Жизненный опыт Толстого как подготовка к созданию романа

Я выбрал эту тему по той причине, что таких печальных историй, как история Анны Карениной, очень много и в современном мире. Люди до сих пор выражают протесты, не могут примириться, понять друг друга или общество, а из-за этого не видят смысла в своем существовании. И это, по моему мнению, самое страшное. Ведь мы живем в такое тревожное, неспокойное, экономически сложное время, когда, казалось бы, все должны помогать друг другу в трудную минуту, быть с близкими и в радости, и в печали, надеяться на что-то хорошее, но у нас происходят самоубийства из-за безответной любви или непонимания общества и близких. И именно эту сторону жизни хотел показать Л. Н. Толстой в своем романе «Анна Каренина».

«У писателя – художника в высшей степени, беллетриста по преимуществу» Достоевский нашел воплощение «настоящей «злобы дня», то есть всего важнейшего, «что есть важнейшего в наших русских текущих политических и социальных вопросах, и как бы собранное в одну точку.

Жизненный опыт Толстого как подготовка к созданию романа

Каждое новое произведение Льва Толстого было настоящим открытием для читателя. Но оно было открытием и для автора, «содержание того, что я писал, - говорил Толстой, было мне так же ново, как и тем, которые читают».

В каждой новой книге Толстому, прежде всего, дорога была ее главная мысль. Так, если в «Войне и мире» он, по собственным словам, «любил мысль народную, вследствие войны 1812 года», то в «Анне Карениной» он любил «мысль семейную». Конечно, и в «Войне и мире» есть семейная хроника, и в «Анне Карениной» есть картины народной жизни. Но мысль, которую любил автор, является как бы мощным источником света, определяющим распределение теней в его живописи и глубину изображения.

Роман «Анна Каренина» создавался автором в период 1873 – 1877 годов. Он поразил современников «вседневностью содержания», был открытием ее закономерностей, скрытых в глубине текущих событий.

Но с течением времени замысел претерпевал большие изменения. Менялся план романа, расширялись и усложнялись его сюжет и композиция, менялись герои и их имена. Анна Каренина, какой ее знают миллионы читателей, мало похожа на предшественницу из первоначальных редакций. От редакции к редакции Толстой духовно обогащал свою героиню, нравственно возвышал ее и делал ее все более привлекательной.

Толстой принадлежал к великой плеяде русских писателей 19 века. В 70-е годы наряду с Тургеневым, Некрасовым, Островским, Достоевским он разрабатывал «историю души человеческой» в ее отношении к обществу, к истории, к прошлому и будущему своей страны. Толстой находил в русской литературе опору и поддержку своих смелых исканий правды и справедливости.

Именно в эти годы обозначился исторический смысл стремления «избавиться от всех наследственных грехов». «Чистота нравственного чувства», которую отметил еще Н. Г. Чернышевский в ранних произведениях Толстого, раскрывалась с новой силой и в зрелом романе. «Анна Каренина» была одной из самых смелых попыток в русской литературе 70-х годов ответить на вопросы, которые уже были поставлены самой жизнью. Художественные завоевания Толстого возникали из глубокого исследования действительности и смелой переоценки ценностей. «Анна Каренина» - роман, в котором отразились и духовные искания Толстого, и его стремления понять через частые, семейные обстоятельства общие закономерности современной жизни.

Также в «Анне Карениной мы находим немало черт и «переходной эпохи». Толстой изображает Россию того времени, когда остатки крепостничества сталкиваются с развивающимся капитализмом. Дворяне – помещики уступают место барышникам, скупщикам земли. Характернейшая примета времени – князь Облонский, представитель древнего дворянского рода, просит место в частной компании и сидит в приемной у человека, которого его отец не пустил бы к себе на порог.

«Анна Каренина» - цельное произведение, со строгой внутренней закономерностью развития сюжета и характера героев. В романе есть неотвратимая логика, которая предопределяет завязку и разрешение конфликта и соотношение всех частей, в которых нет ничего лишнего, - признак классической простоты в искусстве.

«Анна Каренина» - энциклопедический роман, целая эпоха с ее надеждами, страстями, тревогами отразились в книге Толстого. Это была эпоха огромного исторического значения. «Шум времени» до предела наполнял Ясную Поляну, где Толстой писал свой «роман из современной жизни».

«Анна Каренина» - эпоха, где «Все смешалось»

Герои толстовского романа и сам Толстой – это люди, выросшие при крепостном праве, видевшие крушение векового уклада, «старых устоев» и принадлежавшие вместе с тем новому, «переходному времени» - 70-м годам. Кроме того, герои «Анны Карениной» для каждого из нас – живые, знакомые люди. В то же время созданные Толстым характеры настолько сложные, многогранны и изменчивы, что их оценка вызывает постоянные споры, противоречивые суждения. Толстой уловил в самой эпохе «метания мысли», неустойчивость, шаткость, «Все смешалось» - формула лаконичная и многозначная. С нее и начинается роман.

Деятели освобождения, боровшиеся против крепостного права, благородные и мужественные «шестидесятники», обладали верой в «данное общественное развитие». Они верили в возможность уничтожения рабства, у них были силы для борьбы и ясное сознание целей. Но они не ставили вопроса о том, как сложатся пореформенные условия, ограничиваясь расчисткой пути для европейского развития России.

Анна Каренина остается, по терминологии Толстого, одновременно и «потерявшей себя», и «невиноватой женщиной». Она отступила от своих священных обязанностей матери и жены, но у нее не было другого выхода. Поведение своей героини Толстой оправдывает, но в то же время трагическая судьба ее оказывается неизбежной.

В образе Анны Карениной развиваются и углубляются поэтические мотивы «Войны и мира», в частности, сказавшиеся в образе Наташи Ростовой; с другой стороны, в нем временами уже пробиваются суровые нотки будущей «Крейцеровой сонаты».

Анна появляется в романе «ищущей и дающей счастье». Судьба Анны поэтому полна глубокого драматизма. Напряженным драматизмом проникнут и весь роман.

С Вронским у нее связано представление о себе, как о любящей женщине, с Карениным – как о безупречной матери их сына, как о некогда верной жене. Анна хочет быть и той, и другой.

Семья Каренина разрушается, несмотря на все усилия сохранить

«обстановку счастья» в своем доме. Каренин был решительным сторонником «нерасторжимости брака». «В вопросе, поднятом в обществе о разводе, - говорится из черновиков романа, - Алексей Александрович и официально, и частно всегда был против».

Но Каренин, «и официально, и частно» терпит поражение. Толстой явно сочувствует Каренину и считает его взгляд на семью верным, но, не погрешив против истины, рисует Каренина беспомощным пред новыми веяниями времени. Ему не удается сохранить «обстановку счастья» и в своем доме.

Разрушение семьи и отрицание нерасторжимости брака обычно связано с влиянием нигилизма. В черновиках романа упоминается встреча Анны с нигилистом и «его утешение». Но потом Толстой отбросил это поверхностное объяснение. То, что казалось принадлежащим лишь нигилистским кружкам, Толстой изобразил в своем романе как «веяние времени», проникающее во все сферы жизни, даже в жизнь «высшего света». Так Анна вступает в «борьбу за существование»

Разрушение мечты

Следя за судьбой Анны, мы с горечью замечаем, как рушатся одна за другой ее мечты. Рухнула ее мечта уехать с Вронским за границу и там забыть про все: не нашла своего счастья Анна и за границей. Действительность, от которой она хотела уйти, настигла ее и там. Вронский скучал от безделья и тяготился, а это не могло не тяготить Анну. Но самое главное, на родине остался сын, в разлуке с которым она никак не могла быть счастливой. В России ее ожидали мучения еще более тяжкие, чем те, которые она переживала раньше. То время, когда она могла мечтать о будущем, и тем самым в какой-то степени примирить себя с настоящим и прошлым. Действительность теперь представлялась перед ней во всем своем страшном облике.

Подавленное чувство вины заставляет Анну искать в муже неприглядные черты. Она называет его человеком – машиной не потому, что он действительно таков, но потому, что ей нужно оправдать себя. Толстой прямо пишет, не оставляя места ни для какого иного толкования, что Анна ставила своему мужу в вину «все, что только могла она найти в нем нехорошего, не прощая ему ничего за ту страшную вину, которою она была перед ним виновата». Это говорит о раздвоенности сознания Анны. Она живет по принципам, которые сама не может оправдать.

Анна не успела еще испытать всех страданий, выпавших на ее долю, не успела она также испробовать и всех дорог к счастью, к которому так рвалась ее жизнелюбивая натура. Вновь сделаться верной женой Каренина не могла. Даже на пороге смерти она понимала, что это невозможно. Положение «лжи и обмана» она также не способна была более переносить.

По мере развития конфликта открывается смысл всего происшедшего. Так, Анна, узнавая петербургскую аристократию, подразделяет ее на три круга: первый круг – это сослуживцы Каренина, к которым она вначале питала почти набожное уважение. Познакомившись ближе с этим кругом, она потеряла к нему всякий интерес. Ей стало известно, «кто за кого и чем держится и кто и с кем и в чем расходится». Второй круг был тот, с помощью которого Каренин сделал свою карьеру. В центре этого круга стояла Лидия Ивановна. Первое время Анна дорожила этим кругом, имела даже друзей в нем. Но вскоре он стал невыносим для нее. «Это был кружок старых некрасивых, добродетельных и набожных женщин и умных, ученых, честолюбивых мужчин». Анна поняла, что все они лицемерят, притворяются, что добродетельны, а на самом деле злы и расчетливы.

Анна порвала с этим кругом после своего знакомства с Вронским. Встречаясь с ним, она оказалась в тянутой в третий круг, центром которого была Бета Тверская.

Лицемерно было все общество, с которым сталкивалась Анна. А она искала честного, бескомпромиссного счастья. Вокруг же себя видела ложь, ханжество, лицемерие, явный и скрытый разврат.

Потеряв для себя сына, Анна осталась только с Вронским. Следовательно, привязанность ее к жизни наполовину уменьшилась, так как сын и Вронский были для нее одинаково дороги. Здесь разгадка того, почему она так дорожит любовью Вронского. Для нее это была сама жизнь.

Но Вронский со своей эгоистической природой не мог понять Анну. Анна была с ним и потому мало интересовала его. Между Анной и Вронским теперь все чаще и чаще возникали недоразумения. Причем формально Вронский, как ранее и Каренин, был прав, а Анна не права. Однако дело в том, что поступками Каренина, а затем и Вронского руководило «благоразумие», как понимали его люди их круга; поступками же Анны руководило ее большое человеческое чувство, которое никак не могло согласоваться с «благоразумием».

Изоляция, отделение выявляются словом «непроницаемость», которое несколько раз повторяется в описании отношений Анны и ее мужа.

«Не все попытки его вызвать ее на объяснения она противопоставляла ему непроницаемую стену какого – то веселого недоумения». «Он говорил и смотрел на ее смеющиеся, страшные теперь для него своей непроницаемостью глаза». Здесь истоки самоубийства Анны, когда она отказывается говорить и объясняться с мужем, тем самым признавая, что она не права. Анна не хочет видеть в нем человека, страдающего также, как она.

«Анна чувствовала в себе поднимающееся желание борьбы». «Она видит в глазах Вронского явное выражение ненависти».

И Анна, и Вронский делают усилия подавить в себе раздражение, стараются избежать ссор и не могут. Дух вражды оказывается сильнее их. «Она не хотела борьбы, упрекала его за то, что он хотел бороться, но невольно сама становилась в положение борьбы». Поводом для ссор Анны и Вронского служили пустяки, мелочи жизни. А это как раз указывает на то, что причины имеют внутренний характер.

Анну и Вронского любовь связывает, но не соединяет. Каждый из них сохраняет свое отдельное «я», свой частный, эгоистический интерес, неизбежно продолжающий борьбу.

Вражда самых близких людей – трагический парадокс отношений, завершившихся самоубийством Анны. И оно было не только прекращением мучительного жизненного положения, но и актом борьбы с Вронским.

Мстят врагам. Смерть человека может принести боль только любящим его. Самоубийство становится местью тому, кто совмещает в себе и врага, и самого близкого, любящего и любимого человека.

Разлад с собой

Тень разлада скользит по всей книге Толстого. Она возникает именно в семье, в узком кругу, принимает различные формы в доме Каренина, в семействе Облонских и остается тенью, разъединяет близких людей. «Мысль семейная» приобретает особенную остроту, становится тревожным фактором времени, потому что разлад выходит за пределы семейного круга и захватывает важные области общественного быта.

«Началось с той поры, - вспоминал Толстой в 1884 году, - 14 лет, как лопнула струна, и я осознал свое одиночество». Значит, это произошло в те годы, когда он задумал «Анну Каренину». Толстой по-прежнему хотел жить в согласии «с собой, семьей, но у него возникали новые философские и жизненные побуждения, которые приходили в противоречие с установившимся жизненным укладом барской усадьбы, что усиливало разлад в семье.

Анна, человек сильный и жизнелюбивый, казалось многим, и даже хотела самой себе казаться вполне счастливой. В действительности она была глубоко несчастна. За несколько минут до смерти Анна думает: «Все неправда, все ложь, все обман, все зло!. » Поэтому ей и хочется «потушить свечу», то есть умереть. «Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше не на что, когда гадко смотреть на все это?»

В романе Толстой характеризует Анну с различных нравственных позиций. А сама Анна своей судьбой, личностью объединяет эти позиции. Толстой как бы говорит: вы можете думать как угодно, ваши оценки могут казаться очень справедливыми, но жизнь сложнее каких – либо догм. В запутанной ситуации Анна нашла выход, ее оправдывающий, - смерть. Анна использует смерть как «оружие», чтобы изменить отношение окружающих ее людей к себе. В связи с этим в романе возникает мотив мести. Он упорно варьируется в мыслях Анны Карениной: «И я накажу его и избавлюсь от всех и от себя»; «Умереть – и он будет раскаиваться, будет жалеть, будет страдать за меня».

Таким образом, самоубийство для Анны не представляется наказанием. Оно для нее благо избавления от страданий. Сама Анна считает, что ее смерть станет наказанием для других, прежде всего – для Вронского. Мотив мести Анны за поруганное человеческое достоинство, за опороченное чувство любви сливается в романе с темой отмщения «профессиональным грешникам», обществу, которое погубило Анну. Месть Анны поддерживает сам автор, создавая резко обличительные картины светской жизни и давая убийственные характеристики типичным представителям света.

Смерть Анны противоестественна, мучительна, безобразна, жестока. Такого откровенного осуждения смерти у Толстого еще не было. Как правило, раньше, да и позже писатель стремился «ввести» смерть в «естественный» круг жизни. Поэтому герои как бы очищались смертью. В описаниях смерти людей у Толстого обычно присутствует атмосфера успокоения, смирения. Анна дошла до предела своего земного бытия. Но и мертвая, она звала к жизни.

Толстой подчеркнул, что Анна мыслила традиционно, подчиняясь законам своего общества. Она душой постигла смысл жизни, но разум ее был в плену сословных взглядов.

Для многих читателей Анна Аркадьевна Каренина стала воплощением женской прелести и обаяния. И они сразу разделились на две «партии» - «защитников» и «судей» Анны. Сторонники женской эмансипации ни минуты не сомневались в правоте Анны и были не довольны трагическим концом романа. «Толстой очень жестоко поступил с Анной, заставив ее умереть под вагоном, не могла же она всю жизнь сидеть с этой кислятиной Алексеем Александровичем», - говорили некоторые читатели.

Ретивые поборники «свободы чувства» считали уход Анны от мужа и сына делом столь простым и легким, что прямо – таки недоумевали: почему мучается Анна, что ее гнетет? Читатели близки к лагерю революционеров – народников. Упрекали Анну не за то, что она ушла от невежества мужа, разрушив «паутину лжи и обмана», а за то, что она целиком поглощена борьбой за личное счастье, в то время как лучшие русские (Вера Фигнер, Софья Перовская, Анна Корвин – Круковская и другие) полностью отреклись от личного счастья во имя борьбы за счастье народа!

В «Анне Карениной» Толстой уже «с великой наглядностью разоблачал внутреннюю ложь всех тех учреждений, при помощи которых держится современное общество, церковь, суд, милитаризм, «законный» брак, буржуазную науку» и в то же время силой и свежестью, присущей гениальным художникам. Он ставил вопросы, которые всегда будут волновать человечество: о любви, ее месте в жизни, семье подлинной и мнимой, вине и нравственной ответственности, тонких и сложных отношениях между людьми, о значении крестьянского труда и трудовой морали, связи человека с народом и природой как необходимыми условиями полноценной гармоничной жизни; вел читателя к раздумьям над самыми трудными вечными проблемами бытия: в чем смысл и цель человеческой жизни перед лицом смерти? Но это лишь малая часть мысли и чувств, которые возникают и будут возникать у читателей великой жизни.

Важнейшая отличительная черта подлинного искусства, любил повторять Лев Толстой, его способность «заражать чувствами» других людей, заставлять их «смеяться и плакать», любить жизнь. Если бы «Анна Каренина» не обладала этой магической силой, если бы автор не умел потрясти души рядовых читателей, заставить сопереживать его героя, не было и пути романа в грядущие столетия, не было бы и вечно живого интереса к нему читателей и критиков всех стран мира. Вот почему дороги эти первые наивные отзывы.

Роман еще не был полностью опубликован, когда герои его шагнули из книги в жизнь. Современники то и дело вспоминали Анну и Кити, Стиву и Левина, как своих давних знакомых, обращались к героям Толстого, чтобы ярче обрисовать реальных людей, объяснить и передать собственные переживания.

Роман Толстого заставил многих женщин задуматься над собственной судьбой. В начале 80-х годов «Анна Каренина» пересекла границы России. В эти годы в европейских странах резко возрос интерес к России – стране быстро развивающейся, с бурно растущим революционным движением, большой до сих пор, но мало известной литературой.

«Анна Каренина» была одной из главных книг, проникших в Европу. Переведенный на европейские языки в середине 80-х годов, роман издается вновь и вновь, выходит как в прежних, так и в новых переводах.

Читатели романа дышат воздухом эпохи, ходят не только на балы и в кабинеты министров, занятые «важными государственными делами», встречают людей разных классов и слоев общества; в романе пятьдесят персонажей – и каждый со своим неповторимым характером, слышат их споры по самым злободневным вопросам: о путях развития России, женской эмансипации, народном образовании

Толстой в своей «Исповеди» написал: «Я жил дурно». Этим он хотел сказать, что, живя «как все», он мало думал об «общем благе», заботился лишь об «улучшении своей жизни», был погружен в первичный мир помещичьего усадебного быта. И постепенно ему открылась историческая и нравственная несправедливость этой жизни, и у него возникло желание отрешиться от этой жизни «в исключительных условиях эпикурейства». Но именно в этих условиях и живут герои его романа – Анна, ее брат Облонский, Вронский, Яшвин и другие.

Роман Толстого дорог нам своим русским и вместе с тем общеполитическим содержанием. Давно ушла в прошлое эпоха «Анны Карениной», но искусство Толстого не стареет, а как бы впитывает в себя время, которое лишь оттеняет его духовную возвышенность и величавые черты.

Толстой называл «Анну Каренину» «романом широким, свободным», в который «без напряжения» входило все, что было им понятно «с новой, необычной и полезной стороны». В его романе «сцепление мыслей» обусловлено самой жизнью, множеством случайностей, через которые пробивает себе дорогу закон необходимости.

Жанр свободного романа, связанный по своим истокам с «Евгением Онегиным» Пушкина, привлекал внимание Толстого своими огромными энциклопедическими возможностями. Толстой называл также свою излюбленную фразу эпическую форму «романом широкого дыхания». Толстого подкупила в пушкинском отрывке динамичность начала и потребность сразу вводить в центральную тему вместо подготавливающих читателя вступлений.

В свободном романе Толстой есть не только свобода, но и необходимость. Его объем определяется не количеством томов, а содержательностью творческой концепции. Толстой видел свою задачу не в том, чтобы «неоспоримо разрешить вопрос», а в том, чтобы дать простор самой жизни, найти ее внутренние связи и отношения. Значение романа «Анна Каренина» состоит не в эстетической ценности отдельных картин, а в художественной завершенности целого.

В романе Толстого «отрицание жизни», «уход от действительности» сменяются «уважением к жизни» и ее «нешуточным» делам и заботам. Потому, несмотря на трагический сюжет, роман производит жизнеутверждающее впечатление. «Ежели бы мне сказали, - пишет Толстой, - что я могу написать роман, которым я неоспоримо установлю кажущееся мне верным воззрение на все социальные вопросы, я бы не посвятил и двух часов труда на такой роман, но ежели бы мне сказали, что то, что я напишу, будут читать теперешние дети лет через двадцать и будут над ним плакать и смеяться и полюблять жизнь, я бы посвятил ему всю свою жизнь и все свои силы».

Эти слова были написаны более ста лет тому назад. Толстой и в наши дни остается великим художником, который, по словам Леонида Леонова, «повелением пера внушает читателю любое из спектакля человеческих чувств – всегда с оттенком наивного, как при чуде, удивления; оно не слышно преобразует человеческую душу, делая ее стойче, отзывчивее, непримиримее к злу».

Каждый поворот сюжета в романе Толстого отмечен своей пластической идеей. Метафоры и сравнения разворачиваются как картины или сцены, обобщая живые подробности характеров положений в образной системе романа.

Особенное значение имеет внутренняя связь метафор в контексте целого, хотя эта связь существует скрыто, так, что она прослеживается лишь при очень внимательном чтении и сопоставлении идей и образов.

Герои Толстого наделены «свободой воли» , они тонко чувствуют грань между добром и злом, что поднимает их высокую ступень самосознания.

В романе Толстой многое оставляет как бы недосказанным, открытым для читательского восприятия и осмысления. Но в одной из своих позднейших философских работ он вернулся к метафоре «компаса» и раскрыл ее смысл, как он понимал ее тогда, когда писал роман «Анна Каренина».

«Эта духовная часть человека, совесть, действует так же, как стрелка компаса, - пишет Толстой. – Стрелка компаса двигается с места только, когда тот, кто несет ее, сходит с того пути, который она показывает».

«То же и с совестью, - продолжает Толстой, - она молчит, пока человек делает то, что должно. Но стоит человеку сойти с настоящего пути, и совесть показывает человеку, куда и насколько он сбился».

И романтическая метафора («компас»), и философский комментарий (совесть) – все это имеет, конечно, прямое отношение и к нравственной проблематике «Анны Карениной», и к самому сюжету, и даже к композиции, если говорить о художественной структуре романа в целом.

Концентричность, одноцентренность событий в романе свидетельствует о художественном единстве эпического замысла Толстого. Цельность художественного произведения, как считал Толстой, состоит прежде всего «в ясности и определенности того отношения самого автора к жизни, которое пропитывает все произведение».

«Сказал о том, что всем давно известно»

Герои романа не свободны в своих делах и мнениях, потому что результаты их усилий осложняются противоборствующими стремлениями и не совпадают с первоначальными целями. «Всякий человек, - пишет Толстой в «Анне Карениной», - зная до малейших подробностей всю сложность условий, его окружающих, невольно предполагает, что сложность этих условий и трудность их уяснения есть только его личная случайная особенность, и никак не думает, что другие окружены такою же сложностью своих личных условий, как и он сам». Но Толстой даже не связывает героев одними событиями. Такое построение романа, связь в котором исключительно внутренняя, вызывало упреки в несовершенстве композиции даже у некоторых поклонников писателя.

Сам Толстой утверждал, что в его романе «связь постройки сделана не на фабуле и не на отношениях или знакомстве лиц, а на внутренней связи».

Поэтому они так часто ошибаются в суждении друг о друге и даже склонны бывают считать жизнь своего приятеля – признаком. Толстой не признавал права за графиней Вронской и за всей «светской чернью», уже приготовившей «комки грязи», быть судьями Карениной. Возмездие пришло не от них. В одной из своих поздних книг, написанных после «Анны Карениной», Толстой пишет: «Много худого люди делают сами себе и друг другу только оттого, что слабые, грешные люди взяли на себя право наказывать других людей. Мне отмщение и Аз воздам». Наказывает только бог, и только через самого человека.

Если желание суда и осуждения принадлежит «светской черни», то «святое право» прощения принадлежит народу. В черновиках эпилога «Анны Карениной» сказано: «Унижением, лишениями всякого рода им (народом) куплено дорогое право быть чистым от чьей бы то ни было крови и от суда над ближними». История Анны Карениной была для Толстого лишь поводом для более широкой постановки проблемы, вины, осуждения и оправдания души человеческой.

Взгляды, характеризующие позднего Толстого, были во многом присущи ему и в молодые годы: влечение к патриархальным началам жизни, отрицание буржуазной цивилизации, признание положительных качеств простого народа. Уже тогда Толстой был убежден, что религиозно – нравственное начало является руководствующим принципом в поведении людей, а путем нравственного самосовершенствования могут быть преодолены все социальные катаклизмы и достигнуто благо человечества. С годами Толстой все больше укреплялся в том мировоззрении, которое определялось у него в 80-е годы.

Авторскую точку зрения Толстой выражает как истинный художник поэтически: описанием картин, сцен образами. Можно сказать, что наиболее тенденциозными в романе те сцены, которые особенно запоминаются, которые стали знаменитыми: скачки, косьба, венчание, охота. Ими писатель выражает свой жизненный идеал, заставляя читателей восхищаться и любить то, что любит он сам. Толстой стремится воздействовать на читателя не логическими доводами, а красотой изображения. Писатель исходит из того, что каждый человек не просто считает верными свои убеждения, но он и поэтизирует их, а взгляды противоположные кажутся ему не просто неверными, а смешными, старомодными, не поэтичными. Роман Толстого направлен против того, что считалось современниками наиболее поэтичным, прекрасным, в защиту якобы банального, неинтересного, старомодного.

В сущности Толстой отстаивал в романе идеал целомудрия. А это чрезвычайно трудная для художника задача. Еще Пушкин отмечал: «Порок любезен и в романе» Добродетель и скука как будто бы неразрывны. Он не боялся обвинений ни в банальности, ни в старомодности. Сказать о том, что всем давно известно, так, чтобы это всех взволновало, - ничего труднее в искусстве нет. В этом и есть пафос «Анны Карениной». Так сам Толстой хотел напомнить своим современникам о некоторых старых, но важных истинах, стремился преодолеть любовь к «новейшему». В новом, новеньком, новейшем – не только прогресс, но и издержки его.

Толстого удивляло, что большинство романов кончается женитьбой героев, а самое главное – вся остальная жизнь – остается вне поля зрения писателей. В «Анне Карениной» центр тяжести перенесен с ухаживания, соперничества, ожидания любви на изображения жизни любовников и супругов.

Вся поэзия томления и ожидания, составляющая главный интерес многих романов, игнорируется Толстым, как нечто не существенное. Ухаживанию Вронского за Анной посвящено буквально несколько страниц: краткая встреча на вокзале в Москве, на балу, на вечере у Бетси. А длилось оно почти год. Толстой не описывает первое любовное свидание Анны и Вронского, а рассказывает о том, что за ним следует, вполне в духе построения всего романа. Герои испытывают чувства преступников.

Если, к примеру, в тургеневских романах герой испытывается любовью, способностью сделать один решительный шаг к объяснению с любимой, то у Толстого суть героя раскрывается в семейной жизни, в процессе, а не в моменте. В произведениях, рассказывающих о стремлении героя к любви, счастье представляется осуществлением желания, а вся остальная жизнь как бы лишается ценности и значения. Автор «Анны Карениной» считал, что люди делают «вечную ошибку», «представляя себе счастье осуществлением желания», истинная суть вещей, значение человеческих поступков раскрываются всей жизнью. На этом основаны принципы построения «Анны Карениной» - романа о судьбе.

Вещие сны, предчувствия, предзнаменования, создающие в романе атмосферу трагического рока, есть выражение того же предопределения. Все это означает, что герои знают о преступлении ими некоего незыблемого закона, но не хотят знать. И то, что они не хотят знать, но знают, принимает форму неясную, фантастическую и зловещую. И это является порождением подавленного, раздвоенного сознания.

У Анны никогда, до самого последнего дня не хватало мужества осознать ясно свое положение. «Она говорила себе: «Нет, теперь я не могу об этом думать; после, когда я буду спокойнее». Но это спокойствие для мыслей никогда не наступало; каждый раз, как являлась ей мысль о том, что она сделала, и что с ней будет, и что она должна сделать, на нее находил ужас, и она отгоняла от себя эти мысли». Она не то не видит, но не хочет видеть своего положения и делает постоянное усилие, чтобы затемнить свое сознание. Поэтому предчувствуемая катастрофа неизбежна. Самообман, боязнь истины – не личное, особенное свойство Анны. Подобным образом ведет себя и Вронский. Он тоже временами испытывал «чувство омерзения к чему – то, но он всегда отгонял от себя это странное чувство».

Стремление Толстого к точности в полной мере относится ко всем его произведениям. Для романа из современной автору жизни требовались не исторические источники, не мемуары, а значение текущей жизни, коренных вопросов ее, событий и явлений, главное же – собственные наблюдения и обобщения. Толстой был именно таким острым наблюдателем.

Толстой показал в «Анне Карениной» и зажиточного хуторянина, которого навестил Левин по дороге к Свияжскому, и крестьян, занятых у помещика и кулака, упомянул «русский народ, имеющий призвание заселять и обрабатывать огромные незанятые пространства». Толстой даже мечтал начать после «Анны Карениной» новое произведение, в котором он будет «любить мысль русского народа в смысле силы завладевающей. И сила эта у Льва Николаевича представляется в виде постоянного переселения русских на новые места».

Толстой рисовал «Россию деревенскую, Россию помещика и крестьянина». Интересуясь, в первую очередь, землеустройством, судьбами крестьянства и помещиков, Толстой не отразил в романе революционного движения. А ведь как раз в годы писания «Анны Карениной» действовали кружки чайковцев и долгушинцев, выделилась группа «москвичей».

Огромна сила Толстого в области типизации.

Возможность отражать жизнь, современную ему, во многих проявлениях непосредственно знакомую, возможность из частных наблюдений делать глубокие обобщения вдохновляли Толстого, превратившего «Анну Каренину» в социальный роман большого размаха. Однажды, несколько лет спустя после окончания романа, Толстой сказал, что «Анна Каренина» в художественном отношении значительно выше «Войны и мира». Это он объяснял тем, что «общество, современное «Анне Карениной, ему гораздо ближе, чем общество людей «Войны и мира», вследствие чего ему легче было проникнуться чувствами и мыслями современников «Анны Карениной», чем «Войны и мира». А это имеет громадное значение при художественном изображении жизни».

Работа Толстого так многогранна, что при изучении лаборатории писателя удается осветить лишь несколько примеров, не претендуя на исчерпывающую полноту, ограничиваясь отдельными наблюдениями. В то же время чрезвычайно легко констатировать основной стимул. Он прост и величественен, он сводится к одному – исканию великой правды. Произведение в процессе его создания – «это опыт в лаборатории», утверждал Толстой. Задача писателя в том, чтобы выдвинуть проблему, заставить действовать героев произведения, «чтобы узнать, как решится этот вопрос». Толстой заявлял: «Я никогда не знаю, что выйдет из того, что я пишу и куда оно меня заведет». По поводу художественной работы Толстого в связи с «Анной Карениной» говорил, что трудно представить этот процесс, что «выразить основу этого сцепления непосредственно словами никак нельзя».

В законченном романе можно обнаружить некоторую противоречивость, явившуюся следствием внутренней борьбы автора. В первую очередь это касается Анны. Надо помнить, что Толстой осуждал развод, уход от мужа и семьи, поглощение личной жизнью, устранение женщины от материнских обязанностей. И эти недостатки Толстой придал Анне, которую в эпиграфе осудил верховный законодатель, и которая сама себя уничтожила. В то же время нарушительница морального закона представлена единственным благородным человеком в той среде, в которой она живет.

Очевидно, произошло то, чем Толстой лет двадцать спустя обмолвился в одном письме: «часто осуждаешь в душе и кажется, что прав, начнешь осуждать на бумаге и переменишь мнение». У Анны «преступление» перерождается в бунт против лжи и ханжества, в обличие высшего общества, в борьбу за право на жизнь.

Выявились в «Анне Карениной» свои законы творчества. Прежде всего, надо вспомнить, как много Толстой работал над началом романа. Было десять начал, приведших к завершению первой части произведения. Кстати, в напряженных поисках наиболее удачной завязки ничего нет исключительного. В «Войне и мире» Толстой сделал четырнадцать не удовлетворивших его набросков начала, в «Воскресении» на протяжении десяти рукописей перерабатывалось и затем шлифовалось начало романа. И все было вызвано композиционными и идейными мотивами. Сам Толстой однажды сказал: «Всегда страшно начинать, когда дорожишь мыслью, как бы ее не испортить, не захватать дурным началом».

Во время работы над романом разные части писались в разное время разными методами. И внутри каждой были свои особенности, свои приметы творчества, отражавшиеся в процессе построения. Первая часть, в период создания которой формировался сюжет произведения, резко отличается от других, - в ней десять редакций. Во второй только пять редакций, в третьей и четвертой по четыре редакции, в пятой, композиционно очень сложной, снова пять редакций, в шестой опять четыре редакции, а в двух последних по три редакции. Не надо забывать также, что счет редакций определяется наличием рукописного фонда, что не сохранились корректуры, а от некоторых частей не все рукописи дошли до нас.

Важное место занимает в композиции прием соблюдения одновременности действия и контрастов. С его помощью объединены независимые друг от друга сюжетные линии, и многоплановое произведение вылилось в единое целое. Такой прием характерен и для других произведений Л. Н. Толстого.

К точности выражения Толстой предъявлял очень строгие требования. По его утверждению, идеальный способ выражения состоит в том, что «если мы выскажем свою мысль этим способом, то уже лучше, сильнее, понятнее и красивее высказаться нельзя ни одного слова к сказанному нельзя ни прибавить, ни убавить, ни изменить, без того, чтобы не испортить произведения».

Можно сказать, что творческая история произведения в целом есть история труда по установлению фокуса, который есть не только правда, но правда о том, «что любит, о чем жалеет, чего жалеет автор», - говорил Толстой в старости. В этом определении, высказанном в последние годы жизни Толстого, выпала существенная сторона его собственного творчества: беспощадное обличие того, что автор ненавидит. С такой поправкой оно подходит и для оценки творческого процесса при создании «Анны Карениной».

Мотивы романа

Также можно остановиться на ряде мотивов (в том числе и метафорический) двух последних работ, мотивов, знаменующих пробуждение разумения и связанных в толстовской концепции с изменением представлений о добродетели.

Первый мотив – мотив о прорастании семян. Толстовский комментарий он получает при анализе притч о сеятеле, закваске, неводе, наследстве и ряде других в «Соединении и переводе четырех Евангелий»: «Люди держат разумение, как дорога, камни, репьи и хорошая земля – семя. Разумение рассеяно во всех людях, как бесчисленное количество зерен рассеяно севцом по полю. Все были зерна, но одни погибли в зерне, другие – в ростке, третьи – в былке. Так и люди – одни прежде, другие после утратили жизнь разумения. Только те, которые берегут в себе разумение, чтобы не перестать быть жизнью, те только живут».

Произрастание разумения, пробуждение ото «сна жизни» связывается Толстым с внутренними усилиями личности. Чем интенсивнее эти усилия, тем быстрее рост разумения.

Второй мотив – метафорической символики, - мотив открытия «двери жизни». Толстой подчеркивает: «для жизни людей есть выход, этот выход есть разумение. Не рассуждать нужно о том, кто и как спасется, а нужно работать, биться, силою входить в двери. Было время входить – не вошел, дверь затворилась». С мотивом «двери» в качестве символической метафоры Толстой столкнулся уже в начале 50-х годов, при переводе Стерна. В «Войне и мире» этот мотив заявляет о себе в художественном решении образа Пьера. Мотив «двери» вводится в роман одновременно с изменением первоначального замысла образа героини, на той стадии работы, когда роман получает заглавие «Анна Каренина».

Путь жизни Анны от возвращения из Москвы до предсмертного монолога обрамляется в тексте романа мотивом «открытия» и «закрытия» дверей. Двери вагона поезда, в котором Анна возвращается из Москвы: «Она поднялась и направилась к двери. И она отворила дверь. Метель и ветер ринулись ей навстречу и заспорили с ней о двери. И это ей показалось весело. Она отворила дверь и вышла». И двери вагона поезда, под который она бросается: «Она поднялась на высокую ступеньку и села одна в купе. Наглый кондуктор захлопнул дверь и щеколду.

Во всех приведенных выше вариантах эпизода «открытия двери» присутствуют мотивы ночного мрака и снежной бури. Ночная метель во время встречи Анны с Вронским у вагона поезда по установившейся традиции толкуется как символ только стихийной страсти и определяется как «вьюга страсти» - с акцентом на этой метафоре.

Ночная метель не только разрушает статику внутреннего мира героя, но и обусловливает его дальнейшее движение к новому жизнепониманию. Ночная метель с ее мраком и непрерывностью движения вторгается в жизнь Анны еще до выхода из вагона. Внимание героини к миру природы обусловлено и стуком ветра в стекло окна, и видом занесенного снегом кондуктора, и разговорами пассажиров о «страшной метели».

Мотив «темноты», связанный с миром людей и дающий о себе знать в приведенном описании понятием «полумрак», вводится в текст в самом начале романа. Этот же мотив оживает и в первом описании крушения «привычной» колеи жизни героини: «Она чувствовала, что внутри что-то давит дыханье, и что все образы и звуки в этом колеблющемся полумраке с необычайной яркостью поражают ее».

Третий мотив, которым знаменуется пробуждение разумения, - мотив «двоения». Функция этого мотива в художественной системе Толстого проясняется уже с начала 50-х годов – столкновение голоса совести с голосом общим. Аналогично толстовское пояснение причин «раздвоения» личности и в других его работах, где подчинение общему голосу на стадии пробуждения подчинения осмысляется Толстым как измена голосу совести. Этот мотив присутствует собственно уже и в первой редакции сцены возвращения. Ощущение «то тепло, то холодно» - следствие резких колебаний нравственных самооценок героини. Со второй редакции этой сцены мотив «двери объединяется с мотивом «двоения», предвосхищая во многом окончательный вариант.

Мотив двоения – ведущий в описании Анны перед ее выходом из вагона: «Она почувствовала, что нервы ее как струны, натягиваются все туже и туже. На нее беспрестанно находили минуты сомнения, вперед ли идет вагон, или назад, или вовсе стоит».

Состояние «двоения» обуславливает и самый характер «исповеди» Анны Каренину в полубреду, полузабытьи после рождения дочери: «Не удивляйся меня. Я все та же Но во мне есть другая, я ее боюсь – она полюбила того, и я хотела возненавидеть тебя и не могла забыть про ту, которая была прежде. Та не я. Теперь я настоящая, я вся. Я теперь умираю, я знаю».

Четвертый мотив, сопричастный той стадии жизни человека, которая именуется «рождением разумения», - мотив «пропасти» или «бездны». Пробуждение ото сна жизни, по Толстому, неизбежно рождает у человека ощущение, что его существование «в плоскости» со всех сторон обрывается пропастью, бездной. Ощущение этого, по мысли писателя, - неизбежное следствие «подъема» личности на новый уровень, который позволяет увидеть призрачность жизни, ее зло и бессмыслицу. Страх бездны заставляет человека «припадать» к земле, сила разумного сознания – подниматься. Эти резкие переходы от одного состояния к другому и лежат в основе «двоения».

Все перечисленные мотивы, взятые в их комплексе и в прямой связи с толстовской концепцией изменения представлений о добродетели, нашли отражение в художественной структуре романа «Анна Каренина» и, прежде всего, в художественном решении образа Анны.

Любовью, жалостью, гневом, стремлением «дойти до корня» пронизана каждая строчка этого творения, всякий листок черновика. Толстой не боится затрагивать трудные и опасные для анализа явления.

Заключение

«Анна Каренина»- синтез идейных исканий Толстого в самые тревожные годы начавшегося перелома. Роман пронизан духом тревоги и ломки прошлого. Чувствуется взволнованный голос автора.

По моему мнению, идейность и темпераментность художественного воплощения для Толстого неразделимы. Он говорил, что, «если нет большого подъема душевного, невозможно писать художественное», что подлинно художественное произведение появляется «только тогда, когда художник ищет, стремится». Толстому еще в молодости хотелось «все писать огненными чертами». Больше того, «писать надо только тогда, когда каждый раз, что обмакиваешь перо, оставляешь в чернильнице кусок мяса». «Поэзия есть огонь, загорающийся в душе человека. Огонь этот жжет, греет и освещает. Но настоящий поэт сам невольно и со страданием горит и жжет других».

Своеобразие Толстого в том, что он с редкой независимостью взглядов отстаивал незыблемое и вечное, что, по его мнению, всегда составляло человеческую сущность.

«Анна Каренина» создавалась в период расцвета художественного гения Толстого. Пятилетний труд окончен. Толстой полон новых творческих замыслов.

Впереди было еще тридцать с лишним лет творческой жизни Льва Николаевича Толстого.