Развлечения  ->  Непознанное  | Автор: | Добавлено: 2015-03-23

Политические предсказания Ф. И. Тютчева

100 лет назад в одном из частных писем Гончаров писал: «На днях умер один из самых хороших русских людей – это Ф. И. Тютчев; трудно сказать, что было в нём лучше, чище, светлее: голова или сердце и вообще вся душа».

Появившиеся некрологи не давали понятия о значении Тютчева-поэта, в лучшем случае – это характеристика человека, собеседника, политика, острослова. Но ведь когда Лев Толстой говорил: «Без Тютчева нельзя жить», - он говорил, прежде всего, о Тютчеве-поэте. Кем же был он для современников и кем стал для нас, какое звено он в цепи удивительных явлений русской литературы XIX века?

О Ф. И. Тютчеве существует множество легенд. Одна из них о том, что поэт мог предвидеть судьбы людей, народов, эпох.

В своей работе мы попытались ответить на вопрос: действительно ли Тютчев обладал удивительным даром провидца?

В качестве исследования мы использовали архивные документы: воспоминания современников о Тютчеве, письма поэта к родственникам и друзьям. Исследовалась деятельность Тютчева как политика. Кроме того, был изучен астрологический календарь поэта, проведён фоносемантический и психофизиологический анализ некоторых его стихов, а также использовался метод эксперимента.

«Теория сна» Ф. И. Тютчева.

В мире и душе человека, в представлении Тютчева, живут стихийные, «роковые» силы, подчиняющие его себе: «Всю жизнь свою у них мы под рукой». В поэзии Тютчева можно различить целый ряд отчуждённых от человека поэтических образов его внутренней жизни, его, казалось бы, неотъемлемо-личного, «собственного» бытия. Например, изображение Тютчевым сна, человека во сне имеет свою творческую историю. Сначала это Сон античной мифологии, Сон богов и героев. Сон звучит ещё как имя собственное. Сон – синоним покоя.

Всю природу, как туман,

Дремота жаркая объемлет,

И сам теперь великий Пан

В пещере нимф покойно дремлет.

Это написано в конце 20-х годов. Природа и Сон сопрягаются. Стихотворение ещё хранит следы увлечения мифологией, но оно пытается уже вырваться из её пут. Сон в природе и Сон природы – дневной и ночной – будут многократно варьироваться в стихотворениях Тютчева.

Далее – это романтический Сон, как отвлечение от жизни, как почва для видений и фантазий, сон Новалиса и Гейне.

В мае 1830 года – во время приезда в Россию – поэт передаёт свои дорожные впечатления:

Здесь, где так вяло свод небесный

На землю тощую глядит,

Здесь, погрузившись в сон железный,

Усталая природа спит

Лишь кой-где бледные берёзы,

Кустарник мелкий, мох седой,

Как лихорадочные грёзы

Смущают мертвенный покой.

«Сон железный» - образ, разрушающий романтический шаблон. Из романтического атрибута, сон здесь становится грозной реальностью, прообразом окончательного покоя («мертвенного покоя»), смерти. Усталая природа, погружающаяся в «сон железный» и видящая самое себя (берёзы, кустарник, мох) во сне, в грёзах Это уже новый, совершенно тютчевский образ, который найдёт в дальнейшем самое действенное развитие и разработку.

И «Сон на море», и «Как сладко дремлет сад тёмно-зелёный», и «Тени сизые смесились» ( где – «цвет поблекнул, звук уснул» ), и «Вчера, в мечтах обворожённых» ( стихи о любимой, которая «поздним позабылась сном» ) и «Н. Ф. Щербине» ( здесь образ эллинского узника, который забылся «сном среди степей» ), - всё это вариации тютчевского мифа о Сне. Из плоскости бытовой и психологической Сон выведен в иную плоскость – философскую. Из философской – в пророческую.

По дороге из Кенигсберга в Петербург в октябре 1859 года Тютчев пишет диптих «На возвратном пути»; во второй части есть примечательные строки. Осень, родные места, синеет даль, всё голо и немо.

Ни звуков здесь, ни красок, ни движенья –

Жизнь отошла – и, покоряясь судьбе,

В каком-то забытьи изнеможенья,

Здесь человек лишь снится сам себе.

Стало быть, «в каком-то забытьи изнеможенья» мы сами себе снимся, и этот сон и есть жизнь: прошлое, настоящее, будущее

Порой так хочется, чтобы не всё сбылось из предсказаний великого пророка, чтобы его сон так и остался сном.

От жизни той, во дни былые

Пробушевавшей над землёй,

Когда здесь силы роковые

Боролись слепо меж собой,

И столько бед здесь совершилось,

И столько крови здесь лилось,

Что уцелело и осталось?

Затихло всё и улеглось.

Лишь кое-где, как из тумана

Давно забытой старины,

Два-три выходят из кургана.

(От жизни той, что бушева- ла здесь – вариант)

2. Сравнительный психофизиологический анализ стихотворений «Бессонница» (1820 г. ) и «Бессонница. Ночной момент» (1873 г. ).

В письмах Тютчев не раз вспоминал о том, что накануне пророческих снов его болезни обострялись, наступала глубокая тревога, писал: «Особенностью этого недуга является обострение в человеке способности предчувствовать будущее». И как подтверждение тесной связи физиологического состояния поэта с его даром предвидения мы приводим интересное, на наш взгляд, исследование психофизиолога доктора медицинских наук Ф. Д. Горбова. Два стихотворения Тютчева вызвали у него особый, чисто профессиональный интерес. Он пишет: «Эти поэтические произведения с одинаковым названием «Бессонница» можно сравнить с кардиограммами, настолько точно передают они состояние автора». Разделяет их полвека.

Сразу скажем: если даты под стихами поменять местами, психофизиология быстро обнаружит ошибку. Её анализ в данном случае окажется компетентнее любого литературоведческого рассмотрения.

Попробуем взглянуть на «Бессонницы» глазами психолога.

В раннем стихотворении очевидна обострённая реакция на внешний раздражитель (часы). Звуки часов не умолкают от первой строки до последней, превращаясь то в «глухие времени стенанья», то в «металла голос погребальный». Их можно уловить в нетютчевской равномерности ритма, в чередовании местоимений, похожем на ход маятника: нас – нам – нас – наша – нашим – нас – наше – нас.

Организм при высокой степени возбуждения, непогашенной утомлением, реагирует на сигналы извне, которые в обычной обстановке не воспринимаются. Состояние автора – так называемая «абсолютная бессонница». Невозможность заснуть объясняется психическим возбуждением.

Сходные состояния многократно описаны в русской поэзии, и почти каждый поэт вспоминает в стихах про назойливые ночные звуки.

Раздражители (обязательные атрибуты бессонницы) здесь другие – зрительные и осязательные. Можно представить, как, ворочаясь в постели, поэт время от времени открывает глаза. Увиденное будоражит его воображение, не дает уснуть. Боязнь бессонницы только способствует её приходу.

Иной, не столь обычный тип вынужденного бодрствования описан в его стихотворении 1873 года. Здесь фигурирует не внешний раздражитель, а внутренний. Поэта тревожит сердце. Неожиданное сравнение («И сердце в нас подкидышем бывает») – показательное с медицинской точки зрения «сообщение пациента».

Внимательное чтение 16-строчного произведения дает основания для ретроспективного диагноза. Автор к моменту написания стиха перенёс серьёзное сердечное заболевание. Необратимые изменения в организме стали причиной бессонницы.

Сопереживая, читатель ясно представляет себе состояние поэта. Скорее всего, кольнуло в сердце, и сон отлетел. Показателен подзаголовок стиха – «Ночной момент». Он, пожалуй, исключает долгое отсутствие сна, описанное многими поэтами и самим Тютчевым за полвека до того.

Ритмическое отклонение в середине стиха (строки 6-9-я) позволяет уловить движение: может быть, приподнялся принять лекарство или посмотреть в окно.

На ритм обоих стихов следует обратить особое внимание. Речевой ритм устанавливает дыхание. В 20-е годы советские психологи П. П. Блонский и Л. С. Выготский, изучавшие, в частности, и секреты «заразительности» поэзии, отмечали, что стихи суть не системы слов, но и системы дыханий. Они утверждали: читатель чувствует так, как поэт, потому что так же дышит. Различны «системы дыхания» в двух «Бессонницах» Тютчева. В первом стихотворении дыхание поэта и, следовательно, читателя спокойное, ровное, во втором – прерывистое, неравномерное.

Можно сказать, что два стихотворения Тютчева – это две картины или две модели психических состояний, удобных для сравнения. Они созданы тонко чувствующим человеком. Сообщения поэта не затемнены умозрительными и случайными ассоциациями. Благодаря высокой искренности поэтического выражения стихи становятся ценным психологическим источником.

3. Политические предсказания Тютчева.

В XIX веке слава Тютчева–поэта шла об руку со славой политика. В исследованиях кандидата филологических наук В. Цымбурского говорится о хронологическом видении поэта, о «знамениях», которые позволяли ему предугадывать близость тех или иных событий: будущих катастроф и великих перемен. Рассмотрим некоторые из них.

Вот как описывал в сентябре 1885 г. состояние провидения Ф. И. Тютчев в письме к своей жене Э. Ф. Тютчевой: «8-го, в то время, когда во всех соборах совершалась обедня, я поднялся на первую площадку Ивана Великого, покрытую народом, ожидавшим – не знаю, тщетно или нет – появления государя на большой внешней лестнице или при входе его из одного из соборов. И тут меня вдруг вновь охватило чувство сна. Мне пригрезилось, что настоящая минута давно миновала, что протекло полвека и более, что начинающаяся теперь великая

3 борьба, пройдя сквозь целый цикл безмерных превратностей, захватив и раздробив в своём изменчивом движении государства и поколения, наконец закончена, что новый мир возник из неё, что будущность народов определилась на многие столетия, что всякая неуверенность исчезла, что суд божий совершился. Великая империя основана Она начинала своё бесконечное существование там, в краях иных, под солнцем более ярким, ближе к дуновениям юга и Средиземного моря. Новые поколения с совсем иными воззрениями и убеждениями господствовали над миром и, уверенные в достигнутых успехах, едва помнили о тех печалях, о той тоске и тёмной ограниченности, в которой мы живём теперь. И тогда вся эта сцена в Кремле, при которой я присутствовал, эта толпа, столь мало сознававшая, что должно совершиться в будущем, и теснившаяся, недолго просуществует и жизнь которого так скоро будет подорвана и поглощена при первых же испытаниях великой борьбы, - вся эта картина показалась мне видением прошлого и весьма далёкого прошлого, а люди, двигавшиеся вокруг меня, давно исчезнувшими из этого мира Я вдруг почувствовал себя современником их правнуков».

Трудно поверить, но первый из смертных, кто предсказал появление фашизма, был именно Ф. Тютчев. В 1850 году он писал К. Преффелю – баварскому публицисту по поводу объединения Германии: «Единство Германии, - может быть, химера, но это одна из тех химер, которые пожирают действительность». Предсказание возможных трагических последствий этого объединения он продолжил в письме к своей дочери А. Ф. Аксаковой: «неминуемое осуществление объединения Германии, этого пробуждения легендарного Фридриха I Барбароссы, которого мы увидим живьём выходящего из своей пещеры. Зрелище величественное и прекрасное, должен с этим согласиться, но я был бы в отчаянии оказаться его зрителем». Не прошло и ста лет, и явился Адольф Гитлер, возомнивший себя новым Барбароссой.

Вообще в конце жизни его поэзия приобрела политизированную окраску. Как отмечает критик В. Кожинов, «одно из его политических стихотворений явилось причиной резкого обострения болезни». Ему отказала рука, сильно ослабло зрение. И всё же стихотворение было отнесено в редакцию, и в этом поступке был весь Тютчев. На следующий день случился инсульт. 15(27) июля 1873 года он скончался.

4. Изучение космограммы рождения поэта.

Стиль творчества Тютчева – гениальная импровизация, и понять, о чём и как писал Фёдор Тютчев, мы попытаемся, проникнувшись космобиологической сущностью его натуры, «увидев» его таким, каким сделала природа в момент рождения.

Он родился 23 ноября (5 декабря) 1803 г. в 40 км севернее Брянска и по звёздным канонам является «Стрельцом второй декады рождения», из чего следует, что ключевыми словами его натуры являются: «активность, стремление к лидерству, яркое и пылкое воображение, воинственность».

В датах жизни и творчества Тютчева мы не найдём резких поворотов и изломов в судьбе, трагических и роковых дат. Его жизнь в целом прошла ровно и спокойно, что находится в соответствии с характером зодиакального типа «Стрелец», управляемого благословенным Юпитером. Рассматривая жизненный путь «юпитерианца» Тютчева, мы видим, что он рано проявил влечение к знаниям (с 14 лет посещал лекции в МГУ), имел пристрастие к поездкам и путешествиям, интерес к загранице и всему иностранному, своим поприщем выбрал государственную службу. И опять так оказывается, что выбор его находится в полном соответствии внутреннему содержанию знака Стрелец, ибо этот тип человека больше других склонен к осознанию смысла бытия, философским и религиозным устремлениям, просвещенческим тенденциям, поскольку живёт под девизом: «Я знаю!» Ведь именно в традициях Юпитера управлять и философией, и наукой, и просвещением, и религией, и правом, и всем, что связанно с заграницей. Отсюда стоит ли удивляться, почему «юпитерианец» Тютчев 22 года жизни провёл за границей, занимаясь дипломатией в Мюнхене и Турине, пристально интересуясь наукой, культурой, нравами и обычаями Германии и Италии? Одно знакомство с Шеллингом и Гейне чего стоит! Несомненно, поэзия была для него не ремеслом, но внутренней потребностью, необходимым «разговором с миром», и лучшим доказательством этого служит период 6-летнего поэтического молчания (1841-1847гг. ). Его «стрельцовская» сущность ярко выразилась в особенностях его поэтического творчества: он, как никто другой, воспел природу, выразил чувство единства, преемственности, неразрывной связи человека и природы, микро- и макрокосмоса. Он много думал о природных стихиях, особенно стихии воды и воздуха, размышлял над категориями бесконечности и пространства, свободы и познаваемости Вселенной. Море и небо были для него «двойной бездной», а звёздное небо – «Божьим ликом». Он ощущал глубинную связь между тем, чем живёт Космос, и тем, что происходит на Земле, видел её «исторический катастрофизм». Вот почему Стрельцу-Тютчеву было нетрудно представить «последний час природы», её катаклизм, конец мира. («Последний катаклизм»).

5. Фоносемантический анализ стихотворения «Люблю грозу в начале мая».

Не так давно учёные обнаружили удивительное соответствие между природой цвета и звуковым устройством языка, что явилось основой создания новой области филологии – фоносемантики. Одна из возможностей данной методики позволяет провести сравнительный анализ поэтических произведений с точки зрения измерения значимости звуков.

Для гласных звуко-цветовые соответствия можно охарактеризовать так:

А – густо-красный

Я – ярко-красный

О – светло-жёлтый или белый

Е – зелёный

Ё – жёлто-зелёный

Э – зеленоватый

И – синий

Й – синеватый

У – тёмно-синий, сине-зелёный, лиловый

Ю – голубоватый, сиреневый

Ы – мрачный тёмно- коричневый или чёрный

Поэт, конечно, может не осознавать этих звуко-цветовых соответствий, но тонкое чутьё художника подскажет ему, подбор каких именно гласных усиливает нужное эмоционально-образное впечатление.

С этой точки зрения нами были проанализированы гениальные по простоте и изяществу строки, вошедшие в сокровищницу мировой лирики:

Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний, первый гром,

Как бы резвяся и играя,

Грохочет в небе голубом.

Была подсчитана частотность гласных звуков. Среди гласных звуков чаще всего встречаются звук а («густо-красный»), затем о («светло-жёлтый»), у («тёмно-синий») (Кстати, по цветовому тесту Люшера, сочетание красного и синего цветов свидетельствует о способности человека к интуитивному и чувственному постижению людей и явлений).

Казалось бы, гроза, май – должны доминировать сине-голубые, нежно-зелёные цвета, например, такие, как на иллюстрации фоносемантического анализа стихотворения С. Есенина «Зелёная причёска, девическая грудь. » (см. Приложение 5), а в нашем случае такие странные соответствия звука и цвета, схожие со звуко-цветовой «картинкой» стихотворения А. Тарковского «Петровские казни»:

Передо мною плаха

На площади встаёт,

Червонная рубаха

Забыться не даёт.

По лугу волю славить

С косой идёт косарь

Идёт Москву кровавить

Московский государь.

Думается, это не случайно. В природе по Тютчеву противоборствуют враждебные силы. Хаос вот-вот порвётся и опрокинет установившуюся гармонию, ввергнет мир в катастрофу. Полный тревоги, поэт страшится этой катастрофы. Вспоминается страшное пророчество Ф. И. Тютчева:

Когда пробьёт последний час природы,

Состав частей разрушится земных:

Всё зримое опять покроют воды,

И божий лик изобразится в них!

(«Последний катаклизм»)

Дальнейший разговор о поэтическом наследии Тютчева продолжим своего рода экспериментом, который был проведён среди учащихся старших классов. Мы обратились к ним, читая им следующие строки:

Слёзы людские, о слёзы людские,

Льётесь вы ранней и поздней порой

Неистощимые, неисчислимые, -

Льётесь, как льются струи дождевые

В осень глухую, порою ночной.

Эти бедные селенья,

Эта скудная природа –

Край родной долготерпенья,

Край ты русского народа.

Попросили назвать имя автора. Называли, как правило, Некрасова, Кольцова, Никитина, Есенина. Никто не назвал Тютчева. И всё потому, что для широкого круга читателей он оставался певцом природы и любви. А ведь философ Владимир Соловьёв писал: «Для Тютчева Россия была не столько предметом любви, сколько веры» - «В Россию можно только верить». Вера в Россию как страну, противостоящую всеобщему европейскому разладу, несущую начала человеческого единения и истинной религии, всегда воодушевляла его. Такие строки, как

Велико, знать, о Русь, твоё значенье!

Мужайся, стой, крепись и одолей! могли быть рождены только народным поэтом, т. е. поэтом своего народа, всем своим существом понимающим и знающим духовность великого людского мужества, говорящего на том языке, на котором он пишет. Народным поэтом мы можем назвать автора цитированных строк и потому, что душу своего народа он понимал в её тысячелетнем развитии, предчувствовал её грядущее; его слова действительно обращены к нам, к людям, живущим при великих потрясениях России:

О, в этом испытанье строгом,

В последней, роковой борьбе,

Не измени же ты себе

И оправдайся перед Богом

Заключение.

В данной работе мы приводим, на наш взгляд, достаточно аргументов, которые позволяют сделать вывод, что Тютчев действительно обладал удивительной способностью предугадывать судьбы людей, народов и эпох.

Он оставил глубочайшие мысли о сущности России, её предназначении, о её будущем. По Тютчеву, «в России можно принимать только Россию», как заметил критик В. Кожинов, «её целостную суть бытия», а не подчас ужасающие частности. «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить».

Многие поэты известны как провидцы. Но, пожалуй, ни одному из них не дано было так верно предугадать судьбу своей Отчизны, как Фёдору Ивановичу Тютчеву. Почему? Не потому ли, что, как утверждал Л. Н. Толстой, Ф. Тютчев был «одним из тех несчастных людей, которые неизмеримо выше толпы». Несчастья очищают и подготавливают душу к разговору с будущим.

Всё отнял у меня казнящий Бог:

Здоровье, силу воли, воздух, сон,

Одну тебя лишь мне оставил,

Чтоб я ему ещё молиться мог.

Страдай – и ты узнаешь. А дальше? Дальше – страшное открытие. И за всё это непременно нужно платить. И Тютчев платил: здоровьем, жизнью за вещие свои предсказания, предупреждая нас о том, что ждёт в будущем.

Стоим мы слепо пред судьбою,

Не нам сорвать с неё покров

Я не своё тебе открою,

Но бред пророческий духов

Рассмотрим содержание космограммы рождения поэта. Обратим внимание на то, что все планеты космограммы (за исключением Плутона) находятся в стихии огня (Стрелец) и воздуха (Весы),что предполагает у Ф. И. Тютчева холерико-сангвинистический характер, то есть характер активный, энергичный, стремящийся к новым делам, идеалистичный, даровитый, утончённый, мыслящий, артистичный, вдохновенный.

Положение Меркурия, Венеры и Марса в Стрельце предполагает мышление, полное мыслями о религии, философии, праве, свободу мнений, возможность ясновидения, что приводит к раскрытию судеб масс и кармы, руководство идеальными и духовными принципами, приветливость, общительность и предупредительность, сильные философские и религиозные убеждения, рыцарство, борьбу за свои убеждения, верную защиту Бога и Отечества.

Положение Юпитера, Урана и Сатурна в Весах указывает на то, что в вопросах брака и партнёрства на первом месте стоят справедливость и нравственные принципы, а тонкость чувств может делать хорошим психологом, умелым посредником, миротворцем, понимающим, как надо сотрудничать, чтобы сделать что-то значительное, достичь цели. Это положение юриста, судьи, посредника. Аспекты планет также красноречиво характеризуют нам натуру Ф. И. Тютчева: «дружба» Солнца и Марса указывает на большую активность в области философии, религии, права, мужество и волю, но, возможно, и на излишнюю агрессивность. Меркурий и Нептун – на живое воображение и интуицию глубинной психологии, интерес к мистике, мечтательность, медитацию, поэзию. Юпитер и Уран – на необычайные возможности для развития, возможность высокого образования, интерес к новым прогрессивным или оккультным формам веры, в политике – стояние за реформы, новые взгляды. «Дружба» Сатурна и Урана предполагает дар конкретно выражать оригинальные интуитивные мысли, быть высокоразвитой личностью, которая много может дать миру. Препятствия между Меркурием и Плутоном наделяют молчаливостью и строгостью в высказываниях и мыслях, а гармония Солнца, Марса и Урана – задатки вожака, реформатора, мыслителя, драматический талант, сильные нервы, способность к быстрым и решительным действиям, возможность достижений, приносящих славу и высокое положение

Комментарии


Войти или Зарегистрироваться (чтобы оставлять отзывы)