Тема родины в лирике Рубцова и Есенина

С. Есенин не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой «печали полей», любви по всему живому в мире и милосердия, которое – более всего иного – заслужено человеком.

М. Горький.

Поэзия Н. Рубцова несет в себе мощный нравственный заряд, она, эта поэзия, способна воспитывать в человеке чувства добрые, но и формировать более сложные духовные начала

И спасибо ему за красоту и пронзительность этой поэзии,

Спасибо ему за любовь его земную, неопалимую.

Г. Горбачевский.

Родина. Отечество. Отчизна. Страна, в которой человек родился. Тема Родины была излюбленной темой писателей и поэтов в разную эпоху, и каждый из них видел в ней что-то своё, родное и близкое. Как Пушкин, Лермонтов, Некрасов были властителями дум молодёжи девятнадцатого века, так и поэзия Блока, Есенина, Рубцова влияла на формирование поколения нового, двадцатого столетия.

Сергей ЕсенинНиколай Рубцов

Известно, что С. Есенин предсказал свою близкую смерть во всех стихах, а Н. Рубцов менее чем за год до гибели написал потрясающее:

Я умру в крещенские морозы.

Я умру, когда трещат морозы.

А весною ужас будет полный:

На погост речные хлынут волны!

Оба поэта догадывались не только о своей безвременной физической смерти, но и о нечто большем. В 1922 году С. Есенин в одном из «хулиганских» стихотворений утверждал:

Пой же, пой! В роковом размахе

Этих струн роковая беда.

Только знаешь, пошли их

Не умру я, мой друг, никогда.

А. Н. Рубцов в 1962 году дерзко шутил:

Моё слово верное прозвенит!

Буду я, наверное, знаменит!

Мне поставят памятник на селе!

Буду я каменный навеселе!.

Всё сбылось, всё подтвердилось: со времен Николая Некрасова не было на Руси поэта, кроме С. Еснина, множество стихов которого народ переложил бы на музыку и включил в свой песенный репертуар. То же самое произошло и со стихотворениями Н. Рубцова.

Вспомним знаменитую «Горницу»:

В горнице моей светло.

Это – от ночной звезды.

Матушка возьмет ведро,

Молча принесет воды.

Эту песню можно часто услышать в различных «аудиториях»: на вокзалах, в поездах, на «кухнях», на эстраде. На вопрос о том, кто автор слов, большинство, певших её, пожимали плечами, считая народной.

Ещё великий Петрарка, завещавший написать на своём надгробии: «Здесь его нет. Ищите его среди своих живых», был прав. Истинные поэты не умирают. Они навсегда остаются с людьми. Как Некрасов со своими «Коробейниками», как Есенин с «Письмом матери», как Рубцов с «Горницей». А это понадёжней гранитных и бронзовых памятников. Как всегда актуальны слова А. Пушкина, которые можно отнести и к Рубцову, и к Некрасову, и к Есенину:

Я памятник себе воздвиг нерукотворный.

К нему не зарастет народная тропа.

Вознёсся выше он главою непокорной

Александрийского столпа.

И Есенина, и Рубцова называли крестьянскими поэтами. Если С. А. Есенин был согласен с этими определением, говоря, что он «последний поэт деревни», то Н. Рубцов был недоволен и даже раздражён, когда его считали «деревенским поэтом», т. к. уже в 14 лет покинул родную деревню, молодые годы, проведя в городах и морских портах. Поэт, в самом деле, на какое-то время «забыл» деревню, из которой он вышел. К началу 60-х годов относятся его иронические строки:

Я выстрадал, как заразу,

Любовь к большим городам!.

Настоящее «возвращение» к деревенской родине произошло именно в то время, когда Н. Рубцову не сама по себе, как поэтическая тема, но как своего рода «точка отсчёта», как своеобразная мера всего, как исток всей жизни родины:

Мать России целой – деревушка,

Может быть, вот этот уголок

И казалась мне эта деревня

Чем-то самым святым на земле

Родная деревня, любовь к ней были для зрелого творчества Рубцова «осью». У него прямое, открытое объяснение того, почему его стихи обращены к деревне:

В деревне виднее природа и люди.

Конечно, за всех говорить не берусь!

Виднее на поле при звёздном салюте,

На чём поднималась великая Русь.

А для Есенина Русь – это белая береза, малиновое поле, вечное и святое:

О Русь – малиновое поле

И синь, упавшая в реку,-

Люблю до радости и боли

Твою озёрную тоску.

Но сходство Есенина и Рубцова не только в том, что они оба были лирическими поэтами, подарившими миру стихи, которые народ «переплавляет» в песни; не только в «схожести» деревенской тематики, но и том, что оба они писали о Родине. «В поэзии С. Есенина нет ни одной темы, которую он художественно решал бы в отрыве от судеб своей Родины», - писал известный литературовед П. Юшин. До конца своих дней Есенин остался верен своеобразной клятве, которую дал себе в 1914 году, будучи 20-летним поэтом:

Если крикнет рать святая:

«Кинь ты Русь, живи в раю!»

Я скажу: «Не надо рая,

Дайте Родину мою».

У Сергея Александровича разладов было немало: с женщинами, друзьями, властями Не было разлада только с Родиной. В конце своей жизни смертельно уставший поэт написал в «Исповеди хулигана»:

Я очень люблю Родину

Я очень люблю Родину!

Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.

Приятны мне свиней испачканные морды

И в тишине ночной звенящий голос жаб.

В поэзии Рубцова слышится голос самой России. Грустная, щемящая нота всегда жила на русской земле, прорываясь то в лирике, то в прощальной песне журавлей:

Широко на Руси предназначенный срок увяданья

Возвещают они, как сказание древних страниц.

Всё, что есть на душе, до конца выражает рыданье

И высокий полет этих гордых прославленных птиц.

А у Есенина:

И журавли, печально пролетая,

Уж не жалеют больше ни о чём

В 1960 году Рубцов, 35 лет после написания Есениным «Я очень люблю Родину», вторил своему великому собрату в стихотворении: «Видения на холме»

Россия, Русь –

Куда я ни взгляну!

За все твои страдания и битвы

Люблю твою, Россия, старину,

Твои леса, погосты и молитвы,

Люблю твои избушки и цветы,

И небеса, горящие от зноя,

И шепот ив у омутной воды,

Люблю навек, до вечного покоя.

Как и Есенина, мысли о Родине, её прошлом, настоящем и будущем тревожили Рубцова, они пронизывали практически все лучшие стихи поэта. В стихотворении «Зимним вечерком», одном из последних своих произведений, Н. Рубцов задаётся вопросами, которые волновали в конце 60-х – начале 70-х годов 20 века многих думающих людей:

Эх, Русь, Россия!

Что звону мало?

Что загрустила?

Что задремала?

Давай пожелаем

Всем доброй ночи!

Давай погуляем!

Давай похохочем!

И праздник устроим,

И карты раскроем

Эх! Козыри свежи,

А дураки те же.

Эти мотивы, созвучные с сыновними чувствами и мыслями лирического героя С. Есенина, в поэзии Рубцова не случайны. Уже в ранних стихах Николая Михайловича мы сталкиваемся с художественным своеобразием, присущим очень большим лирическим поэтом. Это монологичность, изображение собственности переживаний через картины родной природы, присутствие на первом плане не рассудочных толкований своих чувств, фактов, явлений, а самих чувств:

Я люблю, когда шумят берёзы,

Когда листья падают с берёз.

Слушаю – и набегают слёзы

На глаза, отвыкшие от слёз.

(«Берёзы». 1957 год. )

Вспомним есенинское:

Белая берёза

Под моим окном

Принакрылась снегом,

Точно серебром.

А заря, лениво

Обходя кругом,

Обсыпают ветки

Новым серебром.

(«Берёзы». 1913 год. )

Нельзя не заметить, что в стихах поэтов нет искусственной образности, нет стремления «оглушить» читателя «вымученной» красивостью, за которой, как правило, не бывает глубины мыслей и чувств. Их образы поражают как сдержанностью, так и внутренним блеском, органическим единством с описываемыми картинами родной природы. Они неизменно рождают в душе щемящее чувство родины.

Зачем ты держишь кнут в ладони?

Легко в упряжке скачут кони.

И по дорогам меж полей,

Как стаи белых голубей,

Взлетает снег из-под саней

(«Первый снег», 1955г. )

А у Есенина:

Еду. Тихо. Слышны звоны

Под копытом на снегу.

Только серые вороны

Расшумелись на лугу.

Заколдован невидимкой,

Дремлет лес под сказку сна.

Словно белою косынкой

Подвязалася сосна.

Скачет конь, простору много,

Валит снег и стелет шаль.

Бесконечная дорога

Убегает лентой вдаль.

(«Пороша», 1914 год)

В поэзии Сергея Александровича Есенина восприятие родины идёт не только через картины природы, но и через тончайшие душевные переживания лирического героя. Достаточно вспомнить его знаменитое:

Что случилось? Что со мною сталось?

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,

Синь очей утративший во мгле,

Эту жизнь прожил я словно кстати,

Заодно с другими на земле.

(1925 год)

В начале 60-х годов 20 века литературоведы, хорошо знавшие Н. Рубцова, отмечали, что его восприятие родины обогатилось новым содержанием. Он тоже пытается заглянуть в душу родины не только через картины природы, но прежде всего через образы людей русской деревни. Николай Михайлович часто повторял: «В деревне виднее природа и люди».

Задумываясь о творчестве современных поэтов, воспевавших величие души народной, он приходит к выводу о том, что поэзия приобретает свой великий смысл только тогда, когда становится социально-наполненной, когда одухотворена высокой гражданственностью. Именно тогда поэт создаёт свои такие прекрасные «социально-наполненные» стихи, как «Добрый Филя», «Русский огонёк», «Жара», «Тихая моя Родина», «Видения на холме», «Жар-птица», в котором, к примеру, поэт ведёт неторопливый разговор с колхозным сторожем. Что, казалось бы, необычного может сообщить ему полуграмотный деревенский старик, какие тайны земного бытия открыть?

А открыл:

- Так что же нам делать, узнать интересного

- А ты – говорит,

- полюби и жалей,

И помни хотя бы родную окрестность,

Вот этот десяток холмов и полей

Звучит и в есенинской поэме «Анна Снегина» открытие, к которому приходит лирический герой:

Мы все в эти годы любили,

Но, значит,

Любили и нас.

(1925 год «Анна Снегина»)

Стихи Рубцова «Русский огонёк» и «Жар-птица» могут служить своеобразным ответом и на вопрос Н. Асеева о том, почему стихи многих поэтов о родине «выветриваются из памяти через четверть часа», а есенинские живут в ней четверть века. Да потому, наверное, что многие пишут о родине вообще, не затрагивая самых сокровенных струн человеческой души, забывая о том, что родина начинается с капустной грядки, с белой берёзы под окном, с холма на окраине деревни. Не случайно ведь ещё безымянный автор бессмертного «Слова о полку игореве» писал:

О, Русская земля, уже ты за холмом!

Думается, что Рубцов постоянно обращался к этому великому произведению, искал в нём ответы на многие вопросы. Не зря же одно из лучших его произведений называется «Видения на холме».

Принято считать в литературных кругах, что одним из самых ярких маяков, с которым Рубцов сверял свой короткий творческий путь, была и поэзия С. А. Есенина. В одном из писем своему другу 1959 году он писал: «Да и невозможно мне забыть ничего, что касается Есенина. О нём всегда я думаю больше, чем о ком-либо. И всегда поражаюсь необыкновенной силе его стихов Он, Сергей Есенин, вызывает звучание целого оркестра чувств, музыка которого, очевидно, может сопровождать человека в течение всей жизни». В стихотворении «Сергей Есенин» Рубцов откровенно говорит:

Да, недолго глядел он на Русь

Голубыми глазами поэта.

Но была ли кабацкая грусть?

Грусть, конечно, былаДа не та!

Версты всей потрясенной земли,

Все земные святыни и узы

Словно б нервной системой вошли

В своенравность есенинской музы!

Это муза не прошлого дня,

С ней люблю, негодую и плачу.

Много значит она для меня,

Если сам я хоть что-нибудь значу.

Будучи большим самобытным художником, Николай Рубцов, безусловно, отдавал себе отчет в том, что поэзия С. Есенина вызывает ощущение самородности, нерукотворности. Задумывался он и в том, что в тридцать с небольшим лет Сергею Есенину удалось создать свой неповторимый поэтический мир, полный острых социальных конфликтов, противоречий, трагичности и драматизма.

Рубцова многие литературные критики причисляют чуть ли не к двойникам Есенина. Это несправедливо. Рубцов жил в своё время, Есенин – в своё. То, что ощущает один, не может ощутить другой. Чувства индивидуальны. Можно исповедовать одни и те же идеи, устремления, мысли, но восторгаться, страдать, возгораться и гаснуть, каждый обречен самостоятельно.

Николай Рубцов не успел достроить свой неповторимый храм. Он заложил лишь фундамент для него. Его лучшие стихи, как и стихи Есенина, также вызывают ощущение самобытности, самородности. У читателей возникает впечатление, что поэт не сочинил их, а подслушал у самой жизни и записал. Это относится и к «Горнице». Так же, как и есенинские стихи, оно как бы светится изнутри, согревая душу читателя и навевая ему светлые мысли о родном доме, родине. Примечательно и то, что это одно из самых проникновенных произведений Рубцов создал практически не прибегая к традиционным изобразительно-выразительным средствам – эпитетам, метафорам, сравнениям. Он, уловил мелодию души и выразил её простыми словами. Это и роднит «Горницу» с есенинским «Письмом матери», где высокие сыновьи чувства лирического героя также переданы обыкновенными, на первый взгляд, словами.

Глубинный смысл слов Рубцова: «Да и невозможно мне забыть ничего, что касается Есенина» до конца становится понятным после прочтения его знаменитого стихотворения «Журавли», Написанного в 1965 году:

Вот летят

Вот летят

Отворите скорее ворота!

Выходите скорей, чтоб взглянуть на любимцев своих!

Вот замолкли –

И вновь сиротеет душа и природа

Оттого, что – молчи

- Так никто уж не выразит их

Обратившись к прекрасной и вечной теме журавлей, где, казалось бы, после Бунина и Есенина нечего делать, Рубцов уловил в ней свою мелодию души и блестяще передал её размашистым, как журавлиные крылья, стихом. И по форме, и по содержанию, и по способам выражения чувств и мыслей лирического героя «Журавли» - самобытное произведение, занявшее достойное место в русской поэзии. Но Есенин и Рубцов едины в главном: в прощальном полете журавлей они увидели, остро почувствовали не только пору увяданий, но и драматизм русской души и природы, которые как бы осиротели после их отлёта. У Есенина «журавли, печально пролетая, ║ уж не жалеют больше ни о ком». У Рубцова:

Широко по Руси предназначенный срок увяданья

Возвещают они, как сказание древних страниц.

Всё, что есть на душе, до конца выражает рыданье

И высокий полёт этих гордых прославленных птиц.

Задумываясь о судьбах Родины, особенно в переломные для нашей страны моменты, пытаясь найти ответы на мучительные вопросы о месте и роли человека на своей земле, мы, как правило, обращаемся к творческому наследию любимых поэтов и писателей. Обращаемся, чтобы осознавать себя личностью, не затеряться в океане жизни. Одним из таких поэтов для кого-то стал С. А. Есенин, для кого-то Н. Рубцов. Истинная народность и истинный смысл его лирики открылись не сразу. Но и «поэтом масс» Рубцова назвать трудно. Многим предстоит ещё постичь смысл его жизнеутверждающей поэзии, открыть для себя этого удивительного певца России второй половины двадцатого века, найти в своём сердце уголок для грустной, зовущей к раздумью лирики. Пройти мимо Рубцова просто невозможно, так как немного на Руси поэтов, писавших о Родине так:

Россия, Русь! Храни себя, храни!

Смотри, опять в леса твои и долы

Со всех сторон нагрянули они,

Иных времен татары и монголы.

Они несут на флагах черный крест,

Они крестами небо закрестили,

И не леса мне видятся окрест,

А лес крестов в окрестностях России.

Кресты, кресты.