Первые минуты и часы аварии Чернобыльской АЭС

Ради подобных слов во многом строилась атомная политика в десятилетие с пятидесятых по шестидесятые годы. Огромные деньги выбрасывались на идеологическую обработку общественного мнения – любой успех расцвечивался на всех языках и в разных странах. И полное молчание о том, что цена таких успехов была подчас слишком велика. Уже в эти годы мы начали восхождение к той глобальной катастрофе, которая станет называться «Чернобыльской».

Истинная наука не зависит от общественного устройства, от политической ситуации, от конъюнктуры. Эта аксиома, к сожалению, на протяжении веков постоянно требовала подтверждения от ученых, преданных науке. А потому они вынуждены были идти на костер, их предавали анафеме, сажали в лагеря, в лучшем случае – не обращали внимания. Но общество всегда жестко расплачивалось за свои ошибки – то впадало в мракобесие, то исповедовало ложные принципы и возвращалось к варварству, то платило национальными катастрофами.

К сожалению, наше время не избежало подобных ошибок. Пример тому Чернобыль, вокруг которого вот уже десятилетия кипят политические страсти. На их волне сделано не мало карьер, искалечено множество судеб, более того, поколений, потому что «печатью Чернобыля» отмечено слишком много людей: ведь в истории цивилизации такого рода катастрофа случилась впервые.

Опыт эксплуатации Чернобыльской АЭС

Из отчета коллектива АЭС:

Первый энергоблок ЧАЭС, оснащенный РБМК-1000, был включен в сеть

27 сентября 1977 г. Проектная мощность энергоблока была освоена с опережением нормативного срока на 8 месяцев, что на 2 месяца раньше технологического графика.

22 января 1978 года ЦК КПСС в своей поздравительной телеграмме участникам сооружения ЧАЭС отметил: «Самоотверженный и вдохновенный труд многонационального коллектива по созданию первенца атомной энергетике на Украине является ярким свидетельством целенаправленного претворения в жизнь решений XXV съезда КПСС по обеспечению широкого использования в нашей стране энергии мирного атома».

24. 05. 78 – первый энергоблок выведен на мощность 1000МВт.

21. 06. 78 – Указом Президиума Верховного Совета СССР за подготовку и пуск первого энергоблока награжден высокими правительственными наградами 14 человек из числа эксплуатационного персонала ЧАЭС.

17. 11. 78 – получена первая управляемая цепная реакция РБМК на втором блоке ЧАЭС. Загрузка реактора и основные эксперименты по программе физического пуска выполнены в кратчайшие срок – за 17 суток.

Успешное проведение физического пуска в сжатые сроки стало возможным благодаря самоотверженному труду большого коллектива сотрудников различных организаций и персонала ЧАЭС.

Второй энергоблок был сооружено и пущен в рекордно короткие сроки – за один год, то есть в 2,5 раза быстрее, чем предусмотрено нормативами. На заданную мощность 1000МВт второй энергоблок выведен 28. 05. 79. В сжатые сроки освоена номинальная мощность второго блока: если на основание номинальной мощности первого блока ЧАЭС ушло 8 месяцев, то для второго блока понадобилось только 5 месяцев.

В 1979 году было завершено освоение проектной мощности первой очереди ЧАЭС. С большим воодушевлением воспринял многочисленный коллектив эксплуатационников, строителей, монтажников поздравление Президента Академии наук СССР А. П. Александрова.

Энергетики ЧАЭС досрочно выполнили высокие социалистические обязательства, взятые в Честь знаменитой даты – 110-й годовщине со дня рождения В. И. Ленина. Сверх плана выработано свыше 400 миллионов кВт. ч электроэнергии.

Успешное завершение ударной ленинской вахты совпало с присвоением ЧАЭС имени В. И. Ленина.

В декабре 1981 года состоялся пуск третьего энергоблока ЧАЭС. Оба его генератора мощностью по 500 МВт каждый – главные в новой, более прогрессивной серии оборудования. Особенности третьего энергоблока – повышенная безопасность надежность в эксплуатации. 9 июня 1982 г. на третьем энергоблоке на три месяца раньше срока освоена проектная мощность. С пуском нового, четвертого энергоблока мощность станции достигнет 4 миллионов кВт.

Первые минуты и часы аварии.

В марте 1986 года на Чернобыльской АЭС работала большая комиссия из Министерства энергетики и электрификации СССР. Она занималась пятым энергоблоком, который должен был вступить в строй в том же году, но уже стало ясно, что все сроки ввода срываются.

Впрочем, директор АЭС Виктор Петрович Брюханов был настроен оптимистично. 5 мая планировалось начать монтаж конструкций в шахту реактора пятого энергоблока, и комиссия из Москвы обещала приехать вновь.

Но так случилось, что члены комиссии (ответственные работники Минэнерго) были разбужены в 3 часа ночи 26 апреля. Звонила дежурная по министерству. Специальным кодом – данные о любых происшествиях на атомных объектах по-прежнему оставались секретными – она сообщала, что на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС случилась авария, а вернее – так поняли почти все – пожар. Подобная информация требовала, чтобы сотрудники министерства немедленно прибыли на Китайский проезд в Москве, где оно располагалось.

Около четырех утра в Минэнерго собрались специалисты-атомщики из аварийной группы. Большинство из них хорошо знали конструкцию реактора, положение на атомных станция страны, а также все возможные аварийные ситуации, которые возникли на тех или иных АЭС или предусматривались проектом. А потому каждый из атомщиков постарался переговорить с директором ЧАЭС Брюхановым, который звонил в министерство.

Брюханов сообщил, что произошло два взрыва. Причина? Пока ничего не ясно. Обрушились кровля реактора и частично – машинного залов. Возникли очаги пожара в некоторых помещениях, а также на кровле турбинного зала.

Директор АЭС доложил об обстановке на четвертом блоке: реактор заглушен и контролируется. В целях полной безопасности остановлен и третий энергоблок, который находиться рядом. Тут же Брюханов подтвердил, что отклонений в радиационной обстановке нет.

Эта информация позволила членам аварийной комиссии сделать вывод, что реактор не пострадал, не нарушен, а поэтому комиссия порекомендовала Брюханову в первую очередь обратить внимание на повреждение кровли над аппаратным отделением.

Тут же директор технических наук Евгений Игнатенко по просьбе руководства Минэнерго подготовил информацию для правительства. Она получилась весьма спокойно: «Произошла авария, есть повреждения зданий блока №4 Чернобыльской атомной станции и возгорания, но ситуация контролируется».

Эта информация была разослана по «важным адресам» - в ЦК КПСС и в Совет Министров. Поступила к дежурным, но те отнеслись к ней спокойно: никто не проинформировал о случившемся ни Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева, ни Председателя Совета Министров СССР Николая Рыжкова. Решили доложить о случившемся утром.

К 5 часам утра в Минэнерго уже собралась аварийная группа в полном составе, приехал и министр Анатолий Майорец.

Ему сказали, что, вероятнее всего, взрыв произошел из-за возгорания водорода, такое случалось и раньше.

Однако от Брюханова пришло новое сообщение: пожар идет во многих местах, есть жертвы – один человек получил сильные ожоги и не выживет, другой пропал – очевидно, погиб.

Если есть человеческие жертвы, то характер аварии резко меняется – таков был принцип в советской системе. О таких случаях надлежит сообщать на самый верх, но все-таки министр решил подождать до утра. Впрочем, он сразу же подписывает приказ о создании комиссии по расследованию причин аварии. Принято решение о том, что комиссия вылетает в Чернобыль.

В шесть утра директор ЧАЭС сообщил, что во дворе станции обнаружены графитовые блоки, и что в медпункт начали поступать люди с признаками радиационного поражения, в частности, пожарные страдают рвотой.

В Москве к этой информации отнеслись с не доверием. Решили: это не радиация, а отравление газами, которые образуются при горении кровли.

Брюханов возразил: уровни радиации в отдельных местах станции превышены, хотя конкретные цифры он назвать не смог. В 10 часов утра аварийная группа вылетела в Киев.

Министр Майорец не сказал Председателю Совета Министров СССР о реальном положении дел, хотя он уже знал о том, что это первая радиационная катастрофа на атомной станции.

Правительственная комиссия вылетела в Киев в 16 часов.

Хронология развития и причины аварии на 4-м блоке ЧАЭС.

Испытания на 4-м энергоблоке были задуманы с целью проверки возможности электроснабжения механизмов для собственных нужд за счет энергии механического выбега ротора турбогенератора (когда частота и напряжение тока генератора непрерывно уменьшаются) при полной потере связи с энергосистемой и не включении автономных источников электроснабжения. В качестве эквивалентной нагрузки были выбраны по два ГЦН на каждой половине контура МПЦ.

В реальных ситуациях потеря связи с энергосистемой обязательно приводит к останову блока и заглушки реактора. Энергия выбегающего турбогенератора может быть использована для продления работы механизмов собственных нужд, участвующих в аварийном расхолаживании остановленного реактора. Главные циркуляционные насосы от выбегающего турбогенератора не запитываются, поскольку после обесточения они могу поддерживать циркуляцию в контуре МПЦ в течение 4-5 мин. за счет механической инерции своих вращающихся частей, для чего они снабжаются специальным маховиком. По истечении этого времени аварийный отвод остаточных выделений заглушенного реактора может производиться при естественной циркуляции воды в КМПЦ.

Днем 25 апреля ситуация развивалась следующим образом.

1ч. 00 мин. - 1ч. 30 мин. Перед планируемым остановом блока на плановый ремонт тепловая мощность реактора снижена до 1600 МВт. Запас реактивности до разгрузки составлял около 30 стержней ручного регулирования мощности (РР). Максимальная потеря запаса реактивности в переходном процессе после разгрузки составляет 15-16 стержней РР. В соответствии с требованиями "Технологического регламента", действовавшего в то время, при снижении оперативного запаса реактивности до 26 стержней РР можно было работать с разрешения главного инженера станции, а при снижении до 15 ст. РР необходимо заглушить реактор кнопкой АЗ-5.

Отключен от сети турбогенератор номер 7. Питание собственных нужд переведено на трансформатор собственных нужд турбогенератора №8.

14ч. 00 мин. В соответствии с программой испытаний закрытием ручных задвижек отключается баллонная подсистема аварийного охлаждения реактора (САОР), чтобы при прохождении сигналов, требующих ее срабатывания, холодная вода не попала в реактор. Это отключение САОР не являлось ключевым нарушением, поскольку САОР предназначена для исключения расплавления активной зоны при разрывах трубопроводов КМПЦ.

Однако диспетчер Киевэнерго не дает разрешение на заглушку аппарата и начало испытаний, и блок работает без САОР, что технологическим регламентом не допускается.

23ч. 10 мин. Получено разрешение на остановку реактора. Мощность снижена до 700 МВт (тепловых). Запас радиоактивности был снижен. Смена, заступившая с 0,00 часов 26 апреля, приняла реактор на мощности 700 МВт.

В результате выхода стержней локального автоматического регулятора (ЛАР), компенсирующего отравление, на верхние концевые выключатели произошло отключение ЛАР и переход на автоматический регулятор интегральной мощности (АР) основного диапазона. Однако ведущему инженеру управления реактором (ВИУР) не удалось удержать его в работе, и реактор был заглушен. В таких случаях нужно ждать разотравления реактора, но вместо этого начали подъем мощности.

1ч. 00 мин. Персоналу, наконец, удалось поднять мощность реактора и стабилизировать её на уровне 200 МВт (тепловых) вместо 700-1000, определённых программой испытаний.

1ч. 03 мин. -1ч. 07мин. К 6 работающим главным циркуляционным насосам (ГЦН) дополнительно подключили еще 2, чтобы повысить надежность охлаждения активной зоны. С другой стороны, это подключение снижает запас до температуры насыщения в насосе ГЦН, а, следовательно, и на входе в технологические канаты (ТК).

Ввиду значительных колебаний давления и уровня воды в барабанах-сепараторах, чтобы исключить останов блока по этим параметрам, персонал отключил защиту по давлению и уровню, что запрещено регламентом.

1ч. 20 мин. В результате отравления ксеноном стержни рабочего регулятора вышли почти на верхние концевые выключатели. Чтобы не допустить отключения АР и удержать его в зоне регулирования, пришлось интенсивно извлекать стержни ручного регулирования и укороченные стержни-поглотители (УСП).

В результате включения двух ГЦН в дополнение к шести работающим, уровень в барабанах-сепараторах стал уменьшаться. Для поддержания уровня ведущий инженер управления блоком (ВИУБ) резко увеличил подачу питательной воды в реактор, с 0,75 первоначального расхода (если за 1 принять среднее значение расхода питательной воды на мощности 200МВт) до трех, а затем и 4-х кратного. Вследствие этого технологические каналы оказались заполненными водой по всей высоте активной зоны, в то время как до увеличения подпитки паровая фаза занимала верхнюю часть канала на участке 1,5-2 м от верха активной зоны.

При положительном паровом коэффициенте радиоактивности в этом случае выделяется отрицательная радиоактивность, аппарат начинает глохнуть. Для удержания его на мощности необходимо извлекать стержни РР и УСП.

Сочетание двух факторов: отравления и увеличения расхода питательной воды, - привело к тому, что в 1ч. 22мин. 30 сек, по данным распечатки программы "ПРИЗМА", в активной зоне находилось всего 6-8 стержней в пересчете на полностью погруженные.

После стабилизации уровня в барабанах-сепараторах ВИУБ резко снижает расход питательной воды до исходного.

В технологических каналах начинает образовываться паровая фаза, начиная от верхних участков активной зоны и распространяясь вниз. Аппарат начинает разгоняться. Включение дополнительных двух ГЦН способствовало этому разгону, поскольку уменьшило запас до температуры насыщения на входе в активную зону. Работающий регулятор стремится подавить увеличение мощности, идет вниз, доходит до нижнего концевого выключателя, происходит автоматический переход на резервный регулятор, который также начинает движение вниз, что было зафиксировано программой быстрой диагностики и регистрации параметров (ДРЕГ). Однако эффективности четырех стержней регулятора не хватает, и мощность реактора продолжает медленно увеличиваться.

Задачей ведущего инженера управления реактором в этой ситуации было "помогать" регулятору в подавлении растущей мощности путем ввода в активную зону стержней РР и УСП. Но, очевидно, выбор стержней для ввода в активную зону был неудачным.

Удачный выбор стержней на управление и их быстрый ввод в активную зону (по 4 или по 2) смогли бы остановить рост мощность и предотвратить аварию даже в этот момент.

1ч. 23 мин. После стабилизации давления и уровня в барабанах-сепараторах испытания на выбеге начались.

1ч. 23 мин. 04 сек. Закрыт стопорно-регулирующий клапан турбогенератора номер 8. Начался режим выбега.

В этом случае должна была сработать еще одна защита - останов реактора по отключению последнего оставшегося в работе турбогенератора. Но персонал, зная это, отключил заблаговременно эту защиту, по-видимому, чтобы иметь возможность повторить испытания, если первая попытка не удастся.

Поскольку на каждой из сторон контура многократной принудительной циркуляции (КМПЦ) 2 ГЦН были запитаны от системы, а 2 - от выбегающего турбогенератора, в процессе испытаний расход через КМПЦ уменьшался, увеличивалось парообразование, а это способствовало ускорению нарастания мощности.

В 1ч. 23 мин. 40 сек. на мощности примерно 500 МВт (тепловых) начальник смены 4-го блока, поняв опасность ситуации, была дана команда нажать кнопку АЗ-5. Стержни СУЗ пошли в зону, но дошли только до 3-3,5 м. Тогда ВИУР обесточил муфты сервоприводов, чтобы стержни опустились в зону под действием собственной тяжести, но большинство из них так и остались в верхней половине активной зоны.

В 1ч. 23 мин. 49 сек. произошел взрыв.

Ночью с 25 на 26 апреля на 4 блоках АЭС работало 176 человек - дежурный персонал и ремонтные службы.

На двух стоящих блоках 5 и 6 находилось 268 строителей и монтажников. Несколько десятков человек рыбачили на берегах пруда охладителя.

Все они стали очевидцами того, как в 1 час 23 мин 49 с. раздались 2 взрыва. Над четвертым энергоблоком на фоне черного неба стали видны раскаленные куски, икры, всполохи пламени.

Вздрогнули и прогнулись толстые железобетонные стены, в потоке пара рванули ввысь лопнули трубопроводы, на крыше во многих местах начался пожар.

Над реактором возникло оранжевое свечение.

Причины аварии на 4-м энергоблоке ЧАЭС.

Анализируя данные хронологии развития аварии, а также расчётные исследования по определению эффективности СУЗ в предаварийном состоянии, можно сформулировать следующие причины аварии.

Технические причины:

• недостаток конструкций стержней РР, ПКАЗ, АЗ - наличие положительного выбега реактивности при погружении этих стержней с верхних концевиков. Как показывают, результаты расчётных исследований при варьировании исходного высотного распределения плотности потока тепловых нейтронов в пределах точности показаний датчиков СФКРЭ вводимая положительная реактивность лежит в пределах 0,5-1,15(

• недостатком системы аварийной защиты. Как показывают результаты расчётов, если бы стержни УСП были задействованы в аварийную защиту, отсутствовал бы положительный выбег реактивности

• положительный паровой коэффициент реактивности.

Ошибки персонала:

1. снижение запаса реактивности ниже допустимой величины;

2. провал мощности до нуля во время её снижения, а затем подъём и работа на уровне меньшем, чем записано в программе эксперимента (200 МВт); на малой мощности аппарат менее устойчив, поскольку, во-первых, точность поддержания мощности автоматическим регулятором в диапазоне 0,25-20%Wном равна (3%, в то время как в диапазоне (20-100)(Wном=(1%; во-вторых, на малой мощности небольшие её колебания приводят к значительным изменениям реактивности. Это объясняется небольшим запасом температуры теплоносителя на входе в активную зону до температуры насыщения из-за малого расхода питательной воды;

3. подключение к реактору всех восьми ГЦН с превышением расходов, установленных регламентом, по отдельным ГЦН;

4. блокировка персоналом защиты по повышению давления и снижению уровня в барабанах-сепараторах;

5. блокировка защиты по отключению двух турбогенераторов;

6. отключение САОР.

К ключевым нарушениям персонала следует отнести 1 и 2.

Авария на ЧАЭС привела к выбросу из активной зоны реактора 50 МКи радионуклидов и 50 МКи радиоактивных благородных газов, что составляет 3-4% от исходного количества радионуклидов в реакторе, которые поднялись с током воздуха на высоту 1200 м. Выброс радионуклидов в атмосферу продолжался до 6 мая, пока разрушенную активную зону реактора не забросали мешками с доломитом, песком, глиной и свинцом. И все это время в атмосферу поступали радионуклиды, которые развеялись ветром по всему миру. Отдельные мелкодисперсные частицы и радиоактивные газы были зарегистрированы на Кавказе, в Средней Азии, Сибири, Китае, Японии, США. 27 апреля в Хойниках радиационный фон составлял 3Р/ч. Хватит и пяти дней, чтобы чтоб заболеть хронической лучевой болезнью. 28 апреля на большей части северной Европы, в частности в Дании наблюдалось повышение радиационного фона на 10% от исходного уровня. Сложные метеорологические условия и высокая летучесть радионуклидов привели к тому, что радиационный след сформировался в виде отдельных пятен.

Наряду с сильным загрязнением попадались участки совсем не загрязненные. Выпадение радиоактивности наблюдалось даже в районе Балтийского моря в виде длинного узкого следа. Сильному радиоактивному загрязнению подверглись Гомельская и Могилевская области Белоруссии, некоторые районы Киевской и Житомирской областей Украины, часть Брянской области России. Но основная часть радионуклидов осела в так называемой 30-километровой зоне и к северу от неё.

В выбросах было выделено 23 основных радионуклида. Большая часть из них распалась в течении нескольких месяцев, облучая при этом все вокруг дозами, в несколько десятков и сотен раз превосходящих фоновые. Из этих нуклидов наиболее опасен йод-131, имеющий период полураспада 8 сут и обладающий высокой способностью включаться в пищевые цепи. Однако его воздействие кратковременно, и заражения им человеку легко избежать путем проведения йодопрофилактики (т. е. в молекулы организма включается только «нормальный» йод, а радиоактивному как бы уже и места нет, и он спокойно выводится из организма) и снижения потребления продуктов, превышающих санитарные нормы содержания его. В первые месяцы после аварии было категорически запрещено вести какую-либо хозяйственную деятельность на загрязненной территории, поэтому со стороны йода опасности заражения продуктов питания не возникло, она заключалась лишь в альфа и бета излучении.

Из долгоживущих изотопов, наиболее значимыми являются стронций-90 и цезий-137 с периодами полураспада соответственно 29 и 30 лет. Они обладают рядом особенностей поведения в организме, путей поступления и способов выведения из организма, разные продукты обладают различной способностью концентрировать их в себе. Так, в 90 г. в Хойническом районе Гомельской области Белоруссии содержание цезия-137 в мясе в 400 раз; в картофеле – в 60 раз; в зерне – в 40-7000 раз (в зависимости от вида и места произрастания); в молоке – в 700 раз, а стронция – в 40 раз было выше нормы.

Что же можно сказать о таких долгоживущих изотопах, как калий-40, плутоний-239 и других, выбросы которых также имели место, периоды полураспада которых исчисляются тысячами и миллионами лет, об их участии в загрязнении окружающей среды сказано достаточно мало. Можно лишь сказать, что радиоактивный калий так же активно вступает в метаболизм, как и стабильный его изотоп, а плутоний, попадая в легкие, даже в очень малых концентрациях, способен вызвать рак их.

Но что же было сделано для того, чтоб очистить зараженные территории от радионуклидов, чтоб больше не подвергать людей этой опасности? Ведь отдаленные последствия хронического действия малых доз радиации – малоизученная область знания, почти ничего не известно о влиянии этого фактора на потомство. Одно можно сказать, что сколь угодно малой не была доза, она обязательно даст о себе знать.

Дезактивация территорий заключалась в одном – смыве радиоактивной пыли с поверхностей предметов. Это, конечно, важно и необходимо, но кто подумал о том, куда это всё смывалось, о земле, и так уже заражённой? Даже более того, 30-ти километровая зона была объявлена своеобразной «лабораторией», полигоном научных исследований для изучения влияния радиации на природу, следовательно, не принималось никаких попыток по дезактивации почв. За пределами 30-километровой зоны таких работ также не проводилось, хотя науке известны способы выведения радионуклидов из почв. Основным принципом таких работ является перевод радионуклидов в растения с последующим их выкосом и захоронением. Ионы в почвах могут существовать в двух видах: в растворимом и адсорбированном. В адсорбированном виде они недоступны для растений. Сорбционная способность почв зависит от типа почв, наличия в них тех или иных веществ, оводненности и многих других факторов. Сорбция велика при наличии органических веществ в почве. Она значительно снижается при низких значениях рН, при наличии комплексонов, а также атомов-аналогов, которыми являются для Со,Y и Се – Fe и Al, для Sr и Cs – Са и К. Адсорбированные же ионы легко вытесняют друг друга в соответствии с рядом активности металлов. Стронций вытесняется ионами железа и меди, к тому же сам обладает достаточной подвижностью в почвах. Цезий практически не вытесняется, но по данным И. В. Куликова, десорбируется водными растительными экстрактами. Его подвижность увеличивается в почвах с высоким содержанием К и Са. Эта проблема требует дополнительных исследований.

Сильно пострадала территория, находящаяся в непосредственной близости от 4-го блока. От мощного облучения короткоживущими изотопами погибла часть хвойного леса. Умершая хвоя была рыжего цвета, а сам лес таил в себе смертельную опасность для всех, кто в нем находился. После осыпания хвои из голых ветвей проглядывали редкие зеленые листья березы – это говорило о большей устойчивости лиственных деревьев к радиации. У выживших хвойных деревьев летом 1986 г. наблюдалось ингибирование роста, некроз точек роста, рост спящих почек, уплощение хвои, иголки ели по длине напоминали сосновые. Вместе с тем наблюдались компенсаторные реакции: увеличение продолжительности жизни хвои в ответ на снижение митотической активности и рост спящих почек в связи со смертью точек роста.

Весь мертвый лес площадью в несколько га был вырублен, вывезен и навсегда погребен в бетоне. В оставшихся лесах предполагается замена хвойных деревьев на лиственные. В результате катастрофы погибли все мелкие грызуны. Исчез с лица земли целый биоценоз хвойного леса, а сейчас там – буйное разнотравье случайной растительности.

Вода так же подвержена радиоактивному загрязнению, как и земля. Водная среда способствует быстрому распространению радиоактивности и заражению больших территорий до океанических просторов.

В Гомельской области стали непригодными для использования 7000 колодцев, ещё из 1500 пришлось несколько раз откачивать воду.

Пруд-охладитель подвергся облучению свыше 1000 бэр. В нем скопилось огромное количество продуктов деления урана. Большинство организмов, населяющих его, погибли, покрыли дно сплошным слоем биомассы. Сумели выжить лишь несколько видов простейших. Уровень воды в пруде на 7 метров выше уровня воды в реке Припять, поэтому и сегодня существует опасность попадания радиоактивности в Днепр.

Стоит, конечно, сказать, что усилиями многих людей удалось избежать загрязнения Днепра путем осаждения радиоактивных частиц на построенных многокилометровых земляных дамбах на пути следования зараженной воды реки Припять. Было также предотвращено загрязнение грунтовых вод – под фундаментом 4-го блока был сооружен дополнительный фундамент. Были сооружены глухие дамбы и стенка в грунте, отсекающие вынос радиоактивности из ближней зоны ЧАЭС. Это препятствовало распространению радиоактивности, но способствовало концентрации её на самой ЧАЭС и вокруг неё. Радиоактивные частицы и сейчас остаются на дне водоемов бассейна Припяти. В 88 г. принимались попытки очистки дна этих рек, но в связи с развалом союза не были закончены. А сейчас такую работу вряд ли кто-нибудь будет делать.

Заключение

Вокруг четвертого энергоблока выросли стены саркофага. Он должен стать памятником героизму и самоотверженности людей, которые ценной своей жизни загасили ядерный огонь.

Саркофаг в Чернобыле обязан стать символом нашей победы над атомной стихией, но может он превратиться и в символ слабости, заблуждений и ошибок нашего времени, если каждый из нас и все мы вместе не учтем уроков аварии в Чернобыле и не сделаем из нее надлежащих выводов. В ликвидации последствий аварии на ЧАЭС принимало участие приблизительно 650 тысяч человек. Из них 340 тысяч – военнослужащие (24 тысячи – кадровые).

К концу 1995 года в России умерло более 13 тысяч «ликвидаторов», более 30 тысяч – стали инвалидами. Данных по Украине и Белоруссии – нет.

Из оборота выведено более 145 тысяч гектаров сельскохозяйственных угодий, прекращено лесоиспользование на площади 492 тысячи гектаров, приостановлена работа многих предприятий, совхозов и колхозов.

Через четыре года после аварии площадь территории, загрязненной радиоактивным цезием сверх 1 кюри на км2, составляла более 100 тысяч км2 с населением около 4 миллионов человек.

В 1986 году было эвакуировано:

- на Украине – 91,0 тыс. человек из 75 населенных пунктов;

- в Белоруссии – 25,0 тыс. человек из 107 населенных пунктов;

- в России – 186 жителей из четырех населенных пунктов.