канта, в её обще философском освещении искусству отведено небольшое, хотя и достаточно важное место. Но опять же Кант, как во всей своей философии, сводит воедино истину, добро и красоту, чтобы возвысить человека. Недаром Гёте говорил, что, когда прочтёшь страницу Канта, испытываешь ощущение, будто вошёл в светлую комнату.

Заключение

Историческая заслуга Канта состоит в том, что поставленные в его учении глубокие проблемы способствовали развитию диалектики.

В критический период, в который входят анализируемые нами работы, вопросы диалектики разрабатываются, прежде всего, в учении об анатомиях чистого разума, которые высоко ценил Гегель: «Эти Кантовы антиномии,- писал он, - писал он,- останутся навсегда важною частью критической философии, именно они главным образом привели к ниспровержению предшествовавшей метафизики и могут считаться главным переходом к новой философии»

Кант открыл неизбежность противоречия в человеческом разуме, правда, не сумел разрешить их, заявив, что человеческий разум сам по себе не является диалектическим, а противоречия есть не что иное, как его заблуждения; он открыл противоречия, принадлежащие природе мысленных определений, что как раз и составляет основное начало всей диалектики. Содержит в себе важные диалектические идеи и кантовские учения об априорных синтетических суждениях, и его учение о теологической способности суждения. Именно это и позволяет нам, авторам данной исследовательской работы, утверждать, что И. Кант проложил путь к истинной диалектике, заложил диалектические традиции в немецкой классической философии

Комментарии


Войти или Зарегистрироваться (чтобы оставлять отзывы)