Что такое театр

 Что такое театр? У каждого человека есть свой ответ на этот вопрос, своё видение мира искусства Мельпомены. Мой театр – это неожиданный всплеск эмоций, это радость, подаренная актёрами мне и всем другим зрителям, это взаимное чувство любви, возникающее в тот самый момент, когда открывается занавес. Мой театр – это страх того, что заученные слова роли, пережитой и пропущенной через себя, закружатся в вихре эмоций и растворятся где-то в пустоте. Это чувство локтя, когда любой человек готов проявить участие, будь то коллега-актёр (он подскажет, поддержит), или режиссёр, способный воодушевить на любое действие, или же зритель, который великодушно, а может быть по оплошности, не заметит ошибки. Это «браво» и «бис», летящее из зрительного зала.

Я хочу. Нет, я страстно желаю, чтобы всё повторялось, чтобы волнующие эмоции сцены рождались снова. Я бережно храню их до следующего спектакля.

Мама подарила мне эту любовь, особенную, неповторимую. Она познакомила меня и братьев с самим вдохновением. Она открыла перед нами те самые уголки своей души, в которых живут две сокровенные стихии: безграничная нежность и любовь к семье и восхищение высоким миром искусства.

Представьте себе. Открываются ворота, и вы попадаете в необычный, выдуманный, теперь уже ирреальный мир. Здесь, на Николиной горе вас встречает девушка в лаковом пиджаке, красной косынке и с красной повязкой на руке. Надпись на повязке гласит: «Власть всех времён». Это - «коммунистка» Маша.

Она призывает всех гостей сейчас же вступить в «нашу коммунистическую партию».

Ни один из приглашённых не смог пройти мимо! Каждый гость (и маленький, и большой) подходил к девушке, получал членский билет, солёный огурец и рюмку водочки. Новоиспечённый коммунист кричал: «Ур-р-ра, товарищи! Ура!».

На этом «политическая карьера» гостя не кончалась: он успевал приобщиться к радостям «буржуйских» развлечений (для гостей работало казино, в котором можно было выиграть массу приятных впечатлений). Гость сам не замечал, как переходил в ряды белых. И теперь один единственный шаг отделял его от последнего перевоплощения. Очаровательная Сонька Золотая ручка тут же вербовала новоявленного «БЕЛОГО» в свою банду.

Таким образом, все гости успевали ещё до начала представления полностью погрузиться в атмосферу спектакля «Бумбараш» и стать участниками необыкновенного театрального действа. Так начиналось представление, в котором роли исполняли члены моей семьи.

Это был один из самых важных дней в году для всех нас – день рождения нашего папы. Спектакли мы ставим ему в подарок. Такие домашние постановки очень-очень сближают нащу семью! Мама – режиссёр спектаклей, самый добрый и самый понимающий режиссёр в мире. И все мы - актёры, художники по костюмам, костюмеры, реквизиторы, художники сцены. И только грим накладывают приглашённые специалисты. Это настоящие волшебники, способные превратить моего молодого красивого папу в старого, носатого и волосатого князя из спектакля «Ханума». Они даже Вадика (моего старшего брата)

умудрились превратить в шестидесятилетнего старика, жениха - претендента на руку и сердце юной грузинки Сони (в моём исполнении).

2. Традиция семейного театра.

Оказывается, традиция семейного театра существует уже несколько столетий в семьях самых разных людей. Вот что я прочла в Интернете.

Сначала это были театрализованные представления в дни народных праздников. Так, на Новый год, Рождество и Масленицу проходили костюмированные представления с народным пением, плясками, ряжеными. Позднее, в начале XIX века, любительское театральное искусство вошло в жизнь дворян. Всё

началось с совместных вечерних чтений по ролям пьес русской и западной классики и постановок «живых картин».

Участниками любительских спектаклей были не актёры-профессионалы, а просто люди, увлекающиеся театром. Иногда это были художники, артисты и писатели, т. е. люди «мира искусства». Среди актёров, занятых в таких спектаклях, чаще всего бывали члены одной или нескольких семей, их друзья и знакомые. Ставились эти спектакли с целью оживить жизнь семьи, сделать её более эмоционально насыщенной, интересной. Репертуар усадебного театра мог включать в свой состав трагедии, комедии классические оперы и даже балетные спектакли.

Интерес к театральному делу проявляла и мать И. С. Тургенева, Варвара Петровна, создавшая в 20-е годы XIX века в имении свой домашний театр. В этот период наметился его расцвет. Камерные спектакли, проходившие нередко в усадебном парке, становились визитной карточкой Тургеневых. Устроители спектаклей отдавали предпочтение греческим и отечественным трагедиям, а также комедиям А. С. Грибоедова, А. А. Шаховского, Н. И. Хмельницкого.

Театральные представления становились настоящим культурным событием для местного дворянства и привлекали в усадьбу Тургеневых многочисленных поклонников этого вида искусства. Смерть С. Н. Тургенева в 1834 году прервала на некоторое время жизнь театра в Спасском-Лутовинове.

В конце 30-х годов Варвара Петровна вновь возвратилась к этому семейному занятию. Во многом это было связано с её стремлением заполнить духовную пустоту, появившуюся после смерти мужа. Пожар в Спасском-Лутовинове в мае 1839 года прекратил существование домашнего театра.

Увлечение домашним театром не обошло и семью Льва Николаевича Толстого. Жена писателя стала одной из главных зачинщиц и организаторов семейных театрализованных праздников в Ясной Поляне.

Пристрастие Софьи Андреевны Толстой к любительским представлениям было неслучайным. Она получила прекрасное домашнее воспитание, обладала тонким вкусом и обожала театр. По ее признанию, всё ее детство и первые годы молодости прошли в театре. По долгу своей службы оей отец Софьи Андреевны имел право на даровую ложу; мать, не любившая оставлять девочек без себя дома, возила их в театр. В молодости Софья Андреевна и сама пробовала свои силы и участвовала в домашних спектаклях, устраиваемых в семье. Любили у Толстых ставить и «живые картинки», это были короткие по времени исполнения драматические представления, на которых нужно было разыграть какую-либо пословицу. Актёрские способности Сони Берс выделяли все присутствовавшие на спектакле.

Склонность к домашнему театру была подмечена Львом Николаевичем в семье его избранницы. Так, часто приезжая к своим московским знакомым, он разучивал вместе с ними романс «Ключ», любимый в семье Толстых. Вероятно, последующее создание собственной семьи Львом Николаевичем и Софьей

Андреевной раскрыло для них новые возможности для проявления их театральных увлечений.

В начале 60-х годов костюмированные праздники проводились в семье главным образом для взрослых, так как дети были ещё маленькими, а молодые хозяева яснополянской усадьбы и сами рады были повеселиться. Специально для новогоднего представления в доме Толстых шили наряды, делали маски, короны.

Участники костюмированного спектакля всегда были одеты очень ярко. Были в этих праздниках «французские зуавы», «маркитантки», «карлики», «повара»,

«шуты с горбами», «цари» с золотыми и серебряными коронами. Помимо участников маскарада присутствовали на представлении в качестве зрителей местные жители, создававшие подлинную атмосферу общего семейного и одновременно усадебного праздника.

Никого в семье не оставляли равнодушными приготовления к новогодним представлениям. Всегда такие праздники сопровождались музыкой, специально приглашали музыкантов в Ясную Поляну. Лев Николаевич и сам обеспечивал музыкальную часть спектакля: исполнял марши, подыгрывал танцующим парам.

«Песни, пляски, драки пузырями, хлопушки, жгуты, хороводы, угощенья и, наконец, бенгальский огонь» являлись приметами новогодних представлений.

Когда дети писателя стали подрастать, родители уже специально для них устраивали новогодние праздники. В те годы, в канун новогодних праздников,

Софья Андреевна завела правило в семье – наряжать ёлку игрушками, которые она сама мастерила вместе с детьми. Обычно, для изготовления таких игрушек использовали грецкие орехи, которые обклеивали золотыми бумажками, а затем их подвешивали на ёлку. Дети вместе с матерью делали новогодние украшения из картона, цветной, золотой и серебряной бумаги. «Каждый из нас старался придумать что-нибудь новое, интересное и красивое. Клеились корзиночки, кружочки, кастрюлечки, бочонки, коробочки с крышками и без них, украшенные картиночками, звездочками и разными фигурами», – писала в своих воспоминаниях Татьяна Львовна.

Специально к рождественской ёлке Софья Андреевна покупала куколки-скелетцы. По словам старшей дочери писателя, «это были неодетые деревянные куколки, которые гнулись только в бёдрах. Голова с крашенными черными волосами была сделана заодно с туловищем». Таких «скелетцев» покупала Софья

Андреевна иногда около ста штук. (Стоили они по пять копеек за штуку).

По вечерам, накануне праздника, хозяйка дома в большой гостиной, за круглым столом, под лампой, шила вместе со своими детьми наряды куколкам.

Одевали их девочками, мальчиками, ангелами, царями, царицами, крестьянами и крестьянками в национальных костюмах. В яснополянском доме писателя до сих пор хранится одна из таких деревянных куколок, напоминающая нам о семейном занятии Толстых. По заведённому яснополянскому обычаю на новогодний праздник также приглашали дворовых и крестьянских детей. Они, как и дети писателя, первыми могли любоваться новогодней ёлкой и получали с неё в качестве подарка пряники, крымские яблоки, золочёные орехи, конфеты и наряжённых «скелетцев». Став обладателем куколки, дети включались в игру и могли поставить своими силами небольшую сценку.

Непременным атрибутом веселья в день Богоявления было приготовление пирога с бобом и приглашение ряженых в дом. По традиции обладатель боба, доставшегося ему в праздничном пироге, становился «королём», главным героем театрализованного представления и должен был выбрать себе «королеву».

По условиям игры виновников торжества чествовали и сажали на «трон».

Так в русской дворянской усадьбе рождался любительский театр.

3. Сила любви

Всё хорошее начинается с любви, рождается в любви.

Богиня любви Афродита покровительствовала всем, чья любовь была сильна и постоянна. Примером исключительного благоволения Афродиты к одному из любящих является история, произошедшая с царем Кипра, юным Пигмалионом, искусным в ваянии.

Однажды Пигмалиону удалось вырезать из драгоценной слоновой кости статую молодой женщины удивительной красоты. Ему стало казаться, что ни одна из смертных женщин не превосходит его статую красотой и благородством. Он шептал ей нежные слова, одаривал цветами и драгоценностями, как это делают влюбленные. Он назвал ее Галатеей, одел ее в пурпур и посадил рядом с собой на трон.

Во время праздника Афродиты богиня снизошла к одному Пигмалиону, ибо знала, что нет на всем Кипре человека, любившего так горячо и искренне, как

Пигмалион. Весть о том, что силой любви оживлена кость и родилась прекрасная дева, за короткое время облетела весь остров.

Все мы знаем эту прекрасную историю любви – миф о Пигмалионе и Галатее. Неоднократно обращались к ней художники, поэты и музыканты: Руссо,

Пикассо, Баратынский. Не преминул это сделать и знаменитый ирландец, драматург Джордж Бернард Шоу. Его пьеса "Пигмалион", написанная в 1912 году специально для загадочной, остроумной и талантливой актрисы П. Кэмбелл, в которую он был влюблен, имела шумный сценический успех и до сих пор не сходит с театральных подмостков. В ней, подобно Пигмалиону, профессор фонетики Генри Хиггинс превращает простую замухрышку, уличную цветочницу, в настоящую леди, неотличимую от герцогини. При этом помимо внешней, в Элизе происходит и внутренняя перемена: в грубом, вульгарном существе просыпается добрый отзывчивый человек. Хиггинс - человек незаурядного ума и столь же скверного характера. Он необычайно энергичен, деятелен и легко увлекается идеями, которые с молниеносной скоростью возникают в его голове. При этом он крайне редко задумывается о последствиях их осуществления.

Одна из подобных идей – обучение Элизы Дулиттл правильной английской речи.

Шоу неспроста избрал для преображения Галатеи область фонетики – он сам был большим поклонником этой науки и ревностно следил за чистотой английского языка.

Однако многие увидели в пьесе совсем не это

4. Моя прекрасная леди

Фридрих Лёве появился на свет в семье актера венской оперетты в 1901 году. "Музыкальные" корни рано дали о себе знать: талантливый пианист, уже в

13-летнем возрасте выступает в качестве солиста с оркестром. В возрасте 23-х лет Фридрих переезжает в США и в один прекрасный день, приехав в

Нью-Йорк, он превращается в музыканта Фредерика Лоу. Поначалу его деятельность не отличается большой оригинальностью: он играет в пивных барах, попутно сочиняя незатейливые песенки, но вскоре берется за сочинение близких ему с детства оперетт.

В 1942 году Лоу встречает Алана Джея Лернера, своего будущего либреттиста. Вместе Алан и Фриц (как называли Лоу друзья) пишут более десяти музыкальных спектаклей и, заработав себе профессиональное имя, останавливаются на "Пигмалионе" в качестве сюжетной основы для нового мюзикла.

Продюсер Габриэль Паскаль пришел к Бернарду Шоу с просьбой предоставить ему права на постановку его пьесы. "Сколько у вас денег?" – спросил Шоу.

Паскаль порылся в кармане, извлек горсть монет и ответил: "Двенадцать шиллингов". "Заходите, - сказал тогда Шоу. – Вы – первый честный продюсер из всех, что я встречал".

Попытки создания музыкальных спектаклей по "Пигмалиону" уже имели место (оперетта Лео Фалля "Уличная фея" и др. ), но их основным недостатком было то, что авторы попросту разбавляли текст пьесы музыкальными номерами, которые лишь затормаживали действие, не внося в него ничего нового. Приступив к работе над материалом, Лоу и Лернер пришли к выводу, что жанр оперетты вообще не годится для представления на музыкальной сцене такой вещи, как

"Пигмалион" – слишком острым был социальный подтекст пьесы и слишком незаурядным сюжет, а герои обладали такой глубиной и многогранностью характеров, какой оперетта никогда не знала. Сам Лернер говорил: "Мы не пошли на то, чтобы Шоу с большой буквы превратить в шоу с маленькой".

Тем не менее, отдавая дань законам тогдашнего музыкального театра, авторы усилили лирическую линию пьесы. В результате "Моя прекрасная леди" стала одним из первых проявлений мюзикла в том виде, в каком мы привыкли его воспринимать сегодня.

После премьеры "Моей прекрасной леди" 15 февраля 1956 года на Бродвее авторы проснулись знаменитыми. Спектакль показывался в течение шести с половиной лет, выдержав, таким образом, 2717 представлений (и побив рекорд мюзикла "Оклахома!", игравшегося три года). Билет на "Мою прекрасную леди" было невозможно достать на шесть месяцев вперед, а альбом с записью мюзикла взлетел на верхушки рейтинга и оставался там в течение следующих двух лет. Сюжет "Пигмалиона", не являющийся ни современным, ни американским, не помешал "Моей прекрасной леди" стать не только современным, но и абсолютно типичным представителем мюзикла.  

 Из всех различных граней пьесы Шоу мюзикл выбирает лирическую в качестве основной, выводя на передний план тему взаимоотношений Элизы и Хиггинса.

Однако, помимо лирики, мы видим в "Моей прекрасной леди" и комизм, и иронию. Легкая, живая, летящая музыка воссоздает насмешливый тон "Пигмалиона".

Но в мюзикле нет того серьезного подтекста, который звучит в самых иронических репликах персонажей пьесы. Жанровые особенности мюзикла заставили авторов отодвинуть на самый задний план философские размышления Шоу.

Мюзикл побил все тогдашние рекорды посещаемости, а альбом с записью оригинального состава собрал 42 млн. долларов при затратах на постановку в 400 тысяч. Неудивительно, что столь популярной историей заинтересовался Голливуд.

Уже в 1956 году Джек Уорнер, руководитель студии "Уорнер Бразерс", начал вести переговоры о приобретении прав на кинопостановку мюзикла. Звездой киномюзикла стала Одри Хепберн. Она всегда мечтала о главной роли в "Моей прекрасной леди", а так как заинтересованность была взаимной, то вместе с ролью Одри получила и контракт на миллион долларов (огромная по тем временам сумма). Одри была счастлива. Бедняжка, она не знала, как трудно ей придется! Среди участников съемки не нашлось ни одного человека, кто поддержал бы Одри. Поэтому она постоянно находилась в состоянии стресса.

Единственным человеком на съемочной площадке, с которым Одри полностью нашла общий язык, был художник по костюмам Сесил Битон. Поначалу она очень переживала, что будет работать над столь важной ролью не с Живанши – модельером и другом Одри, который буквально создал ее стиль и работал с ней над многими фильмами. Но вскоре у них с Сесилом установились самые дружеские отношения. "Он был очень забавный – ни дать ни взять проказливый школьник, - говорила Одри. – Я полностью ему доверяла. Он часами работал над костюмами и старался, чтобы я в них хорошо выглядела. У него безупречный вкус, и он сразу видел, какой костюм мне идет, а какой нет. Он помог мне преодолеть опасения насчет того, что в первых сценах я выгляжу слишком уродливо. Я помню, как я плакала, в первый раз напялив жуткое пальто цветочницы Элизы. Мне казалось, что с грязью и угольной пылью гримеры чересчур переборщили, но Сесил убедил меня, что чем страшнее я выгляжу в первых сценах, тем более драматичным покажется мое преображение.

Разумеется, он был прав".

Одри действительно очень беспокоилась о том, что в начале фильма она выглядит непривлекательной. Она позволила нанести грязные пятна себе на щеки, но просила, чтобы эта грязь не слишком ее портила. Ей пришлось вычернить ногти, вымазать грязью руки и ползать по студийному булыжнику, посыпанному уличной пылью, в грязных, потрепанных юбках. Легко представить себе ее досаду, вспомнив, что рядом велись постоянные примерки великолепных костюмов

XIX века Сесила Битона. Одри говорила ему: "Я не хочу играть Элизу. У нее очень мало красивых платьев. Я хочу, чтобы меня видели в этих". Однажды она украдкой пробралась в гардеробную и вышла оттуда в блистательном одеянии светской дамы. Она прохаживалась между рабочих столов, словно по подиуму, а портнихи приветствовали ее одобрительными возгласами и аплодисментами.

В конце концов, Уорнер разрешил Одри сделать фотосессию в туалетах Битона для "Моей прекрасной леди". Это была одна из лучших подборок ее фотографий. Сама Одри, всегда относившаяся к своей внешности скептически, писала Сесилу: "Все время, как я себя помню, я хотела быть красивой.

Глядя на эти фотоснимки вчера вечером, я поняла, что пусть ненадолго, но я стала действительно красивой – и только благодаря Вам".

Несмотря на то, что Одри прекрасно справилась с ролью Элизы Дулиттл, ей не стоило за нее браться, - это была не ее роль. Одри не была той цветочницей, для которой главным испытанием было попасть в высший свет. Это не удивительно – актриса действительно «голубых кровей». Одри родилась в Бельгии, ее мать – голландская баронесса. Она гораздо более уместно смотрелась в бальном платье в окружении великосветских дам, чем среди бродяг на улице, где она должна была чувствовать себя как дома. Ей была чужда и подобная обстановка и эта роль вообще. Сам образ противоречил главным чертам ее характера. Но все же каждый раз, как мы слышим "I could have danced all night", мы вспоминаем нашу прекрасную Одри.

  5. Леди в СССР

Впервые в нашу страну "Моя прекрасная леди" попала в апреле 1960 года, когда в Москве, Ленинграде и Киеве с огромным успехом прошли гастроли театра

"Марк Хеллигер". Режиссером постановки выступил Мосс Харт, тот самый, что тренировал Джули Эндрюс и ставил мюзикл на Бродвее. Роль Элизы исполнила

Лола Фишер. Своей игрой она заслужила массу хвалебных рецензий в таких газетах, как "Известия" и "Советская культура". Художником по костюмам вновь выступал Сесил Битон.

Успех американской постановки вдохновил и отечественные театры на постановку "Моей прекрасной леди". В конце 1964 года мюзикл появляется в репертуаре Ленинградского театра музкомедии.

Основной сложностью для постановщиков было уйти от столь издавна любимого в нашей стране жанра оперетты. К сожалению, удалось им это плохо.

Характеры героев практически не раскрывались, более того, поступки персонажей во многом противоречили их изначально задуманному поведению.

Сказалась и привычка актеров к опереточным постановкам: они играли не роли, а стандартные для оперетты амплуа. Впрочем, несмотря на все эти видимые огрехи, спектакль пользовался неизменно большими кассовыми сборами, а поэтому "Моя прекрасная леди" в различных постановках долго еще не сходила со сцены отечественного музыкального театра.

Интерес к "Моей прекрасной леди" не ослабевает на протяжении вот уже почти полувека. Постоянно появляются новые постановки, звезды музыкальной сцены обязательно включают арии из мюзикла в свои концерты. Не удивительно ли это? Нет. Ведь душа человека так хочет прекрасного.

6. Моя «прекрасная леди».

Перевоплощение. Нет ничего заманчивее этого волшебного действа! Я могу стать, кем захочу, пусть только на некоторое время. Вот я – Элиза Дуллитл, цветочница с рыночной площади. Эта роль в мюзикле «Моя прекрасная леди» - одна из любимейших моих ролей. Отчасти благодаря музыке, написанной австрийским композитором Фредериком Лоу. Музыка дарит ощущение абсолютного счастья. Ты сливаешься с ней и плывёшь по волнам. А у этого морского пути нет ни конца, ни края, нет берегов. Добавить музыку волшебному миру театрального действаКакая великолепная идея! Я так люблю музыкальные спектакли!

Цветочница – это я. Моё лицо и волосы, видно, нечасто знаются с мылом, одежда явно знавала лучшие времена, да и башмаки тоже, вдобавок я ужасно коверкаю слова.

Причитая: "Все фиялочки в грязь втоптал и смылся", Элиза обращается к пожилому джентльмену, также укрывшемуся здесь: "Купыте фиялку у бедны деушки".

Эта одна из моих любимых сцен, потому что персонаж, которого я играла, был так необычен, забавен и неуклюж! Не было границ для моей фантазии: можно было наделить Элизу самым невообразимым акцентом, мимикой и жестами. И зрители принимали мою Элизу тепло и даже восторженно.

Человек с записной книжкой – Профессор Генри Хиггинс, фонетист, и слова Элизы он записывал из интереса к ее произношению.

Эту роль исполнил мой папа. Лучшего партнёра и пожелать не могу. Одним тёплым взглядом папа может поддержать и вселить уверенность в том, что всё

получится. А ещё папа очень хорошо поёт.

Помните, профессор негодует: «Почему же англичане не могут научиться разговаривать?» (Why can't the English learn to speak?) – "Дайте мне три месяца сроку, - в сердцах говорит Хиггинс, - и я сделаю так, что эта девушка на любом посольском приеме с успехом сойдет за герцогиню". Папа исполняет песню Хиггинса очень выразительно.

Через три месяца Элиза блистает на посольском балу. Из нищей цветочницы, пределом мечтаний которой была работа в цветочном магазине, она превратилась в утончённую леди, неотличимую от герцогини. Давно забыта собственная мечта: Элиза неутомимо трудилась, осваивая премудрости родного языка, ради своего Пигмалиона.

И теперь уже самому ваятелю пришло время почувствовать на себе живительную силу любви

Наверное, я не все поняла в этом тексте, но мне понравилось переодеваться и чувствовать себя настоящей красавицей и леди в конце спектакля. Тем более, что это была главная и такая большая роль! Трудно было и спеть ее хорошо, потому что и темп и ритм мюзикла всегда сложен для русских людей.

Но все это так замечательно - и новые впечатления, и ободрение близких и гостей, и что-то еще, что долго не отпускало меня после спектакля и не забывалось

Выводы:

Семейные традиции помогают жить интереснее и еще больше сближают родственников и друзей;

Встречи с искусством в детстве рождают творчество, необычные идеи и фантазии.